(текст опубликован в сентябре 2021 года)

На правах автора первой, кажется, опубликованной рецензии на выставку Саши Кутового (газета Коммерсант, 10.04.2016) должен признаться, что я совершенно не понимаю его новые работы. Вернее, я понимаю их слишком хорошо, без остатка, как вещи группы Recycle, которые очевидны с любой точки зрения и эффектны постольку, поскольку переводят в скульптурную форму то, что кажется нам не подлежащим музейному окаменению (Facebook, Futurama, etc). Кутовой в своей серии тренажеров использует похожий трюк, только опрокидывает прошлое в настоящее: хрестоматийные шедевры греческой гражданственности становятся инструментами создания (условно) греческой телесности.

Я знаю, да, что искушение вернуть мраморы в сферу тактильного (где они и располагались до создания национальных музеев; до них можно было делать с мраморами всё, что хочется) не может не овладеть скульптором выучки и таланта Кутового. Но когда ты склеиваешь гимнастику и фитнес, получается тавтология.

Сравним, например, с моей любимой скульптурой Кутового — Лениным, из которого торчит старая детская горка. Тут есть план конверсии монументальной пропаганды, намек на классический пропагандистский сюжет «Ленин и дети», да и вообще поэтика руин в духе Маньяско, прости господи: третьеримские развалины, на которых играют дети. Новые вещи напоминают мне эпизод моего любимого советского фильма «Выше радуги»: там парень-поэт, встретивший сирену, просит у неё успехов в спорте, начинает, кажется, быстро бегать и чего-то достигать, потом в эндорфиновом приходе начинает читать любимой девушке поэму о том, что надо «быстрее, выше, сильнее». Она, не дослушав, говорит ему: «Я не люблю стихов про спорт». И уходит.

Вот я как эта девушка. Хочется расколдовать Кутового. Хотя песня сирены (композитор А. Чернецкий, исполняет А. Пугачёва) из этого фильма не сравнится по пробивной силе ни с каким другим образом Аллы Борисовны. Возможно, и Кутового кто-то (или что-то) так же призывает и пронизывает до костей.

(follow-up:)

Давненько никто не бесился от моих мнений, а вот на текст выше Саша Кутовой (привет, Саша!) отреагировал, как в старые добрые времена, и вызвал критический adrenaline rush. Встретились в Гостином Дворе на его выставке в галерее Lazy Mike, сходили на Московскую арт-премию и поговорили. Всё, конечно, не так, как я увидел сперва, но вопросы остались, хоть и видоизменились.

Саша объясняет, что его выставка — это ситуация, она совсем не про объекты, и видеть в них образы бессмысленно. Ситуация раскручивает бренд, который называется «Bulky Biceps», и одноименная выставка — всего лишь декорация к запуску линии одежды и аксессуаров. Над брендом и ситуацией нависает общее рассуждение о скульптуре и её функции, вдохновленное и опытом Кутового как монументалиста, и недавними стычками с московским чиновничьим аппаратом. Смычка тренажера и мрамора становится примером эффективного менеджмента, не воспринимающего идеалистических концепций «чистого» искусства, но стремящегося слить его со сферой досуга, обрезав ненужные концы.

Получается, что Кутовой пытается усидеть на трёх смыслах: 1) смене функции классической скульптуры, 2) скульптуре как ситуации, и 3) критике бюрократического, тароватого подхода к искусству. Но, как в мемах про «сделаем быстро, качественно, недорого, выберите два пункта», в моменте встречи с этой ситуацией видны одновременно только какие-нибудь два. Это не то, чтобы минус — в таком заходе на тотальную симуляцию трудно разыграть всё одновременно. Коллекционеры, разбирающие работы этой серии, вряд ли, как и я, считывают всё и сразу, но покупают красивое.

Тут ещё интересный момент с функцией классической скульптуры. Саша не испытывает ностальгии по изначальным позициям Венеры и Пегаса, и уж тем более не вспоминает добрым словом академическую выучку, в рамках которой Венера и Пегас настраивают студентов на имперскую оптику. Но эти образы, даже разбавленные тоннами гипсовых копий, всегда с нами, как Эдипов комплекс. И непонятно, какой частью эротического опьянения красотой (власти) становятся спортивные ребята с лайтбоксов и рекламных роликов «Bulky Biceps». Выглядят они так же фригидно, как приделанные к подпиленным статуям ручки. И это забавный вывод: функция в искусстве — это, как ни странно, импотенция. А её отсутствие — настоящий эрос.