Нам хотелось на юг. Далеко на юг или просто далеко… Мы жаждали свободы, секса и наркотиков. Этого конечно и здесь вдоволь если в кошельке водятся купюры такого казначейства, но там,… на юге было то, чего мы ещё не надкусили: качели высоких созвездий для катания вдвоём и по одиночке, экзотические рыбки исполняющие любые желания, английские подруги из Лутона говорящие с идеальным акцентом, который хочется подделать, чтобы щеголять им по ночным барам смущая смуглых красавиц.
Для поездки, я купил себе оранжевые шорты из примятого нейлона. Илья обзавёлся «рембо» ножом, чтобы резать арбуз и вообще преодолевать возможные тяготы жизни под открытым небом. Мы погрузили поклажу, дожевали лафу на двоих и заняли места в последнем ряду маршрута 398 с отправлением в полночь.
Как выехали из города стало темно, механизмы автобуса мерно болтали, только истории всё скучные да про одно и тоже. Салон запах людьми и дизелем.
Диизелем на дииизель маатериализовался «Икарус» тёмная вишня смрадный ночной маршрут поломка на подъезде к Теберде зябкие люди финские лыжные куртки огоньки сигарет разговоры муравьиные посыпались насекомыми на стену и не то что они мне стали мешать, но определенно не понравились и каждый раз когда я им преграждал путь, они умножались в прогрессии и полностью покрыли поверхность которая задвигалась ими вверх и Земля за мутным стеклом быстро отдалялась отдалялась и с каждым мгновением становилась всё трудней и трудней различимой среди мерцающих точек…

Пустыня была не песочной, а засохшей каменной губкой, которую вышвырнуло красное море пометив глубокой ржавчиной времени. Драмадеров не было, не было миражей и сказочных оазисов, да и вообще ничего не было кроме поднимающегося солнечного диска и шоссе уже различимо упирающееся в самый южный город.

@@@

Как бы не стряхнуть с себя эту пыль — пыльцу присыпающую сном и желанием переложить ещё не ушедшие далеко миражи прибить их в гербарий и засушить, зафиксировать, сделать их частью моей системы, корпуса тварей, которые скажут за меня больше чем я сам.

@@@

Был сезон дождей, смывались летние лагеря, платочные городки, строительные будки. Торнадо выбрасывал в море автомобили со спящими туристами и тонкие тела смерчей поганками зависали и раскачивались в театре теней свинцовой воды и вощённой бумаги натянутой на горизонт. Действо магнетическое — невозможно оторваться, а когда заканчивалось, лишь тогда снова включались: прибой, йод в воздухе, пена водорослей предательски хватающая за ноги.
Наш вагончик, а может и не вагончик, а маленький однокомнатный домик правильной прямоугольной формы с малюсенькими симметричными окошками, цвета окружающего хвойного леса был в нём же и затерян. Неделю мы поливались так, что даже мельхиор подстаканников казалось впитал влагу. Я днями крутил ВЭФ. Турки на УКВ жарили европопом, радио Монте — Карло на средних давало что-то очень жизнеуверенное, а на коротких прорывавшиеся сквозь уханье глушилок потусторонние голоса что-то поскрипывали в эфир.

Костёр поддерживался усилием дяди и коптил влагой. На всех кроме меня были тельняшки. Планировался отъезд. Шикарная красная «шестёрка» причудливо отражала сборы колпаками колёс превращая ответственный процесс в аттракцион кривых зеркал, в выпуклости которых любое лицо выглядело как старина Джо с юбилейной пачки Кэмела.
Палатка, спальники, брезентовые сумки со скарбом, газовая горелка, приёмник, футбольный мяч с подписанный игроками «Кубани», офицерская фуражка, макулатурный Сименон с Богомоловым да трёхлитровые банки с солениями были аккуратно утрамбованы в багажнике, заботливо проложены тряпьём.

@@@

о чём говорит зеркало? отяжелел, заморщинел, овдовел любовью, сверка времени туманностью Андрогина. многогранно растерял, мазками жирными набрасывал, почти без страха, напевая тему.

не хочется любить. пустое. красивое. красивое пустое. импозантность силикона для Machu Picchu и легенд осени. мне милосердия, внутренних излучений горения глаз, пластики жеста.

мир в дымке, палехе, изогнут чурчхелой. причудливо неуловим, бестелесен, накопитель грёз сплетённый с чувственной реальностью.

обрывки вчера и завтра на одной перфокарте. в этом и коррида и соль с сахаром.

навигатор. от точки до дочки. страничку Жижека, pornhub и спать.

утром желаю всем проснуться.

@@@

смотреть в потухший экран, тоже метод потребления телевидения

@@@

массив предлагается рассмотреть через три базовые модели матриц:
цикличные, биполярные, архетипичные.

цикличные или временные матрицы или повторяющиеся события: сезоны | месяца года | время суток и т.д.

биполярные или дуальные возможности. к ним можно отнести:
темп | быстро | медленно
температура | холодно | горячо
вес | тяжело | легко
и т. п.

архетипичные модели:
органы восприятия | темпераменты и подобные

предложенный подход формален, и сразу требует разработки модели взаимодействия предложенных матриц с духовным/эзотерическим контекстом потребителя, с актуализацией матриц другой природы:

биполярные:
свет — тьма | добро — зло и т. п.

архетипичные:
огонь — воздух — земля — вода | чакры | цвета

цикличные:
знаки зодиака | китайский гороскоп и подобные

задачи:

определить стандарты матриц и систему их взаимодействия между собой

ввести универсальную идентификацию потребителя в общей системе координат

синтезировать результаты с существующими классическими системами классификаций

@@@

жажда. лижу ступни тишины.
тростник сквозь органы гуманно прорастает

@@@

rjulf ns yfgbitim e;t xnj-nj yjhvfkmyjt?

@@@

Ш: ? (21:03)

А: Сосна лежит молча только кровь каплет и каплет (21:05)

Ш: Дуб стоит тихо ветрохрустом землей трещит любовременем знатен (21:09)

А: Ольхой-в изнанку (21:56)

А: А пальма эстетика миленький рвется (21:57)

А: До завтра пословицей в хату (21:58)


@@@

порошок ноздревой рассыпал сосед, калил тарелку. лежу белым помятым материалом дождь свидетель. без намерений.

@@@

посадил цветы. сажал в горячке не разбираясь. кое что проросло и вот уже можно подумать о пересадке, подрезке и прочем уходе … лишь жаль из Бога стать садовником … фартук да секатор…

@@@

алтарь потёртого планшета

две сайры правдой стол застелен

@@@

рассказывать эту историю можно с начала и с конца, набирать в драфте мейлера или в восапе, можно даже выводить на бумаге удивляя самого себя собственным красивым почерком или ничего из это не делать… ничего не измениться. Всё было как было и будет как будет.

дети кричали, люди ходили, самолёты ревели над головой, и как только банк заблокировал последнюю кредитку, появился Марик, Марк Михайлович, Маркус, Рыжий, Полковник, Аба и ещё как-то, но сейчас это не столь важно, вообщем знаемся мы давно.

откуда — то из чрева, из долгих, тёмных, липко и с трудом извлекаемых мной из памяти вечеров, на кухне раздались голоса, перезвон хрусталя, хлопанье окон… обернутыми в нежно голубые в цветочек югославские моющиеся были не только они, вся ойкумена была небесной и сумерки врывавшиеся сгустками опасных туч, прохладой с виноградников, лишь оттачивали форму, приглушая яркость губ матерей, и блеск латуни на мысках сапожкек отцов. И без того витиеватая речь заиграла подсмыслами, затяжки взглядов нашли глубину друг в друге; сизое табачное тело гнулось меняло форму сочилось щелями проникало сквозь стены и не давало мне заснуть садня глаза и нос.

сорок девятый номер наш. А Ваш какой? Не помню и не стану копошить, убивать алхимию момента.

плитка под кухонные обои, мелкая — да.

отвесная стена девятиэтажки, если стать к ней спиной, закинуть голову и долго смотреть в небо, то она начнет заваливаться — да.

бурундук Тимошка — да.

амазон в клетке — да.

ты — да,

лежащая в соседней комнате — да.

чужая — да.

близкая — … односложно не справится.

с его семенем на себе, в себе, на губах всех — да.

возможна ли диффузия?

только память. Банка корбида, бежим, ложимся в горячий песок, крышка шипит и с хлопком взлетает в небо. Смех, море смеха, не меньше чем песка на этой стройке. Здесь строят новый дом, здесь будет микрорайон, здесь будет универсам и стекляшка, здесь будут жить люди, цвести сирень.