Константинова принадлежит к ряду современных российских художников, усвоивших более раннюю традицию московского концептуализма, но дополнивших этот опыт эстетическими кодами новой, современной реальности, с ее господством цифровых образов. И если концептуализм выявлял условия для восприятия искусства и понимания идеи, то последующие авторы ставят под сомнение саму объективность среды формирования подобных условий.

Выставку Константиновой можно сравнить с калейдоскопом, где динамичный образ возникает из разнообразия техник и цитат предыдущих художественных течений: от супрематических абстракций русского авангарда и поп-артовских симуляций реальности до самого принципа цитирования и соединения несочетаемого в постмодернизме. При помощи цитат и компиляций художница собирает комплект интригующих именно ее знаков и ассоциаций. Но дробность языка не мешает цельности высказывания, в котором всегда уловима авторская интонация.

Своими ассоциативно тонкими, ироничными, иногда даже саркастичными работами художница вовлекает зрителя в игру, в ходе которой на поверхность всплывают образы едва уловимой грани между иллюзорным и реальным.

В работах Константиновой всегда есть ощущение шаткости, отсутствия опоры из–за утраты объективной данности. Так автор продолжает дискурс, предложенный философом-постмодернистом Жаном Бодрийяром, о потере в современном мире равновесия между реальным и его репрезентацией. Теперь репрезентация как результат взаимоотношений реальности с ее образом заменяется симулякром, оперативной копией, низвергающей эту линейную связь. Художница не опровергает ложное и не выявляет истинное, но будто примиряет одно с другим, как части неделимой реальности.

Надпись на одной из работ Людмилы Константиновой вводит в оцепенение: «Ведь “Архипелаг ГУЛАГ” — это художественное произведение, не так ли?». Текст, проступающий через белоснежную кружевную ткань, символизирует ослепление и одновременно пробуждение, обостренное тем, что этот неуместный вопрос действительно можно услышать в реальной жизни.

Образ пугающей стерильности смысла есть и в других произведениях с текстами, как, например, в ситцевой «Всё ничего» или в больнично-зеленой «Нет амбиций». Поиск значения здесь безуспешен, разрушительной пустотой гудит равенство между обозначаемым и обозначающим. Эту же тему продолжают несколько наивные, как картинки из букваря, работы с собачкой «Сука» или с коровой — «Телка».

В своих работах Людмила Константинова часто иронизирует над вопросом о практической функциональности деятельности современного художника. Отсюда — такие названия серий работ из красочных геометрических форм, как «Живопись для дырок» или «Это не абстракция».

Искусство Константиновой — это осколки зеркала реальности, вбирающего в себя все смыслы. Оно предстает искажением всего предшествующего опыта, псевдоконцептуалистской игрой, выигрышем в которой будет не получение ответа, а лишь повторное вопрошание.

Выставка Людимилы Константиновой продлится в музее Эрарта до 20 июня 2016 года.