Хорошее образование всегда было привилегией или крайне удачным стечением обстоятельств. Проекты, ломающие такую систему, иногда были более привлекательными (например, либертарный подход к образованию), иногда менее. Однако на сегодняшний день невозможность общеобразовательных школ обеспечить достойный балл на экзаменах и появившаяся необходимость выходить на работу как можно раньше породили новое рыночное предложение — онлайн-школы. Стоит отметить, что не всякий образовательный проект, помещенный в онлайн — заведомо плохая идея. Онлайн позволяет преодолевать границы и справляться с изоляцией, что бы ее не порождало (от пандемии до политической цензуры). Предметом нашего исследования стал труд работни: ц сферы онлайн-образования (школ и частных репетитор: ок), который компенсирует недостаток и уязвимость школьной системы образования. 

Этот текст — результат работы двух социологов. Мы провели 30 интервью с работни: цами разнообразных онлайн-школ и частными репетитор: ками, использующими онлайн-платформы для занятий с учени: цами. Выводы являются обобщением опыта, сделанным на материале более десяти онлайн-школ и пяти платформ для частных репетитор: ок.

Найти работу студентке — непростая задача. Однако социальная политика российского государства вынуждает молодых людей работать с момента поступления или со старших классов. Такой расклад дел — не новшество, но пережиток прошлого. Социолог Эдмонд Гобло в начале ХХ века писал, что «буржуа начинает зарабатывать на жизнь на десять лет позже, чем обычный человек. Как следствие, его должна субсидировать семья. В возрасте двадцати пяти лет молодой буржуа представляет собой человеческий капитал, который до сих пор не принес прибыли … Его преимущества значительны, они намного перекрывают затраты на образование». Вопрос о повышении стипендиальной поддержки студент: ок до прожиточного минимума поднимается регулярно, но предложения не находят отклика у депутат: ок Госдумы. А потому в современной России нагрузка по обеспечению учащихся ложится на их семьи. Не все семьи могут позволить себе обеспечивать достойный уровень жизни ребенку на протяжении 4-6 лет учебы в колледже/университете, что вынуждает бывших школьн: иц работать.

Распространена стратегия трудоустройства, в которой студент: ки идут в знакомое им место, не требующее очного присутствия. Это связано и с расположением общежитий (например, в СПбГУ общежития находятся в Петергофе, и дорога до города занимает более двух часов), и с университетской нагрузкой. Многие бывшие школьни: цы имели опыт подготовки к ЕГЭ или олимпиадам в онлайн-школах — поэтому трудоустройство в место, где они провели некоторое время и со структурой которого знакомы изнутри, становится приоритетным среди других вариантов. Отметим, что вариантов у вчерашних школьни: ц не так уж и много. Респондент: ки признаются, что не имеют достаточных навыков и свободного времени для другой работы. Это создаёт обстоятельства, в которых студент: ки согласны работать в условиях, негативно сказывающихся на их психологическом состоянии и нарушающих нормы трудового права (с которым они зачастую не знакомы) за небольшую плату.

«Я думала над другими вариантами, но это такая проторенная дорожка. Я выбирала не между типами работ, а между самими онлайн-школами. С офлайном бы точно не получилось, а тут меня более менее устраивает,» — делится студентка из СПбГУ.

«Мне нужно было собирать домашки, тестовые, квизы, работы над ошибками. Принимать работу без работы над ошибками нам запрещали, но в итоге забивали, потому что если с каждого трясти работу над ошибками, это просто угоришь. И проверка вторых частей, конечно же. У меня было три дня, чтобы проверить каждого, причём три дня не с момента сдачи, а с момента дедлайна. Также нужно было каждое воскресенье проводить мозговые штурмы. Я собирал всех в чате, кидал вопросы, 2 минуты на подумать, потом обсуждаем ответ. На это уходил примерно час. Помимо этого было необходимо вести группу для поддержания активности, тут кто во что горазд. Кто-то выкладывал обновления, связанные с ЕГЭ, кто-то писал посты, направленные на расслабление учеников. Я вёл анти-ЕГЭ, то есть подавал знания не в формате ЕГЭ дополнительно. Ну и вообще нужно было поддерживать общение с учениками ежедневно, чтобы постоянно какая-то дискуссия продолжалась. А, ещё есть зачёты. Они проводятся, грубо говоря, раз в четверть. Это каждого ученика опрашивать минимум час, а их тридцать. Помимо этого, мне нужно было проходить аттестацию каждые три месяца. Насколько хорошо я сам знаю ЕГЭ, не проверяю ли я слишком строго или слишком мягко. Что лишнее, чего не хватает. В целом, всё. Оформлен я был как самозанятый», — делится рассказом о своем трудовом опыте студент Института философии СПбГУ. Его опыт типичен для большинства рассмотренных нами онлайн-школ по подготовке к ЕГЭ. 

Под нарушением трудовых прав мы понимаем устройство через договоры гражданско-правового характера, ведущие к отсутствию отпусков, больничных и выходных (или же отсутствие такового договора вовсе). 

Наличие трудового договора в ряде случаев не обещает минимальной гарантированной оплаты труда — так, в один месяц зарплата работни: цы может составлять 15 тыс. рублей, а в другой — менее 3 тыс. руб. Связано это с уменьшением числа учащихся, и, как следствие, потребности онлайн-школы в работни: це. Подтверждающие документы находятся в распоряжении исследователей. 

При устройстве на работу студент: ки, несмотря на наличие опыта общения с работни: цами онлайн-школ во время обучения в них же, не имеют представления об уровне реальной нагрузки. Проблема заключается в том, что ни в договоре, ни во внутренних «неформальных» правилах зачастую не указаны строгие критерии (не)начисления заработной платы. Работни: ца не может быть уверена, что за большую нагрузку он: а получит большую заработную плату. Занятость нестабильна и может меняться с каждым месяцем без учёта нагрузки работни: цы в её собственном учебном заведении. Присутствуют обязательные практики, отнимающие много времени (например, дополнительные созвоны, заполнение отчётов о проведённой работе и др.).

Меня не устраивает система критериев. Получается, что на размер зарплаты влияют вещи, на которые я не в силах повлиять полностью. Я могу проверить вовремя и качественно, но процент сдачи работ не зависит от меня. Что я могу? Давать пинки? Если ребёнок не сдаёт домашнее задание, это глобально не помогает. И коммуникация с учениками в беседе тоже. Я пишу, но я же не могу влиять на других людей, чтобы у них возникало желание общаться,

— рассказала студентка соцфака СПбГУ.

Ряд кейсов, представленных в исследовании, демонстрирует это. Так, работни: цы тратят в среднем по 35 часов в неделю на выполнение обязательных заданий. Это около 5 часов ежедневного труда без выходных. Однако, часто в обязанности входит и обязательное общение с учени: цами онлайн-школ, что предполагает постоянную вовлеченность в рабочий процесс с раннего утра и до позднего вечера, что делает трудодень неконтролируемым. Ситуация осложняется тем, что необходимо поддерживать коммуникацию в том числе без желания учащихся курса в онлайн-школе — от частоты общения зависит зарплата работни: ц. Обсуждение включает в себя не только учебные вопросы, но и поддержание дружелюбной атмосферы, что требует эмоциональной включенности и становится дополнительной нагрузкой (один из респондентов делился тем, что ему позвонила обучающаяся на курсе девушка, собиравшаяся прыгнуть с крыши — он отговаривал ее на протяжении двух часов, параллельно ища возможность помочь другими путями). При этом отвечать на вопросы учени: ц нужно в течение двух-трех часов с момента отправки сообщения, будь то беседа во ВКонтакте или личные сообщение куратор: ки группы.

«Сложно сказать, сколько часов уходит на работу. В самом начале, когда все пришли невдуплёныши, пока ты всё объясняешь и расписываешь, на проверку 30 работ уходит реально три дня. У меня были пары с 9 утра до часу дня, потом я в два часа садился за проверку и в три часа ночи ложился спать. И так каждый день. В неделю две такие домашки, потом становится полегче, ученики понимают, как нужно, не так много ошибок нужно расписывать. К Новому году стало уходить часов сорок, в апреле–мае часов тридцать», — рассказал респондент, студент факультета Свободных искусств и наук СПбГУ.

«Не получалось совмещать. Едешь на учёбу и пытаешься проверить работу над ошибками в тестах, как-то ответить ребятам в чате на вопросы. Потом приезжаешь с учёбы, проверяешь вторые части. Это каждый день было довольно трудоёмко, особенно когда они (ученики) ещё мало теорию знали. Иногда казалось, что работаешь 24 часа в сутки. Выходных не было. На собеседовании этого не оговаривалось, только уже по факту трудоустройства. Но я знала, куда шла, я же училась в этой же школе и видела, что моя наставница встаёт в восемь утра, а ложиться в 4 утра, но меня это не остановило. Потолок у меня был 24 тысячи при условии 30 учеников в группе и того, что ты идеально работаешь и все критерии соблюдаешь. Думаю, в целом, это нормально, я успеваю сделать проверки, пока сижу на парах, а потом отдыхаю. У меня остаётся чувство свободы, что это не реальная работа, где нужно ножками дойти, целый день поработать и уехать домой. Как ни странно, у меня в начале даже не было ощущения работы и взаимосвязь с зарплатой и выполненным трудом отсутствовала, просто тебе приходят денежки», — поделилась студентка МГИМО.

Гарантированная выплата за такую работу либо отсутствует, либо варьируется от трех до шести тысяч рублей в месяц. Максимальная зарплата не превышает 30 тысяч рублей, за исключением премий. При этом существует система штрафов и критериев оценки, часть из которых не очевидна для самих работ: ниц или на которые невозможно повлиять (например, активности в чате или количества сданных домашних заданий). Премии в школах по подготовке к ЕГЭ не распространены — их можно получить в случае, если учени: ца из группы сдает экзамен на 100 баллов.

Условия работы

В онлайн-школах работодатель: ницы зачастую культивируют атмосферу «дружелюбия» и коллектива как семьи. В маленьких школах это действительно может быть хороший коллектив, где слышат друг друга. Но часто под этим предлогом руководство размывает отношения «работни: ца — работодатель: ница», что ведет к затушевыванию конфликтов не в пользу трудящихся. Похожая история с заработной платой — в некоторых онлайн-школах настаивают на том, чтобы называть её «вознаграждением», что создаёт ложное впечатление, будто бы это не справедливый итог труда, а милость руководства. 

Несмотря на создание «семейной» атмосферы, территориальный фактор оказывает влияние на коммуникацию как в самом коллективе, так и внутри школьной иерархии. Коллеги чаще всего не встречаются очно, даже если живут в крупных городах (Москва, Санкт-Петербург и др.). Расстояние сказывается и на возможности защиты трудовых прав: например, колле: жанка, которая захочет попробовать отстоять себя и выскажется в общем чате или лично руководству, может быть исключен: а из коммуникации. Таким образом, усложняется или становится вовсе невозможной идея создания профсоюзов работ: ниц онлайн-образования.

Комментарий профсоюза

«Профсоюз устроен как набор первичных организаций в образовательных учреждениях, в онлайн школах у нас первичек нет, мы пытались их делать, но там часто используются не трудовое законодательство для оформления отношений, а самозанятость (платформенная занятость), либо комбинация (есть постоянные работники, есть временные), либо договора ГПХ. Кроме того, педагоги еще меньше чем в обычной школе общаются друг с другом. Есть большая разница между онлайн школами более или менее традиционного формата и платформами для занятия с репетиторами, которые часто тоже называют себя онлайн-школами. Человек, который поставил вопрос в чате онлайн-школы об оплате труда, был из него исключен администраций и у него пропали контакты с другими коллегами. В этом особенности онлайна, которые мешают созданию профсоюза. Ну и конечно, если они оформлены по ГПХ или как самозанятые, то уволить их ничего не стоит», — делятся с нами в крупнейшем независимом профсоюзе учителей.

Существуют успешные примеры создания профсоюзов и рабочих объединений педагогов в сфере офлайн-образования (например, Университетская солидарность), однако, в онлайн-системе структура первичных организаций очень сложна и скорее невозможна, т. к. взаимодействие происходит внутри определенной платформы, к которой человека можно лишить доступа или в общих чатах, из которых человека можно исключить. Среди прочего, в ряде онлайн-школ для сотрудни: ц заводится отдельный рабочий аккаунт, все переписки в котором проверяются руководством школы и доступа к которому также легко лишить. 

Внутреннее устройство

Внутри онлайн-школ зачастую существует строгая иерархия от наставника до руководитель: ницы и повышение по карьерной лестнице затруднительно. Что примечательно, чем выше должность трудящ: ейся, тем больше заработная плата и меньше ежедневная нагрузка.

«Есть главный преподаватель, который сам ИП. Это вершина иерархии. Дальше идёт куча людей, которые отвечают за подготовку, методические материалы, дизайн, пиар, эйчар при наборе сотрудников. Что касается непосредственно взаимодействия с учениками, оно подразделяется на три категории. Главные наставники, которые отвечают и за дизайн, и за материалы, такие прям сверх-люди, которые контролируют всех, кто ниже. А ниже Старшие наставники, их задачей было собирать простых смертных сотрудников раз в месяц, решать с ними проблемы, считать сотрудникам зарплату и выполнять функцию как бы начальника отдела. На одно Старшего наставника примерно десять обычных наставников. Ну и я был обычным наставником. Прорваться выше Старшего наставника, да дже им стать, это отдельная страшная тема. Когда я там был, они предложили всем подумать над предложениями по расширению школы ЕГЭ, за хорошую мысль предлагали получить должность Старшего наставника.», — рассказал студент из МГУ. 

Существование онлайн-школ по подготовке к ЕГЭ в какой-то мере демонстрирует несостоятельность российской системы среднего образования и представляют собой инструмент массового репетиторства. Обращение к частной репетитор: ке недоступно многим учащимся по экономическим причинам, при этом сдача ЕГЭ без дополнительной подготовки только при помощи школьных знаний затруднительна. Онлайн-школы закрывают в короткие сроки пробелы в знаниях у школьни: ц, которые вызваны проблемной и малоэффективной системой преподавания: большие классы, низкая оплата труда учитель: ниц, высокая «бумажная» нагрузка, неукомплектованность большинства школ (например, отсутствие реагентов для уроков химии или микроскопов для уроков биологии). При этом задания в ЕГЭ часто не соответствуют фактической школьной программе (например, материала для блока «культура» в ЕГЭ по истории в учебниках просто нет). Таким образом, сам факт существования множества онлайн-школ по подготовке к ЕГЭ и другим областям знания не проблема, а следствие куда более серьёзных разрушительных изменений в наших школах.

«Нужно было сделать больше, чем у тебя часов в сутках. Скорее всего дальнейшее выгорание и депрессия связаны с этим опытом работы».

Частные занятия

Репетитор: ки, занимающиеся с учени: цами индивидуально, часто выбирают онлайн-формат. Они объясняют это «удобным способом взаимодействовать с большой группой людей вне зависимости от того, где они находятся» (студентка, 21 год, техническая специальность). В случае самостоятельного поиска учеников через соцсети или знакомых репетитор: ки обычно не сталкиваются со специфическими сложностями сферы онлайн-образования.

При этом частные репетитор: ки, использующие онлайн-платформы, могут не знать колле: жанок даже виртуально. 

«Я никого не знаю. Мы не общаемся с коллегами. Мы не знаем, где работают коллеги, кто эти люди. То есть я выхожу на связь только с менеджерами, только с техподдержкой, причем даже их я тоже не знаю в лицо. Мы не общаемся на камеру, просто переписываемся в чате» (преподавательница математики из провинциального города, 38 лет).

Обычно частные репетитор: ки выбирают учени: ц, откликаясь на их запросы на онлайн-платформе — за что тоже платят деньги. Самой популярной платформой для поиска учени: ц в рунете является профи.ру. Права клиент: ок (учени: ц) в этой платформе стоят выше прав репетитор: ок. Несколько репондент: ок поделились с нами историями о том, что регулярно встречали запросы от учени: ц о помощи в подготовке докладов или решении контрольных работ. Политика сайта предполагает удаление подобных запросов модератор: ками платформы, но практика респондент: ок показала, что обычно «клиент: ки образовательных услуг» не несут никаких убытков от размещения предложений. Однако исполнитель: ницу могут лишить заработанных за выполнение задания денег или же вовсе заблокировать на сайте. 

Одна из респонденток поделилась историей о том, как она обходила правила платформы и формально не выполняла противоречащие правилам профи.ру заказы: разговор с заказчи: цей девушка переводила в мессенджеры, а в личном кабинете использовала фразы о «помощи с подготовкой» к выполнению контрольной работы, а не решению самой контрольной. Однако ее все равно заблокировали.

Основной проблемой платформы респондент: ки называют необходимость вкладывать деньги в развитие своего профиля, в том числе для отклика при поиске учени: ц. В других сервисах взаимодействие между учени: цей и репетитор: кой-обстоит иначе. Например, одна респондентка поделилась, что учащихся предоставляет ей сама платформа. 

«На филфаке было принято, что мы преподаем с 1 курса. Даем уроки. Я сразу знала, что нельзя идти в онлайн-школу, потому что мне не нравилась идея проверять большое количество работ и взаимодействовать с большим количеством детей. Мне хотелось брать уроки один на один», — рассказала магистрантка Академии русского балета имени А. Я. Вагановой. 

Российские платформы для поиска учени: ц имеют ряд недостатков, о которых было сказано выше, однако и зарубежные платформы после начала войны в Украине не являются действенной альтернативой. Респондентка поделилась с нами историей о том, как весной 2022 года ей заблокировали доступ к платформе, через которую велась связь с учени: цами и на которой размещались материалы, разработанные ею к урокам.  

«Это была моя единственная работа на тот момент и я ее мгновенно лишилась, не смогла вывести часть денег, заработанных за отведенные уроки. Осталась в плачевном состоянии и работала полгода в кофейне. Большая часть платформ требует деньги за отклики на заявки учеников, поэтому туда нужно приходить с деньгами», — поделилась девушка. 

Гендерный вопрос

Мы заметили интересную закономерность: в зависимости от курса, которому обучают (гуманитарная, техническая или естественно-научная сфера) меняется гендерная представленность как среди преподаватель: ниц, так и среди обучающихся. Например, в самой крупной онлайн-школе по подготовке к ЕГЭ по истории и обществознанию соотношение работ: ниц: «80% девушек и 20% мужчин», среди учащихся положение практически идентично — 70/30. При этом в маленькой онлайн-школе по подготовке к ЕГЭ по биологии соотношение 50/50. Оплата труда при этом в небольших школах выше, чем в крупных онлайн-школах, построенных по принципу корпораций. Сами респонденты предполагают, что такое разделение вызвано большей обеспокоенностью девушек получением образования и женской гендерной социализацией: девушки не хотят обременять родителей обеспечением себя и готовы терпеть пренебрежительное отношение работодателей.

Заключение 

Как это могло бы быть… 

Необходимо понимать, что само по себе онлайн-обучение не является злом и невыносимым испытанием. 

«Да я пойти никуда больше не могу, офлайн точно нет, в целом мне нравится, я перешла на должность методиста, работы на четыре часа в день, иногда даже заранее делаешь и можно отдыхать», — магистрантка СПбГУ, 24 года.

Это инструмент, который можно использовать как угодно, но в капиталистической системе он, к сожалению, направлен на получение прибыли. 

Одним из примеров, где онлайн-обучение не приводит к таким жестоким нагрузкам (уходят не только сами работни: цы посреди года, но и учени: цы, не справляясь) и несёт пользу обществу, является волонтерская работа. Не все люди имеют средства и иногда оказываются в крайне затруднительном положении, при этом остро нуждаясь в получении какого-либо навыка. Тут на помощь может прийти этот инструмент. Одна из респонденток рассказала, что преподаёт английский бежен: кам из Украины в онлайн-формате на волонтёрской основе. Другой респондент поделился опытом работы в НКО, специализирующейся на работе с детьми с особенностями или детьми в сложных жизненных обстоятельствах. Онлайн-занятия в данном случае комфортнее для детей, чем очное обучение. Возможно, когда-нибудь онлайн-образование будет использовано преимущественно для помощи друг другу и просто затем, чтобы поделиться своими знаниями с людьми, а не гонкой за баллами, продажей курсов и эксплуатацией студент: ок.

«Когда ты смотришь на наставника как мастер, тебе кажется что это очень классный человек, отлично сдавший ЕГЭ. Когда ты сам становишься наставником, ты понимаешь, что это страшно уставшие люди, которые цепляются за возможность денег заработать, впахивают в три пота. Учиться там — да. Работать — ни за что» (студент СПбГУ, 23 года)

Автор: ки: Константин Прусских, Павлина Клименко