Манифест неоэкзистенциализма
Всякое новое направление в искусстве и философии должно начинаться с манифеста. Так будет и у нас. Хотя новизны в неоэкзистенциализме не так уж и много, зато мы стоим на плечах гигантов.
В пику постмодернизму, переживающему очевидный для всех кризис, я предлагаю вернуться к идеям таких великих людей, как Сартр, Камю, Экзюпери, Кьеркегор, Буццати, Андреев, Голдинг, Ясперс и Франкл. Но разве мы забудем Мелвилла и Рабле, Фаулза и Акутагаву, Гессе и Фриша? Нет. Это наши учителя и наша предтеча. Мы продолжим строить лестницу к небу, которую возводили они. Иначе мы обречены поколение за поколением начинать все с нуля. И не просто подберем их идеи — нет, мы их улучшим, разовьем и адаптируем к реалиям сегодняшнего дня.
Прочтите эти тезисы:
1) Неоэкзистенциализм — единственной достаточно сильной и целостной альтернативой постмодернизму может стать обновленный вариант экзистенциализма, который в свое время оказался единственным достойным соперником модернизма, доведшего Европу и мир до двух опустошительных войн.
Экзистенция — это осмысленное существование. «Выйти на экзистенцию» означает осознать себя со всеми плюсами и минусами, желаниями и страхами. Это невозможно без крушения надуманных ценностей и иных иллюзий. Придется переоценить установки родителей и социума, отделить подлинные стремления от навязанных извне, докопаться до реальных чувств к окружающим и найти способ их выразить. Помочь людям выйти на экзистенцию — высшая цель творчества каждого неоэкзистенциалиста.
В искусстве надлежит пользоваться методами реализма всех мастей, но суть, сюжет должны тянуться к уровню притчи, к глобальному обобщению. Через частные случаи требуется выйти на рациональные закономерности бытия. Мы готовы пожертвовать эклектикой и художественной вычурностью ради максимально ясного и емкого изображения конфликта идей. Знаки должны отсылать к реальности, а не к новым знакам. Автор должен создавать произведения с однозначно направленной моралью. Ризомный подход только усилит энтропию смыслов. Мы стараемся развивать принципы диалога и полифонии, заложенные Достоевским, но речь о взаимодействии героев-идей, а не о множестве интерпретаций исходного текста.
Как мы считаем, идеализм, историзм и психологизм необходимы для преодоления сложившегося кризиса. Хватит копаться в лингвистической песочнице и играть в бирюльки. Только проекты, тяготеющие к бессмертию, имеют право на жизнь. Ах да, мы, неоэкзистенциалисты, считаем, что есть на свете вещи, без которых станет только лучше. Плохие стихи надо сжигать — так от них будет хоть немного тепла.
Мы пришли освободить человека от дурмана потребительской гонки, а искусство — от профанации, от отношения к произведениям, словно к товару, который тем ценнее, чем выгоднее его удастся продать. Мы высоко ценим свободу и волю. Но пусть воля не превращается в тиранию, а свобода не оборачивается хаосом либертинажа. Только тот может быть свободен, кто дорос до свободы, кто умеет использовать ее во благо. Поэтому человека нужно учить и совершенствовать. Кажется, что функция просвещения в современном искусстве утрачена напрочь. Мы постараемся исправить и это.
2) Постмодернизм — а кто же мой враг, постмодернизм? Его ни в коем случае нельзя рассматривать, как отдельное направление в искусстве или философии. Надо понимать, что постмодернизм — это многоплановый проект, включающий также экономику, политику и прикладную науку. Глобализм, толерантность, мультикультурализм, торжество капитала. Постмодернизм замер в ожидании конца истории. Он хотел законсервировать развитие человечества в эре гедонизма.
Постмодернисты — хорошо эрудированная элита. Они умеют создавать сложные тексты, сотканные из тысяч цитат и аллюзий. Они не привнесли ничего нового, но провели ревизию всего культурного наследия, которое у нас скопилось. Со дна морей подняли архаичные мифы, эзотерические практики различных культур, литературное наследие, теорию психоанализа и многое другое — намешали в один котел и сварили вязкий суп-пюре. Мы не можем отрицать пользу их прихода, но не станем отрицать и вред от того, что они задержались у руля.
Постмодернисты смеются над обывателем, над офисным планктоном и заводскими работягами, однако заискивают перед держателями капиталов: крупными издателями, продюсерами, медиахолдингами и властями, которые иногда подкидывают богеме кость.
Мы отчетливо видим, что постмодернизм не сумел остановить ход истории и времени. Экономическая система не смогла обеспечить всеобщее процветание и становится все более нестабильной. Постмодернизм мог бы выжить в условиях безграничной, открытой к колонизации планеты, но глобализация продемонстрировала, насколько ограничено наше пространство для маневра. И поэтому нам придется переучиваться, жить соразмерно, как на уровне индивидов, так и в масштабах всего человечества.
Постмодернизм похож на импозантного импотента, которому тяжело расстаться с ролью ловеласа. Он игриво и иронично комментирует моральные условности общества, похотливо рассказывает о любовных похождениях, угощает легкомысленных девушек вином… и ничего не может.
Что же мы скажем постмодернизму, как самый убийственный аргумент? Почему он должен уйти со сцены? А потому что никому уже не смешно и не весело.
Уже не прикольно.
3) Гуманизм — из мира искусства был изъят человек. Мы должны возродить традиции гуманизма, интересоваться жизнью тех, кого привыкли презирать и называть стадом. Я призываю вернуться к изучению условий существования человека, к исследованию многочисленных внутренних миров, микрокосмов. Неоэкзистенциализм ставит своей целью напомнить людям, что лишь мы одни являемся вершителями наших судеб. Мы возвращаем человеку его субъектность, даем ориентиры и маяки. И хотим возродить надежду на то, что человечество способно преодолеть порочность и на шаг приблизиться к звездам.
Неоэкзистенциалист должен признавать красоту и потенциал человека, а любые огрехи воспринимать как временное несовершенство. Человек — алмаз, но он требует огранки.
4) Дегуманизация — постмодерн, напротив, отметился дегуманизацией культуры. В живописи человека заменили абстрактным представлением, нечетким, ничего не значащим пятном краски. В литературе герой придавлен своей тенью — самыми эгоистичными, сумасбродными и маниакальными фантазиями. Процесс дегуманизации был запущен
Постмодернисты хотят лишить нас радости пребывания в непосредственной реальности, раз за разом ставя под вопрос ее осмысленность.Им куда милее искусственные метафизические миры. Массовая литература для массового читателя.
5) Свобода — экзистенциалисты всегда провозглашали свободу основной ценностью человека. Однако свобода начинается, когда личность сбрасывает с себя внутренние оковы. Современный человек — раб страстей. Он завидует более успешным, алчно хватает больше, чем способен удержать, праздно убивает время, да гордо отворачивается от других. В понимании постмодернизма, свобода — дать возможность такому человеку жить без оглядки на нормы. В понимании неоэкзистенциализма, свобода — избавление от пороков, направляющих деятельность людей в крайнюю степень эгоизма. Интернет и новые технологии дарят нам небывалые горизонты для реализации творческих амбиций: мы наконец-то можем сбросить ярмо продюсеров-дельцов, вставших между нами и нашей аудиторией. Давайте использовать средства массовой коммуникации на полную катушку.
Неоэкзистенциалист должен оставаться максимально независимым и беспристрастным в творчестве. Искусство не составляет его основной заработок, он творит не ради дешевой славы, в своих работах он не подвержен мелким мстительным аффектам. Только так он станет примером для других.
6) Ангажированность — постмодернизм продажен. Постмодернисты прочно зависят от денег, славы и места в тусовке. Это творцы, отрицающие все, кроме гонораров. У многих атрофировались все навыки выживания, кроме паразитарных. Скажите, будет ли такой автор рисковать, открывать что-то новое, когда каждый неудачный эксперимент может обернуться чувствительным ударом по статусу и банковскому счету? Наоборот, постмодернисты осторожничают и боятся сделать хоть шаг в сторону от сложившихся канонов. Трусливое и ригидное искусство занято бесконечным самовоспроизводством. Так ведет себя опухоль.
Исследователи и особенно сами постмодернисты стыдливо обходят стороной вопрос финансирования, экономики искусства. А мы будем давить на эту мозоль до тех пор, пока не хлынет гной.
От каждого творца стоит потребовать отчета: для кого он творит, под чьи установки он успел прогнуться, чтобы добиться теплого местечка, насколько он непредвзят в публичных суждениях, живет ли он в согласии с теми же ценностями, что сам пропагандирует?
Станет ли он создавать что-то новое, если за это никто не заплатит?
7) Ответственность — неоэкзистенциализм подталкивает человека принять единоличную ответственность за свою судьбу. Я требую осознанного выбора. Вы готовы столкнуться со всеми трудностями и последствиями? А если вы сильны, то способны нести ответственность и за тех, кто нуждается в помощи? Мы сами создаем себя, строим по кирпичику.Неоэкзистенциализм не бежит от проблем, но прямо указывает на них и требует немедленно определиться, по какую сторону баррикад вы находитесь. Существует множество вариантов развития — но реализован будет только один. Постарайтесь выбрать лучшее и не бегите от принятых решений. Нам хватит смелости работать с абсурдом существования и ужасом грядущей безвестности смерти.
Неоэкзистенциалист должен стремиться к идеалу, даже если это предполагает сложные и долгие пути, не гарантирующие успеха. Если он сумеет преодолеть себя, то кто помешает ему преодолеть остальные преграды?
8) Эскапизм — постмодернизм стремится уйти от пугающей и болезненной реальности в гиперфестивность, в царство нескончаемого инфантильного карнавала. Что такое массовая культура, как не бегство от повседневной рутины, с натиском которой не справляются люди? Да и постмодернистская тусовка, давно уже оторвавшаяся от народа, живет в замкнутом инцестном мирке, позабывшем о невзгодах. Пир во время крушения Титаника.
Постмодернисты признали творческое бессилие перед лицом объективной реальности, неспособность позитивно повлиять на ход вещей, в конечном счете, они и вовсе отказались хоть как-то взаимодействовать с ней. Постмодернизм ускользает от действительно важных и насущных проблем рядового человека, так как неспособен с ними справиться на практике.
9) Персонализация — каждый человек уникален, всякое творчество неповторимо. Пусть расцветают сто цветов, ведь так лучше, чем если бы все слепо следовали за модой на определенный стиль. Неважно, каким образом вы добираетесь до места, куда важнее пункт назначения. Пусть вашим компасом станут здравый смысл и художественный вкус. Новый экзистенциализм, равно как и старый, не имеет четких границ. Я вижу в этом направлении глобальный вектор, который может стать общим для очень многих концепций и стилей. Не смею ограничивать вашу манеру выражения, но если вы творите для того, чтобы сделать человека свободнее и лучше, если вы выступаете за реставрацию гуманистических ценностей и бьетесь против потребительского общества, дикого капитализма и коммерциализации культуры, то мы прекрасно сработаемся как бы кто ни назывался.
Неоэкзистенциалист должен приветствовать любое творчество, стремящееся к развитию и совершенствованию. На какой бы ступени мастерства не находился ваш коллега, вы должны способствовать его росту, если есть такая возможность. Не навязывайте другим ваш любимый метод — лучше помогите раскрыться и найти свою дорогу к вершине.
10) Стандартизация — постмодернизм превозносит клише. Задумка, однажды собравшая кассу, обрастает подражателями, а автора новинки продюсеры обрекут на самоповтор. Отсюда все эти однообразные блокбастеры, фентези и детективы на полках.
Постмодернизм производит артефакты культуры, как китайская фабрика производит футболки с принтами. Все, что выходит за пределы потребительской парадигмы, оказывается на обочине культурной жизни.
Массовое и элитарное искусство различаются только используемыми клише. Постмодернизм, несмотря на декларируемую демократичность, диктует определенный круг тем. Стандартизированы не только эстетические каноны творчества, но и выражение протеста, бунта против главенствующей культуры. Подлинная спонтанность, истинная человеческая личность, не стремящаяся все отпущенное время быть уникальной, заметной и значимой, недопустимы в мире постмодерна. Похоже на запрет выходить из дома без кичливого грима, запрет сойти со сцены.
Постмодернизм похож на фрактал, фигуру, насыщенную собственными отражениями. Все они — клоны, агенты системы. Продюсеры мыслят форматами. И им все равно, кто возьмется выполнять заказ на ту или иную попсу. В мире постмодерна нет людей — только роли, на которые претендуют взаимозаменяемые актеры.
11) Традиция — мы призываем бережно относиться к классическому искусству. Если мы лишимся этих ориентиров, то мы никак не докажем, что 99% выпускаемых сегодня книг — шлак, который полезнее всего предать огню. Мы тоже вправе проводить ревизию, но займемся этим как
Неоэкзистенциалист должен внимательно изучать все сферы культуры во все времена. Нам всем следует умнеть. Мы будем учиться даже на опыте постмодернистов. Мы не отказываемся от их находок, поскольку стремимся видеть картину целиком, объективно, а не выбрасывая и добавляя элементы по своему усмотрению.
12) Девальвация — постмодернизм внеисторичен. Не чувствуя себя звеном в цепи развития культуры, он теряет связь с прошлым и будущим. Ему необходимы авторы и медийные фигуры прошлого, чтобы паразитировать на нем. Слава постмодернизма скандальна и строится на осмеянии и фальсификации нашего наследия. Российский постмодернизм вырос из соцарта (многое от соцарта сохранив и карикатурно преумножив) и до сих пор не может оставить в покое труп Союза, хотя кругом уже принципиально иные реалии.
Эгоизм и гордыня постмодернизма выкидывают его из любой кооперации. В конечном итоге, если пассажир самолета вдруг начинает ломать кресла, выдавливать иллюминаторы и ломиться в кабину пилотов — нет иного выхода, кроме как связать его.
13) Правда — разве вы не замечаете, что в обществе созрел заказ на перемены? Кто-то должен развенчать и демифологизировать постмодернизм, избавить общество от пьяной блажи, даже если потом придет похмелье с неизменной морализацией произошедшего. Кто-то, в конце концов, должен говорить правду. И этим займется неоэкзистенциализм. Человечество не может прогрессировать в ценностном вакууме. Мечты — вот, что выделяет нас. Мы не утратили наши детские мечты о добре и справедливости, смелые и чистые. И мы не боимся говорить о них, как о
Неоэкзистенциалист должен говорить правду и изобличать лжецов, манипуляторов и мифотворцев. У нашего врага больше людей, богатств и подконтрольных территорий. Но в них не осталось хоть капельки страсти. Они настолько разомлели, что даже не будут сопротивляться.
Перейдем от громких слов к практике.
Мы не будем голословными кликушами. Я предлагаю вам также и план действий, то, как мы можем приблизить эпоху неокзистенциализма на уровне индивидуальных усилий каждого автора. Нам следует:
1) Создать альтернативную систему легитимизации культуры, оценки и критики. Пока что главным критерием оценки книги и автора является их успешность на рынке. Я хочу, чтобы мы с вами взяли на себя роль критиков, а потом числом и талантом заставили бы к нам прислушиваться. Наше мнение должно транслироваться по всем доступным каналам. Так мы создадим свои критерии добра и зла и получим достаточно символической власти, чтобы авторитетно объявлять те или иные вещи хорошими или плохими. Не следуйте за общественным вкусом, а формируйте его.
2) Развивать собственные проекты. Мы должны быть независимыми и творческими. Мы не должны гоняться за признанием старого мира, не должны встраиваться в существующую систему издательских отношений. Мы должны построить декоммерциализированную альтернативу. Я создала этот журнал. Я пишу статьи и художественные тексты и работаю над их распространением. Делайте то же самое. Каждый проект — звено в цепи единомышленников, каждый качественный текст — свидетельство нашего потенциала.
3) Создавать кружки и объединения. Давайте объединяться и помогать друг другу. Давайте создавать дискуссионные группы по своим и чужим произведениям в сети и в реале. Так мы завяжем крепкую дружбу и ощутим себя частью движения.
4) Использовать свободу сети. Сеть очень широка и до сих пор никто не оценил ее настоящих возможностей. Для нас она стала подарком — она упраздняет фигуру издателя между автором и его аудиторией. Мы будем использовать возможности интернета, чтобы распространять свои произведения, общаться, делиться книгами. Мы не позволим обложить сеть копирайтом и платным доступом к данным. Любая информация должна быть доступна каждому, кто в ней нуждается.
5) Усиливать присутствие в СМИ. Используя возможности той же сети, нам следует неустанно бомбардировать редакции СМИ всех уровней, блоги, форумы и релизоприемники. Любая статья о неоэкзистенциализме, информирующая о наших планах, событиях и ценностях, опубликованная на сторонних ресурсах, — маленькая победа.
6) Сформировать новый язык. Нам не следует использовать лексикон постмодернизма. Мы должны знать его, но нам не следует пользоваться им в своих работах. Постмодерн держится на лингвистике, на дискурсе, на парольной терминологии — мы не доставим ему такого удовольствия. Чем проще и доступнее будут ваши слова, тем лучше. Мы говорим для всех, а не только для тусовки, освоившей сленг избранных.
7) Игнорировать полемику с постмодернизмом. Постмодернизм сейчас — как минимум на половину является раздутым медиафеноменом. С ним бесполезно бороться, критиковать его в медиапространстве. Каждое слово о нем продлевает эту бессмысленную агонию. Лучше сконцентрируемся на развитии собственного творчества, будем исследовать живое и новое. Еще раз: наша задача не препарировать постмодерн, не выдавливать его — а создать новый жанр, новый смысл. Это единственное, что на самом деле прикончит постмодерн и перевернет страницу истории.
8) Демифологизировать. Однако это не значит, что мы должны терпеть профанацию искусства. При каждом удобном случае мы будем указывать на ложь, на ангажированность и зашоренность постмодерна, мы будем обвинять его как неэффективную систему. Переведем диалог из сферы метафизики в повседневную реальность: постмодернисты избегают конкретики, стало быть, мы должны на ней сконцентрироваться. Мы не допустим, чтобы мифы подменили реальность.
9) Учиться. Лучшее, что вы можете сделать — прочитать умную книгу или две. В любой ситуации. Если вы хотите нам помочь — учитесь, развивайте разум, закаляйте характер, расширяйте кругозор. Чем больше вы знаете, тем очевиднее вам будет, что пришло время перемен.
10) Обучать. Нам наплевать на тех, кто уже вписался в систему постмодернизма. Мы должны подхватить тех, кто остался в одиночестве. Мы займемся обучением детей, подростков и амбициозной молодежи, и они будут верить нам больше, чем продажным старперам, которые заполнили собой эфир.
11) Поддерживать. От нашей работы обязана быть практическая польза на индивидуальном уровне. Помогайте людям обрести веру в гуманизм, преодолеть жизненные неурядицы, найти свой творческий путь. Добрые дела помогут нам обрести единомышленников, а все остальные увидят, что наша концепция не просто ветер слов, а действенное средство борьбы с экзистенциальными проблемами среднего человека.
12) Вдохновлять. Мы должны стать примером для окружающих. Наша борьба может не быть успешной, но она обязана быть пламенной и красивой. Наши поступки не должны расходиться с нашими убеждениями. Займемся жизнетворчеством. А если кто, прикрываясь нашим флагом, хочет лишь клево встроиться в систему, то с того я сама сорву погоны, не взирая на чины и ранги.
13) Мечтать. И самое главное — мечтайте. Мир движется благодаря тому, что мы пытаемся воплотить наши мечты в жизнь. Стремление к космосу, к победе над смертью, к идеалам этики и эстетики, к утопии всеобщего блага — вот, что должно нами двигать. Мы шагаем маленькими шажками, но итогом пути мы обязаны видеть именно эти ориентиры.
Будьте радикальными мечтателями!
Требуйте невозможного!
