Славой Жижек. Мы должны прекратить позволять России определять правила кризиса в Украине
Подписывайтесь на мой канал в Telegram.
В последние недели западная общественность была одержима вопросом: «что происходит в голове у Путина?» Западные эксперты задаются вопросом: «говорят ли окружающие его люди ему всю правду? Болен ли он или сходит с ума? Загоняем ли мы его в угол, из которого он не увидит другого пути, чтобы сохранить лицо, кроме ускорения конфликта до тотальной войны?»
Мы должны прекратить эту одержимость «красной линией», этот бесконечный поиск правильного баланса между поддержкой Украины и недопущением тотальной войны. «Красная линия» не является объективным фактом: Путин сам постоянно ее проводит заново, а мы способствуем ее проведению своей реакцией на действия России. Задаваясь вопросом: «перешел ли черту обмен разведданными США с Украиной?» — забывают тот факт, что черту перешла именно Россия, вторгшись в Украину. Поэтому вместо того, чтобы воспринимать себя как группу, которая просто реагирует на Путина как на непробиваемого злого гения, мы должны перевести взгляд на себя: чего мы — «свободный Запад» — хотим в этом деле?
Мы должны анализировать неопределенность нашей поддержки Украины с той же жестокостью, с какой мы анализируем позицию России. Нам следовало бы выйти за рамки двойных стандартов, применяемых сегодня к самому основанию европейского либерализма. Вспомните, как в западной либеральной традиции колонизация часто оправдывалась с точки зрения прав рабочих. Джон Локк, великий философ эпохи Просвещения и защитник прав человека, оправдывал захват земли белыми поселенцами у коренных американцев странным лево звучащим аргументом против чрезмерной частной собственности. Он исходил из предположения, что человеку должно быть позволено владеть только тем количеством земли, которое он способен продуктивно использовать, а не большими участками земли, которые он не в состоянии использовать (а затем в конечном итоге сдает в аренду другим). В Северной Америке, по его мнению, коренные жители использовали обширные участки земли в основном только для охоты, и белые поселенцы, которые хотели использовать их для интенсивного сельского хозяйства, имели право захватить их на благо человечества.
В продолжающемся украинском кризисе обе стороны представляют свои действия как то, что они просто были вынуждены сделать: Запад должен был помочь Украине остаться свободной и независимой; Россия была вынуждена пойти на военное вмешательство, чтобы защитить свою безопасность. Последний пример: Министерство иностранных дел России заявило, что Россия будет «вынуждена предпринять ответные шаги», если Финляндия вступит в НАТО. Нет, Россия не будет «вынуждена», точно так же она не была «вынуждена» нападать на Украину. Это решение выглядит «вынужденным», только если принять весь набор идеологических и геополитических допущений, на которых основывается российская политика.
Эти допущения должны быть тщательно проанализированы без
Анатолий Чубайс, отец российских олигархов (он руководил стремительной приватизацией в России в 1992 году), сказал в 2004 году: «Я перечитал всего Достоевского за последние три месяца. И я испытываю почти физическую ненависть к этому человеку. Он, безусловно, гений, но его представление о русских как об избранном, святом народе, его культ страдания и тот ложный выбор, который он предлагает, вызывают у меня желание разорвать его на куски.» Несмотря на мою неприязнь к Чубайсу
Россия теперь представляет свое вторжение как новый шаг в борьбе за деколонизацию, против западной глобализации. В тексте, опубликованном ранее в этом месяце, Дмитрий Медведев, бывший президент России, а ныне заместитель председателя Совета безопасности Российской Федерации, написал, что «мир ждет краха идеи американоцентричного мира и зарождения новых международных альянсов, основанных на прагматических критериях». («Прагматические критерии» означают пренебрежение всеобщими правами человека, конечно же).
Потому мы также должны провести красные линии, но таким образом, чтобы ясно выразить нашу солидарность с третьим миром. Медведев предсказывает, что
Министр иностранных дел России Сергей Лавров недавно сказал: «Представьте, что [война в Украине] происходит в Африке или на Ближнем Востоке. Представьте, что Украина — это Палестина. Представьте, что Россия — это Соединенные Штаты». Как и ожидалось, сравнение конфликта в Украине с бедственным положением палестинцев «оскорбило многих израильтян, которые считают, что сходства нет» — отмечает Newsweek. «Например, многие отмечают, что Украина — суверенная, демократическая страна, но не считают Палестину государством». Конечно, Палестина не является государством, потому что Израиль отрицает ее право быть государством — точно так же, как Россия отрицает право Украины быть суверенным государством. Насколько бы я ни считал высказывания Лаврова отвратительными, иногда он ловко манипулирует истиной.
Да, либеральный Запад проявляет лицемерие, применяя свои высокие стандарты очень избирательно. Но лицемерие означает, что вы нарушаете провозглашаемые вами стандарты, и таким образом вы открываете себя для существенной критики. Когда мы критикуем либеральный Запад, мы используем его собственные стандарты. Что предлагает Россия, так это мир без лицемерия, в котором нет глобальных этических стандартов, практикуется лишь прагматическое «уважение» к различиям. Мы ясно видели, что это значит, когда после того, как талибы захватили власть в Афганистане, они тут же заключили сделку с Китаем. Китай принимает новый Афганистан, пока талибы будут игнорировать то, что Китай делает с уйгурами — это, по сути, и есть новая глобализация, за которую выступает Россия. И единственный способ защитить то, что стоит сохранить в нашей либеральной традиции, это безжалостно настаивать на ее универсальности. В тот момент, когда мы применяем двойные стандарты, мы не менее «прагматичны», чем Россия.