Сегодня каждый мало-мальски грамотный марксист слышал о таком понятии, как оппортунизм. Однако расхожим является способ употребления данного термина не как точно определённого научного понятия, а как ругательства, прибавляемого и к месту и не к месту, без понимания смысла. В результате подобного забалтывания закономерно возникают две противоположные ошибки: либо зачислять в оппортунисты и враги пролетариата большую часть членов общества, в особенности учёных, не ссылающихся на тексты Маркса на каждой странице; либо вовсе отказываться от различения ортодоксального марксизма и его искажений, что ведёт к повторению давно пройденных теоретических и практических ошибок, зафиксированных в самом понятии оппортунизма. Смысл последнего может быть установлен исходя из базовых различений, описывающих множество явлений, обобщаемых в данном термине, о которых речь идёт в первой части статьи — нуждающихся в свою очередь в философской рефлексии, о которой речь ведётся во второй половине текста.

14 видов оппортунизма

Прежде всего следует дать определение тому явлению, о котором мы будем говорить. В трудах Маркса, Энгельса, Каутского, Плеханова, Ленина и Троцкого и других значимых представителей, список которых дан в статье "Эволюция марксизма", под оппортунизмом понимается некая форма предательства интересов рабочего класса и идеалов революции. Точнее говоря, оппортунизм — это общая форма политических и теоретических практик, состоящая в приспособлении левого движения к интересам и потребностям непролетарских, т.е. буржуазных и мелкобуржуазных слоёв, приносящая тем самым вред движению в целом. Под левым движением следует понимать организованную борьбу рабочего класса и объединённых вокруг него широких масс трудящихся под руководством исторической марксистской партии — то есть совокупности организаций, выражающих интересы пролетариата вне зависимости от возникновения, развития, деградации и гибели отдельных организаций, в неё входящих. Подобное приспособление практики к нуждам буржуазии является ошибочным — с точки зрения исторической науки, поскольку противоречит общему направлению истории, ведущей к падению капитализма и снятию частной собственности в коммунистической формации — и обусловлено искажённым представлением об обществе и законах его развития, присущим представителям буржуазных слоёв, и вызванным их экономическим положением.

В этом смысле не будет ошибкой определить активизм как синоним оппортунизма, поскольку в обоих случаях речь идёт о бессмысленных с точки зрения целого процесса действиях. А различие между практикой и активизмом можно характеризовать следующим образом:

Практика — это множество осмысленных действий, направленных на изменение ситуации по существу, на уровне производящих её механизмов.

Активизм — это бездействие в форме бессмысленной суеты, на уровне произведённых декораций, от которой по сути ничего не меняется.

Всего существует как минимум 14 видов оппортунизма, подразделяемых исходя из их классовой основы на правый (буржуазный) и левый (мелкобуржуазный), соответственно: вождизм и хвостизм, авангардизм и консерватизм, хвостизм и волюнтаризм, реформизм и авантюризм, ревизионизм и догматизм, популизм и сектантство, релятивизм и фанатизм. Следует отличать общие виды оппортунизма от их частных проявлений — например, ревизионизм это общий вид оппортунизма, а каутскианство — его частное проявление, названное так по имени Карла Каутского, некогда верного марксиста, впоследствии впавшего в ревизионизм, и извращавшего учение Маркса в своих поздних книгах, таких как “Терроризм и коммунизм”. Проще будет изобразить их классификацию в виде следующей таблицы:

В соответствии с таблицей мы можем дать определения всех 14-ти видов оппортунизма.

Ревизионизм — вид правого оппортунизма, обусловленный слабостью теоретической практики, выделяемый по отношению к произвольным изменениям в марксистской теории, противоположный Догматизму. Примеры — бернштейнианство, хрущевизм, кургинизм.

Догматизм — вид левого оппортунизма, обусловленный слабостью теоретической практики, выделяемый по отношению к недопустимости изменений в марксистской теории, противоположный Ревизионизму. Пример — сталинизм, бернштейнианство, меньшевизм.

Вождизм — вид правого оппортунизма, обусловленный слабостью теоретической практики, выделяемый по отношению к чрезмерному, необоснованному почитанию вождей левой партии, противоположный Анархизму. Пример — маоизм, сталинизм, кургинизм.

Анархизм — вид левого оппортунизма, обусловленный слабостью теоретической практики, выделяемый по отношению к полному отрицанию всякой иерархии и дисциплины в рабочем движении, противоположный Вождизму. Пример — бакунизм, прудонизм, анархо-индивидуализм, анархо-примитивизм, анархо-капитализм.

Консерватизм — вид правого оппортунизма, обусловленный слабостью теоретической практики, выделяемый по отношению к уже преходящим общественным группам как к субъекту революции, противоположный Авангардизму. Пример — народничество.

Авангардизм — вид левого оппортунизма, обусловленный слабостью теоретической практики, выделяемый по отношению к ещё не сформированным общественным группам как к субъекту революции, противоположный Консерватизму. Пример — разного рода левые секты, верующие в победу когнитариата, т.е. пролетариата умственного труда, над буржуазией без участия в этой борьбе остальных групп пролетариата и большинства членов общества.

Хвостизм — вид правого оппортунизма, обусловленный слабостью теоретической практики, выделяемый по отношению к роли личности в истории, выражающийся в бездумном следовании за случайными тенденциями общественного воспроизводства, исходящий из представления о невозможности ускорить общественный прогресс, противоположный Волюнтаризму. Пример — Фабианское общество, социал-демократия, КПРФ.

Волюнтаризм — вид левого оппортунизма, обусловленный слабостью теоретической практики, выделяемый по отношению к роли личности в истории, выражающийся в бездумных попытках ускорить или затормозить тенденции общественного воспроизводства, исходящий из представления о возможности ускорить общественный прогресс без учёта объективных тенденций, их пластичности и соотношения сил, необходимых для планируемых преобразований; противоположен Хвостизму. Примеры: народники, RAF, перегибы в политике Сталина, Мао, позднего Че.

Реформизм — вид правого оппортунизм, обусловленный слабостью политической практики, выделяемый по отношению к отрицанию революции в классовой борьбе, сводящий политическую борьбу к мелким изменениям в капитализме, противоположный Авантюризму. Примеры — каутскианство, социал-демократия, горбачевизм.

Авантюризм — вид левого оппортунизма, обусловленный слабостью политической практики, выделяемый по отношению к отрицанию переходных требований в классовой борьбе, сводящий процесс борьбы к череде волюнтаристских выходок с непредсказуемыми последствиями, противоположный Реформизму. Примеры — левые эсеры, отдельные группы меньшевиков, бакунисты.

Популизм — вид правого оппортунизм, обусловленный слабостью политической практики, выделяемый по отношению к чрезмерному превозношению народных масс, тенденции к растворению в них рабочего класса, противоположный Сектантству. Примеры — меньшевики, КПРФ, поздняя КПСС.

Сектантство — вид левого оппортунизма, обусловленный слабостью политической практики, выделяемый по отношению к неприятию роли народных масс в левом движении, стремящийся к самоизоляции от общества, противоположный Популизму. Пример — разные леваческие и анархические секты.

Релятивизм — вид правого оппортунизм, обусловленный слабостью политической практики, выделяемый по отношению к чрезмерному увлечению тактическими союзами вплоть до полной потери собственной линии партии, противоположный Фанатизму. Примеры — западноевропейская социал-демократия, КПРФ.

Фанатизм — вид левого оппортунизма, обусловленный слабостью политической практики, выделяемый по отношению к полному неприятию тактических союзов, вплоть до полной политической изоляции, противоположный Релятивизму. Примеры — левые эсеры, полпотизм, некоторые анархические и левацкие секты.

Все виды оппортунизма являются уклонениями от рациональной, научно-обоснованной борьбы за интересы рабочего класса, и приносят вред развитию общества, парализуя прогрессивное движение масс, препятствуя формированию классового самосознания, и тем самым служа делу реакции. Именно поэтому так важно знать и различать все виды оппортунизма в делах и речах представителей любых партий, претендующих называться “коммунистическими”, “социалистическими”, “демократическими” или “прогрессивными”.

Философская рефлексия над критикой оппортунизма

Приведённая выше классификация направлений оппортунизма является по сути ортодоксально-марксистским наблюдением неадекватных структур политического поведения. И как всякая совокупность наблюдений, она допускает рефлексию о причинах и критериях подобного различения.

Существенным критерием, исходя из которого в ортодоксальном марксизме формулировалось различение ортодоксальных — а следовательно и ортопраксических с одной стороны — и оппортунистических структур политического поведения, было различение по возможности и невозможности достижения с их помощью политического результата — социальной революции. Можно было бы сказать, что целью политического действия является не революция, а захват власти — однако такая трактовка упускает из виду возможность изменения самой ситуации, в которой власть распределяется как одна из многих функций. В капиталистическом обществе политическая власть является функцией от обладания капиталами — поэтому те группы населения, что не являются собственниками средств производства, не обладают и политической властью. Поэтому победа на парламентских выборах в буржуазном обществе без обобществления частной собственности является неустойчивой, заканчиваясь либо устранением от власти социалистической партии, либо её перерождением, либо продолжаясь экспроприацией экспроприаторов, то есть социальной революцией, изменяющей саму ситуацию, а не её отдельные моменты.

Именно в этом смысле и следует понимать 11-й тезис Маркса о том, что «Философы лишь различным образом интерпретировали мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его.» Под миром в данном случае понимается не просто совокупность вещей и процессов, происходящих в действительности, а та структура, благодаря которой они происходят так, а не иначе.

Кроме того, поскольку в марксистской критике оппортунизма ставится вопрос о доступе к изменению структуры самой действительности, нельзя не отметить его связь с картезианско-кантианской проблематикой, также предполагающей вопрос о доступе, хотя бы и только познавательном, к реальности умопостигаемых вещей-в-себе, определяющих чувственно-воспринимаемое положение дел. Более того, марксистская критика оппортунизма в принципе соположна кантианской «Критике практического разума», решая ту же задачу предметного взаимодействия с действительностью, хотя и радикально переопределяя предмет, переводя рассмотрение из индивидуально-этического в социальное, политическое и экономическое измерение. (Характерно, что неразрешимость противоречия между автономным и гетерономным обоснованием этики у Канта решается за счёт идеи продления жизни отдельного субъекта в вечность путём постулирования бессмертия души, потустороннего мира и бога как их гаранта — а не за счёт идеи коллективного действия в пространстве уже существующего, посюстороннего общества: деспатиализация или обеспространставление мира как характерная черта буржуазной метафизики). И подобно тому как кантианская «Критика практического разума» отсылает к кантианской же «Критике чистого разума», более теоретичной по содержанию — также и марксистская критика различных направлений оппортунизма как политического явления отсылает к марксистской же критики метафизической и идеалистической философии, некоторые отличительные черты которой рассмотрены в статье "Критерии метафизики".

Доступ к изменению политэкономической ситуации капитализма не является непосредственным, он зависит от способности исторического блока партия-класс-массы различать субъективные политические и объективные экономические тупики исторического процесса в контексте самой исторической динамики их смены — что в свою очередь было бы полезно рассмотреть на ряде исторических примеров различных революционных движений: от каких факторов и их сочетаний зависели победы и поражения сил прогресса в те или иные эпохи, начиная от социогенеза как выхода наших предков из животного состояния, и вплоть до наших дней.

Наконец, в принципе возможна формализация и доказательство как теорем ошибочности оппортунистических и метафизических идей, а следовательно — истинности марксистского метода познания и преобразования мира. Существенным шагом на пути к формализации является не только разработка категорий материалистической диалектики как онтологии сборок, но и составление списков типичных идеологем, логических ошибок и когнитивных искажений, составляющих как идеологическое содержание, так и психическую подкладку как метафизических, так и оппортунистических заблуждений. Особый научный интерес в данном случае представляет исследование вопроса, существуют ли такие организации, в которых сосуществуют все перечисленные виды оппортунизма, в принципе противоречащие друг другу, однако всё же способные совмещаться в некоторых особо токсичных средах.

В свою очередь выделение списка оппортунистических уклонов и идеологических заблуждений с указанием точных критериев различения позволило бы проанализировать современные организации, и группы, претендующие называться левыми, социалистическими, коммунистическими и т.д. на предмет соответствия формы содержанию. Распознавание организаций и групп, в которых оппортунистические уклоны и идеологические представления являются определяющими факторами ведущейся деятельности было бы весьма полезно для дальнейшего развития рабочего и коммунистического движения, которому не по пути с политическими и идейными реакционерами, необходимость размежевания с которыми В.И. Ленин отметил ещё в статье 1900-го года в редакцию «Искры» следующими словами: «Прежде, чем объединяться, и для того, чтобы объединиться, мы должны сначала решительно и определенно размежеваться. Иначе наше объединение было бы лишь фикцией, прикрывающей существующий разброд и мешающей его радикальному устранению.»