В прошлом Ник Лэнд был преподавателем философии в Уорикском Университете, однако теперь он известен как один из самых влиятельных представителей неореакционного движения.

В тексте демонстрируется связь между онтологией времени и политическими процессами. Как прогрессивистские, так и классические реакционные движения не понимают сущность времени, поэтому неизбежно уничтожаются им. Неореакция имеет шансы создать нечто радикально новое, если сможет переосмыслить время иначе.

Заметка из Outside in от 19.02.2013.

Больше о неореакции вы можете прочитать в других статьях Лэнда: «Идея Неореакции» и «Оттенки Реакции».

Будучи рассмотренной через реестры ̶ф̶и̶з̶и̶к̶и̶, психологии или политики, «реакция» оказывается понятием, имеющим временную структуру. Она следует за событием (action) или стимулом, к которому возвращается, чтобы аннулировать или противодействовать нарушению в равновесии или балансе. Вернувшись к событию, впоследствии она действует в соответствии с тем, что было раньше: путь (или наследие), который определяет курс поворота назад (или цель восстановления). Поэтому она обволакивает настоящее, чтобы оспорить его со всех сторон. Внешнее [1] этого ключевого момента — его пространство.

Реакция выковывает, или извлекает из земли, оккультный пакт между будущим и прошлым, обращая их вместе против настоящего, и, таким образом, отделяя себя и от прогрессивизма (который объединяет настоящее и будущее против прошлого), и от консерватизма (который объединяет прошлое и настоящее против будущего). Ее связь со временем, как внешним (outsideness), уносит ее все дальше за пределы времени и смерти, к двойному горизонту отдаленности предшествующего и последующего. В эту Тень за Гранью Времен [2].

Однако для реакции существует более насущная в практическом смысле причина вовлечь себя в исследование времени: предпринять шаги, чтобы избежать того, чего в ином случае едва ли удастся избежать — бесплодной оргии недовольства. Не находя в настоящем ничего кроме тусклых теней (deteriorated hints) других вещей, реакция вскоре переходит в то, что больше всего ненавидит: в бессильную крикливую микро-культуру, в без конца повторяющийся протест. Это неправильно, это неправильно, это неправильно быстро превращается в белый шум или даже хуже (вразумительный скулеж). Даже избегая непрестанного повторения опасного диагноза (чья скука соизмерима с убогими временами, которые она проклинает), ее системы восстановления становятся жертвой повторения более широкого типа. Повторение, которое призывает (тщетно) лишь то, что может вернуться лишь еще один раз.

Если Новая Реакция не хочет погрузить себя в кому, то она должна научиться осуществлять инновации и традиции вместе как сиамских близнецов, а для этого ей нужно «по-своему» осмыслять время в виде далеко идущих умозаключений. Кроме шуток, это можно сделать. Разумеется, требуется доказательство…

[Заметка: «физика» была пред-упреждающе удалена из первого предложения, чтобы избежать праведных нападок разъяренных ньютонианцев, настаивающих на строгой синхронности действий и противодействий в классической механике]

________________________________________________________________________________

[1] В оригинале «The Outside». В терминологии Лэнда это ужасающее беспредельное не-человеческое бытие, выходящее за пределы восприятия и описания. Ближайшие ассоциации: вещь-в-себе Канта, Реальное Лакана, неименуемое Лавкрфата, ужас Хайдеггера, внешнее Делеза.

[2] В оригинале произведение Лавкрафта называется «Shadow Out of Time», то есть буквально «Тень за гранью времен». Существует два перевода этого произведения на русский язык: «За гранью времен» и «Тень из безвременья».