Сказка Гримм, а в ней Жирар. Всем невинно пострадавшим ведьмам от сказочных и реальных козлов (приношение к 8 марта)
В качестве hommage ушедшему в конце 2015 Рене Жирару я предпринял проверку эффективности его анализа мифологических текстов на материале сказки братьев Гримм «Brüderchen und Schwesterchen”:
Сам Жирар, как помнится, остановил свой разоблачительный виктимный анализ на Евангелиях, якобы поглотивших в фигуре распятого бога все запасы мирового насилия. Но даже не обсуждая странное запирательство «фундаментального антрополога» в этом пункте, гонительская структура продолжает свое повсеместное распространение в фольклоре, сказках, массовой и высокой культуре и много позже крестной жертвы Иисуса — плоть до наших любимых сериалов и видеоигр, отражая, а порой и усиливая диалектику исключения и включения в реальных исторических обществах и коллективах. Соответственно методы, которые предложил Жирар для ее выявления могут быть использованы, в слегка модернизированном виде, к целому ряду культурных и социальных феноменов, эксплуатирующих мифологические сюжеты в современности.
Разумеется, братья Гримм работали с уже многократно обработанными версиями народных сказок. Немецкие романтики хотели эстетизировать совсем недавно отполыхавшие в Западной Европе костры инквизиции, но, возможно, фольклорная традиция транслировала этот сюжет еще и из более незапамятных времен.
В русских версиях А.Н. Афанасьева встречаем несколько вариантов и различий, например, вместо короля сестрицу берет в жены то царь, то барин, а то и богатый купец; у ведьмы нет дочери, а ее саму в итоге то сжигают, то расстреливают, то привязывают к лошади, а то и просто прогоняют. Славянофилы, как известно, гордились, что у нас к ведьмам относились более гуманно, чем в Европе, по крайней мере столь массовых репрессий в отношении женщин ни Россия, ни Восточная Европа в
Когда в детстве пытаешься понять почему не стоит пить из копыт и следов животных, единственное что приходит на ум — это опасность заразы, ну помимо того, что это вообще не гигиенично. Но призрак обратившегося в козлика братца Иванушки продолжает преследовать тебя вплоть до знакомства с культом рогатого бога, мифа о Дионисе или комплекса козла отпушения.
Не трудно догадаться, почему братец Иванушка из русской сказки превратился именно в козленка, а не в ягненка, например. Напасть на след жертвоприношений и отнюдь не христианского толка не составит вам особенного труда. Но не стоит увлекаться. Следов этих в сказке Гримм, как и в ее русских вариантах можно при желании найти множество, хотя в немецком оригинале речь идет не о звериных следах, а о «ключике», не о козленке, а об олененке (т.е. о диком козле, а не о домашнем).
Но то, что зараза эта указывает на след предшествовавшего насилия и возможно коллективного, остается неизменным, потому, что сестренка боится, что ее мучимый жаждой братец обратиться в тигра или волка и ее растерзает. Что это за страх, понятно: агрессивность тигра обратилась жертвенностью козленка.
Братец этот изначально выглядит подозрительным — живет с сестрой, в
Но обратимся к самому началу сказки: Почему мачеха вообще бьет детей? Как и в других сказках Гримм, причина этой неприятности объясняется голодом и борьбой за выживание в условиях бедности или какого-то другого природно-социального казуса. Но никого при этом не удивляет, что мать сестрицы и братика в принципе умерла от
Рене Жирар научил нас в таких случаях сразу вставать на сторону исключенных и искать виктимные признаки. То, что мачеха еще и ведьма, злая колдунья — это и есть самый большой и главный признак замаскированного в сказке гонительского стереотипа. Не забудем, что дочка самой мачехи «крива на один глаз» — кто бы мог его выколоть при
Пересказывать всю сказку целиком не имеет смысла — обратим внимание только на несколько ключевых эпизодов. Почему, например, короля заинтересовала уединенно живущая в лесу бомжиха с
Не забудем и о том, что братец-козел прямо-таки сам нарывался быть убитым, призываемый звуками охотьничьих рогов и лаем собак.
Отметим для себя также, что в бане, которую затопила для девушки ведьма, горел какой-то “адский огонь”, в котором та должна была задохнуться, но не задохнулась, а скорее очистилась этим огнем от неведомой скверны. Не зря же она в
За всеми этими эпизодами не трудно увидеть признаки вражды, зависти и мести двух противоборствующих сторон, настоящего обмена насилием, которое и не могло закончится ничем иным как жертвоприношением. Только в роли козлов оказались не братик с сестричкой, а ни в чем неповинная мачеха и ее дочка. Я почти уверен, что учитывая набожность и благочестие сесрицы, на котором акцентирует внимание второе издание Гриммовой сказки, именно она могла донести на свою мачеху в суд Священной инквизиции. А дальше все было обставлено легитимно, как немцы любят:
“Король приказал обеих вести в суд, и там был над ними произнесен приговор. Дочку присудили отвести в лес, где ее растерзали дикие звери; а ведьму взвели на костер, где она и сгорела. И когда от ведьмы остался только один пепел, дикий козлик перестал быть оборотнем и вновь стал юношей.” Вот и сказки конец, а кто слушал — жираровец. (1)
__________________________________________________
(1) Милейшие немецкие католики и психоаналиики склонны интерпретировать эту сказку как всего лишь «страшную историю становления девочки в женщину и мать», или отражения схавток я, сверх-я и оно на фоне личного жизненного кризиса и создания собственной семьи, а то и выражения морфологии движения нашей культуры жизни к саморегуляции между кризисом и приведением в норму (Eugen Drewermann, Bruno Bettelheim, Wilhelm Salber).
Американские германисты не отстают от своих немецких коллег, сводя историю про ведьму к
_______________________________________________________
Разумеется, это наш анализ не более чем ироничный повод к серьезному изучению трудов Рене Жирара, который остается недопонятой и недопризнанной фигурой в современной науке. У нас есть свои вопросы к Жирару и помимо его христианства. Это и парадокс первомимесиса, и субстанциальность в понимании насилия, которая то и дело норовит обратиться в субъект и произвольность в поиске следов коллективного насилия. Привычка видеть козлов отпущения повсюду сродни мании преследования и может перерасти во
Игорь Чубаров, 08 марта 2016 г.