Альжбета Станчакова (род. 1992) — чешская поэтка, переводчица с французского и английского. Дебютировала поэтическим и прозаическим сборником «Ну и что» (2014, чеш. Co s tím), за который ей была присуждена литературная премия Иржи Ортена. Публиковалась в чешских и иностранных журналах и антологиях. В данный момент является докторанкой на философском факультете Масарикова университета.

Мы?/Я?/Они?/Кто? пересекаем пустой город, шуршим гравием надстрочных знаков, отзывающимися в такт сердцебиению рж…ч…рш…ж…ш…, пережевываем раскаленные ступени прошлого, собирая его по фрагментам утренних газет, покинутых птиц со сломанными крыльями, погребальных носилок, климактерических симптомов, звуков выстрелов, отпечатков скальпеля, ленивых/ласковых зверей, стекающих по скалам слов, невразумительных снов. Не таким ли случайным образом собирается память? Мы?/Я?/Они?/Кто? пересекаем пустой город рж…ч…рш…ж…ш…, рисуем репортаж событий, свершившихся сейчас/тогда?, приближающих нас к свободе своей памяти, создадут ли эти непреднамеренные нарративы средства сострадания, смогут ли они разжевать границы сгущающихся социальных экранов и стать прочитываемыми изнутри/извне?

В стихах АС ростки разговорного языка спокойно и ненавязчиво соседствуют с нарочито легкими статистическими сообщениями, которые не просто фиксируют современный/исчезнувший среднеевропейский мир, ее как будто случайно зарисованные строчки, встроенные в строгую структуру, вскрывают «гармоническим скальпелем» проблему прошлого в неочевидной истории настоящего, которая уже ускользает. Мы здесь, но когда здесь? И эта мимоходная надежда, кажущаяся непредвзятость и самоирония, уводящая и приносящая ощущения, и уверенность в том, что, возможно, даже если речь проходит сквозь мир, который невозможно зарисовать, то все равно придется, просто потому что «никто другой за меня это не сделает».

Анастасия Карпета

Летние каникулы только начинаются.

Но моросит.

Осознание, что я, наперекор всем угрозам, не получила кол, отпраздную прогулкой с однокурсниками.
Останавливаемся у роскошного здания недалеко от школы.

В левой руке держу цветок.
Из–за сильного волнения забыла его отдать учительнице.
В другую руку какой-то прохожий засовывает бутылку,
с приказом, чтобы праздновала.

И я кидаю бутылку за забор, и происходит взрыв.
Отовсюду выбегают солдаты и полицейские.
Роняю цветок.
Мы все разбегаемся в разные стороны.

Забегаю в переход и слышу,
как двое говорят об атаке на -ское посольство.
Говорят, случилась именно в тот день, когда в страну приехала -ская делегация.
Говорят, это не случайность.

Затем меня останавливают четверо полицейских.
Исследуют содержимое моей сумки.
Свидетельствую, что нашему поколению не легко, потому что время страшное.
Нам еще тяжелее, чем тем, кто был раньше, но и им было не легко.
Светловолосая полицейская понимающе кивает и потом отпускает меня,
и даже не обнюхивает мои руки.

Я совершила серьезное уголовное преступление, ведь я не знала, что та бутылка была зажигательная
и что здание было посольством.
Вспоминаю, что в позапрошлом году я совершила то же самое перед министерством внутренних дел,
и решаю бежать из страны.

Доеду до далекого спального района, несколько лет назад выросшего на болотах.
Иду по раскаленным тротуарам.
Стою на высокой площадке и смотрю.

Внизу полицейские и солдаты.
У них в руках автоматы, гранаты и мушкеты.
Целятся в одно из окон панельного дома,
где, по их мнению, прячется преступник.
Следят.
Достаю из сумки аттестат и карандаш, чтобы их нарисовать.
Как только острие касается листа, все ружья нацеливаются мне в лоб.

Мне было семнадцать.

Жизнь создана голодом.

Фиксируем бабушку к кровати,
раскрываем ее и ищем
ее возбудившийся пенис.

Продуктивно помнить о том, что чтение нам ничего не дает,
и все же жизнь нужно отложить.

Моральные рамки это гармония, простота и надежда.
Другие отправные точки это
деятельность и подвижность. Камни в нежности водяных растений
находятся в том же реестре.

Мы ходим по земле, разрезанной природным методом.
Это не гидрометеорологический текст,
и происхождение рек было реальным событием.

Культура это ландшафт со скалами,
по которым течет:

вы должны праздновать новый год
вам запрещено спать со своей матерью
функционирование в природе это не функционирование среди людей
вымыслы это источники вечных истин
жизнь это желание одного полюса другим
почему кончилось тем, что они сошли с ума?

Веселье равносильно заразе,
а значит, это простейшая широта духа.
И поэтому у нас не получается применять свой язык.
Позже умение
обретаем заново, но контрастность исчерпана,
ключ утерян.

Остается только поговорить о нимфах,
которых больше нет в лесах.

Девчата, осторожнее, вы стоите в блевотине

Ученые предупреждали, аптеки прольются
В конце концов то, что мы пьем, это неразбавленные лекарства

Девчата, осторожнее, вы стоите в блевотине
не создавайте ничего,
что нельзя будет переварить

Вытащите свою селфи-палку
изо рта того бездомного
и не введите нас во искушение

Куплено (только для моих рук)

В утренней газете пишут,
что кошки тоже могут заболеть СПИДом.

В отличие от людей, у них не проявляются
симптомы прошедшей ночи —

— достаточно, если все вместе группкой
как следует вылижутся.

После заражения быстро чахнут,
теряют аппетит,
им требуется дорогое лечение.

Вирус потом распространяется
по разным формам разъединения.

Читаю газету как ружье,
но забываю ее облизнуть.

Там, где свободно, там не занято.
Там, где есть тараканы, нет клопов.

Ко входу в противоположный дом
ластится черно-серая борзая.

А у нас, как обычно,
кошку рвет слюной,
рыжики проливают молоко,
у суки течка,
и ее груди плодоносят кровью.

Открываю, и борзая меня преследует.
Громыхает и ищет койку.

На втором этаже сосед
забыл ключ в замке.
На голове у него тряпье, в ушах лишайники.
Вчера у него отсырела цитата
и провалилась в свинью.
Его учение
уже никто не понимает.

Мягко cрежем интеллектуала,
дождемся,
пока чувак не свалится.

Только так можно достигнуть оргазма.

 

6. 9. 2019, 12:11, 94%

Я не хочу тебя гладить,
шепчу старой засаленной галке,
только вот никто другой
за меня это не сделает.

У птицы повреждены перья,
она грубо меня преследует
и полощет горло остатками сливок.

Между делом просматривает старые газеты.
Украдкой взъерошивает перья.

Молодой фотограф перестирывает белье,
которое засохло в тазу.
Сегодня, как и обычно,
успешно перевалил через государственную границу.

Одна война порождает другую.

Были бы у нас тогда самолеты,
могли бы и победить.

Теперь не осталось даже слова.

Мир нужно романтизировать

Мир нужно романтизировать,
новорожденное нужно активировать,
голос нужно взять взаймы.

Речь изнуряет кожу.
Текст как будто нуждался в новом голосе —
 — не хотел жить после смерти матери.

Перевод близняшек в Центр дальнейшего ухода
произошел неидеально.
Уставшие вестибюли просыпаются от лука, его резала
пара фараоновых псов.

Речь пострадала от климактерического преобразования.
Скульптуры производят тоскливый звук.
Сирены делают еще кое-что — образность
приводит к влечению.

В какой это сибири мы оказались?
Представьте и вы,
как шипит речь безо рта.
В конвульсиях из себя мы выплевываем невразумительные слова.
В наших ртах распадаются мухоморы,
У нас плохая
память на чувства.

Следует проверить компьютер,
жив ли еще.

Перевод с чешского Анастасия Карпета

Редактура перевода Анастасия Яшина