Станислава Могилева — поэтесса, кураторка, редакторка. Родилась в Норильске, живет в Санкт-Петербурге. Публиковалась в журналах «НЛО», «Воздух», «Волга», kntxt и др., в сетевых журналах TextOnly, «Цирк „Олимп“», «Двоеточие», «Артикуляция» и др. Автор книг стихов «Обратный порядок» и «Это происходит с кем-то другим». Стихи переведены на шведский и польский языки.

Отношения между речью внутренней (условно «немой») и речью внешней (овнешненной, артикулированной) здесь предельно намагничены и взаимообратимы. Кавычки, скобки, строкоразделы далеко не всегда и уж точно не сразу помогают эти две инстанции расцепить. Это близость. Причем в каждой из них говорит, вклиниваясь, кто-то еще. И даже если этот кто-то не обозначен в тексте прямо («говорит настя», «говорит галя», говорит «лена»…), краем глаза/уха мы постоянно ловим их фоновое присутствие, голоса. Именно так, через косую черту, эту интимную мембрану, соприкасаются наши органы чувств и наши тела. И, добавим, тексты. Внутренняя речь решетит, просверливает внешнюю, и наоборот. Глаз должен уметь слышать, не только видеть; слух, в свою очередь, должен уметь читать «с листа». Все это вещи избитые, но они заслуживают повторения в той мере, в какой поэтический текст, настойчиво тематизирующий насилие, опыт насилия — «это про это», — вместе с тем не изолирует, не стигматизирует этот опыт как исключительно внешний и чужеродный, а, напротив, вводит внутрь, делает неотъемлемой частью самой структуры высказывания — в том числе на уровне модальностей и регистров, регистрирующих очаг насилия в самом субъекте. Такая операция всегда рискованна, она спутывает политические, гендерные, социологические расклады, подвешивает субъект в своеобразной многоканальной резонансной камере (она же камера пыток), где голос интроецированного другого подчас невозможно отличить от своего. Но что есть свой, собственный голос? «Мы говорим голосом, которого у нас нет и который никогда не был записан» (Агамбен, цитирующий Беньямина, перефразирующего Аристотеля, отсылающего к Софоклу). Такова же и поэзия, достаточно прислушаться к пронизывающим ее голосам.

Александр Скидан

дневник. воскресенье
(don’t speak)

прочитай банальность зла
говорит настя
станет полегче
после того как я отвечаю ей
на вопрос «как я себя чувствую»
как я себя чувствую
прочитай, говорит настя,
это про это

«это про это»
было полчаса назад
на афтепати после закрытия выставки полины
про н. с прозрачными страшными вещдоками
/пакет, мясорубка, хуй/
где все говорили, а я молчала
снаружи, но говорила внутри
и мне было плохо
я думала только о том,
что н. — это я, что н. у меня внутри
как всё о чём я не могу сказать
сколько бы ни пыталась
что больше у меня внутри ничего нет
что ничего кроме н. не существует
не живёт, не «живое»
и понять, что «живое», а что нет
можно только так: фотоувеличение
что вот я внутри н. которое внутри меня
и где эта великая перспектива о которой например
говорит галя почему я её не вижу
то есть как бы вижу, но нет, не вижу
я-за-её-пределами

«убить отца»
говорит лена
где бы его найти
где он водится,
этот отец
как его распознать

десять минут назад вернулась домой
сейчас как поставлю
тони брэкстон
анбрейкмайхарт
которая тч играла в такси
за три минуты сто семнадцать рублей
которую слушала и любила тогда, тем летом,
одно из событий которого описано
в тексте «пошла с ним в лес»
который сегодня читала
читала и тряслась
всеми видами дрожи
но нé от волнения, которое

которую / который / которое

важна ли чувственная рефлексия
в поэтическом тексте
что ещё мы хотим узнать об «авторе»
о его позициях и основаниях
о том, что для него значит «нет»
даже если его нет
даже если он — только голос
даже если он — голос

или чувствуйте сами
чувствуйте сами, если можете
если можете «себе» «позволить»
важна ли артикулированная автобиографичность
в поэтическом тексте повествующем «от первого лица»
думаю, нет: моя автореплика была ошибкой
мне понравился костин текст
/ещё тогда, год назад/
мне понравилось то, что в нём
«автор» не даёт оценку своим чувствам
/ок, «оценивает» через «машеньку»/ —
так можно найти и оценить собственные
так можно найти и пережить
собственное раскаяние

исключает ли раскаяние повторение
ситуации вызвавшей раскаяние
я не буду отвечать на этот вопрос
пусть ответит «машенька»
у неё есть для этого голос

насколько пейзаж должен быть
прорисован, детализирован
где в нём дверь, чтобы выйти/войти

пять часов назад я купила
книги на 666 рублей (это правда)
в порядке слов
смеялись с ОА и
случайной покупательницей
над смешной цифрой
которая больше ничего не значит

несколько дней назад
после презентации журнала среда
познакомилась со скульптором
«я хотел бы слепить вашу голову»
написал в лс в вк в тот же вечер
если слепит, поставлю её
рядом с валаамским портретом
буду смотреть:
вот — я

ты — машина времени
сказала сегодня инга
когда мы встретились
на практическом ф-письме
имея в виду то как я одета
имея в виду что мы одевались «так»
пятнадцать лет назад
когда были почти детьми москвы и литинститута
а я специально оделась «так»
я всегда специально одеваюсь «так»
когда не понимаю, как себя чувствую
чтобы уравновесить, совпасть с собой,
чтобы выглядеть глупо, дико, «так» же:
фотоувеличение

после тони брэкстон
буду читать банальность зла
на рабочем столе лежит
ждёт

дождалась

переняла твои жесты
движения твоих рук
которые ты производишь
когда говоришь
которые ты всегда производишь
каждый раз когда говоришь
переняла, присвоила
(попытка соединить.ся)
заметила это сегодня
пока молчала снаружи
и говорила внутри
глядя в лицо «машеньке»
в скупые «машенькины» глаза
под пристальным взглядом «машеньки»
которая не объясняет и не спрашивает

не долготерпит и не милосердствует
не завидует, не превозносится, не гордится
не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается
не мыслит зла и не радуется неправде

нет ни в чём никакой пользы
писать, чтобы не забыть
чтобы вспомнить потом
когда забуду
откуда такой жест

дневник. суббота

после презентации лесной газеты
саша спрашивает илью
не разочарован ли ты в этом типе связи
когда приглашаешь кого-то и он откликается
когда приглашаешь того кто откликается

горизонтальные связи
в негоризонтальном пространстве
как они устроены
как они работают, что соединяют
где упускают

я читаю твой сон
«хотя там — непосредственно смерть и выгода от неё»
пишешь ты
что ты имеешь в виду?
чувствую, но не понимаю
не могу отрефлексировать и вербализовать ощущение
объясни, пожалуйста
помоги мне назвать: что я чувствую?

когда од_на из нас вернётся
другая купит себе новые трусы
в интимиссими по акции
кружевные, чёрные или бордовые
за триста девяносто девять рублей

друг_ая купит себе новые трусы
чтобы ты снял_а их с меня в темноте
чтобы ты никогда их не увидел_а
но снял_а их с меня в темноте
чтобы ты долго снимал_а их с меня в темноте
долгой ночью длящейся ночью
чтобы ты никогда не увидел_а чтó
я женщин_а
которая купил_а себе новые трусы
чтобы ты никогда
страшно сказать
чтобы ты никогда чтó
но я скажу

чтобы уродцы повинных встреч
чтобы чучела сложных чувств
чтобы обшивки касаний
чтобы гниющие тела люблю

чтобы хтоническое
чтобы тектоническое

чтобы совпало, опало

но дом литераторов сгорел
я не успел
и всё пропало

я буду исследовать языком язык языка
раздробленные лобковые кости
стёртые бёдра незаживающие коленные чашечки
похоже на бокс, рваные ткани охоты

продавщица в дикси знает меня
и больше не спрашивает паспорт

сколько ударов головой о кафель
может выдержать человеческая голова
теперь это и есть прошивающее
протыкающее ткущее новые руки
взамен отъятых там, в лесополосе

я и рад бы её оборвать, убрать
различить, излечить

но вот же она
жгут и червь
чёрное ёбкое сердце
червлёное
крипи

дневник. четверг

наши портреты не пригодились
лена, они не будут кидать дротики
в наши портреты на своих кухнях

мы спасены

в этот раз
mi spaseni

как наждаком соскабливаешь
зародыши сна с внутренней стороны
глазных яблок заворожённо листая горькую ленту
за полчаса до пробуждения

обсудим
и это обсудим

абразивные зёрна в помощь, сестра
в кружке эмалированной на газу
нагретый воск и лопаточка деревянная
и длинные такие полоски бумажные
вырвать мех застилающий зрение
мешающий языку добраться

вырвать это из зрения
достаточно одного удара
думаю я когда пишу инге:

[теперь иногда, когда мы стоим обнявшись, я
чувствую, как он буквально сворачивает
мне шею и не могу ничего с этим сделать]

ни с чувством
ни с шеей

поверхность лежащая на поверхности
прочие инклюзивные практики

однимдвижением

[другой]

переход
длится быстрее секунды
остальное — инерция, прошлое
неодолимое, прежде всего
доступное для проживания

в ту ночь на литейном галя показала мне
все эти ч-ртовы письма, их корни и кроны

сейчас юлия высоцкая расскажет нам как приготовить
субпродукты так, чтобы их биологическая ценность
не понизилась, не понизилась, не понизилась в противном случае.

галя показала
мне показалось

чарлз, пса звали Mensch
геннадий, красная капля в снегу
осип, жирные вши
праздник осени в детском саду

равно/переравно
или хотя бы страш

моя дочь говорит мне:

иди быстрее чем идут секунды
медленнее чем печатают ф-календарь

дочь говорит мне:
осыпалась и упала
война гибридная
но никогда, нигде
не было и не будет

ни меня, ни тебя

как прошлые любовники
для настоящего неочевидные
меньше чем секунду спустя
и как переход длящийся
меньше чем секунда

аве, ева
иди, ся смей

ся оборачивай

дневник. день восьмой

ты принадлежишь себе говорит настя
тебе нужно принять что ты
принадлежишь только себе

понимаем ли мы
что занимаемся сексом
пока занимаемся сексом
когда занимаемся сексом

миры отступают, сходят
но не исчезают

найти границу, точку
действовать из неё
найти и забыть

без неё
действовать как из неё

мы встретимся завтра
мы — блёстки, чешуйки внимания —
встретимся завтра

физически дурно
от собственной чрезмерности
от телесной избыточности

терпеть [себя]

«если это не самое страшное зло в мире
то это не зло»

слышали, что я сказала?
это не я сказала
если не слышали
могу повторить

здравствуйте
я — суд оскорблённой

восьмой день тот самый
когда мы наконец оставлены
без присмотра
когда мы наконец свободны
и беззащитны
теперь можно делать всё что только захочешь
и даже больше
никто не увидит
никто не скажет:
встать
суд идёт оскорблённый

что такое опасность
и её чувство
где границы выворачиваются наизнанку
и неприятные ощущения
и невыносимые ощущения
и ощущения несовместимые с жизнью

прыг-скок из белого в чёрный
из больно в небольно

без тебя будет так же
как и с тобой

безопасность и её чувство выпадают из речи
почему чувство выпадает из речи
куда оно выпадает почему без звука
язык изо рта вывинчивается
глаза выпархивают из–под век
воздух течет
пока занимаемся сексом
мы
ливер дрянной печальный внимания
жалкие недра нутро внимания
в день восьмой
день безопасный

те, которые «встретимся завтра»

это ощущение требует
подтверждения

давишься рвотой
давишься страхом как рвотой
оставленный и свободный

«каждый день»
«не последний, а»
«самый последний»

схватить то, чего не осталось
от чего
ничего не осталось

это не алая тачка с раскрытым капотом
это мусорный бак