Расистам не имеет значения, чем оправдывать своё превосходство — цветом кожи, размером мозга, техническим прогрессом или генетическими вариантами. По крайней мере на ранней стадии своего развития, генетика не только не покончила с расизмом, но и дала расовым предрассудкам новую жизнь. Она породила веру в биологический детерминизм, в то, что судьба человека скрыта в генах; соответственно, воздействуя на ДНК либо прямо — путём редактирования генома, либо косвенно — путём подбора подходящих родителей, можно создать расу сверхлюдей; а все оказавшиеся чужими на празднике жизни не преуспели в силу своей врождённой и не поддающейся исправлению непригодности, а значит их бедственное положение закономерно и заслуженно.

На рубеже веков оптимизм по поводу возможностей генетики достиг высшей точки. Люди верили, что генная терапия поможет однажды победить рак. Учёные думали, что им удастся найти гены, ответственные за каждый признак, и создать спроектированных детей. Тогда же двое учёных из Национального института онкологии США сочинили басню.

Главным героем был благородный учёный, который задаётся целью установить, почему одни люди едят палочками, а другие — нет. Он делает всё то, что делает любой добросовестный исследователь: сначала он собирает несколько сотен студентов из своего университета и спрашивает их, как часто они пользуются палочками; затем сопоставляет полученные данные с ДНК студентов и начинает искать ген, ответственный за использование палочек. И находит! Учёный называет его геном «способности активно и широко использовать малоэффективные инструменты», сокращённо — САШИМИ. Эксперимент удаётся успешно воспроизвести, учёный публикует статью, после чего живёт долго и счастливо.

На этом история могла бы и закончиться, если бы не роковой изъян. Два года спустя учёный понимает, что в его исследования закралась ошибка. Оказывается, что открытый им ген чаще встречается среди азиатов. Следовательно, ген вовсе не обуславливает умение обращаться с палочками; просто люди, которые пользуются палочками исходя из культурных соображений, чаще являются его носителями. Учёный ошибочно заключил, что между использованием палочек и геном есть причинно-следственная связь.

Как и во всех хороших баснях, в этой содержалась мораль. Но не все это поняли.

К 2005 году энтузиазм по поводу генетики постепенно начал угасать. Ему на смену пришёл здоровый скептицизм.

Учёные начали понимать, что организм человека не так прост, как они считали прежде. Именно тогда на сцене появился молодой генетик из Чикагского университета и сделал невероятно громкое заявление.

Теория Брюса Лана стала ложкой дёгтя в бочке мёда для тех, кто надеялся, что с помощью генов можно будет объяснить что угодно; для биологических детерминистов, считавших, что личность человека определяется в момент зачатия.

Лан Тянь приехал в США из Китая для учёбы в Гарварде и очень быстро заработал себе репутацию диссидента, который всё делал по-своему. Вскоре после приезда он сменил имя на Брюс Лан в честь легендарного актёра и мастера боевых искусств Брюса Ли.

Лан начал стремительно взбираться по карьерной лестнице. В 1999 году журнал «MIT Technology Review» назвал его одним из тридцати главных учёных-новаторов до 30 лет. А в 2005 году он опубликовал в журнале «Science» две статьи, в которых заявлял о влиянии двух генов на размер мозга.

Лан и его коллеги утверждали, что 5800 лет назад возник генетический вариант, обеспечивающий его носителям больший размер мозга, лучшие умственные способности и более высокие шансы на выживание.

По словам Лана, этот вариант чаще встречался у жителей Европы, Ближнего Востока, Северной Африки и отчасти Восточной Азии, и намного реже — среди жителей Африки и Южной Америки. В заключение Лан предположил, что «человеческий мозг по-прежнему стремительно эволюционирует», хоть и не у всех в одинаковой мере.

Статьи стали сенсацией. Особый интерес вызвало утверждение Лана о том, что распространение упомянутого генетического варианта совпало с возникновением первой цивилизации в древней Месопотамии, а вместе с ней развитой культуры и письменности. По мнению Лана, в течение последних пяти тысяч лет у разных популяций мозг развивался неравномерно, что привело к тому, что только нации, обладающие данным вариантом, достигли высшей ступени развития. Одним словом, что европейцы и азиаты стали умнее, а африканцы — нет.

Расисты проглотили эту теорию и попросили добавки. Наконец-то они получили научное подтверждение тому, что одни нации интеллектуально развитые, а другие — отсталые, причём причиной их отсталости являются не исторические, а природные факторы. Лан получил поддержку со стороны Генри Харпендинга, генетика из Университета Юты и соавтора скандальной книги, в которой утверждалось, что есть биологические факторы, объясняющие, почему европейцы завоевали Америку, а европейские евреи в среднем умнее всех остальных людей.

Но в заявлениях Лана были нестыковки.

Даже если описанный им генетический вариант чаще встречался у определённых популяций, это ещё не означало, что он предоставлял своим обладателям когнитивные преимущества. Было известно о связи этого варианта с другими органами, но не с мозгом. Гипотеза нуждалась в более надёжных доказательствах.

Вскоре после публикации статей скандально известный канадский психолог Джон Филипп Раштон провел IQ-тесты с участием сотен людей, чтобы проверить, предоставляет ли обладание этим генетическим вариантом преимущества. Несмотря на все усилия, ему не удалось найти этому подтверждения.

Критики сразу же набросились на Лана. В итоге, ему не оставалось ничего иного, кроме как отказаться от дальнейших исследований в этом направлении. Отчасти, Лан стал жертвой того, как устроена современная наука. Все крупные открытия уже были сделаны, поэтому учёным приходится исследовать очень узкие области. Чтобы заработать себе имя, они должны убедить общественность в важности своих исследований.

Басня о палочках стала явью. Оглядываясь назад, кажется очевидным, что одного факта распространённости определённого генетического варианта среди жителей той или иной местности ещё недостаточно для утверждения, что он несёт ответственность за экономическое и политическое развитие целых регионов.

Это было бездоказательное и безответственное утверждение. Но Лан всегда был известен тем, что всё делал по-своему.

В 2009 году, не смутившись из–за предыдущего провала, Лан опубликовал новую статью (на этот раз в престижном журнале «Nature»), в которой призвал учёных быть готовыми к тому, что будут обнаружены различия между популяциями, и признать существование «группового разнообразия» наравне с культурным разнообразием. Идея о «биологическом эгалитаризме», писал он, долго не продержится, так как разные группы не равны. Он по-прежнему считал, что «между современными популяциями могут быть генетические различия в уровне интеллекта, а также других признаках: размерах тела, пигментации и подверженности болезням».

Эрик Теркхаймер говорит: «По-прежнему есть люди, которые всерьёз считают, что им удастся установить взаимосвязь между генами, данными нейровизуализации и результатами IQ тестов». Они ищут магическую формулу, которая позволит им доказать, что та или иная популяционная группа умнее другой. «Эта гипотеза — расисткая», — добавляет он.

Представление о том, что в генах можно найти ответы на все вопросы, зародилось в середине XIX века. Именно тогда монах-августинец из Брно Грегор Мендель заинтересовался растительными гибридами. Мендель взял несколько сортов гороха из монастырского сада и начал скрещивать их, наблюдая за результатами. В то время ещё не было известно о генах, и опубликованное Менделем в 1866 году исследование осталось практически незамеченным. Однако его открытие о том, что признаки передаются в соответствии с определёнными закономерностями, легло в основу генетических законов наследования.

Когда учёные поняли, что люди носят в себе пакеты с информацией, определяющей строение тела, и что эти пакеты достаются нам от родителей в более-менее равной мере, возникла наука о наследственности. Почти сразу стали ясны и политические последствия.

В 1905 году английский биолог Уильям Бэтсон, главный популяризатор Менделя, заявил, что генетика предоставит «небывалую власть».

Менделизм стал идеологией. Согласно ему, основа личности закладывается во время оплодотворения яйцеклетки, а дальше события развиваются более-менее прямолинейно. Если можно скрестить жёлтое растение с зелёным и предсказать цвета следующих поколений, значит можно предсказать внешность и поведение детей на основании внешности и поведения их родителей.

Сквозь узкую призму менделизма, гены определяют почти всё. Окружающая среда имеет очень незначительное влияние, так как человек считается результатом смешения химических соединений.

Идея о том, что высшую расу людей можно вывести путём отбора родителей, стала краеугольным камнем генетики. «Менделизм и детерминизм, то есть вера в тождественность наследственности и судьбы, идут рука об руку», — говорит историк и философ науки из Университета Лидса Грегори Радик, который изучает наследие Менделя.

Но с экспериментом Менделя с горохом не всё было так просто. По словам Радика, в начале XX века начались споры о том, нужно ли считать закон Менделя универсальным или же это был лишь частный случай.

Проводя свой эксперимент, Мендель намеренно скрещивал сорта гороха так, чтобы цвет следующих поколений всегда был заранее известен. Отклонения от нормы и мутации, которые наблюдаются в обычных условиях, были заранее устранены. Вот почему горох всегда получался либо зелёным, либо жёлтым.

Британский биолог из Оксфордского университета Рафаэль Уэлдон заметил эту проблему и призвал учёных не забывать о роли генетического фона и окружающей среды в механизме наследственности. Уэлдон настаивал, что изменчивость во многом зависит от контекста, будь то соседних генов или качества воздуха, которым дышит человек. В подтверждение своей точки зрения он приводил тот факт, что другим селекционерам не удалось повторить эксперимент Менделя и получить такие же идеальные горошины. В реальной жизни горох имеет множество промежуточных оттенков. Точно так же, наши глаза не строго карие, голубые или зелёные, а имеют миллионы разных оттенков; а женщина, которая является носителем гена «рака груди», не обязательно заболеет. Эксперимент Менделя относится к реальному миру примерно так же, как мыльная опера к жизни. Сходство есть, но реальая жизнь намного сложнее. Гены — это не кубики Лего. Они взаимосвязаны с другими генами и окружающим миром. Именно эта подвижная сеть связей порождает уникального человека.

К сожалению, в 1906 году в возрасте всего 46 лет Уэлдон умер от воспаления лёгких. Его рукопись так и осталась незавершённой, а идеи Менделя стали частью биологии и заложили основы современной генетики.

В 2015 году социологи Карсон Берд из Луисвиллского университета и Виктор Рэй из Университета Теннесси исследовали веру белых американцев в генетический детерминизм. Изучив ответы на вопросы Общенационального социального опроса, который проводится в США каждые два года, они обнаружили, что, по мнению белых, «в случае с чернокожими людьми, расовые особенности биологически обусловлены». В то же время, собственное поведение они считают социально обусловленным.

Когда чернокожий глупее среднего, белые приписывают это врождённым особенностям, тогда как умственные способности белого человека они считают следствием внешних факторов, таких как образование и трудолюбие.

«Раньше считалось, что причину всего стоит искать в крови, а теперь — что в генах», — говорит Берд. Неизменными остались лишь расовые стереотипы о чернокожих американцах. Бедственное положение чернокожего населения не признаётся социальной проблемой, а преподносится удобным образом, облечённое в новую научную терминологию.

Устаревшие расовые предрассудки XIX века приобретают магическую ауру, будучи переписаны на языке современной генетики. Профессиональный жаргон, графики и числа — всё это придаёт идеям новый лоск и правдоподобие. Если вы скажете кому-то, что ход истории человечества определил один-единственный вариант гена, над вами скорее всего посмеются. Но именно это заявил Брюс Лан на страницах одного из самых престижных научных журналов в мире.

Вера в то, что представители каждой расы имеют определённые врождённые свойства, глубоко укоренена в нашем сознании. Согласно одному из современных стереотипов, азиаты наделены выдающимися умственными способностями. Исследователи Ричард Линн и Джон Филипп Раштон изучили результаты университетских тестов в США и заключили, что самыми умными людьми в мире должны быть китайцы, японцы и другие жители Дальнего Востока. Когда в 1991 году психолог Джеймс Флинн решил проверить это утверждение, то обнаружил, что средний IQ азиатов и белых американцев одинаков. При этом американцы азиатского происхождения также имели очень высокие результаты по SAT-тестам при поступлении в высшие учебные заведения. Причина оказалась культурной: в силу своего происхождения они были более трудолюбивыми, а родители сильнее их поддерживали.

Интересно также отметить, как стереотипы меняются со временем. Сегодня американцы азиатского происхождения считаются примерным нацменьшинством. Но сто лет назад европейские расовые учёные считали азиатов низкоразвитыми. В 1882 году Конгресс США принял Акт об исключении китайцев, так как иммигранты их этой страны считались нежелательными. Когда Япония, Индия, Китай и Южная Корея стали развитыми и состоятельными странами, стереотипы изменились.

«Посмотрите, что произошло с предыдущими расовыми стереотипами, — говорит Эрик Теркхаймер. — Сто лет назад считалось, что у греков низкий IQ. Что случилось потом? Проводил ли кто-то научное исследование с целью изучить гены греков? Вовсе нет. Прошло некоторое время, греки преодолели трудности, которые у них были сто лет назад, и теперь об этом больше никто не вспоминает. Так происходит всегда. Всё, что мы можем сделать — это подождать, пока мир изменится, и стереотипы исчезнут сами собой».

В январе 2018 года в ходе закрытого совещания в Овальном кабинете Дональд Трамп, ссылаясь на иммигрантов из Гаити, Сальвадора и Африки, спросил законодателей: «Зачем нам нужно, чтобы к нам приезжали все эти люди из “вонючих дыр”?» В том же году его администрация приняла меры по противодействию нелегальной иммиграции, которые привели к тому, что тысячи детей были разлучены со своими родителями и помещены в клетки.

Представление о том, что между популяционными группами есть врождённые различия, а в «вонючих дырах» живут генетически второсортные люди, возникло не вчера, но наука о наследственности способствовала тому, что эти расистские идеи просочились в современное мышление.

Концепция генетического детерминизма убедила некоторых в том, что судьба каждого из нас обусловлена расовой принадлежностью.

Однако по мере развития науки стало ясно, что на самом деле всё намного сложнее. «Нельзя игнорировать тот факт, что биологические системы — это системы, состоящие из существ, которые взаимодействуют друг с другом и с окружающей средой», — говорит молекулярный биолог Мартин Юилл.

Он приводит в пример диабет, который принято считать наследственным заболеванием. Было подсчитано, что гражданам Великобритании южноазиатского происхождения диагноз диабет второго типа ставится в 6 раз чаще, чем представителям других этнических групп. Но хоть некоторые люди и имеют более сильную генетическую предрасположенность к болезни, это ещё не значит, что им будет поставлен диагноз. Известно, что диабет второго типа тесно связан с образом жизни, диетой, физическими нагрузками и возрастом. Объём талии — один из самых надёжных предикторов. Южноазиатская диета всегда была богата сахаром и жирами, а сегодня люди всё чаще ведут сидячий образ жизни, что приводит к ожирению. Если бы диабет был сугубо генетическим заболеванием, эпидемия диабета в мире была бы всегда, а не только сейчас.

«Человек — это сочетание наследственных признаков и факторов окружающей среды, — говорит Грегори Радик. — Если вы понимаете это, то понимаете и то, что не обязаны мириться со своей судьбой. Вам под силу многое изменить. Изменив контекст, можно изменить результат».

Ещё один пример заболевания, которое долгое время считалось наследственным — шизофрения. В Великобритании гражданам афро-карибского происхождения диагноз «шизофрения» ставится намного чаще, чем белым. Шизофрению даже называют «болезнью чернокожих». Последние годы учёные активно ищут гены, ответственные за её развитие.

В 2014 году в ходе масштабного исследования, охватившего 37 тысяч случаев, наконец удалось найти генетические варианты, связанные с шизофренией. Но оказалось, что их наличие повышает риск заболевания лишь на четверть процента.

Хоть шизофрения и передаётся по наследству, нельзя говорить о прямой зависимости. Не раз было продемонстрировано, что факторы окружающей среды, в том числе городская жизнь и иммиграция, оказывают как минимум не меньшее влияние. Если частота постановки диагноза и зависит от расовой принадлежности, то вполне возможно, что жизненный опыт, в том числе расовая дискриминация, доводит некоторых людей до шизофрении.

Кроме того, интересно сравнить сегодняшнюю репутацию шизофрении как «болезни чернокожих» с утверждением нацистского учёного Отмара фон Фершуэра, работавшего в Институте антропологии, человеческой генетики и евгеники имени кайзера Вильгельма. За год до начала Второй мировой войны он написал: «Шизофрения на удивление часто встречается среди евреев. Согласно данным польских психиатрических клиник, среди душевнобольных евреев шизофреников намного больше, чем среди душевнобольных поляков». Само собой, он вывел из медицинской статистики заключение о расе: «Поскольку речь идёт о наследственной болезни, большее количество диагнозов среди евреев можно объяснить расовой предрасположенностью».

В то время и в том месте шизофрения была болезнью не чернокожих, а евреев.

©Angela Saini

Оригинал можно почитать тут.