8 мая 2018 года пишущий эти строки оказался в Марьиной Роще. В этом знаменитом московском районе, как известно, расположено много разного рода культурных заведений. Мимо одного из них — театра «Планета КВН» довелось в предпраздничный день проходить мимо. Перед зданием стояла сцена, на которой шла репетиция — юные КВНщики репетировали «поздравление ветеранам». Они старались быть действительно «веселыми и находчивыми», но выглядело всё на редкость вымученно и пошловато.

Перед сценой стояли бодрые пенсионеры в мундирах, обвешанных орденами. Никому из них на вид не было больше семидесяти лет — хотя в 2018 году никто из подлинно участвовавших в боях ветеранов Великой Отечественной, за очень редкими исключениями, не может быть моложе девяноста. Мне не хочется бросаться клеймами, плеваться ненавистью, говорить о «ряженых» — может это были дети-блокадники. Да даже если актеры из труппы — в конце концов люди получают зарплату, грех их за это осуждать. Но увиденное оставило горький осадок какого-то тотального симулякра, как и вообще весь «победный» официоз современной России. Да и весь российский официоз в принципе. “Ne ti, ne ti” («не то, не то») — как будто звучала в голове адвайтисткая фраза.

Позвонил приятелю, хорошему поэту и музыканту, который сейчас тоже служит в театре.

— Знаешь, — сказал я, — а ведь мы вполне себе молодые люди, мне 35, тебе 38. Мы, можно сказать, только начинаем жить по-настоящему, а гляди-ка, мы с тобой помним времена, когда КВН — это было действительно смешно и актуально, а не пошло-похабно. И когда в День Победы в публичном пространстве доминировали люди с позицией «НИКОГДА БОЛЬШЕ!», а не с омерзительным «МОЖЕМ ПОВТОРИТЬ!»

Приятель ответил:

— И как выглядят настоящие ветераны, а не ряженые, мы тоже помним. Как всё изменилось за 20 лет!

Я грустно улыбнулся и внутренне почувствовал такую же грустную улыбку на другом конце провода.

А вечером Facebook по обычаю, спросил, о чем я думаю. А думал я, конечно же, о своих родных, участвовавших в войне. Из моих прадедов только один дожил до 9 мая 1945 года и даже дожил до меня, правда умер, когда мне было полтора года. По рассказам я знаю, что он чурался «победного пафоса», для него это был воистину «праздник со слезами на глазах». Если бы он увидел в Пятигорске, где находится его могила, автомобили, расписанные в 2016 году «новыми патриотами» надписями «Пятигорск едет за немками», он бы счел это оскорблением себя и павших боевых товарищей.

Еще про него знаю такую историю. Он был тяжело контужен и в результате потерял обоняние. Но всякий раз, когда к празднику делали самогон, он просил дать ему понюхать рюмку, напрягал все усилия, пытаясь ощутить хотя бы малейший оттенок, и когда этого не случалось, он тихо плакал. Чуда не случалось. Для меня эта абсолютно кинематографичная картинка, свидетелем которой мне не довелось быть, живее, трагичнее и достовернее, чем весь официозный ура-патриотизм.

Государство, презиравшее и по-прежнему презирающее своих граждан и не желающее обеспечить достойную жизнь хотя бы тем из них, кто проливал кровь за него, не способно творить добрых чудес. Оно — эдакий «царь Мидас наоборот», тот всё, к чему прикасался, превращал в золото, а оно — в экскременты.

Я думаю о других своих прадедах — о терском казаке, герое Советского Союза, погибшем в Польше в марте 1945-го. Об украинце, умершем в ярославском госпитале от ран. О сибиряке, чью фамилию ношу, который по возрасту уже не подлежал призыву (оттрубил в «империалистическую»), работал на военном заводе, умер, отравившись просроченными продуктами и могилы его не найти. Вот о них и о таких же простых жертвах мясорубки я думаю всегда 9 мая и буду думать пока жив. Они погибли и ради моей жизни в том числе. А вовсе не о «великом Сталине» и «можем повторить» я думаю.

Не буду судить о каждом участнике той войны. Разные люди там были, очень разные, и хорошие и наоборот. Но точно знаю, что мои деды — простые деревенские мужики, среди предков никого из которых никогда не было крепостных, воевали точно не за всемирную власть сталинской империи. Они воевали за жен и детей, в том числе еще не родившихся. За достойную человеческую жизнь — без рабства и насилия, когда живешь в хорошем доме, сыт и одет, можешь веровать или не веровать по собственной воле, а не по указке «партии и правительства». И в том, что их подло использовали и обманывали, как продолжают обманывать их потомков до сих пор, в том что сталинская чума оказалась ничем не лучше гитлеровской холеры — нет никакой их вины. Глупо, а когда и гнусно со стороны интеллектуалов третировать обычных людей за их доверчивость.

Государство (квази-государство) не способное или не желающее обеспечить своим гражданам достойную человеческую жизнь, для того чтобы дать выход накапливающейся в них агрессии, всегда делает ставку на милитаризм, реальный или виртуальный. Наиболее мерзким проявлением современного российского милитаризма мне представляются стикеры с надписью «можем повторить», сопровождающейся картинкой с изображением гомосексуального акта двух солдат, причем в активной позиции, естественно «наш», а в пассивной — «фашист», «америкос», «хохол», «жид», да кто угодно. Уголовно-блатной подход к сексуальности очевиден — к психоаналитику не ходи. Люди клеящие такие картинки, не понимают, что оскорбляют этим память своих воевавших родных, которых, как им кажется, они «помнят и гордятся». Дело даже не в уголовном восприятии сексуальности — дело в том, что никто из ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ВОЕВАВШИХ не хотел бы этого повторить. Кто-то из побывавших в аду, хотел бы туда вернуться? То-то же.

Между тем, не контролируемая государством человеческая сексуальность — гораздо лучший, здоровый и человечный способ выхода внутренней агрессии, чем провоцируемый извне милитаризм. Так что фраза make love not war не так наивна, как думается иногда. Поэтому make it, make it, don’t be afraid.

Закончу, пожалуй, воспоминанием о лучшем 9 мая в моей жизни. Случилось это в 2016 году в Суздале, где я жил при монастыре одной из «альтернативных» православных церквей. 8 мая в местной библиотеке состоялся кинопоказ, показывали в том числе фильм Ларисы Шепитько «Восхождение» по повести Василя Быкова «Сотников». Мне кажется, просмотр этого фильма — лучшая прививка от милитаризма, «можем повторить» и прочего «победобесия», так что за психику суздальских школьников, посмотревших тогда этот фильм, я спокоен.

В тот год Пасха была 1 мая, соответственно Радоница — 10-го, поэтому 9-го утром я отправился убирать часовню на кладбище. На обратном пути встретил процессию «Бессмертный полк». В то самое, кажется, время в Москве разворачивалась безумие — депутат (и по совместительству городская сумасшедшая) Поклонская несла портрет Николая II, депутат же Никонов — портрет своего деда, одного из авторов печальной памяти пакта «Молотова — Риббентропа», в Суздале всё было спокойно, камерно и по настоящему искренне. Люди, потерявшие тех, кого любили, искренне шли их помянуть — не зря на следующий день было великое пасхальное поминовение усопших родных. Поклонскую там сочли бы идиоткой и попросили бы удалиться. Маленький город, все друг друга знают, все помнят у кого кто воевал, тут шествие памяти — не повод для самопиара.

А потом я вызвался перекопать монашкам огород, а на Торговой площади начался праздничный концерт. Поскольку до огорода от площади — метров 150 от силы, я его прекрасно слышал. Представители администрации отбубнили обязательный официоз, к которому никто серьезно не относился и минут через 10 удалились на банкет. Музыкальный коллектив местного ДК (гитара, бас и клавиши — без живых ударных, к сожалению) искренне и задушевно исполняли песни военных лет. А потом и вовсе перешли на старые добрые всем известные советские песни. Народ от души подпевал. Потом меня и вовсе ждал небольшой шок — зазвучала «Буги-вуги каждый день» Марка Болана/Майка Науменко. Но подлинный катарсис ждал меня в финале — потому что музыканты заиграли ленноновскую Imagine. Меня пронзило — вот он какой, «День Победы здорового человека». Праздничные концерты в этот день и должны заканчиваться строками

Imagine all the people living life in peace

You may say I’m a dreamer

But I’m not the only one

I hope some day you’ll join us

And the world will be as one

или чем-нибудь наподобие, а вовсе не агрессивным «победобесием» Ведь шестидесятые так до сих пор дороги стольким людям в том числе и массовой борьбой за мир и тем, что тогда господствующее отношение к событиям ТОЙ САМОЙ войны было именно «НИКОГДА БОЛЬШЕ!». К сожалению, ничего с миром во всём мiре в результате не получилось, но это не повод опускать руки. Может, это покажется кому-то наивным пацифизмом — но я в это всегда искренне верил, верю и буду верить. Ведь признаки выздоровления общества возможны только тогда, когда господствующей идеей в нем станет GIVE PEACE A CHANCE, а на вопящих «МОЖЕМ ПОВТОРИТЬ!» смотрят с сочувствием, как на больного ребенка, которого отец зачал, вернувшись из Чернобыля, а мать во время беременности запивала героин медицинским спиртом и поэтому у него вместо головы выросли ягодицы. Повторюсь, никто из реально, а не картинно воевавших дедов не хотел и не хочет повторения этого ада.

В общем,

СВЕТЛАЯ ПАМЯТЬ ПОГИБШИМ И УШЕДШИМ!

ДОБРОЙ СТАРОСТИ ЖИВЫМ!

МИРА МIРОВИ У ГОСПОДА ПРОСИМ!

НЕТ ВОЙНЕ — ДАЕШЬ РОК-Н-РОЛЛ!!!