Весенние дебаты словенского философа-марксиста Славоя Жижека и канадского психолога-консерватора Джордана Питерсона о счастье, капитализме и марксизме, показали не только неспособность противников марксизма к содержательной критике, но и тупиковый характер избыточно утончённой деконструктивистской полемики с заведомо тенденциозным противником. Рассуждения Жижека, как и всегда, продемонстрировали его эрудицию и знание механизмов индивидуального бессознательного, оставив за бортом политэкономическую, историческую, текстуальную и рефлексивную аргументацию. В то же время Питерсон не стеснялся приписывать Марксу тезисы его оппонентов, например Прудона[1], а вечность капитализма и утопичность социализма доказывать беллетристикой Солженицына и Достоевского. При этом все, или почти все аргументы, которые Питерсон использует в своей полемике, легко обращаются в критику самого же капитализма.

Точно таким же образом рассуждают и российские правые: не представляя ни единой собственной идеи, кроме, быть может, фантастических прожектов по восстановлению монархии, их риторика является калькой с американских консерваторов. Широкомасштабный импорт консервативных глупостей был продемонстрирован в двух последних дебатах, где оппоненты А.Рудого [2] и К.Сёмина[3], по образу картезианских автоматонов, повторяли заезженную пластинку про ГУЛАГ и Сталина, про тоталитаризм и справедливый рынок, про слезинку младенца, утёртую невидимой рукой, и прочий реакционный бред, имеющий скорее клиническую, чем критическую ценность. Поэтому, не обращая внимание на вторичных, третичных и четвертичных подражателей, чей ум уже давно уехал в Америку на аутсорсинг и существует отдельно от российской и любой другой действительности, обратимся непосредственно к носителю буржуазной идеологии, и выслушаем его «критику».

Своё выступление Питерсон построил вокруг критики Манифеста коммунистической партии, который, по его предположению, является центральным документом, содержащим в себе всю полноту научного социализма. Из данного текста он вычитал десять «аксиом», к которым марксизм будто бы и сводится, и которые не только подразумевались самими Марксом и Энгельсом, но и остались с тех пор неизменной догмой,обязательной для всех марксистов [4]. Переходя к «аксиомам», вычитанным в Манифесте, Питерсон зачастую верно указывает на нелепость и безнравственность ряда суждений. Проблема в том, что не зная других марксистских текстов, Питерсон додумывает за Маркса и Энгельса их исходные предпосылки, сам оказываясь источником этих «самоочевидных истин», которые так удобно критиковать. Я не буду останавливаться на их непосредственном разборе, тем более, что несколько таких разборов уже сделаны. Вместо этого я хотел бы пройтись по предпосылкам самого Питерсона, научность и обоснованность которых, конечно же, далеко превзошли марксистскую догматику.

1. Эмпирицизм и негативная концепция истины.

В начале своего выступления Питерсон обвиняет Маркса и Энгельса в некритичности и научной некорректности, с которой они изложили свои идеи в Коммунистическом манифесте. Оставим в стороне вопрос о том, следует ли подходить к публицистическому тексту с критериями академического; простим и попытку анализировать черты характера людей, умерших более ста лет назад; интересно другое. Там же Питерсон проговаривается о собственных представлениях о научности и истине, которые он выражает следующим образом: «Во-первых, мне кажется, что ни Маркс ни Энгельс не боролись с одной определённой фундаментальной истиной, которая в том, что почти все идеи не верны. И не важно, ваши ли это идеи, или чьи-то ещё идеи — они вероятно не верны. И даже если они поражают вас блистательностью, ваша задача это прежде всего предполагать что они вероятно ошибочны, а затем атаковать их всем что есть вашем арсенале, и посмотреть смогут ли они выстоять.»[5]

Последуем этому мудрому совету и попробуем опровергнуть то, что для канадского профессора, живущего в XXI веке представляется «определённой фундаментальной истиной», но что не было таковой ни для античной, ни для новоевропейской философии. Сократ, опровергая своих оппонентов, опирался на то истинное, что содержалось в их суждениях в искажённом виде. Декарт, развивая метод радикального сомнения, исходил из объективного существования истин, которые могут быть извлечены из человеческих знаний о мире. Маркс и Энгельс, посвятившие свыше тысячи страниц беспощадной и издевательской критике своих современников младогегельянцев не могли быть догматиками. Но критикуя своих великих предшественников — Гегеля, Фейербаха, Адама Смита и Дэвида Рикардо, утопических социалистов и анархистов, они всегда подчёркивали то позитивное, что имелось в их работах. Да и сам профессор Питерсон не раз заявлял о важности в ходе обсуждения вычленить в позиции оппонента здравое зерно и развить его. Почему же здесь он отступает от собственных правил?

Источник странного отступления, по-видимому, кроется в англо-американской трактовке науки как эмпирического познания отдельных фактов, к объяснению которых сводятся любые теории. А поскольку факты изменчивы, то следует ожидать, что любое их объяснение со временем будет частично или полностью опровергнуто. Своё выражение подобные взгляды нашли в учении Карла Поппера о фальсификационализме [6], согласно которому в науке нет истинных идей, но есть лишь пока что неопровергнутые.

Подобное отрицание объективности познания, сведение его к субъективному опыту, где не может быть ничего достоверного, критиковалось в марксизме с момента его возникновения как субъективный идеализм, перетекающий в агностицизм и вульгарный материализм. Наиболее глубокую критику этой тенденции можно найти в текстах Алена Бадью, который характеризует её как демократический материализм [7], находящий своё выражение в той самой политике идентичностей, против которой Питерсон претендует бороться. Впрочем, борьба эта оказывается поверхностной, в то время как основные положения у обеих сторон общие.

2. Незнание истории марксизма.

Оставляя за скобками громадную мыслительную и критическую работу, проведённую как самим Марксом и Энгельсом в их ранних работах (которых он не читал и не знает), так и их предшественниками на протяжение по крайней мере двух с половиной столетий, Питерсон продолжает: «Что поразило меня в коммунистическом манифесте — это нечто сродни тому что Юнг сказал о типичном мышлении — это мышление людей, которые не были тренированы мыслить. Он сказал: типичный мыслитель имеет мысль, она появляется перед ним, как объект может появиться в комнате. Мысль появляется, и они просто принимают ее как верную. Они не проходят следующий шаг, который будет подумать о мышлении и это истинная сущность критического мышления»[8].

Подлинно критический мыслитель, согласно Юнгу и Питерсону, занят прежде всего не выдвижением новых идей, а опровержением уже выдвинутых кем-то другим, пренебрегая выдвижением собственных, так как они заведомо окажутся почти наверняка ложными. Тем не менее, всякая наука исходит из тех или иных предпосылок, вне зависимости от того, ложными или истинными они являются, которые сперва явно или неявно подразумеваются, и лишь затем осознаются и проверяются. Эта проблема бурно обсуждалась во французском марксизме и психоанализе 60-х годов прошлого столетия. Луи Альтюссер предложил различать [9] между Общностями I, то есть идеологическими представлениями, существующими в повседневной речи до её критического осмысления — и Общностями III, то есть научными концепциями, прошедшими критическую проверку на прочность. Роль философии по Альтюссеру, заключается в переводе Общностей I в Общности III, и наоборот, так что философские концепты и практики занимают промежуточное положение между наукой и идеологией, образуя Общность II. Ученик Альтюссера, Ален Бадью, определяет философию как колеблющуюся между двух полюсов[10], социальное выражение которых, работавший в ту же эпоху психоаналитик Жак Лакан описал как различие между Господским и Университетским дискурсами, то есть способами высказывания от лица первичного и вторичного знания, записываемых им как S1 и S2 соответственно. Каким образом Питерсон надеется опровергнуть основные положения современного марксизма, не читая Альтюссера, Лакана и Бадью — загадка.

Практически, требование, предъявляемое Питерсоном к Манифесту, не выполнимо не только к политическому памфлету, но и к любой научной теории, в каждой из которых имеются непроверяемые и недоказуемые положения, из которых та исходит. То, что критическая работа была проделана Марксом, Энгельсом и их предшественниками до Манифеста, а в нём были поданы в сжатом виде аргументы и выводы, требующие коллективного действия по их реализации — это не проблема Маркса, Энгельса или современных марксистов. Это проблема незнания канадским профессором критикуемых текстов и научной методологии — равно как и нежелания изменять общество на основе научной теории его развития.

3. Мотивация призраков.

Одной из «самоочевидных истин», вычитанных Питерсоном в Манифесте, является тезис о сущности истории как экономической классовой борьбе, которой он противопоставляет биологическую борьбу за существование, смешивая биологическое и социальное — но и трактуя тезис Маркса об экономической сущности истории как мотиваторе человеческого поведения[11]. Который, конечно же, не выдерживает критики, поскольку помимо экономической мотивации существует множество других. Это, новейшее и критическое опровержение Маркса, один к одному воспроизводит положения критической критики Бруно Бауэра, пониманию истории которым Маркс и Энгельс посвящают следующие строки: «Имея дело со свободными от всяких предпосылок немцами, мы должны прежде всего констатировать первую предпосылку всякого человеческого существования, а следовательно и всякой истории, а именно ту предпосылку, что люди должны иметь возможность жить, чтобы быть в состоянии «делать историю». Но для жизни нужны прежде всего пища и питьё, жилище, одежда и ещё кое-что. Итак, первый исторический акт, это — производство средств, необходимых для удовлетворения этих потребностей, производство самой материальной жизни. Притом это такое историческое дело, такое основное условие всякой истории, которое (ныне так же, как и тысячи лет тому назад) должно выполняться ежедневно и ежечасно — уже для одного того, чтобы люди могли жить. Даже если чувственность сводится, как у святого Бруно, к такому минимуму, как дубинка, — она предполагает деятельность, направленную к производству этой дубинки.» [12] Субъект, не нуждающийся в пище и питье и существующий прежде, чем был проделан труд по их производству, вне пространства и времени — это метафизическая фикция, призрак, наподобие «Единственного» Штирнера. Приключениями подобных призраков наполнены трактаты не только безграмотных философов, но и безграмотных экономистов, откуда профессор Питерсон их, вероятно, и почерпнул для своей «критики» марксизма.

4. Натурализация капитализма, артификация коммунизма.

Следующую ошибку профессора Питерсона можно характеризовать как натурализацию капитализма и артификацию коммунизма. Иначе говоря, всё, что дано в капитализме, представляется естественной данностью, общей для всех живых существ — а всё связанное с коммунизмом представляется искусственным насилием над естественным порядком вещей, лучше которого ничего быть не может. Рыночная конкуренция — это тот же дарвиновский естественный отбор; государство — это иерархия доминирования; а буржуазная семья почти то же самое, что лебединая пара — ведь всем известно, что лебеди, как и люди, оформляют брачный контракт в соответствии с требованиями семейного кодекса и получают штамп в паспорте. Так что и омар, которого повар варит в микроволновке по рецепту, написанному на французском языке, вместе с поваром, у которого капиталист присваивает прибавочную стоимость, находятся в общем естественном состоянии, сообща противостоя попыткам марксистов искусственно привнести в эту социальную скороварку нечто внешнее и чужеродное.

Вообще, данная ошибка является чрезвычайно распространённой. Из сотен текстов и видео, просмотренных мной, я не помню ни одного, в котором либералы, критикуя жестокости введения социализма в СССР, в Китае или в других странах, додумались бы сравнить их с жестокостями введения капитализма, который у них оказывается безначальным, вечно существовавшим состоянием. Апофеозом этого является открытие либерального экономиста Фридриха фон Хайека, который нашёл первых предпринимателей в палеолите[13]. Чем такое «открытие» лучше или хуже поисков в докембрийских отложениях следов инопланетных астронавтов? Та же натурализация капиталистического типа личности, который коммунисты, будто бы намерены «усовершенствовать», подкрепляется бесконечными рассказами про гены, поведение приматов и других животных, про различные отделы мозга и прочими «занимательными фактами», старательно игнорирующими исторически-обусловленные отношения собственности, материального производства и социальные конфликты по поводу распределения его результатов.

Всякий способ производства на первом этапе предполагает первоначальное накопление богатств, необходимых для установления его собственного порядка, проводимое при помощи методов и средств предшествующего способа производства. Поэтому сравнивать первоначальное накопление в СССР — репрессии, раскулачивание, расстрелы врагов народа и тому подобные ужасы следует не с американской демократией XXI века, а с эпохой работорговли и рабовладения, с колониальными завоеваниями, с геноцидом индейцев, с опиумными войнами, с опиумными войнами и с голодом в Бенгалии, искусственно организованным британскими колонизаторами ради расширения рынков сбыта. Но для профессора Питтерсона и его единомышленников капитализм не навязывался миру методами многократно более кровавыми, жестокими и бесчеловечными, чем методы, социалистов, подавлявших попытки загнать народы их стран в пекло первоначального капиталистического накопления.

5. Редукция структур к носителям.

Не менее грубой ошибкой является отождествление социальных структур и их носителей, социальных классов и их конкретных представителей. Так, смешивая функцию капиталиста как частного собственника с её конкретным носителем, который помимо владения предприятием и получения с него прибыли, может сам на нём работать менеджером, получая за это жалованье — или даже встать у станка, и получать за это зарплату, владея сотой долей процента акций, Питерсон делает вывод, что реальны и первичны отдельные люди, а не классы. Что есть бесчисленные и запутанные сочетания социальных идентичностей, принадлежащих индивидам, так что реальность своей сложностью и многообразием опровергает сухие схемы Маркса и Энгельса.

Из этой запутанной сложности Питерсон делает вывод, что любого человека по тем или иным признакам возможно отнести к группе эксплуататоров и репрессировать, что по его мнению и происходило в ходе пролетарских революций, прежде всего в России и в Китае. Например, ликвидацию сельской буржуазии в Советской России, Питерсон трактует как физическое убийство и ограбление конкретных кулаков — а не ликвидацию отношения частной собственности на средства производства. Уничтожение кулака как класса означало для самих кулаков лишение возможности социального паразитизма, а для эксплуатируемых ими односельчан — возвращение и преумножение созданных их коллективным трудом благ. Паразитизм кулачества нашёл своё выражение в русской классической поэзии. Так, Некрасов пишет об этом:

"Кто теперь там толку сыщет?

Народившийся кулак

По селеньям зверем рыщет,

Выжимает четвертак!"[14]

Насилие в ГУЛАГе — это большая трагедия. Однако насколько большей трагедией является так называемый нормальный капитализм! Советское общество, как и любое другое, было несовершенным. Однако насилие из него было вытеснено в трудовые лагеря. Нормальный капитализм — это общество, в котором трудовой лагерь распылён по всему обществу, и каждому его члену вменено в обязанность быть собственным тюремщиком, собственным заключённым и собственным попом, приучая себя верить в такую жизнь как в лучший из возможных миров: быть менеджером самого себя! В принципах коммунизма Энгельс пишет: «Раб продан раз и навсегда, пролетарий должен сам продавать себя ежедневно и ежечасно. Каждый отдельный раб является собственностью определенного господина, и, уже вследствие заинтересованности последнего, существование раба обеспечено, как бы жалко оно ни было. Отдельный же пролетарий является, так сказать, собственностью всего класса буржуазии. Его труд покупается только тогда, когда кто-нибудь в этом нуждается, и поэтому его существование не обеспечено. Существование это обеспечено только классу пролетариев в целом.»[15]

Можно согласиться, что ликвидация кулаков как класса при построении социализма в СССР велась с перегибами, достойными осуждения и сожаления. Но что насчёт огораживаний и иных мер первоначального накопления при построении капитализма в Англии, США и других колониальных странах? Если бы кулаки как сельская буржуазия, и буржуазия вообще руководствовались научным мировоззрением, иначе говоря, если бы помимо научного социализма существовал научный капитализм, то его сторонники, ознакомившись с критикой Маркса и осознав её правоту, обобществили свою собственность в тот же день не только без единой капли крови, но и без малейшего скандала. К сожалению, научный капитализм не был создан, и вероятно, никогда не будет создан, поскольку, будучи созданным, он тотчас же перешёл бы к решению вопросов снятия капиталистического общества, иначе говоря, оказался бы научным коммунизмом.

6. Манихеизация марксизма.

Закономерным следствием из предыдущего ошибочного прочтения является вывод о скрытом «манихействе» марксизма[16]. Профессор Питерсон, отождествив социальные структуры и их носителей, и смешав классы с их членами, приписывает Марксу и Энгельсу, учение о безусловном зле буржуазии и безусловной доброте пролетариата. Однако добро и зло в марксизме относятся не к индивидам в статике — а к структурам в движении, тогда как групповая идентичность — признак демократического материализма, против которого марксисты боролись задолго до Питерсона и его единомышленников.

В марксизме пролетариат прогрессивен постольку, поскольку борьба рабочих за улучшение условий труда ведёт к демократизации, автоматизации и удешевлению производства. Буржуазия же реакционна потому, что препятствует созданию на месте сотен тысяч мелких и неэффективных производств единой планетарной фабрики, демократически управляющейся всеми членами общества. Мировая коммунистическая ассоциация есть благо потому, что по эффективности так же превосходит современные крупнейшие корпорации, насколько те — мелких лавочников. Манихейство марксизма существует лишь в голове тех граждан, которые способны складывать и делить только яблоки, тогда как сложение чисел для них остаётся тайным знанием, не постижимым человеческим рассудком.

7. Суждение о социализме на основе художественной литературы.

Приписывая заведомо ложную трактовку марксизму, будто прогрессивным является не пролетариат как класс — а его отдельные носители, и реакционна не буржуазия как класс частных собственников средств производства, а отдельные капиталисты, канадский психотерапевт выводит из этого ужасы сталинских репрессий, с которыми он знаком из сочинений писателя Солженицына. Нравственные качества последнего, а вернее их отсутствие[17] были показаны более талантливым советским писателем-лагерником и моим земляком, Варламом Тихоновичем Шаламовым, который чётко различал социализм и сталинизм как его бюрократическое извращение. Того же сорта и его ссылки на романы Достоевского, из которых он вычитывает вечные истины и метафизические откровения об устройстве человеческой природы. Насколько суждение об устройстве того или иного общества или о человеческой природе на основе романов и повестей заведомо тенденциозных авторов соответствует идеалам научности и критического мышления, всякий читатель может решить сам.

8. Подмена противопоставления диктатуры пролетариата диктатуре буржуазии противопоставлением диктатуры пролетариата буржуазной демократии.

«Маркс также создал эту идею, которая является безумной идеей, насколько я могу судить (это технический термин — безумная идея) — идею диктатуры пролетариата. Это следующая идея о которой я споткнулся»[18]. Здесь важно различие современного и классического значения диктатуры. В римском праве диктатура, то есть наделение одного из консулов расширенными полномочиями на конечный срок для предотвращения опасности республике, была одним из нормативных политических институтов, направленных на защиту демократии. Энгельс пишет о диктатуре пролетариата как особом режиме демократии[19], связанном с переходом к коммунизму как бесклассовому и безгосударственному обществу. Эффективность централизации производства, достигаемая с её помощью, ежедневно подтверждается примерами капиталистической централизации, разоряющей тысячи мелких предпринимаетелей в пользу всё более крупных корпораций. Диктатура в марксизме — это ничем не ограниченная власть того или иного класса над аппаратом государства. Диктатуре пролетариата противоположна не демократия, которую она предполагает, а диктатура буржуазии[20], позитивная роль которой в подавлении докапиталистических пережитков давно закончилась.

Почему же Питерсон молчит насчёт диктатуры буржуазии? Что он может сказать в защиту сращения крупного бизнеса, правительства и спецслужб в странах, превозносимых им как «демократические»? Как он относится к тому факту, что демократия в США, в Европе и большинстве стран мира является способом для крупных корпораций господствовать над производственными ресурсами этих стран? И почему диктатура эксплуататорского меньшинства над большинством членов общества должна считаться более демократичной, чем власть большинства народа над меньшинством бывших и потенциальных эксплуататоров?

9. Подмена науки морализаторством.

Не зная как следует ни марксистских текстов, ни экономики, Питерсон приписывает Марксу в качестве идеала именно тот грубый, непродуманный, коммунизм, растущий из всемирной зависти[21], который он критиковал всю сознательную жизнь. Например, согласно трудовой теории стоимости, источником прибыли может быть только неоплаченный труд наёмных рабочих, эксплуатируемых буржуазией. Питерсон подменяет научный тезис Маркса моралистическим: прибыль это плохо само по себе, прибыль — это кража[22]. Сам Маркс, впрочем, написал против этого тезиса, выдвинутого анархистом Прудоном, целый трактат — «Нищета философии», который Питерсон, очевидно, также не читал. Аналогично, эффективность объединения всего планетарного производства в одну ассоциацию канадский психолог объясняет высокими моральными качествами (что бы это ни значило) пролетариев, выбранными вместо буржуа на руководящие должности, а не кумулятивным эффектом от концентрации производительных сил и более глубокого разделения труда. При этом мораль Питерсон трактует как следование психоаналитическому принципу реальности[23], то есть тяжёлый труд до изнеможения при минимуме или отсутствии вознаграждения. Надо сказать, что подобный «коммунизм» уже давно реализован буржуазией для большинства рабочих, и в особенности для рабов в бывших колониях или полуколониях, так что именно восстановление рабства и работорговли, вероятно, нужно считать самым сильным доказательством морального превосходства капитализма над социализмом.

10. Тотализация социализма.

Приняв ранее тезис о «естественности» капитализма, профессор Питерсон выносит всё, что представляется ему противоречием в область социалистического прожектёрства, вредного по причине своей искусственности. Таким образом, и глобальное потепление, и борьба с ним, и триллион гендеров, и исламизм, и трудовая миграция, и сращение корпораций с государством, и мировые войны — все противоречия капитализма у американских консерваторов (и их российских эпигонов), к числу которых принадлежит Питерсон, оказываются «социалистическими». А поскольку весь капитализм состоит из неразрешённых противоречий, то получается, что мировая пролетарская революция уже произошла, и мы уже живём при коммунизме. В таком случае непонятно, как и зачем противостоять тому, к чему всё человечество или уже пришло, или скоро придёт, и противопоставлять себя мировой истории. Которая, в отличие от фантазий американских (нео)консерваторов ведёт к коммунизму пусть и не столь стремительно, зато наверняка.

11. Слепой поводырь слепых.

Наконец, главной ошибкой профессора Питерсона, объединяющей все остальные, является его антимарксизм. Является ли его причиной безграмотность, нелеченные комплексы, какие-то выгоды, которые он имеет от пропаганды марксизма, или всё вместе, не так важно. Важно то, что при переходе от одного способа производства к другому, и впервые в истории располагая научной теорией этого перехода в виде исторического материализма, открытого Марксом и Энгельсом, нелепо сопротивляться этому процессу и отрицать его научно установленные предпосылки. В самом деле, всякий деятельный антимарксист и антикоммунист оказывается в положении человека, проповедующего во Франции мая 1789 года вечное господство короля, аристократии и католической церкви, или в России января 1917 года восстановление крепостного права и тысячелетнее православное царство, с ангелами и Христом во главе. Хотя капитализму уже без пяти минут конец — Питерсон всё ещё не марксист, и даже не понимает суть проблемы, даром что профессор и доктор психологии. Претендуя критиковать марксизм, Питерсон в действительности критикует собственные тенденции позднего капитализма, о которых уже давно высказался советский философ-марксист Эвальд Ильенков: «И чем более зрелым будет становиться современный коммунизм, тем меньше оснований для «справедливой» критики он будет предоставлять Западу, тем более ясно будет обнажаться та истина, что «западная критика коммунизма» является на все сто процентов (поскольку она не демагогична) самокритикой самого Запада, критикой его собственных тенденций, ведущих к усилению и углублению отчуждения, «дегуманизации» и тому подобных феноменов.»[24] Будучи сам ослеплённым буржуазными идеологиями, Джордан Питерсон претендует на то, чтобы учить других. Но, как известно, если слепой поведёт слепого, оба упадут в яму. Таков же будет конец всех грезящих о вечном нравственном капитализме без противоречий, не важно, в какой стране они живут, и какие учёные степени имеют.

Библиография:

[1] Marxism: Zizek/Peterson: Official Video https://www.youtube.com/watch?v=lsWndfzuOc4 ; тайминг 33:52-34:13

[2] Был ли геноцид русского народа в СССР? https://www.youtube.com/watch?v=4QohuQtfKzo

[3] Социализм: ужас прошлого или будущее человечества? | Ватоадмин vs Сёмин https://www.youtube.com/watch?v=b4Cq4T81kl4

[4] Ср.: “Они в большинстве случаев сами не понимают этой теории и рассматривают ее доктринерски и догматически, как нечто такое, что надо выучить наизусть, и тогда уж этого достаточно на все случаи жизни. Для них это догма, а не руководство к действию.” (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 36, М., 1964, с. 488); «Наша теория не догма, а руководство к действию, — говорили Маркс и Энгельс…» (Ленин В.И. Соч. Т.41, с. 55)

[5] Marxism: Zizek/Peterson: Official Video https://www.youtube.com/watch?v=lsWndfzuOc4 ; тайминг 17:53-18:23

[6] Popper 1959, p.19-22

[7] Badiou Bodies, Languages, Truths https://www.lacan.com/badbodies.htm

[8] Marxism: Zizek/Peterson: Official Video https://www.youtube.com/watch?v=lsWndfzuOc4 ; тайминг 18:24-18:52

[9] Althusser Lui For Marx, 1969, transl. by Ben Brewster, https://www.marxists.org/reference/archive/althusser/1963/unevenness.htm / Альтюссер, Луи За Маркса, М.: Праксис, 2006, с. 262-275

[10] Бадью, Ален Загадочное отношение философии и политики, М.: ИОИ, 2013, с. 18-19

[11] Marxism: Zizek/Peterson: Official Video https://www.youtube.com/watch?v=lsWndfzuOc4 ; тайминг 20:41-21:05

[12] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3, М.: Политиздат, 1955, с. 26-27

[13] Хайек Ф.А.фон Пагубная самонадеянность “Новости”, 1992, с. 70-71, со ссылкой на Herskovits, 1948, 1960 и ряд других, столь же тенденциозных и сомнительных авторов.

[14] Некрасов Н.А. ПСС, Т.3, с. 76 // Кому на Руси жить хорошо?

[15] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 4, М.: Политиздат, 1955, с. 325

[16] Marxism: Zizek/Peterson: Official Video https://www.youtube.com/watch?v=lsWndfzuOc4 ; тайминг 28:17-28:53

[17] “Деятельность Солженицына — это деятельность дельца, направленная узко на личные успехи со всеми провокационными аксессуарами подобной деятельности.”, “Через Храбровицкого сообщил Солженицыну, что я не разрешаю использовать ни один факт из моих работ для его работ. Солженицын — неподходящий человек для этого.” “Ни одна сука из «прогрессивного человечества» к моему архиву не должна подходить. Запрещаю писателю Солженицыну и всем, имеющим с ним одни мысли, знакомиться с моим архивом.” и т.д. Шаламов В.Т. «Знамя», 1995, № 6

[18] Marxism: Zizek/Peterson: Official Video https://www.youtube.com/watch?v=lsWndfzuOc4 ; тайминг 29:07-29:21

[19] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 4, М.: Политиздат, 1955, с. 332-333

[20] "Либо диктатура (т. е. железная власть) помещиков и капиталистов, либо диктатура рабочего класса.

Середины нет. О середине мечтают попусту барчата, интеллигентики, господчики, плохо учившиеся по плохим книжкам. Нигде в мире середины нет и быть не может. Либо диктатура буржуазии (прикрытая пышными эсеровскими и меньшевистскими фразами о народовластии, учредилке, свободах и прочее), либо диктатура пролетариата. Кто не научился этому из истории всего XIX века, тот — безнадежный идиот. А в России мы все видели, как мечтали о середине меньшевики и эсеры при керенщине и под Колчаком.

Кому послужили эти мечты? Кому помогли они? — Колчаку и Деникину. Мечтатели о середине — пособники Колчака.

На Урале и в Сибири рабочие и крестьяне сравнили на опыте диктатуру буржуазии и диктатуру рабочего класса. Диктатура рабочего класса проводится той партией большевиков, которая еще с 1905 г. и раньше слилась со всем революционным пролетариатом.

Диктатура рабочего класса, это значит: рабочее государство без колебаний подавит помещиков и капиталистов, подавит изменников и предателей, помогающих этим эксплуататорам, победит их.

Рабочее государство — беспощадный враг помещика и капиталиста, спекулянта и мошенника, враг частной собственности на землю и на капитал, враг власти денег.

Рабочее государство — единственный верный друг и помощник трудящихся и крестьянства. Никаких колебаний в сторону капитала, союз трудящихся в борьбе с ним, рабоче-крестьянская власть, Советская власть — вот что значит на деле «диктатура рабочего класса».

Меньшевики и эсеры хотят испугать крестьян этими словами. Не удастся. После Колчака рабочие и крестьяне даже в захолустье поняли, что эти слова означают как раз то, без чего от Колчака не спастись." Ленин В.И. Соч. Т.39, с. 158

[21] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.42, с. 114

[22] Marxism: Zizek/Peterson: Official Video https://www.youtube.com/watch?v=lsWndfzuOc4 ; тайминг 33:52-34:13

[23] “Под влиянием стремления организма к самосохранению этот принцип сменяется «принципом реальности», который, не оставляя конечной цели — достижения удовольствия, откладывает возможности удовлетворения и временно терпит неудовольствие на длинном окольном пути к удовольствию. Принцип удовольствия остается еще долгое время господствовать в сфере трудно «воспитываемых» сексуальных влечений, и часто бывает так, что он в сфере этих влечений или же в самом «я» берет верх над принципом реальности даже во вред всему организму.” Фрейд З. По ту сторону принципа удовольствия Прогресс; Москва; 1992, с. 28

[24] Ильенков Э.В. Маркс и западный мир http://caute.ru/ilyenkov/texts/phc/marxww.html