Мне показалось важным прояснить для себя уровни понимания действительности: не их истинность или ложность, а их уровень сложности и всеохватности действительности (очевидно, именно такой критерий является важным).

1. Первый уровень — это личные мнения, которые обычно не рефлексируются. Они собираются из опыта, из окружающей среды, личных знаний и ценностей.

На этом уровне может быть ложность и истинность (как и на всех уровнях). И диапазон тут диапазон большой: от личных взглядов левого студента-первокурсника до мнения врача на основе как опыта, так и научного знания, но это не научное знание.

2. Второй уровень — это рефлексированные мнения (“поток сознания”, термин, с которым меня познакомил наш тюменский преподаватель Игорь Бобров, описывая наши изъяснения по теме): опираясь на разные источники, человек говорит все, что знает о предмете, которым он интересуется. При этом, чем более интеллектуально подкован человек, тем более разнообразен его “поток сознания”. Тут тоже нет научного знания.

— На этом уровне существует большое влияние среды, потому что нет критического отношения к источникам (все, что есть в ближайшей доступности, и все, что предлагает среда). Если постсоветский студент пишет курсовую или диплом сам, то это обычно на этом уровне.

— Нет полевых исследований вообще; общие знания по предмету.

3. Третий уровень — это квазинаучная рефлексия (в том числе, критическая) широкого круга по поводу конкретной проблемы, а также попытка выделения акторов и их действий. Это описание конкретной ситуации с пониманием, что к ней привело, или это своя интерпретация конкретного случая. Но это не научное знание, оно здесь не рождается.

На этом уровне невозможно делать прогнозы, потому что это внешнее понимание ситуации — без проникновения в ее механизмы (когда вы поймете, как работают часы, и если вы правильно поймете, то разобрав их, сможете их собрать и улучшить их — но только не на этом уровне, на 4 уровне это происходит). Российская историческая наука, например, преподается в школах или в университетах на этом уровне. Тут для ее адептов важно знать, когда и “почему” была Российская революция, но вот реальные ее механизмы, как именно она происходила сама и ее системность (взаимодействие с другими акторами, например влияние Германии) остаются вне их интереса (тут для общества возникает большая проблема в том, что вроде бы у вас образованные люди с красными школьными и университетскими дипломами, но они по сути ничего не понимают).

Влияние среды также присутствует: это больше общественное дискурсивное влияние, которое выражается в том, что “приемлемо”, “престижно”, “нехорошо” говорить об одном или не говорить о другом, или оно настолько скрыто, что не сразу нащупывается. Например, этатистское понимание истории через победы государства (объемы зерна, вспаханных полей, запущенных ракет), через его поражения и через его престиж в ущерб прояснения проблем и достижений человека в конкретный период (уничтожили частную собственность, сослали в степь или тайгу, убили в период коллективизации или еще раньше — в период поиска “кулаков”; повысился уровень гигиены или благосостояния какой-то части общества). Тут “историки” сами того не понимая, говорят в том дискурсе, который есть — они как бы работают в той реальности, которая была им предложена общественным (государственным) дискурсом. И они не могут вырваться за его пределы, какие бы вопросы они бы не ставили, потому что не только недостаточно критичны (они могут критиковать дискурс), но потому что это не является реальным полным пониманием действительности (когда оно будет, критика теряет всякий смысл).

До этого уровня, если и добирается постсоветская наука, и то хорошо. Но тут она и застревает, не понимая, почему ее не ценят в мире. Примерно все постсоветские гуманитарные с оценкой “отлично” дипломные, кандидатские (недо-докторские), и докторские работы и подавляющий объем всей научной гуманитарной деятельности в этом регионе находятся на этом этапе. В хорошем случае постсоветские исследователи на данном уровне хотя бы адепты уже ранее разработанных научных теорий; в худшем — плохие ее интерпретаторы (с ошибками и непониманием).

— Полевые исследования появляются на этом этапе, но они остаются в рамках господствующего общественного дискурса и не являются прорывными в области полного понимания действительности. Либо на этом уровне присутствует качественная кабинетная интеллектуальная работа (работа с хорошими источниками, обзор качественных исследований по теме).

4. Четвертый уровень — это структурное и полное понимание действующих механизмов определенного аспекта действительности (насколько возможно в данной ситуации; даже в естественно-научной сфере открытия делаются постепенно, постепенно пробираясь к полному понимаю, например, человеческого организма). Собственно, научное понимание реальности.

На этом уровне не действует дискурс и нет ценностей: наука стоит вне этого, иначе она будет зависима от общественного мнения и узка в следствие поклонения ценностям. То есть она антидискурсивна и внеценностна. И вопрос критики (критического отношения к реальности) тут вообще, кстати не стоит. Либо вы понимаете, кто были те люди, которые вышли митинговать и почему, и как была организована их поддержка (4 уровень), либо вы будете спорить/поддерживать/критически оценивать общественный дискурс, который сложился под влиянием ценностей и других факторов (3 уровень).

— На этом этапе обязательны полевые исследования, которые вписываются в конкретную научную теорию или эта теория создается постепенно.

На этом уровне возможно прогнозирование, в том числе, в истории, в экономике, в психологии и в других гуманитарных науках.

На этом уровне происходят открытия: то есть создание новой исчерпывающей формулировки какого-то реального опыта.

На этом уровне и возможны разработки и прорывы, в том числе и психологические, социальные, медицинские, технические и вообще все. Как только вы доходите до четкого и ясного понимания (с помощью научной интерпретации (теории) и реального описания действительности), вы разбираете и собираете механизм/явление обратно и поэтому вы можете улучшить его. Понятно, что если среда, которая вас окружает, способствует и благоприятствует тому, чтобы исследователи доходили до 4 уровня (отсеивает и отбраковывает 3 уровень), то там и случаются и открытия, и разработки и вообще весь прогресс. А та среда, которая создает стимулы, для того чтобы оставаться на 3 уровне или игнорирует тех, кто находится на 4 уровне, не способна никогда создать нечто новое или сделать открытие.

Сложность гуманитарных исследований в том, трудно пробиться на высшие уровни, и границы между ними не сразу видны (особенно если общество не хочет их видеть), в отличие от естественно-научных, где вас быстро вернет к реальности неудавшийся эксперимент. Кроме того, можно на всю жизнь застрять в одной плоскости и вообще не понимать своей ограниченности. Но гуманитарные исследования бросают гораздо больший вызов, ведь они дают возможность понять всю реальность в целом. Ну и настоящих гуманитарных научных исследований (как и исследователей, и научных работников, и институтов) насколько мало, насколько много квазинаучных (и вот последние зачастую портят целые сферы (например, психологию).