Вот уже несколько дней как я езжу домой в компании певицы Валерии.

Было бы лукавством сказать, что раньше я не знала кто это, но в моем пространстве повседневности это был персонаж внесценический, даже «засценический», маргинальный, выдавленный в радиомир нелегального такси. Однако же теперь, утром и вечером, ее голос доносится из единственного уцелевшего сакрального репродуктора — динамика вагона метро.

Новая кампания к юбилею московского метрополитена, далеко не первая среди подобных, но теперь охватившая все линии, заключается в том, чтобы стандартный текст объявления станций, предупреждения о закрытии дверей и забытых вещах читают известные актеры и певцы. И обязательно представляются, что как раз и отличает нынешнюю переозвучку от прежних.

До этого из динамиков доносился анонимный голос, настолько лишенный индивидуальных черт и интонационно стандартизированный, что казался отсутствием голоса, продуктом речевого синтезатора.

«У каждой станции свой портрет, в московском метро одинаковых нет!» — говорила одна невыразительная блондинка, положив руку на плечо другой с рекламного плаката несколько лет назад. И действительно, сейчас разнится не только оформление станций, но и их голоса.

Сыграем в параллели.

Стандарт пал, невидимый Большой Брат оказался низвергнут революционным фоно-сообществом, на смену глобализации пришла цветущая сложность разноголосицы Михалкова, Розенбаума, Валерии, Крачковской, остановимся на середине списка.

Империя звука распалась, латынь уже не разобрать среди множества диалектов, и наступило подлинное торжество антиглобализма.

На смену обеднению, растворению культуры в ненавистном мире стандартизации, унификации и бесконечного копирования пришел Новый Ренессанс культуры телесного низа, почти по Бахтину, народного, подлинно живого карнавала в исполнении Иосифа Кобзона (Серпуховско-Тимирязевская ветка) и Лолиты Милявской (Люблинская ветка). Монотеизм наконец уступил место политеизму, каждый волен выбрать Глас Божий себе по душе, и недалек уже тот день когда наступит новый Золотой Век.

Каким же он будет?

У Дмитрия Глуховского в постнуклеарном романе Метро-2033 население Москвы после ядерной катастрофы вынужено скрываться от радиации под землей, и таким образом возникают крошечные полукриминальные государства из объединений станций, большая часть из которых занята банальным физическим выживанием, и лишь на четырех станциях под Ленинской библиотекой и, возможно, на станции «Университет» сохранилась какое-то подобие интеллектуальной жизни.

Но, говорят, к концу месяца все вернется обратно.