Мы публикуем эссе «Архитектура Витгенштейна» философа Вилема Флюссера из сборника его текстов «О положении вещей. Малая философия дизайна», который выйдет в конце этого года в рамках совместной издательской программы Музея современного искусства «Гараж» и издательства Ad Marginem.

«Архитектура Витгенштейна»

Космос текста можно рассматривать как пейзаж. В нем мы сумеем распознать очертания гор и долин, рек и озер, замков, крестьянских дворов и городских трущоб. На горизонте представляющейся нам местности возвышаются седые горы — такие титанические труды, как Библия или поэмы Гомера. Часть долины занимает огромное, спокойное озеро аристотелевых текстов, в которое не торопясь забрасывают сети рыбаки, а по водной глади гребут веслами филологи. Стремительный водопад Ницше вливается в широкое русло современного прагматизма. На кафедральной площади города — скопления крыш и фронтонов умозрительных рассуждений эпохи барокко — возвышается готический собор сумм святого Фомы Аквинского, размерами своими превосходящий все вокруг. На окраинах мы увидим романтические, реалистические, модернистские жилые дома и фабрики новейшей литературы, а чуть поодаль сможем обнаружить крошечный, по всей видимости, незначимый, больше похожий на каркас, нежели на завершенное строение домик Витгенштейна.

Домик этот носит название «Трактат» (от лат. «tractatus» — рассмотрение) — и оно приглашает нас присмотреться повнимательнее. Переступив порог этого здания, мы сразу понимаем, что здесь не место безоглядному веселью, вовсе нет; мы должны будем вглядеться в предъявляемые нам отражения, то есть рефлексии. Дом построен на шести опорных столбах, подпирающих друг дружку благодаря иерархически упорядоченным поперечным балкам. В центре, однако, возвышается седьмой столб, задача которого — проломить здание и лишить его основания. И вот оно стоит, будучи защищенным по всем углам, законопаченным по всем щелям, неприступным — и, несмотря на это (или даже именно поэтому), подверженным распаду и обреченным на бесследное исчезновение, изначально и на выходе.

Это жилище сложено: оно состоит из предложений. Каждое предложение предполагает все предшествующие ему и само является предпосылкой всех последующих. Входящий пролагает себе путь в комнаты, опорой ему служит согласованность — и вдруг, на каком-то одном предложении, все разлаживается, и он теряет почву под ногами, падая в бездну.

Дом Витгенштейна находится на окраине того самого города, на соборной площади которого возвышается храм святого Фомы. Его скромные, небольшие опоры подпирают друг друга по тому же логико-философскому принципу, согласно которому служат друг другу опорой столпы величественной церкви. Кажется, будто между домиком и собором зияет огромная пропасть: храм есть корабль, на котором мы возносимся к небесам, а домик — это ловушка, низвергающая нас в бездонную глубь. Но осторожно! Не Фома ли был тем самым Сицилийским Быком, молотящим солому писаний? Не являются ли небеса над храмом такой же черной дырой, что и распростертая под домиком бездна? Может быть, домик Витгенштейна — это современный собор, а те зеркала, что одновременно отражают сами себя, есть окна нашего собора?

Описанный здесь пейзаж, само собой разумеется, метафоричен. Можно ли перенести эту метафору на Вену? Сможет ли тот, кто переступит порог неприглядного венского домика Витгенштейна, ощутить нечто не поддающееся описанию? О том, что невозможно передать словами, надлежит молчать.

Перевод Т. Збаровская
Научный редактор В. Куренной