В преддверии объявления победителя четвертой по счёту международной премии в сфере современного искусства Future Generation Art Prize, присуждаемой раз в два года художникам не старше 35 лет, я посетил выставку финалистов конкурса и спешу поделиться своими впечатлениями.

Из почти четырех с половиной тысяч заявок до финала дошли двадцать номинантов, еще один участник (Открытая группа) в шорт-лист попал автоматически как победитель Pinchuk Art Prize.

Кто из финалистов круче всех, и достойно ли его искусство главного приза в размере $100.000 (в два раза больше Премии Кандинского и почти в четыре раза больше Luxembourg Art Prize) — попробуем разобраться вместе, вооружившись иронией и скепсисом.

Асли Чавушоглу (Турция)

Участница Балтийского Триеннале и 11-й Перформы. Если у выставки есть символическое начало, то оно — именно здесь. Кому из нас при входе в метрополитен хотя бы раз не пытались всучить бесплатную макулатуру типа газеты «Вести»? Бесплатную именно по той причине, что каждая буква внутри кем-то оплачена. В газете, “распространяемой” Чавушоглу, публикуются взятые у лучших экспертов-предсказателей прогнозы на будущее. Взял один экземпляр с собой, воду на добро зарядить.

Сол Калеро (Венесуэла/Германия)

Представлена лондонской галереей Лауры Бартлетт. Её инсталляция (весёленький поп-артовый валютный обменник) ранее экспонировалась в рамках инициативы Art Basel Statements, учредителем которой является крупный швейцарский страховой холдинг Baloise Group. Работа, можно сказать, site-specific, потому что в обменник превратили ресепшн арт-центра. Идея сама по себе неплохая, но реализованная очень слабо. На прошлогодней Манифесте в Цюрихе кто-то из авторов переделал ресепшен под бар, но в отличие от настоящей (и необщительной!) ресепшионистки ПинчукАртЦентра, тот «бармен» (законспирированный медиатор) охотно поддерживал разговор на культурные темы.

И. Дж. Хилл (США)

Среди всех номинантов из США у этого художника самый визуально привлекательный проект. Надувные бассейны, живая растительность, красивые ледяные кирпичи на странной формы деревянных подпорках, интимно-приглушенный свет. За этими «скульптурами» наверняка стоит глубокая идея, иначе создатель не назвал бы своё творение “Организация бесконечностей”.

Кеман Ва Лехулере (ЮАР)

«Художник года — 2017» по версии ДойчеБанка. Его сюрреалистический мурал, нарисованный мелом, помимо заложенных в него автором смыслов и очевидных отсылок к blackboard paintings Сая Туомбли, может быть альтернативно интерпретирован как размышление художника на тему ненадежности банковской системы.

Динео Сеше Бопапе (ЮАР)

Участница монреальского Биеннале. В основе её работы — огромное количество чернозёма, на котором разбросаны мелкие предметы. Инсталляция интересна на вид и приятно пахнет (при том что визуально очень напоминает творение Майка Буше), и если бы не система видеонаблюдения в строгом костюме, следящая за каждым твоим движением, полное погружение в искусство было бы делом техники.

Фирелей Баэс (Доминикана / США)

Представлена галереей Венди Норрис (Сан-Франциско). Выставлялась в нескольких музеях США. Кураторское решение разнести её работу по двум этажам, снабдив отдельными аннотациями, мягко говоря, сбивает с толку, потому что создается впечатление, что Баэс позволили представить не один проект, а два. Сказать, что работы доминиканской художницы плохи, — нельзя. Она, к примеру, попыталась найти общее в украинском и карибском контекстах, а также применила так полюбившийся украинскому зрителю образ горящей покрышки.

Нжидека Акуниили Кросби (Нигерия / США)

Восходящая звезда с весьма впечатляющим послужным списком. Её картины хранятся в коллекциях музеев МоМА, Тейт Модерн, Уитни. Представлена лондонской галереей Виктории Миро. Работает с акрилом, углём, коллажем и трансферами. Ну очень красиво получается! Такой добротный коммерческий модернисткий продукт. Шансы на победу у художницы, тем не менее, невысоки, потому что модернизм, как известно, умер, и воцарился концептуальный, антиэстетичный, местами китчевый пост-модерн. К тому же рама одной из картин Кросби, по всей видимости, от сухости воздуха галереи сильно деформировалась, испортив внешний вид произведения.

Важико Чачхиани (Грузия/Германия)

Трогательная короткометражка. Монумент неназванного советского вождя привязали к джипу и возили по меланхоличным грузинским пейзажам до тех пор, пока он, монумент, не стёрся об асфальт полностью. Как по мне, такой фильм непосредственно к современному искусству не относится и намного более уместно бы смотрелся на мероприятии формата FutureShorts.

Ли Жань (Китай)

Выставлялся в Центре Помпиду, ЦСИ Женевы, Музее современного искусства Монреаля, на 4й московской биеннале. Его видеоработа особых эмоций не вызывает, хотя авторский посыл лежит на поверхности. Остроумная вариация на тему пропаганды и идеологических штампов в старом китайском кинематографе, где роли «плохишей» давали белым актерам.

Открытая группа (Украина)

Попали в шорт-лист автоматически, победив в прошлогоднем конкурсе Pinchuk Art Prize. Участники Открытой группы всерьез надеются, что народ готов тратить 40 минут времени на их скучнейшее видео. Ребята, мы не в кино пришли, попкорна в Пинчуке не продают. Мне очень понравился ваш проект на Pinchuk Art Prize, но то, что я вижу сейчас — откровенная халтура. Особенно явственно эта халтура видна в сравнении с другими работами аналогичного жанра, которых на выставке более чем достаточно.

Саша Пирогова (Россия)

Лауреат Премии Кандинского в номинации “Молодой художник” 2013 г. Работает с темой движения. В шорт-лист от этой художницы попало опять-таки видео. Актёры совершают странные телодвижения с прикрепленными к разным частям тела микрофонами. Слишком профессионально снято чтобы позиционироваться просто как видео-документация перформанса.

Ребекка Мосс (Великобритания)

Известна тем, что застряла в океане во время арт-резиденции на борту китайского сухогруза, когда управляющая судном фирма неожиданно обанкротилась и не могла оплатить портовые сборы. Из описания к её видео-опусам следует, что они высмеивают проявления «монументального и величественного» в искусстве. Интересно, чем тогда занимались дадаисты в 1916-м?

Энди Холден (Великобритания).

Хипстер из Бедфордшира. Помимо занятий современным искусством играет в рок группе Grubby Mitts и курирует сетевой лейбл Lost Toys Records. В шорт-лист попал с анимационным фильмом, где отрендеренный аватар художника читает длинную лекцию о законах физики в мультиках. Работа милая, своих поклонников вполне способна найти, но не более того.

Ибрагим Махама (Гана)

Участник Венецианской биеннале 2015 года. Рефлексирует о социальном неравенстве, сооружая стеллажи из ящиков, которыми в его родной Гане пользуются чистильщики обуви. Его работы всегда очень масштабны, и выставленная в ПинчукАртЦентре стена — не исключение. Вот только зачем надо было эту инсталляцию упрятывать в клаустрофобически тесный спейс — неясно. Такому искусству без простора никак нельзя.

Иван Арготе (Колумбия / Франция)

Участник 30 го биеннале в Сан-Паоло. Представлен парижской галереей Перотен. Его работу сложно комментировать, она занимает пространство целого большого зала и состоит из многих компонентов: опасно свисающая с потолка бетонная конструкция, перфорированные листы, видео (опять!) и пр. Тема идеологии, вынесенная в название, занимала лучшие умы человечества, но в данном конкретном случае не вполне ясно, считает ли автор себя борцом с идеологиями или их жертвой.

Вивиан Какури (Бразилия)

Представлена галереей Leme из Сан-Пауло. В её инсталляции с сабвуферами и свечами есть что-то первобытное, несмотря на их безусловную технологичность. Не удивляйтесь, если рядом с этой работой вы ощутите себя в церкви. Наверное, так и было задумано.

Карла Шайм (Бразилия)

Представлена галереей Raquel Arnaud из Сан-Пауло. После ознакомления с её фотографиями гипотеза о том, что между унылостью работ номинанта и занимаемой ими площадью существует положительная корреляция, обретает свое подтверждение. Концептуализация тела как художественного медиума исследуется уже лет 60, и сказать об этом что-то новое, наверное, умеет только Марина Абрамович.

Кристиан Фальснес (Дания/ Германия)

Если бы на Future Generation Art Prize существовала номинация “Приз зрительских симпатий”, то, уверен, призёром стал бы именно этот парень. Так называемое партисипативное искусство, восходящее к практикам Fluxus и хеппенингам, с одной стороны открыто манипулирует зрителем, с другой стороны, зритель реально участвует в создании произведения искусства, пусть даже тут же на месте и уничтожаемого. Очень правильным решением было разместить этот проект в проходном зале, где даже идя мимо, становишься невольным наблюдателем и соучастником происходящего.

Фиби Босвел (Кения/Великобритания)

Шумная психоделическая инсталляция на феминисткую тематику с интерактивными элементами и технологическими прибамбасами. Чем её только не напичкала кенийская художница: и микрокомпьютером Arduino, и сенсорами давления, и проекциями, и специально созданным программным обеспечением. Заявленная интерактивность состоит в том, что пользователь, прошу прощения, зритель, наступая на скрытые под напольным покрытием датчики давления, активирует те или иные запрограммированные звуки. Но практике же, сколько я ни ходил по чудо-ковру, никакой закономерности в звуковом ряде заметить не смог. Вывод первый: инсталляцию или сломали юзеры, или не до конца настроил сам автор. Вывод второй: занимаясь hi-tech искусством, нанимай квалифицированных тестировщиков!

Мартина Симс (США)

Позиционирует себя как “концептуального антрепренера”. Влияние на творчество Симс оказала группа УЛИПО и используемый её участниками (среди которых Итало Кальвино и Марсель Дюшан) метод ограничений. Мартина занимается нетартом, экзотическим направлением в современном искусстве, известным тем, что экспонировать его в галерее крайне сложно.

Камила Жанан Рашид (США)

Еще одна чернокожая представительница американского пост-концептуализма, работающая с расисткой тематикой и вопросами коллективной памяти. Помимо творчества преподает в общеобразовательной школе. Поговаривают, что работает с малолетними преступниками. Буду с вами откровенен: мне хочется, чтобы главный приз взяла именно она. Почему? У Рашид намного лучше, чем у других номинантов, получилось решить задачу нахождения баланса между визуальностью и нарративом. Unto Itself, изысканный черно-белый коллаж можно воспринимать сугубо визуально, просто как коллаж. Или как проун Эль Лисицкого. Вместе с тем работа со столь мелкими деталями приглашает подойти поближе и вчитаться в десятки пришпиленных к стене обрывков текста, поискать семантические сюрпризы и аллюзии.

Напоследок несколько общих комментариев.

Первое и самое, наверное, важное: отсутствуют какие-либо намеки на цельность экспозиции. Проекты номинантов разместили в пространстве ПинчукАртЦентра механически, небрежно, зачастую отделяя помещение от помещения черными занавесками. Кураторской командой не было приложено ни малейших усилий к тому, чтобы организовать из отдельных художественных высказываний что-то общее. Лишь два номинанта сосуществуют в одной комнате — это Нжидека Акуниили Кросби и Фирелей Баэс. Между тем общие знаменатели есть в творчестве и других участников, но выявить их кураторы даже не попробовали.

Абсолютная беспомощность медиаторов — старая болезнь ПинчукАртЦентра, о которой писалось уже не единожды. Медиатор — важная и нужная фигура в мире непонятного современного искусства. Хороший медиатор может на пальцах, без использования искусствоведческого вокабуляра объяснить зрителю “о чем кино”. Это junior куратор. На той же Манифесте медиаторы это консультанты-профи, они умеют вовлечь тебя в интеллектуальный квест, подскажут оптимальный маршрут движения по выставке, намекнут где искать смыслообразующие детали экспонатов. У них есть собственное мнение об искусстве, которое находится в зале. Они не теряются, если задаёшь им непротокольные вопросы, прямо не касающиеся темы экспозиции. Пинчуковские же медиаторы в массе своей — затравленные мальчики и девочки, ретрансляторы заученного наизусть кураторского текста, не могущие отступить от него на шаг влево или вправо. Меньше всего я склонен считать самих медиаторов недалекими или не любящими искусство людьми. Заметил даже одну девочку, читающую “Барта о Барте”. Это радует. Но с ними надо работать! Пинчук со своими медиаторами не работает.

В-третьих: в большинстве залов невыносимо душно, а воздух насыщен посторонними запахами. Кое-где явственно веет жареной на масле едой. Мелочь, а неприятно.

Итак, никаких откровений не случилось. Подавляющее большинство финалистов работает в рамках устоявшихся в последние годы трендов: политического искусства, феминизма, пост-колониального и неолиберального дискурсов, экологии. Эстетика же как морально устаревший концепт отодвинута на вторые, третьи, четвертые планы; редкие исключения из этого правила выглядят на фоне контрэстетичных соседей практически как салонное искусство. Что ж, тем интереснее будет проследить развитие карьеры победителя. Его имя будет оглашено уже завтра.