Коля только и успел, что выйти из дома.

Остальное сделали за него.

Михаил Фантазмов. “Фатальные рассказы”

— 1-

Петя медленно шел по лесу с ножом.

Грибов снова не было.

Было все. Сырое надтреснутое пение птиц. Осевшая старая ветка под сапогом. Оренбургские узоры паука-умельца. Не хватало лишь грибов. Нет, поганки, мухоморы, ложные опята ─ они насмешливо торчали под каждым деревом, на всяком мшистом островке. А вот споровое благородство, упругая мушкетерская шляпка ─ этого Петя не встретил.

Он не мог вспомнить осень, когда все началось. Просто в один момент грибы вдруг исчезли. Поздним сентябрем вышел он в лес у своей дачи, предвкушая полную корзину. А вернулся с дырой в той части сердца, которая отвечала у него за грибы. На нем была серая плащевая куртка, а часы показывали 09:46. Чего и говорить ─ все он, конечно, помнил.

Говорил ли он кому-нибудь о своих неудачах? Нет. Когда жена спрашивала, почему он опять явился без грибов, он вяло шутил о никому не нужных сыроежках. Говорил о не сезоне. А вечерами рыдал, увидев в фейсбуке у друзей из Нижнего Новгорода богатый урожай подберезовиков. Что-то явно надорвалось в их отношении с грибами, но он не мог разобрать ─ что. Назавтра же он мчался в Нижний, шел с друзьями в лес, прочесывал опушки, разведывал поляны, но…

Петя шел злой и сосредоточенный. Он даже не заметил, что уже давно сжимает нож не за рукоятку, а за лезвие, и кровь некогда заядлого удачливого грибника капает на землю.

“Ну и что, что нет их, ─ думал он. ─ Ну вот были времена, когда я набирал полные корзины ─ и что? Варили мы суп, жарили с картошкой на подсолнечном масле. Ха, суп. Что это ─ суп? Только вода, грибы и вермишель ─ ничего больше. Господи, как же мне этого хочется. Милый грибной бог, сжалься. Пошли мне хоть одного раба своего. Хоть моховик. Я бы взял, о, как я бы взял его. Снизу, за коричневую тугую ножку. Ага, попался моховик. Станешь супом!”. И Петя махнул ножом, срезая непокорный и такой красивый гриб.

Но это были лишь грезы. Он стоял один в совершенно безгрибном пространстве. Березы и ели угрюмо и безразлично росли вокруг. И Петя вдруг обезумел и побежал.

─ Не хочу, не хочу, ─ кричал он и тут же следом: ─ вернитесь! Вернитесь! Я все сделаю!

Короткой дорогой, которой он в жизни бы не пошел, найди он грибы, Петя выскочил из леса. Перелез через невысокий забор и, уже слегка утихнув, пошел к даче. Сегодня он приехал один, без жены, якобы просто перекрыть воду и вернуться. Но еще в автобусе сюда знал, что пойдет. Пойдет и станет искать, молить лес о снисхождении. Как всегда ─ напрасном.

Он вернулся на дачу, в сердцах бросил корзину, заметил, что правая рука в крови. Он вымыл руку, поставил чайник, выпил крепкого сладкого чаю, съел черного хлеба с маслом. И в который раз зарекся ходить по грибы, зная, впрочем, что уже следующей осенью нарушит слово. Потом он перекрыл воду, запер дачу и пошел к автобусной остановке.

-2-

─ Митя. Митя. Вставай. Уже пять.

Митя резко очнулся. Выпили они вчера немного, но все–таки чувствовалось. На столе стояло горячее какао, на блюде лежал цилиндр блинов. Тетя Лариса встала еще раньше, чтобы приготовить им завтрак. Митя давно обещал коллегам привезти их сюда на рыбалку да и тетку не видел сто лет. Они взяли напрокат резиновую лодку, бутылку водки для тети Ларисы и красного вина ─ для себя. Посидели хорошо, Митя клялся, что такой рыбалки никто отродясь не видывал. Тетка кивала, любовно поглаживая вереницу окуньков на проволоке.

Они поели и вышли из дома. До озера было метров сто: Митя нес снасти, а его коллеги ─ лодку. Только-только небо начало синеть. С мостков они спустили лодку, подхватили коротенькие весла и выгребли на середину озера. Митя вспомнил детство, как почти каждое лето он рыбачил здесь днями напролет. Конечно, лодки у него тогда не было, да и удочка была двухколенная, бамбуковая, не то что нынешние удилища. Поэтому и рассчитывал он сейчас на особый улов.

─ Термос с какао взяли? ─ спросил первый коллега.

─ Да, вот.

─ Плесните мне, я блины прихватил. Блины чудо.

─ Подожди, давай хоть забросим.

Минут через десять им было уже не до блинов. Клевало так, что можно было заподозрить прикорм. Однако ни Митя, ни коллеги не прикармливали, да и когда? Рыба вела себя как подписчики популярного блогера, вышедшего к ним без штанов. Лез на крючок сазан, сходил с ума карась. Но вскоре Митя обнаружил неприятную особенность.

У него не клевало вообще. Его коллеги, которые, по их же признанию, держали удочку в третий раз в жизни, таскали одну за одной. Даже по дилетантским разговорам угадывалась их неосведомленность.

─ А я читал, что сазан, ─ говорил один, ─ живет лет тридцать.

─ Интересно, ─ отвечал второй, ─ че он делает все это время.

Митя с завистью смотрел на них и думал: “Неужели? Неужели опять началось? Что же это такое?”

Это походило на чудеса, если бы кто-то вздумал крутить их в обратную сторону. Так случалось уже много раз. Митя сидел, отбиваясь от насмешек, полный желания сделать в лодке дыру куском ржавой арматуры. Так, чтобы она пошла ко дну вместе с уловом, вместе этими двумя самодовольными очкариками, усеявшими дно лодки рыбой. Он ждал развязки. Той, которая преследовала его десятки рыбалок подряд. И все закончилось по плану.

─ Фу, устал ловить, ─ придурочно улыбаясь сказал первый коллега.

─ Ага, ─ поддакнул второй, ─ все в моих сомятах. Только вот Митя что-то… Ты бы, наверное, Митя, сейчас мечтал хоть рака подцепить?

─ В смысле? ─ зло отозвался Митя.

─ Ну, на безрыбье…

И они противно засмеялись.

─ Ладно, давайте сворачиваться.

Тут-то у Мити и клюнуло. Он ловко, по старой памяти, подсек в противоход тому, куда направлялся поплавок. На крючке, как и всегда, висел маленький давно мертвый окунь.

-3-

Максим ехал в бордель.

Он был вне себя от слепой ярости. Ровно час назад ему снова отказала жена.

Это тянулось уже полгода. Шесть месяцев Максим приходил домой, надеясь на приятное продолжение вечера и секс. Он покупал цветы, он покупал вино, он покупал икру и французский багет. В случае с любой другой девушкой, он был уверен, это привело бы к неделе удовольствий. Жена же в самый жаркий момент говорила:

─ Не хочу. Давай не сегодня.

И прибавляла:

─ Спрячь. Мне противно.

Максим подговорил соседа следить за ней. Но нет: к жене никто не приходил. Был, конечно, вариант, что жена опустошала трюм где-то еще, но иногда она не выбиралась никуда по три-четыре дня, а результат оставался тем же. Разговоры тоже ничего не давали. Как и жена.

Сегодня Максим не выдержал: схватил бутылку виски и хлопнул дверью. Как ему хотелось ударить жену. Сильно, наотмашь, чем-то тяжелым и плоским, вроде обратной стороны электрогитары. Но он сдержался: электрогитара у него была очень дорогая.

На улице он побрел в сторону детской площадки. И молниеносно подумал о борделе. Телефон борделя со студенческих времен кочевал из телефона в телефон, и такая стабильность ему нравилась. “Там-то меня примут, впустят. А она ─ сама виновата”.

Такси остановилось в переулке. Максим расплатился и вышел. У входа он еще раз вспомнил о жене. Но виски засыпало дорогу назад тяжелыми камнями.

Его приняли радушно, а привратник даже вспомнил. Максим сел в большой лиловой комнате, вроде приемной, и четыре девушки вышли к нему.

─ Простите, вы без записи. Как член на голову, ─ извинялась хозяйка, ─ поэтому и осталось только это.

─ Ничего, ─ запальчиво сказал Максим, ─ нормально. Давайте вот эту.

─ Которую?

─ Которую за толстой не видно.

─ А, Клементину. Отличный выбор. Ее еще никто не брал до вас.

─ Новенькая?

─ Вовсе нет.

─ Ладно, давайте. Вот пять тысяч.

─ Спасибо. С меня три пятьсот. Я тогда после…

─ Хорошо, хорошо. Скорее.

Хозяйка кивнула Клементине, та взяла Максима под руку и повела по коридору. Справа и слева шли двери, по пять с каждой стороны. Максима слегка обдало половым жаром. Он понял, что как только они с Клементиной войдут в комнату, он набросится на нее, сорвет одежду и проделает то же с самим собой. А уж там, без одежды, возможно все…

Клементина мурлыкала что-то возбуждающее, открывая дверь.

─ Большой, сильный, ─ говорила она, ─ русский.

Наконец дверь за ними закрылась. Максим сделал глоток виски и стал сдергивать с Клементины легкий халатик.

─ Ах! ─ сказала она. ─ Как я ждала этого!

Под халатиком не оказалось ничего, кроме самого нужного. Вулканы сосцов, ноги. Клементина помогла Максиму раздеться, толкнула его на кровать. В тусклом свете торшера он увидел, что вулканы напряглись. Она повернулась и нагнулась, чтобы он разглядел все. “Какое давалище, ─ подумал он, ─ с татуировкой даже”.

─ Защита, ─ сказала Клементина и достала из шкафчика несколько кондомов на выбор.

─ Господи, да хер бы с ним, давай любой, вот этот.

Максим выбрал “ПреЗент”, разорвал индивидуальную упаковку, “оделся”. И вдруг услышал:

─ Все. Не хочу.

Клементина резко села и встала уже в халатике. Максим не мог поверить в происходящее.

─ Что это значит?

─ Спрячь. Мне противно.

И тут Максим не выдержал. Как был, в полнейшем возбуждении, он схватил бутылку виски и ударил Клементину по лицу. Она почти успела увернуться, и удар пришелся по нижней губе. Брызнула кровь.

─ Шлюха, блядь, шлюха. Что такое? Назови причину.

Он принялся душить Клементину. Она завизжала. Вбежал привратник. Максим был в беспамятстве, его оттащили. Через три минуты из одного из номеров пришел наспех одетый полицейский. Максима настоятельно попросили уйти и никогда больше не посещать “наше добропорядочное заведение”.

-4-

Максим, Петя и Митя сидели в пивной. Вернее, сидели только последние двое. Максим нервно ходил возле столика.

─ Шлюха, вы понимаете? ─ говорил он. ─ Мне отказала шлюха.

─ Макс…

─ Да что ─ Макс? Кому-то в мире отказывала шлюха? Или я прямо сейчас могу в Книгу рекордов Гиннесса звонить? Хотя мне страшно звонить, вдруг мне там скажут: не хотим. Спрячьте ваше достижение.

Он шумно сел, отпил пива и продолжил:

─ Вы понимаете, жена! Жена мне полгода не давала с теми же словами. Ну откуда такие совпадения? Ну ладно не давать, но вот это: спрячь. Ну и шлюха, конечно, тоже. Это половой апогей.

Митя долго не решался, но, наконец, сказал:

─ Слушайте, у меня похожая история. У меня не клюет.

И он выложил все о неподвижном поплавке и мертвых окунях. Петя слушал, а внутри у него все холодело. Он колебался: соваться со своими грибами или нет. Но рассказать ему было больше некому, и он рассказал.

Все замолчали. Про грибы показалось совершенным идиотизмом. Друзья смотрели друг на друга.

─ Я ничего не понимаю, ─ сказал Митя. ─ Получается, что какое-то время назад нам всем стали недоступны наши увлечения. Почему именно эти ─ непонятно. Я еще люблю выпить, ты, Петя, собирал все книги писателей на О, Макс без ума от кошек. Однако именно грибы, рыбы и бабы нам теперь неподвластны.

─ Слушай, ты сейчас сказал “грибы, рыбы и бабы”, ─ перебил его Петя, ─ и мне стало одновременно смешно и страшно. Смешно, потому что это какой-то нелепый ряд, а страшно… А вдруг нас преследует какой-то полудурочный лингвист-этимолог? Он берет группу людей, которые любят грибы, рыбу, баб, избы, крабы и носят робы и донимает их?

─ Ну, нет, ─ сказал Максим. ─ Я, скорее, соглашусь, что нас кто-то преследует, но лингвист? А в том, что нас преследуют, что-то есть…

─ Что, например? За что нас преследовать? Почему сразу троих? Я понимаю, если бы мы втроем отмудохали рыболова, грибника и… и… ну кого? Кто может иметь отношение к бабам?

─ Гинеколога?

─ Ну, допустим. Мы отмудохали рыболова, грибника и гинеколога (тут Петя снова засмеялся над сочетанием). И они начали мстить.

─ Мы же не мудохали никого.

─ Вот! А я о чем? И потом: у тебя с рыбами это сколько длится? Года три. У меня с грибами ─ вообще лет восемь. А у тебя с бабами только полгода. Почему?

─ Ну, гинеколог может быть занят на работе, а рыболов и грибник посвободнее.

─ Да ну, если только…

─ Что?

─ Если только это не один человек…

Петя задумался и продолжал:

─ Представьте, что есть гинеколог. Он же беззаветно любит рыбачить и собирать грибы. Мы его как-то обидели. И он теперь мстит, в свободное от работы время.

─ Бред, ─ взорвался Митя. ─ Во-первых, у вас есть знакомые гинекологи? Нет. И у меня нет. Во-вторых, даже если, они бы были, вот как МЫ можем их обидеть?

─ Вообще, можем, ─ предположил Максим. ─ Допустим, мы заражаем его жену каким-нибудь кандидозом, а ему ─ возись. А он и так гинеколог, а еще домой приходит, а там ─ кандидоз в дополнение к жене.

─ Да откуда… ─ Митя хлопнул рукой по колену, ─ мы отродясь втроем ни с кем не спали. И опять-таки, тогда каким боком тут плотва и какой ножкой ебучие грибы?

Все трое были порядочно сердиты.

─ Ладно, ─ сказал Максим, ─ я поехал домой. С женой надо помириться. Попробую сам ей отказывать недели две, может, поумнеет.

─ Я с тобой. Давай такси возьмем. Ты с нами? ─ спросил Митя.

─ Не, мне на третьем тут остановок семь. Проедусь, проветрюсь, ─ ответил Петя. Они вышли из пивной и попрощались. Петя сел на трамвай, который тотчас подошел. Дома ждала жена и ужин. И хотя ничего грибного не было, Петя обрадовался. “Ладно грибы. Максу вон вообще не дают”, ─ подумал он. В ожидании ужина он сел с телефоном в руках: проверить сообщения. Вдруг, прямо в это мгновение, телефон завибрировал: на почту пришло письмо. Петя решил начать с него. Он открыл почту и застыл от страха.

Тема письма была: “То, что вас напугает”. Петя долго не мог открыть. Жена ставила тарелки на стол, а он сидел один в комнате. Наконец он понял, что долго это продолжаться не может и нажал на письмо. “Только бы это про увеличение члена”, ─ просил он. В письме было пусто, но было приложено видео. И тут телефон зазвонил.

─ А, ─ крикнул Петя и выронил его. Телефон упал экраном вниз.

─ Что там у тебя? ─ крикнула жена?

─ Все в порядке, уронил телефон ─ нервно крикнул Петя и схватил телефон, перевернув его. Звонил Митя.

─ Петя, Петя, ─ орал он в трубку, не стесняясь таксиста, ─ мы с Максом тут встали в пробку на Каланчевской, а тут экран. Смотрим, а там написано: Дмитрию и Максиму и наши фамилии. И видео, секунд на десять. Знаешь, как называется?

─ “То, что вас напугает”?

─ А как ты…

-5-

Высокий человек в плаще медленно шел по дорожке к дому. Лил дождь. В одной руке он держал гриб шляпкой вниз. В другой руке у него был пакет с водой, в которой плавала маленькая рыбка. Дом был старый, деревянный, советской постройки. Человек ставил ногу на крыльцо, и черно-белое видео заканчивалось.

─ Да, да, ─ сказал Максим, ─ оно же. А с какого адреса?

─ Mushrooms@gmail.com.

После звонка Максим с Митей сразу поменяли такси и приехали к Пете. Видео они посмотрели раз пятнадцать.

─ Какие мысли? ─ спросил Митя.

─ Давайте я попробую сопоставить факты. Что у нас есть. Есть трое человек, примерно ровесников. У двоих жены, у третьего нет. У нас разные работы, мы встречаемся раз в месяц выпить пива. Никаких совместных проектов у нас сейчас нет.

─ А я предлагал тогда открывать бар…

─ Да подожди же. Куда-то ездить вместе мы могли только в студенчестве. Никого тогда не убивали, не насиловали. Теперь вдруг у всех накрылось любимое дело. У всех в разное время. Теперь появляется этот человек. Действует он явно один: никогда наши неудачи не совпадают по времени. Вопрос: кто это?

─ Гинеколог, ─ как и в пивной предположил Максим.

─ Да почему гинеколог?

─ Ну, смотрите. ─ Максим включил видео и тут же поставил его на паузу. ─ Гриб. Как он его держит. Похоже, на хрен. В смысле, член.

─ Ну и при чем здесь гинеколог?

─ Ну, он держит его так пренебрежительно. Как будто не имеет с ним дела.

─ Хорошо, рыба?

─ Это проще простого. Чем у женщин пахнет…

─ Точно, ─ восхищенно сказал Митя, ─ а он ведь гинеколог.

─ Да ничего не точно, ─ отрубил Петя. ─ Где тогда баба? Раз. И какого хера нас троих преследует гинеколог? Тут тысяча “если”. А если бы мы обидели учителя? Что бы он нес на видео? Мелок и тряпку? И чего бы он нас тогда лишил? И как предметы на видео указывали бы на это? Ничего не стыкуется, поймите вы.

─ Ну, не знаю. Нам нравится версия про гинеколога, ─ сказал Максим. ─ Правда?

─ Нравится, ─ подтвердил Митя.

─ Поздно уже, ─ сказал Петя, ─ может, разъедемся, до завтра подумаем. Давайте я вам видео перешлю.

Максим и Митя переглянулись.

─ Да ну его на хрен, ─ сказал Митя, ─ оно страшное. Я не усну, если буду знать, что такое на почте у меня.

Когда друзья уехали, Петя поужинал и снова сел к экрану. В поисковике он набрал: “Мужик гриб как член рыба видео”. Ничего похожего не было, но появилось много другого. Он вернулся к первоначальному видео.

Мужчина был высокий, явно не молодой. “Что за гриб он держит? Похоже на подосиновик. Так, стоп, а рыбка? Кажется, это был простой карасик. Интересно, значит ли что-нибудь вид этой рыбки? Ну, скажем, есть в Подмосковье какое-нибудь Карасево, где стоит этот дом”. Петя опять обратился к поисковику. Карасево в Подмосковье не было, а где оно было, никак не вязалось ни с кем из троих друзей.

“Так, а деревья? Яблони. Вишня. Может, деревня Вишневка. Да ну, нет, слишком тонко. Ему же явно нужно, чтобы мы нашли этот дом. Не станет он так запутывать. Должно быть что-то, что явно даст понять, куда нам ехать. Стоп, а это что?”

Петя весь приподнялся и навис над экраном. В настройках он нажал медленное воспроизведение видео и запустил его снова. “Вот он идет, льет дождь, вот начинает заносить ногу, ага, вот, он как будто куда-то посмотрел. Со спины не понятно, вроде наверх. Конец. Так, еще медленнее и еще разок. Ага, наверх. Что наверху? Окно, штора, лицо, блядь, ебаный в рот, лицо”.

─ Лицо, ─ заорал Петя в голос. Прибежала жена…

-6-

─ Не ожидал вас третий раз увидеть сегодня, ─ сказал Митя. На часах было два ночи.

Петя сразу повел их к ноутбуку, зашел в свою почту.

─ Смотрите. Идет, идет, смотрит наверх. Ага, видели? Лицо!

─ А, да, я его еще у тебя заметил, ─ сказал Максим. Петя уставился на него:

─ Ты что? А что же ты молчал?

─ А зачем оно нам? Нам же мужик нужен.

─ Блядь, ─ только и смог сказать Петя.

Они пересмотрели видео. Разглядеть мужчину или женщину за шторой было невозможно: лицо появлялось в кадре на долю доли секунды.

─ Как-то низко оно над подоконником. Как будто коротенький человек.

─ Ребенок, ─ вдруг сказал Максим, ─ гинеколог держит там ребенка. Это детский гинеколог.

─ Блядь, ─ только и смог повторить Петя.

-7-

На следующий день Петя отправил видео знакомому монтажеру: у того были специальные программы, чтобы еще сильнее замедлить видео, увеличить необходимые фрагменты. Петина жена ушла с подругой по магазинам, и он торчал дома один.

“Я сейчас удобная мишень. Почти как у Ван Дамма, но наоборот. Этот “детский гинеколог” легко может меня шлепнуть. И потом еще в видео вставит и Мите с Максом разошлет”. Завибрировал телефон. “Вот оно, ─ подумал Петя, ─ может, позвонить в полицию. А что скажу? Про грибы и рыбу? Нет”.

Он разблокировал телефон. Это было сообщение от монтажера. У них в чате сложился такой диалог.

М. Это жопа, дружище.

П. В смысле?

М. В смысле, не лицо.

П. А как ты понял?

М. LOL, смотри.

(Сильно увеличенное фото ягодиц за шторой)

Это кто-то одевался или переодевался.

П. Ага, то есть это не ребенок…

М. Дружище, ты чего?

П. Не, не, спасибо, с меня пиво.

Петя отправил фото в общий чат с Митей и Максимом. И через секунду от Максима пришло:

Макс. Где ты это взял?

Петя. Монтажер увеличил, прислал.

Митя. Макс, а что, знакомая жопа?)))

Макс. Это Клементина. Это ее я пытался трахнуть в ту пятницу.

-8-

Друзья сидели в машине Мити прямо напротив того борделя, в который Максим ходил, повздорив с женой. Шел мелкий занудный дождь.

─ Видишь, маленькая бабочка вот здесь, ─ объяснял Максим, показывая на фото, ─ это у нее татуировка такая. Крылья в форме буквы К. Клементина.

─ Каким образом она здесь замешана? Не пойму.

─ Да я сам уже ничего не понимаю. И версия с детским гинекологом полетела к черту.

─ Ну, справедливости ради, так себе версия.

─ Лучше у нас не было.

─ Ладно, ─ прервал их Митя, ─ какие планы?

─ Мне туда нельзя, ─ сказал Максим, ─ так что пойдет кто-то из вас.

─ Митя, ─ с завистью сказал Петя, ─ ты же единственный не женат.

─ А что я ей скажу?

─ Да что хочешь, главное ─ узнай, что это за дом, где он. Может, ее туда вызывал этот мужик, может, она там живет.

─ Да ну какой там живет, ─ сказал Максим, ─ она явно приезжая. Да и клиентов у нее не было, по словам хозяйки.

─ Неважно, попробуй выяснить хоть что-то.

─ Ладно.

Митя хлопнул дверью и под дождем побежал через дорогу. Привратник услужливо открыл ему дверь, хозяйка вышла навстречу.

─ О, вы без записи, молодой человек, рассчитываете на шальной успех?

─ Да, но могу ли?

─ Конечно, ─ засмеялась хозяйка, ─ девочки.

Их было шесть, но ни одна не походила на рисунок Клементины, который цветными фломастерами выполнил Максим.

─ Что-то не так? ─ спросила хозяйка.

─ Мне нужна определенная девушка. Клементина.

─ О, молодой человек, вы опоздали. Утром она получила расчет и поехала на родину.

─ А куда?

─ Извините, но мы не даем такие сведения.

─ Понимаете, я люблю ее. Хочу жениться. Дать ей образование, хорошо кормить.

─ Ах, вон оно что… Жаль, молодой человек, но помочь я ничем не могу. Она не сказала, куда конкретно. Просто ─ на родину.

Вернувшись в машину, Митя пересказал разговор.

─ Ну что за чушь, ─ сказал Максим, ─ они же смотрят какие-то документы в их шлюшьем HR-отделе. Набери-ка их номер.

Петя набрал номер борделя и поставил на громкую связь.

─ Благотворительный фонд “Отдача”, Лариса, слушаю вас. ─ Это был голос хозяйки.

─ Это Клементина, ─ заговорил вдруг Максим неожиданно женским голосом, ─ я там забыла у вас кое-что…

─ Сиди в своей Горловке и не высовывайся, ─ сказала хозяйка довольно грубо, ─ тебя уже тут какие-то типы ищут.

И бросила трубку.

Поначалу никто и не заметил, как побледнел Петя. Он вытянул руку с заднего сиденья и вяло пошлепал по плечу Митю, сидевшего за рулем.

─ Ребята, ─ сказал он, ─ у меня же дача в Горловке.

-9-

Машина ехала в Подмосковье. Друзья были одновременно испуганы и воодушевлены.

─ Скоро все узнаем. Почему я сраной плотвы уже несколько лет поймать не могу, почему у тебя с грибами не клеится и все остальное.

─ Сейчас пять, начало октября. Значит в семь уже стемнеет. В это время там домов десять жилые из сотни. Если он заманит нас в какой-нибудь подвал, нас до весны не найдут.

─ Надо машину подальше оставить, вдруг он наблюдает за нами. А у нас есть какое-то оружие?

─ У меня в багажнике после рыбалки нож валяется, топорик. Отвертку взять можно. Не пропадем.

─ Подождите, мало ли Горловок. Там этого дома, может, и не стояло никогда.

─ Стоп, через пятьсот метров поворот ко мне на дачу. Давайте здесь остановимся.

─ Черт, под дождем придется идти.

Они достали из багажника “оружие”, закрыли машину и пошли. Инстинктивно все стали говорить полушепотом.

─ У кого там может быть что-то против нас? Мы там втроем никогда и не были. Да я там знаю соседей, да еще домов пять, моему папе эту дачу дали, когда мне лет десять было, а сами дачи-то с семидесятых годов.

─ Может, сторожа предупредим, ─ предложил Максим, когда они проходили мимо сторожки. Но сторожа, как назло, нигде не было видно. Только лязгал цепью Малыш ─ добродушный пес, которого Петя лично многократно кормил.

─ Разделимся?

─ Нет. Что за предложения? То ты видео хочешь нам разослать, в котором маньяки и голые жопы, то теперь разделиться. Да он нас по одному укокошит в три счета.

─ Тогда пошли к домам, которые у леса.

─ Ты не унимаешься, да? Почему у леса?

─ Ну сам подумай, стал бы он нас звать в дом, который посреди дач стоит. Да и к грибам как-то ближе… Пруд и река-то у нас здесь далеко, а две калитки в лес имеются.

Друзья совсем замолчали и пошли к первой калитке. Никто не попался им навстречу, нигде не горел свет. Где-то одиноко визжала бензопила, но как будто ничего не резала, кроме октябрьского воздуха.

У первой калитки в лес похожих домов не нашлось. Петя молча пожал плечами, давая всем понять, что он мог ошибаться. Тем не менее он повел друзей к другой калитке. Вот здесь две недели назад он перелазил через забор. Как все изменилось: тревожное разочарование стало почти настоящей бедой. Так ли нужно было пускаться в эти поиски? А что если мужчина с видео продолжил бы преследование?! Нет, разъяснить все стоило прямо сейчас.

Показалась вторая калитка. Она была распахнута. Лес выглядел мрачно, совсем не как летним днем. Митя остановился и тихо-тихо сказал: “Э-эй”. И все они увидели тот самый дом.

Он стоял у самого леса. Идти сюда в этот час не понадобилось бы никому. Соседние дома были безлюдны. Даже далекий звон бензопилы прекратился. Друзья вжались спинами в забор, желая стать невидимыми. Петя посмотрел на часы: шесть. Он показал друзьям шесть пальцев. Максим махнул рукой, как бы говоря, пошли, а то совсем стемнеет.

Участок окружал высокий и очень старый дощатый забор. Друзья были уверены, что калитка будет открыта, так и вышло. Они узнали дорожку, яблони, ступеньки крыльца. Вон то самое окно, где зияли ягодицы Клементины. Ведь она тоже должна была находиться поблизости.

Дом словно пустовал. Ни шороха, ни тени, ни игры пламени свечи. Петя сжал рыбацкий топорик, который ему достался. Очень осторожно он положил руку на ручку двери и потянул вниз. Дверь бесшумно поддалась. Они один за одним проникли на темную террасу. Поскрипывали доски. На них никто не напал, никто не вышел из тьмы.

─ Надо найти свет, ─ прошептал Максим. Митя стал обшаривать стену у входа. Вот он, старый пластмассовый выключатель. Митя повернул его.

В ту же секунду они увидели мужчину с видео, стоявшего спиной у дальней стены. Гриб и пакет с рыбкой он так же держал в руках. И тут все померкло. Свет погас.

-10-

Они очнулись почти одновременно ─ от жуткой боли в задних проходах. Кругом было темно, доносилось монотонное старческое бормотание. Они стояли рядом, связанные руки сдавливали цепи, уходившие ввысь, рты были заклеены.

─ Люди, ─ бормотал мужчина, ─ люди. Все вечно портят. До грибов им далеко.

Митя окончательно очнулся. “Господи, что там такое в заднице. Что за невыносимая боль”. Он замычал:

─ Ммм. Ммм.

─ Ага, проснулись, ─ сказал мужчина. Зажегся свет. Друзья огляделись.

Это был обычный подвал, где хранят банки, покрышки и инструменты. Бетонный пол, никаких окон, полки с консервами. Рутина дачной жизни, если исключить три голых окровавленных мужских тела, прикованных к полу и потолку и содрогающихся от боли.

Максим полностью вернулся в сознание и разглядел мужчину. Он страшно замычал и выпятил глаза, давая понять Мите и Пете, что тот ему знаком. Мужчина усмехнулся. Теперь он был без плаща, без гриба и рыбки. Широкие грубые брюки, сапоги, темно-зеленый свитер, надетый на рубаху. Он обратился к друзьям.

─ Максим узнал меня. Жаль, что с вами так получилось, ─ сказал он Максиму. ─ Вы нужны были мне для отвода глаз. (Он повернулся к Мите.) Впрочем, как и вы.

Мужчина ступил чуть назад, чтобы хорошо видеть всех.

─ Соберитесь, мой рассказ будет недолгим. Но, надеюсь, поучительным. Он о человеческих ценностях и убеждениях. Внучка, ─ крикнул он, ─ помоги мне.

Через мгновение в помещение вошла Клементина.

─ Это моя внучка. Один из вас с ней знаком.

Вместе с Клементиной они передвинули массивный деревянный стол, так чтобы он стоял прямо перед Петей, Митей и Максимом.

─ Я дал и дам вам, что вы любите.

Он положил на стол перед Петей большой белый гриб.

─ Ровно такой же, ─ сказал он, ─ у вас в заднем проходе. Правда, из литой резины. И скажите спасибо, что не шляпкой внутрь.

Следующим был Митя. “Боже, ─ думал он сквозь боль, ─ только бы крохотный карась или малыш окунь”. На стол со шлепком лег двухкилограммовый сом.

─ А вы ─ благодарите меня, что я сперва дал ему умереть.

Максим шел последним. Клементина ловко скинула одежду и забралась перед ним на стол, глядя прямо в глаза. Максим посмотрел на мужчину, словно задавая очевидный вопрос: что же у меня?

─ Кукла, обычная детская игрушка. С большой головой и льняными локонами. Надеюсь, вы их ощущаете.

Он налил себе горячего чаю и отпил.

─ Итак, вам, наверное, хочется знать, почему я позвал вас в гости. Я расскажу. А потом мы с внучкой уйдем.

Он скрестил руки. Его волевое честное лицо, так хорошо известное Максиму, просветлело: воспоминания были ему приятны.

─ Я вынужден просить вас извинить меня, Максим и Дмитрий. Вы пострадаете не совсем заслуженно. Наблюдая за вами, я выяснил, что вы способны на то, что сделал Петр, но рыба и женщины мне не так дороги, поэтому, не вмешайся вы в эту историю, я бы вас пощадил. Но…

Мне удивительно, что вы оказались настолько недалекими, тупыми. Вам понадобилось… Ладно, я снова отвлекаюсь.

Я получил эту дачу в семьдесят шестом году. Одним из первых. Построил этот скромный дом. Как вы видите, с подвалом. И обнаружил, что здешний лес богат грибами. Я давно знал об их полезных ─ и даже более чем ─ свойствах. Собирал их много и охотно. И до последнего времени приходилось. (Он показал рукой на полки, все банки были с грибами, друзья только теперь это разглядели.)

Так продолжалось несколько лет. Прежде все держали меня за увлеченного рыболова, но грибы победили рыб. А уж кабаны или зайцы вообще не смогли вмешаться.

В начале восьмидесятых сюда повалили все кому не лень. Как я мечтал, чтобы Горловка оставалась уединенным местом, однако, дачи стал получать каждый третий москвич. Достался участок и вашим родителям. (Он задумчиво взял в руки гриб, лежащий перед Петей на столе и легонько постучал им о стол.) Потом появились и вы. Маленький, рыжий, отталкивающий. Швыряющий камни в котят. Я ненавидел вас.

Однажды я пошел в лес, за грибами, естественно. Набрал корзину и уже собирался домой. И вдруг нашел еще один гриб.

Он был прекрасен. Формально он был подосиновиком, но на деле ─ не выросло еще такое дерево, под которым он достоин был родиться. Я подумал, что самое подходящее имя для него ─ надосиновик, ведь он выглядел много лучше и ценнее любой осины. Как гриб, который должен и может превзойти. Я достал нож, чтобы резать, но тут же замешкался, засмущался и сказал себе: “Убери, убери, старый дурак, кого собрался пырнуть?”

Вдруг я встал перед ним на колени. Заплакал, сам того не желая. Заплакал от счастья, от обожаемого мной одиночества, которым наслаждался всю жизнь. Я говорил грибу ласковые слова: сынок, спаситель и еще схожие. Гладил по шляпке. И рыдал. Потом хорошенько присыпал его листвой, соорудив для него нечто вроде коттеджа. Запомнил место явления и спиной-спиной попятился назад, к тропинке. Потом как в полусне вернулся на дачу, сварил те обычные грибы, поел суп. А ночью лежал без сна как счастливый сумасшедший.

Утром побежал в лес. Нашел то место. Взялся за шляпку, пересказал новости, которые увидел вчера по телевизору. Бормотал всякую ерунду. Как с другом, которому можно говорить все. Мне не было тяжело или плохо, но после разговора стало легче и лучше. В тот день мне нужно было возвращаться домой. Автобус ехал в Москву, а я смотрел на пассажиров победно! Ну вот, например, старушка едет. Что у нее там в сумке? Вода? Может, хлеб, макароны прошлогодние. А у меня внутри появилось что-то, ради чего жить. Победа!

Через неделю вернулся и понял: гриб ─ особенный. Он совсем не вырос, встретил меня прежним. При этом ─ свежим, неизъеденным. Я прилег даже рядом, так соскучился, поцеловал в шляпку. Много раз поцеловал. Рассказал, как неделя пролетела, что видел, куда ездил.

Так и пошло. У гриба я забывал о печалях, о жестокостях человечества. Уходил ─ и снова наваливалась обыденность, люди совались ко мне со своей дружбой, заботами. А я ходил и думал: “Только бы поскорее туда, к моему надосиновику”. Я даже и представить не мог, что все может закончиться.

Но как-то я пошел в лес и увидел вас. (Он махнул рукой в сторону Пети.) Вы выходили из леса: маленький, рыжий и отталкивающий. Насвистывали что-то гадкое, детское. Я заподозрил ужасное. Побежал к тайнику, но увидел, что он разворошен, а гриб валяется рядом. Его ножка уже посинела. Я в отчаянии схватился за шляпку, но ничего не почувствовал. Мне оставалось только схоронить его в палой листве, что я и сделал…

“Я ведь даже не помню этого, ─ думал Петя, ─ неужели из–за этого…” А друг надосиновика продолжал:

─ Рассказ почти окончен. Я понял, что не могу ездить сюда. Забросил дачу, не появлялся несколько лет. Ездил к сыну, с которым помирился. Узнал, что у меня появилась внучка. А потом все же приехал сюда и увидел вас. И ощутил, что ненависть с годами не утихла. Что вы заслуживаете испытать такую же потерю. А тут как раз подвернулось, что вы выросли грибником…

Я караулил у калиток, шел перед вами, срезая весь урожай грибов. Смотрите, сколько банок я засолил. Правда, после того случая, я бесповоротно утратил к ним интерес. Потом прознал о вас. (Рука ткнула Мите в грудь.) Изучил подводное плавание, часами просиживал на дне водоемов, заработал хронический бронхит. Потом ─ вы. (Максим.) Вы попались случайно, но очень удачно. Я спал с вашей женой и параллельно тренировал внучку ─ отказывать. Ну, ну, не делайте такие глаза, как мне еще было заставить ее не хотеть вас. С ее-то молодостью, желанием. На ней я окончательно надорвался. Понял, что пора решить все раз и навсегда. Снял это видео, но вы оказались оглушительно глупы, я уже хотел снимать продолжение, где я иду к своему дому прямо от указателя на Горловку. Хотя вы и тогда думали бы месяца два…

Он умолк, отпил остывшего чая, с отвращением поставил кружку на полку, к банкам с грибами. Поставил чайник на плитку, чтобы заварить свежий. Чайник закипел, мужчина бросил в кружку щепотку заварки. Подождал минуты три и отпил.

─ По-моему, я все сказал. Одевайся, внучка, нам пора. Я редко тут бываю, с меня даже взносы перестали брать. Так что до весны вас точно не хватятся. Машину вашу я столкну в какой-нибудь овраг. В общем, не волнуйтесь, мы больше не увидимся. Хотя вашу физиономию, Петр, я не забуду до последнего дня.

Он выплеснул остатки чая на пол. Надел плащ. Клементина, уже одетая, ждала у двери. Не говоря ни слова, они вышли. Захлопнулась деревянная крашеная дверь. Потом еле слышно хлопнула входная.

Друзья переглянулись. Их тела были исцарапаны и кровоточили: видно сумасшедший грибник раздел их наверху и волочил вниз по лестнице. Они мычали, пытаясь узнать у Максима, кто это. Тот показывал глазами на себя, но понятнее не становилось. Адская боль жгла сзади. Петя выгнулся и посмотрел на Митю, стоявшего рядом. Между ягодичных мышц у того торчал рыбий хвост. У Максима на том же месте виднелись кукольные ноги. Свою грибную шляпку Петя не видел.

Постепенно от изнеможения они начали терять сознание. Периодически приходя в себя, то один, то другой принимались в исступлении трясти цепи, но штыри были вбиты накрепко. Через час изнурительной работы Петя смог лишь освободить левую ногу, но дотянуться ей до чего-то путного не мог. Им страшно хотелось пить, и они жадно смотрели на чайник у плиты.

Прошло еще два часа. Петя пытался соображать. “Так, сегодня воскресенье, завтра нас хватятся на работах. Через три дня объявят в розыск. А толку? За это время я погибну от боли в жопе. Зачем я тогда трогал этот гриб? Кто бы меня предупредил…”

Неожиданно он заметил, что левой ногой может дотянуться до Мити. Мгновенно у него созрел план: неприятный и совсем не дружеский. Но медлить было нельзя. Он мысленно попросил Митю простить его. И тут же сильно ударил ногой по торчащему рыбьему хвосту. От приступа боли Митя инстинктивно дернул руки вниз, правый штырь выскочил из потолка, осыпав Митю острой бетонной крошкой. Митя заорал: плавники сома внутри еще сильнее впились в его внутренности. Но зато его правая рука освободилась!

Забыв о скотче на губах, Митя схватился за хвост сома и резко дернул его, извлекая окровавленную рыбу. Следом за ней полилась кроваво-бурая слизь. Стало еще больнее, чем когда сом был внутри. У Мити полились слезы. Он даже не рыдал ─ скулил. Друзья с ужасом смотрели на него. Петя радовался (если в этой ситуации такое чувство было вообще уместно), что у него там “всего лишь” литая резина. Да, жуткого диаметра, но резина…

Наконец, к Мите вернулась способность действовать. Правой рукой он схватил левую и всем телом повис на штыре. Старый бетонный потолок не выдержал, и штырь вылетел. Митя упал на пол. Лежа он мог дотянуться до нижних полок с консервами. А уж там лежали всевозможные приспособления для засолки: машинка для закатывания банок, камень для гнета, ложки, нож. Орудуя камнем, Митя освободил ноги. И тут же сорвал скотч с губ: своих и Максима.

─ Кто это? ─ задыхаясь спросил он.

─ Сосед. Мой сосед по лестничной клетке, ─ ответил Максим. ─ Я его просил следить за женой.

─ Достать твою куклу? ─ спросил Митя.

─ Нет, я потерплю до больницы.

Час ушел на то, чтобы трое были свободны. Тем же камнем они выбили доски в двери и сквозь щель вылезли наружу. Силы покидали их. Оставалось выбраться из дома. Они открыли окно и спрыгнули в сад. Окровавленные, полуголые (одежды не нашлось, пришлось завернуться в тюлевые занавески), с саднящими ректумами они стояли под дождем.

─ Без пяти одиннадцать, я посмотрел на часы в доме. Нас даже еще не хватились, ─ сказал Максим.

─ Автобусы ходят до двенадцати. Мы успеем!

─ Да кто нас пустит в автобус? Пошли найдем кого-то, кто не уехал.

─ Вот уж точно нас не пустят. Ты бы пустил таких “невест”? ─ спросил Петя, кивая на занавески.

─ Ладно, пошли в автобус.

В автобусе им повезло. Многие закрывали дачный сезон и везли с собой урожай и одежду в стирку. Какой-то добрый человек дал немного самогона. Другой вызвал такси к метро. Друзья напирали на то, что угорели от печки, не заботясь о том, поверят ли им.

Полностью раздавленные и изможденные, они приехали к Максиму, который из–за куклы в такси и автобусе ехал полулежа на боку. Жена Максима была дома и уже слегка разволновалась.

─ Где ты был? Что это на тебе? Почему ты в крови? ─ забросала она его вопросами. Но Максим побежал на кухню, схватил три ножа. Они с друзьями рванули к соседской двери. Максим стал неистово звонить в дверь. Надрывался звонок, пульсировала кукла. Петя и Митя заколотили в дверь ногами. Жена в слезах выбежала на площадку.

─ Максим, что произошло?

─ Где он? Где он, шлюха?

─ Кто?

─ Наш сосед.

─ Какой сосед? Милый, тут уже несколько лет никто не живет, квартира продается.

─ Что? ─ никто из друзей не мог поверить. ─ Но здесь же…

─ Нет, нет, никого нет. Помнишь, тут жил Семен Палыч, старик, но он уехал лет восемь назад.

─ Что за Семен Палыч? Почему я его не помню?

─ Потому что вы никогда не общались, ─ жена заплакала. ─ Хотя я так просила: пообщайтесь.

Петя оперся спиной о холодную стену возле лифта. Потом повернул голову к жене Максима:

─ А что это был за Семен Палыч? Такой высокий седеющий брюнет. Грубые брюки, зеленый свитер, рубаха.

─ Ну, верно, Семен Палыч. Детский гинеколог из Горловки.