Чтения в Интимном месте*

*Подборка впервые была представлена на поэтических чтениях в Интимном месте. Интимное место — одна из квартирных галерей Петербурга, материально-хозяйственным основанием которой была взаимная помощь художников. Участником ИМ мог стать любой автор или коллективный проект. ИМ основано в 2014 году Мариной Мараевой. Пространство значительно сократило активность в 2018 году и полностью прекратило работу в 2020 году.

Подборка Марины Мараевой написана в жанре литературных подражаний, который не то чтобы устарел, но радикально вышел из употребления. Почему это произошло — легко понять. Подражание — это не пародия в тыняновском смысле, предполагающая переосмысление и сдвиг, но форма металитературного мимесиса, опыт вживания в чужое и диалога с ним. Литературное подражание возникает в иерархической литературой структуре и является способом утверждения канона -для-себя и себя-в-каноне. Жанр подражания предполагает не только иерархию внутри литературного сообщества, но и актуальность литературного слова как слова авторитетного. Под “авторитетностью” я подразумеваю такую структуру смысла, которая строится не на соположении равных смыслов, но на вытеснении одних смыслов другими. Диалог в жанре литературного подражания — это диалог всегда с авторитетным словом, смыслом, поэтикой, диалог — приятие и диалог — научение. Поэтому жанр подражания мы видим лишь внутри тех сообществ и поэтик, которые декларируют так называемый литературный традиционализм или ассоциируются с ним. Актуальная поэзия выглядит (и эстетически, и литературно-социально) иначе: она мыслится как разрыв и смещение, как создание нового в одновременности актов канонизации и деканонизации, причем понятие “канона” конструируется так, чтобы в него был заложен механизм смены и смещения. В таком контексте литературное подражание в классическом смысле — неработающая стратегия письма. Она всегда оборачивается ироническим обыгрыванием или ироническим же указанием на “тусовочную” общность — то есть в конечном итоге все той же “пародичностью”. По крайней мере так было в пространстве поэзии как 90-х, так и 2000-х.

Кажется, что цикл Марины Мараевой показывает не только новые возможности литературного подражания как формы письма (думаю, понятно, что слово “жанр” я использую тут условно), но и является симптомом существенных изменений в современной поэтической социальности. Тут нужно обратить внимание на то, чему именно “подражает” авторка. Не интонации, не приему, не тому, что называлось “манера письма”, что бы за этим ни стояло. Но скорее — видению. То есть действительно самому “интимному”, что есть у поэзии: способности того или иного автора формировать реальность, конструировать в ней я-как-субъект говорения. Эти подражания находятся между интенцией речи и самим сказанным. Это акт чистого мимесиса-как-перевоплощения. Естественно, он сопряжен с герменевтической процедурой и является формой анализа соответствующих поэтик. Это стихи, которые всерьез, лабораторно, отвечают своей формой на вопрос “кто говорит?”. И это не вопрос к бартовскому обезличенному автору, а вопрос, скорее, к автору фукоидианскому — автору как к тому, кто ответственен за тексты. В наше время, которое тут для краткости можно обозначить как время нейросетей, смыслы производятся не персонально, а коллективно, но именно поэтому становится принципиально важно, КТО (буквально — какое биографическое ответственное лицо) стоит за каждым из транслирующих эти смыслы текстом. Эта ситуация существенно меняет само понимание авторства и перестраивает творческие сообщества. Мне показалось, что подборка Марины Мараевой находится примерно в русле этих процессов.

Евгения Вежлян (поэт, литературный критик, доцент РГГУ)

Успеху Челюскинцев. Коммунизм на льдине
(подражание Е. Костылевой)

1.

что отдаляет сильнее: благодарность или претензия?
отто шмидт спрашивает,
— когда закончится ветер?
а когда дорога из желтого кирпича?
и зачем выкладываю «вечность»
слезами девушек невинных?

2.

Я ей такая: ты будешь управлять вселенной
Она мне: ты безумна, я безумна,
Я не ангел, я не демон, я всадник психоанализа.
выкатила глаза аж до неба и они по нему покатились
Одно стало солнцем, а другое — луною стало
У меня встало.

3.

Инициация — малый круг, малый кайф — прямо скажем.
Это души загубленных родственников, родников
Чьи голоса слышат только исключенные, да и то лишь в момент опасности
То есть, практически, все [девочки].
То есть, практически, одна единственная.

4.

Итак, девочки.
Частные лица как общие вещи
Одна рука кормит публику
Другая историю
Как под одеялом посерединке жарко
Знание об ангелах невыносимо
потому, что оно верно

5.

Знаю Кто любит тебя
Так это объектив или камера
Если та дьяволица, ты — богиня
Или наоборот.
Словом, невозможно [неизбежно]
Неужели мне неизвестно
как это происходит с далекими?
Они приближаются за секунду [как правило крепко выпив]
И кладут голову мне на плечо
Как они кажутся не распакованными
Даже morning after
Как morning after pill
в их сумочках
нетронутая
Свидетельствует: ничего существенного не случилось.

***
(подражание Дж. Брукс)

Слова возвращаются из теплых стран:
у меня тоже был период селфхарма
я полечу к тебе за мили
в международный женский день.

В метро спустилась
Спрашиваю, всё подсказывают
Питер я по-другому себе представляла
И так три дня
И не было человека, который бы не подсказал
Те кто знали даже провожали
Я стояла и удивлялась
В Москве человек пройдет мимо тебя
Не скажет ни слова

В Москве я попадала в участок постоянно
За драки
Водители в Москве!
Тормозит перед тобой
Прижал
я 12 лет за рулем и все такое
Не будешь же молча получать
от какого-то там придурка
ну я отвечала
и вот так двадцать раз.

А в Петербурге у меня не было ещё такого.
Ресторан когда сгорел
Мне уже не хотелось другого ресторана
Работала курьером, официантом, маляром
В Москве в смену чаевые столько же сколько зарплата
В Питере так не бывает.
Только в солнечный день.

Сегодня
Принесли еду
Только попробовала
ворвался Омон
на Комендантском
те, за кем они пришли
спрыгнули со второго этажа и убежали
пришлось отдуваться нам
Жестко
время жалко потеряли
не поели

Последний раз я ехала домой двое суток
Плакала, останавливалась
ягуар перегоняла
за полторы тыщи евро
И недалеко!
И вот я еду и думаю: а гнала бы я этот ягуар, если бы не было войны?

***
(подражание А. Очирову)

не забыть нечто больше уже никогда
увековечить в любом из состояний
мочь обратиться
высечь на камне
не мочь отказаться
нести, повесить на шею
изящное решение чисто хореографической задачи:
как сказать все это навсегда и продолжать идти?
увековечить столько всего
и не дергаться
как нести все это всегда с такой прямой спиной
или цезура
полюбите меня как скульптуру
луиз буржуа
Поедем
подлатаем сейчас немного методы полевых исследований
и все–таки поедем за зеленой палочкой
мысль моя волит во времени ничего никому не объясняя и не доказывая
за счет разрыва
я антон очиров
эталон безумия
на мне однажды задержался твой благосклонный взгляд

***
(подражание Скидану)

на агоре на агоре
весна как
опыт боли
и борьбы
как ствол и стул мы с та
хенсам бой
пристав
пристань
привстань
пойдем
на мыс где
госпел ты пел
цветы собирал
контрреволюционное вино пил
и в розы паровозы сладко упадал
и в море-валидоле
солнца язык мок

Одновременно
(подражание С. Могилевой)

Дорогая,
вы говорите
что недовольны тем,
что у вас внутри
этическая комиссия
комитет по этике
заседает
Комитет по этике
заседает
внутри
много нас
много вас
внутри
внутри меня
я и я
и так много раз
внутри
так
итак
и так много раз
внутри
заседают
одновременно говорят
Одновременно
выступают

Ответ N:
Все, что ты когда-либо сказала
звучит в моих ушах
одновременно
момент ежа
в матрице
женщина в двух черных платьях
одновременно
одно поверх другого
на голое тело прямо

Сексуальные угрозы другому человеку
(не подражание)

1.

увидеть как расплющивается
как вылетают стекла
вылетевшего с кольца седана
все что от тебя останется, серебристая селедка,
это подражания на Скидана

2.

я хочу взять твою речь и
вставить в свое стихотворение