***

сколько слов было занято чужеродными смыслами, сколько смыслов присвоено чужими людьми

а теперь поди пойми язык, он не даётся, он дикий, спонтанный, как неорганическое существо. набрасывается на вещи и растождествляет их

поэты глядят, как письмо порождает себя, словно ящерица ящерицу, которой является каждый миг и не может перестать быть ею

а что делать критикам? а литературоведам?

пространство сохраняет формы нежности и распространяет по себе, как волны. они сами к себе в бесконечном открытом движении, и от этого прибывает пространства, убывает людей

так открылась внутренняя даль. можно туда смотреть и ловить летящие навстречу камни

поле сознающее, усыпанное мелкими заразными цветками. они раскрываются речью, как ночью, и говорят о своём

кошки высиживают патогенные зоны, а потом в этих зонах происходит сдвиг, чистый сдвиг, способный сместить сознание

как ты любишь меня теперь?

(отрицательное присутствие, отказ от всего, что может стать языком, и прежде всего от тела)

умеют ли мёртвые дети плавать?
дети, из которых мы выросли

обмен именами мы совершили давно. как теперь зовут тебя, не знаю, потому что не знаю, как по-настоящему звали меня

качели из присутствия в отсутствие
на них ребёнок, но на них давно нет ребёнка, они замерли из присутствия в отсутствие

так слова отменяют того, кто их произносит, и он уже не в себе, то есть не в том себе, которого мы понимаем

обращение возвращается, не находя адресата. и тогда посылаем вместо обращения дерриду, в путь, который он проделал в своих сочинениях

и узнаём, что нет ничего напрасного
даже в жизни
жизнь это новая утопия после смерти, мы её создали, когда смерть исчерпала себя
и живём, как будто так и надо

что делать с пережитым, если мы отменяем опыт?

сон колеблет краешек реальности, ласкает его, а он весь эрогенная зона

оргазм присутствия, непрерывного явления себя, так умеет только неживое. мерцает кромка существования, раздражённая, зыбкая, и пропускает тот свет

проводимость слов
только это интересует меня в поэзии

комочки летучих мышей, с крыльями, растопыренными, как сломанные зонтики
растут из земли

сорные существа, от них не избавиться, они заполонили пространство
летучие собаки машут изувеченными крыльями, как будто хотят вырваться с корнем, а их голые корни кукожатся под землёй

проводимость жизни
это всё, что интересует меня в существовании

поделиться ею, расшарить, как вайфай, с теми у кого её нет или никогда не было

что подсадить к реальности, чтобы оно прижилось?
мы так делали с гетеронимами, делали с побочными личностями, и они приживались, вступали в половые связи, запрещённые по закону, как забытые пациенты в заброшенном пни

изобретали новую физиологию

проводимость тела
это то, чего ищу в любви

когда-то я мечтала ничего не писать, а бродить с тяжёлым чёрным никоном по бедным кварталам абиджана. укрыться от мира за его документальной стороной

тогда я была особенно незащищённой

только вымысел, только воображаемое защищает человека от самого себя
когда он на всё готов или на всё согласен

а когда мы встречаем свой вымысел воплощённым и гуляющим по миру, это обескураживает, заставляет говорить себе правду
но правды в разговорах с собой нет
как нет в разговорах с другими


Мария Малиновская — поэтесса, переводчица. Родилась в 1994 г. в Гомеле (Беларусь). Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру ИФИ РГГУ. Автор книг «Движение скрытых колоний» (2020), «Каймания» (2020). Стихи публиковались в журналах «Флаги», «Носорог», «Воздух», TextOnly, «Сноб», «Цирк “Олимп»+TV» и др., альманахе «Артикуляция” и др., переводились на английский, испанский, итальянский, польский, литовский языки. Участница the European Poetry Festival (Великобритания, 2019, Литва, 2019), the Nordic Poetry Festival (Норвегия, 2019), Первого онлайн-фестиваля феминистского письма (2021). Лауреатка премии «Поэзия» (2020).

Иллюстраторка — Маргарита Гиль

Выпускающая редакторка — Софья Суркова