Достать, потрогать и положить обратно
Я стараюсь писать длинные тексты, чтобы ввести себя в этот режим. Надо много писать, своего и не своего, но много и в темпе. Я хотела написать две рецензии спектаклей. Одна из них о «Считалке» Жени Беркович, которую я посмотрела в пятницу 23 ноября. Вторая о «Слепых» Наташи Горбас, которых я смотрела давно, 30 августа, но они похрустывают во мне ломаным настом с тех пор. Получилась пока только одна.
СЧИТАЛКА
Сойка-зяблик-перепелка, дятел-жаворонок-пчелка… Энки-бенки-сикли-са, энки-бенки-да, кто замешкался, ушел на-всег-да…
«Считалка» — повесть Тамта Мелашвили о войне, ставшая событием грузинской литературы, и удостоенная нескольких международных премий. Это рассказ о трёх днях из жизни Нинцо и Кетеван, которую все зовут Кнопкой.
Тринадцатилетние девочки остаются в деревне, окружённой войной, с женщинами и стариками, другими детьми, солдатами и трупами в ближнем ущелье.
Спектакль так устроен, что зрителя постепенно погружают в материал и, собственно, историю, проводя через разные степени некомфорта и уровни образности.
В первой комнате вы читаете хронику грузино-абхазской войны, представленную на экспликациях. Ненавязчивый саундтрек из звуков и шумов. Даты. Фамилии правителей, которые не могли договориться. Зрителей много, кто-то пробирается ближе, кто-то читает издалека, кто-то не читает.
1992-1993 гг. это, казалось бы, уже так далеко, и одновременно так близко. Я учусь в ⅞ классе, у меня первые любови. Я меняю школу на гимназию. Через два года не станет папы. Эти девочки, это я.
Во второй комнате, стол, уставленный разными предметами. Задник в виде ковра или скатерти, подозрительно похож на полосатые чехлы от прежних ватных матрасов в плацкарте, только чистых. Дастархан со всякой снедью: цыплята гриль или тапака с ресторанными бумажными обёртками на ножках, фрукты, аджарские лодочки хачапури с яйцом, зелень, лук, мухи роятся и ползают (благодаря анимированной проекции). Кажется, что это полотно Пиросмани или кого-то ещё из примитивистов.
Пугающе белеет огромная тряпичная кукла на столе. Девочка начинает зашивать её то ли нитками, то ли плёнкой из
Далее нас настоятельно приглашают в следующую комнату, почти приказным тоном, две актрисы в мундирных закрытых чёрных брючных костюмах. Это небольшой зрительный зал со стульями, где разворачивается основная часть спектакля, где 7 актрис и 5 кукол рассказывают об этих трёх днях из жизни девочек, наполненных самыми разными событиями. География, судьбы героев встают перед глазами во всей своей плотности и реальности, от чего делается иногда трудно дышать.
Кажется, что эта история перебирает тебя по косточкам, достаёт на свет сердце и всё твое нутро, такое тёплое и уютное, незащищённое, обнажённое, просвечивает, трогает и аккуратно укладывает обратно, на место. Никакого наркоза. Даже музыка не работает как наркоз, она такой же скальпель, такой же герой, как девочки, женщины, дети и старики, как мост над рекой, с которого Кнопка отпускает похоронки на деревенских мужчин. Как быть после всего этого, каждый решает сам. Как быть…
Слова хита Madonna — Like A Prayer особенно остро звучат в этой ситуации:
Life is a mystery, everyone must stand alone. I hear you call my name and it feels like home.
Что такое дом во время войны? Что такое человеческие отношения? Какое будущее ждёт девочек? На кого можно надеяться, и откуда ждать спасения?
Запоминаются яркие актерские работы.
Главные героини: Кнопка (Елена Махова) и Нинцо (Наташа Горбас), которым веришь с первого и до последнего момента, от которых невозможно оторваться. Как они играют и поют, просто живут здесь и сейчас на расстоянии вытянутой руки.
Наташа придумала разложить в стиле женского грузинского многоголосья несколько хитов 90х и раскопала одну традиционную, кажется, свадебную грузинскую песню о любви и ещё
Парень барыга (Мариэтта Цигаль-Полищук), который говорит почти рэпом и, скабрезно шутя, подписывает девочек на работу. Они должны пронести наркотики, потому что это единственный шанс заработать денег и, возможно, выкупить для семьи проход в мир, потому что коридор то ли откроют, а то ли нет, а умирать никому не хочется.
Мальчик в колготах (Юлия Скирина). Даже без подробностей. Стоит картинкой в кепке перед глазами. Детская жестокость и беззащитность.
И беременная женщина, и старухи, и старики… Работа с куклами. Деревенские старики — только куклы. Они сторонятся, боятся, кажется, женщин, которые пытаются жить даже в этом аду, застывают как сухие деревья, как обломки камней. Женщины, красивые, сильные, всё чувствующие и понимающие.
«Наш», «не наш» у смерти нет той и другой стороны, она не разбирает. Поэтому Кнопка так отчаянно пытается найти средство спасти младенца брата, у матери пропало молоко, и она пытается украсть детское питание в аптеке на той стороне и попадается патрулю…
У спектакля, на мой взгляд, два финала, один, когда жители выстраиваются по двум сторонам коридора, по которому уходит в будущее Нинцо, уходит в 20 лет спустя, когда она приезжает к тому заминированному полю, через которое бежала от собак её подруга.
Второй финал у стола, где появляется настоящий хлеб и чача, у стола памяти и сегодняшнего дня, где можно обняться, выпить и поделиться первыми эмоциями от увиденного.
Возможно, не стоит объяснять, почему этот спектакль важен сейчас. Театр исторической травмы, театр памяти по недавним событиям, пока ещё довольно редок в палитре театральных, да и не только театральных, работ в России. Как правило, у нас с этими темами работает документальный театр. Тем важнее появление работы по художественному тексту, предлагающему точную форму для представления таких болезненных и сложных событий.
Важно помнить. Важно говорить. Поможет ли это избежать повторения в будущем? Нет никакой гарантии. Важно сохранять память и возможность проговаривать и обсуждать.
Психологи говорят, что называние — уже часть лечения. Давайте согревать, обнимать живых и помнить мертвых. Давайте разговаривать и составлять собственное мнение.
Ближайший спектакль «Считалка» 23 мая в 19:00 и 21:00. Билеты можно купить на странице: http://www.schitalka.com
Статья была написана 25 ноября 2018 г.