Немножко про uncommon music for common people.

Во всей этой моде называть панком, как сказал худрук Jars, «все, что с гитарами» как-то несправедливо игнорируется группа Комсомольск. Видел буквально один текст, где дорогих москвичек назвали панк группой. От себя добавлю вот что: да, панк. Важно заметить, что когда я, или кто-либо ещё, называет какую-либо группу «панк-группой», это не значит, что сами артисты определяют себя такой же дефиницией. Это значит лишь то, что эффект производимый их жестами (а это песни, клипы и вообще саморепрезентация) созвучен панковской стратегии.

Здесь можно составить список причин, если кому лень читать очередную телегу (то есть, можно просто согласиться/не согласиться с первыми предложениями и остаться довольным/недовольным):

1. Комсомольск напоминают нам о бренности и, главное — бессмысленности и абсурдности смерти.

Да, большая часть из нас помрет как бы между делом, да, вот так вот за секунду (сл. песню «Всё исчезло»). А такого рода напоминания всегда оказывают терапевтический и отрезвляющий эффект. Увы, констатирование этого факта в нашенской музыке встречается крайне редко, в основном у нас занимаются эстетизацией смерти, причем даже жанры, которые изначально были созданы как проекты по деэстетизации реальности, типа хип-хопа. Тому пример кем-то любимый Хаски — та же самая поэтизация, только «с грязью, истерикой и матюгами». Но этого, как говорится, не жалко.

2. Комсомольск ловко опрокидывают так называемую Высокую культуру, вышибая клин клином.

Группа очень рефлексивно использует инструментарий этой самой высокой культуры и авангарда, оборачивая его против всех тех смыслов, которые по умолчанию вменяются авангарду в нашем обществе (сл. песню «Звёзды»): весь этот «наджитейский» пафос футуризма превращается в школьное клише, оказываясь попросту будничным вопросом (а буквально — оказываясь вступлением к песне). И серьезно, после строчки «мне всё равно, что поэт тут больше, чем поэт / Для меня есть ты и я, больше совсем никто не нужен» вы ещё будете доказывать, что в них нет ничего, кроме постиронии?

Тут ещё характерно то, что авангард, при всей своей гетерогенности, в целом был создан как проект по борьбе со скукой (то самое «boring», которое потом стало катализатором панка, кстати говоря). А поскольку практика авангарда уже давно исчерпана, то, разумеется, он уже давно пребывает в настолько мумифицированном состоянии, что когда современные художники используют чистоганом уже выцветшие авангардистские приёмы, от них несет такой вонючей банальщиной, какой не несло от всех тех, кого сами футуристы хотели сбросить со своего собственного Титаника. Короче, авангард сам стал пресловутым «boring».

Поэтому когда группа Комсомольск обращается к авангарду как к клише, она тем самым над этой сложившейся тривиальностью значительно возвышается. Смотрите и учитесь, дионисы.

3. Комсомольск (и тут я вторю упомянутому тексту) занимают намеренно деидеологизированную позицию.

«Любой протест, иногда даже криминальный, можно оформить в рекламную кампанию и монетизировать. Нельзя продать только… другую рекламу. Или то, что её имитирует. Как «Комсомольск». Мемы, слоганы, актуальные штуки, цитаты великих — всё это стимулирует продажи. Но что делать с явлением, которое полностью из них состоит, а позитивного образа будущего не даёт? Куда вставлять то, что и так вставлено? А никуда это не вставишь. И даже музыка — бодрый мажор на почти одних и тех же аккордах (никаких отрицательных смыслов, с музыкой тоже всё очень правильно) — мешает обозначить группу как что-то заумное и интеллектуальное. И остаётся только оно — свободное от рекламы настоящее»

Несколько постов назад я как раз писал о том, что одной из немногих характерных панку черт во все времена была стратегия маневрирования. Вот и Комсомольск про это. В общем, про это нормально написано здесь (https://vk.com/@35808169-kmsmlsk), так что страдать тавтологией не буду. Единственное, что добавлю — зачастую к артистам, которые позиционируют себя таким образом, выдвигается одна и та же претензия: бессодержательность. Мол, раз вы все слеплены из цитат, то ничего «своего» в вас нет, вы только вещаете какие-то общие тренды (точно такую же претензию я встречал, кстати, в адрес Монеточки). О том, почему эта претензия полнейшая туфта — пункты ниже.

И ещё несколько причин, почему это просто хорошая (отличная) группа:

— Постирония здорового человека.

За последний год уже кучу раз было высказано недовольство постиронией, и оно понятно: при всей гибкости, в постиронии заложен один значительный минус, а именно односторонность высказывания. Постирония подразумевает, что человек делается неуловимым для оценочного суждения, но когда возведение всего и вся в кавычки выводится из модуса только отдельного артиста/субкультуры и становится модусом времени — то весь смысл аннулируется. Банальное тиражирование, которое воспроизводит оригинальную модель, но теряет её сущность. Проще говоря, когда абсолютно каждый человек может снять с себя ответственность за высказывание постиронией (а главное, когда каждый из нас понимает, что другой _всегда_ может отмахнуться постиронией), жест перестает быть жестом, из способа маневрирования постирония становится просто самозацикленным явлением. Вот в связи с этим народ как-то перестал верить в то, что Гнойный может выйти сухим из воды (или СТС), попросту стирая грань между приколом и суриозностью (ремарка — это не моё отношение к этому персонажу). Короче в определенном смысле, растиражируясь, постирония свою легитимность просрала, что, однако, было неизбежно с самого начала.

Но, по большому счету, это проблема только для тех, для кого постирония — самоцель. Я не знаю насколько рефлексивно к этому относится группа (хотя считаю, что для высказываний Комсомольска нужно обладать хорошей долей как минимум саморефлексии). Однако очевидно, витиеватые песни Комсомольска служат для другой цели — для конструирования, так скажем, платформы с которой можно осуществить метавысказывание (простите мне слово «мета», я от него всегда плююсь, но тут просто другого варианта нет). Именно в этом Комсомольск немного похож на Монеточку, то есть это такая позиция одновременно и участия и обособленности, проще говоря — позиция участвующего комментатора.

[правда должен внести важную для меня ремарку, что проекция метамодерна, под которую сами себя подписывают Комсомольск — это фикция, по той простой причине, что логика постмодерна включает в себя всё то, что пытается продуцировать метамодерн. Причина, почему в России метамодерн сыскал определенную популярность заключается в том, что у нас постмодерн преимущественно трактуется как явление сугубо негативное, а метамодерн сразу постулирует свою преемственность с романтизмом, поэтому он выгодно отличается на фоне надоевшего постмодерна. Однако фундаментально принципиальной разницы между всем этим «мета-мета» и «пост-пост» нет. Взять хотя бы Дж. Фаулза — он вполне годится для ниши «авторов-метамодернистов», однако известен как постмодернист. Но это я сильно отвлекся, главное, что если концепция метамодерна помогает выстраивать группе Комсомольск их стейтменты — то все в порядке.]

И поскольку Комсомольск оказывается в позиции наблюдателя-комментатора (то есть даже пресловутое «мы» в их песнях звучит как местоимение, адресованное в первую очередь слушателю, а не самим себе), это позволяет группе маневрировать какие-либо претензии на почве транслирования собственного опыта, выдаваемого за общий. Более того, группа (очевидно, осмысленно) обрубает все попытки привязать песни и визуальные образы к реальным Даше и Арише. Как мне кажется, по их образам практически невозможно собрать реальный портрет девушек, это абсолютно осознанно придуманный имидж исключительно для того, чтобы порвать все связи с «биографией», «личным», «настоящим», «субъективным», и прочими кошмарами подавляющего большинства артистов, которые считают, что кому-то очень нужны их исповеди.

То есть, в их образах нет как таковой субъектности. Они нам в сущности ничего о себе не сообщают: это не выдуманные персонажи и для полноценных альтер-эго они не имеют имён. Но мы отчётливо видим, что у них нет ничего общего с Дашей и Аришей в реальной жизни (то есть образы действительно контрастны на фоне с повседневной репрезентацией участниц группы). Иначе говоря, их образы созданы с единственной целью — обозначить дистанцию.

Другими словами, это музыка намеренно лишенная какой-либо попытки «трушного высказывания», из–за чего парадоксально оказывается по-настоящему честной (хотя уже стоило бы привыкнуть, что никакого парадокса тут нет). Потому что когда артист раскрывает душу, поет от себя, выражает чувства и делает прочие ужасные вещи, то он оказывается наиболее банален и тривиален, так как, по сути дела, обнажает стандартные сантименты, характерные своему социальному/субкультурному слою/классу (по Веберу). А из этого следует ещё один вывод — группа Комсомольск также хороша тем, что напоминает нам о порой вводящей в ступор истине: все наши чувства, стремления, повадки, реакции — результат контекста, в котором мы социализировались, а категория жизни, это нами прочитанный текст. И если ты по-настоящему хочешь петь «от себя», «своего сердца», «выражать чувства», то будь добр, сначала отыщи где же тот настоящий «Ты» среди информационной полифонии или, если угодно, оркестра.

Комсомольск понимает и всем своим видом показывает, что весь мир — цитата, а люди в нем чтецы. Т.е. хоть ты лопни, хоть ты тресни, но трамвай уже двинулся и масло разлито — это и о диктате окружающего контекста, и о силе тривиального (а окружающий контекст иным быть и не может), и также о том, что осознание этого — единственный путь к реальной внутренней свободе в нашем мире.

— Играют в мажоре. Трюк в том, что оптимистичный орнамент песен Комсомольска работает как маскировка. Потому что если бы все эти внутритекстовые размышления были озвучены напрямую коррелирующим с ними тоном, то потеряли бы всякую неуловимость: сразу бы засигналили о том, что форма и содержание релевантны друг другу. А совпадение формы и содержания приводит к высказыванию, которое воспринимается за аутентичное, то есть за высказывание «от себя», «настоящее» и т.д. Короче говоря, это работало бы явно против группы.

Маска эта нужна по разным причинам (в том числе и чисто музыкальным), но самое ловкое то, что эту маскировку довольно легко распознать, то есть она изначально выстроена с очевидным подмигиванием адресату: мол, гляди, я показываю, что мой парик — это парик. Короче, ты не можешь уличить человека в притворстве, если человек тебе напрямую говорит, что он притворщик.

— Чем еще хороша группа Комсомольск, так тем, что относится к себе (и, судя по всему хочет, чтобы к ней так относились и мы), как к «одноразовой» поп группе. И в данном случае я не интерпретирую, а перефразирую их же слова: « Когда мы поймем, что уже не попадаем в повестку дня и актуальность в том виде, в котором мы есть, тогда группа «Комсомольск» прекратит существование. Постараемся уйти вовремя».

То есть, о чем у нас обычно наша поп-музыка начиная с эстрады и русского рока? О претензии на вечное, на строение традиции и вот это вот все пережиточно-совецкое, не имеющее ничего общего с природой поп-музыки. В этом смысле даже забавно, что группа, которая так активно эксплуатирует эстетику советского и постсоветского говорит о себе, как о недолговечной истории. Это именно то, чего был лишен наш русский рок — вместо того, чтобы относиться к себе так, как было бы органично для поп-музыки, он запинался об ступеньки совкового мерила, которое, как известно, проверят всё и вся временем. Именно поэтому в нашей музыкальной среде так часто возникает категория «на века» в качестве критерия оценки, мол, «Монеточка, конечно, хороша, но артистка не для винила и вообще никто о ней помнить не будет» (как будто наличие виниловой пластинки маркирует нержавейку в днк артиста) или «харизматишно конечно, но как о Фредди Меркьюри о нем помнить не будут» (что смешно, учитывая, что сам Меркьюри говорил, что «мои песни как одноразовые бритвенные станки; они сделаны для удовольствия, для сегодняшнего употребления. Люди могут выкидывать их как использованные салфетки. Они могут слушать их, получать от них удовольствие, выбрасывать и ставить новые — одноразовый поп». Группа Комсомольск же в этом смысле понимает, что такое поп-музыка гораздо более чутко, потому что осознает, что основной предмет их творчества, это, собственно, повседневность. А повседневность не может быть чем-то кроме «здесь и сейчас».

— Первый на моей памяти как минимум удачный пример арт-группы для простых людей в России. Хотя бы потому, что никто так про них не говорит. Ведь всегда есть проблема, что группа, которая подается как «арт мьюзик фор ординари пипл» на деле оказывается напичкана элитизмом. Причём это проблема не только отечественная, она проглядывает вообще везде. Если взять в качестве примера Ферри (от которого это все и пошло), то будет не трудно увидеть, как описанная маркировка это обычное wishful thinking. Потому что настоящей группе для простых людей никогда не нужно обозначать, что она, собственно, для них — все и так это будут чувствовать элементарно на интуитивном уровне (а там она уже может и своего «Сержанта Пеппера» записывать, и «We Love Life», и «Spirit of Eden»). Вот поэтому и вредно было бы назвать Комсомольск арт группой для простых людей, потому как эта маркировка никогда ещё никому пользы не приносила.

Так что да, забудьте этот пункт и просто слушайте на здоровье.

— И разве у меня был шанс не влюбиться в группу, которая поет «Пусто в голове как в мире без группы Pulp»?

Да, вот что ещё я хотел сказать насчет референса к Пульпе у Комсомольска. У них эта ссылка на шеффилдовскую группу расположена исключительно как маркировка чего-то, что побеждает окружающую банальность. То есть пусто (тире скучно, тире банально) тогда, когда в мире этой самой группы Палп нету. Тут я склонен считать, что Комсомольск делают это высказывание с определенным пиететом и, подозреваю, метод репрезентации повседневности московской группой был перенят непосредственно у (мною горячо любимого, извините) Джарвиса.

Если кто не вкурсе, то группа Pulp — это одна из четырёх дифайнд-групп бритпопа (наряду с Oasis, Blur, Suede), которая отличалась от остальных много чем, но в рамках разговора о Комсомольске: метарефлексией. Всем известная чартовая борьба между Oasis и Blur была сконструирована СМИ как столкновения по принципу класса и региона: северная братва Оазис подавалась как аутентичная, пролетарская группа (то есть «поют от себя/класса», «трушные», «рубящие правду-матку»), а Blur как их антипод — южане, которых их хулители считали буржуазными туристами в классовом дискурсе (то есть «не знали о чем пели», «миддлкласс вонкэрс» и т.д.) В свою очередь Pulp показали возможность нахождения в классовом дискурсе, но вне рисков слыть машиной из классовых клише как Оазис или Blur. В контексте Комсомольска вся эта классовая история значения не имеет, но вот прием, который позволил Кокеру и ко маневрировать характерные времени/среде стереотипы, связывает обе группы довольно крепко. Как я уже сказал — это метарефлексия. Кокер, как обладатель такого типа рефлексии выглядит вполне себе традиционным британцем, потому как далеко не первый, кто подходит к культуре и социуму с такой постмодернисткой оптики –всему этому британцев буквально обучали во всяких арт-школах. Короче, все эти уальдовские мудрости о том, что «жизнь — это текст» и т.д, всё это Кокер впитал как губка. «Палповский» приём основывался на том самом методе «клин клином» или, как еще его называют, «сила клише». Используя рефлексивно все клише и паттерны (сегодня бы сказали мемы) характерные своему предмету творчества, Кокер, тем самым, реформирует их из клише в легитимный вокабуляр. Иначе говоря, использует их для адекватного разговора о повседневности и современности. А то как это применяется на практике я уже описывал выше касательно постиронии и т.д.

Но вот если Кокер продолжает британскую традицию, то у нас подобной традиции не было вообще никогда (во всяком случае, даже если и находились подобного рода артисты, но никто ещё не легитимировал эту метарефлексию как модус современности). Поймите правильно, я не стараюсь между строк сказать, мол, Комсомольск — пионеры своего дела (пионерша легитимации этого модуса у нас Монеточка, если что). Нет, не пионеры (да и категория оригинальности в отношении этой группы вообще никакого значения не имеет), но в своем деле они точно лучшие.

Тем, кто любит (или хотя бы внимательно слушал) Комсомольск и Палп всё это может показаться очевидным. Но проговорил я эти вещи не просто так, а с определенной целью — для демонстрации примера того, как чужая (и особенно британская) культура правильно адаптируется к окружающим (но чужим по отношению к Британии) реалиям. Потому что по-настоящему вдохновляются и испытывают влияние не те артисты и музыканты, которые просто копируют полюбившийся аудиальный-визуальный стиль (это, если кто не знал, называется косплеем), а те, кто перенимает и адаптирует сам метод, то есть то базовое, что заложено в полюбившейся артисту группе.

И в этом смысле по-хорошему забавно, что группа, которая так уверенно артикулирует предельно отечественный (причем не русский, а именно отечественный) «зейтгейст», во многом черпает вдохновение в британской музыке. Грубо говоря, Комсомольск — это снятое противоречие того, как можно глубоко вдохновляться зарубежной музыкой/культурой, но всё ещё оставаясь комментатором своей. А это, как минимум, вызывает гораздо больше уважения, чем нажигания на «корни» (привет, новая русская волна), которые всегда оказываются полным фейком. И вот за то, что в задубевшей стране, наконец, появилась рефлексирующая всё это группа, которая не просто озвучивает «зейтгейст», но и которая дает нам возможность без всяких неврозов проживать клишированную, часто убогую, но прекрасную повседневность — за это группе Комсомольск низкий поклон.