«Мой исходный пункт — это ленинский тезис о том, что каждое великое научное открытие меняет само определение материализма. Последним великим открытием была квантовая физика, и она заставляет нас отвернуться от самого Ленина и отбросить утверждение об «объективно существующей внешней реальности» как базовой посылке материализма — напротив, его посылкой является «не-Всё» реальности, её онтологическая незавершённость», -

С. Жижек [1, С. 43]

Искони философия служила обоснованием и легитимации всякого рода человеческой деятельности: безотносительно того, сознавала это или нет. То, какую форму принял Символ веры — формулировка которого оказала фундаментальное воздействие на историю европейской цивилизации — напрямую зависело от дискуссий отцов церкви первых веков новой эры о природе Христа. Можно привести много других примеров того как факторы — не имеющие прямого отношения ни к развитию производительных сил, ни злободневной политической конъюнктуре — оказывали огромное воздействие на последующий ход истории. Речь при этом также не идёт (только) о роли случайности и личности в истории.

Как следствие этого, закономерно встаёт вопрос, каково состояние философского знания в настоящий исторический момент.

В своей недавно вышедшей книге «Во имя материи: Критические и метафизические исследования» научный сотрудник философского факультета МГУ Александр Ветушинский утверждает, что доминирующим направлением современной философской мысли является материализм, разные концепции которого представлены в работах многих мыслителей (Э. Джонстона, А. Бадью, С. Жижека, К. Мейясу, Г. Хармана и др.), а также различных версиях аналитической философии сознания [1, С. 9].

Исторически, с точки зрения исследователя, материализм может быть представлен в трёх, последовательно сменявших друг друга формах: анти-спиритуализма, анти-идеализма и анти-обскурантизма.

По мысли Ветушинского, оправданным является проведение разграничения между спиритуализмом (являющимся, по сути, формой идеализма) и, собственно, идеализмом как двумя этапами того, относительно чего материализм себя исторически конструировал. В пользу этого, в частности, говорит то, что соответствующий (ранний) материализм (Ламетри, Гольбаха, Фейербаха и Бюхнера) критиковался Марксом и Энгельсом как вульгарный. Причиной этого — как писал Ленин — была механистичность воззрений его представителей, их антидеалектичность, а также отсутствие материалистического понимания истории [1, С. 29].

В свою очередь, характерной чертой последующего этапа становления материализма (получившего название диалектического) стало акцентирование внимания на вопросе первичности. Так, основной вопрос философии, сформулированный Энгельсом, сводился к «вопросу об отношении мышления к бытию». Вся история философии конструировалась как противостояние мыслителей-идеалистов и материалистов, первые из которых утверждали первичность мышления к бытию, а вторые — бытия к мышлению. Впрочем, вопрос первичности затрагивал не только онтологию, но также гносеологию. Как писал Ленин в «Материализме и эмпириокритицизме»:

«Материализм — признание "объектов в себе» или вне ума; идеи и ощущения — копии или отражения этих объектов. Противоположное учение (идеализм): объекты не существуют «вне ума»; объекты суть «комбинации ощущений» [1, С. 36].

На основании этого Ветушинский характеризует материализм «второго этапа» как позицию, утверждающую первичность материи, притом в трёх аспектах:

1. "Как первичное вообще (материи не предшествовал никакой Бог);

2. Как первичное в познании (вещам не предшествовали идеи вещей);

3. Как первичное в исторических процессах (материальным процессам не предшествовали ни проведение, ни разумный замысел)" [1, С. 36, 57].

В связи с этим закономерно возникает вопрос: на основании чего мы можем утверждать инаковость современных концепций материализма (и материи) по сравнению с вышеупомянутой «классикой» (тесно связанной, — во всяком случае, в массовом сознании — с теорией Маркса, если не сказать официальной советской идеологией)?

С точки зрения Ветушинского, современный материализм инаков по отношению к марксистско-ленинской классике в следующих трёх аспектах (которые, с нашей точки зрения, могут быть обобщены под словом "децентризм"):

1. Антиантропоцентризм: человек — лишь звено в цепочке эволюции (от себя добавим: «венец» ли, конечное ли?);

2. Антигеоцентризм: Земля — не в центре Вселенной и, коль скоро разумная жизнь стала возможна здесь, её существование также возможно во многих других местах (где условия, как минимум, приближены к земным). В связи с этим нельзя не вспомнить рассуждения Э. Ильенкова (в свою очередь, прямо отсылающие к Спинозе) о том, что разум — такое же свойство материи, как и, скажем, протяжённость (в этом смысле — равно как с учётом масштаба космических времён — «периодическое» порождение материей разума в разных частях Вселенной представляется просто неизбежным) [4, С. 718-719];

3. Антитеоцентризм (понимаемый предельно широко): отказ от веры в существование какого-либо одного принципа, который объяснял бы всё.

«Для современного материалиста не только нет ничего раз и навсегда данного, что придавало бы смысл всякому событию и явлению, но и [следует -прим. И.В.] что мы сами не-необходимы» [1, С. 42].

Иными словами, современный материализм — во всём многообразии представляющих его концепций и мыслителей — ставит под сомнение то, что сущее (бытие вообще) имеет хоть какое-то основание. Подлинно материалистической позицией признаётся, напротив, отсутствие единства, которое охватывало бы всё (т.е. тотальности): «Вселенная как целое не существует» (С. Жижек), «Единое не есть» (А. Бадью) [1, С. 41]. Более того, рассмотрению сквозь аналогичную «методологическую оптику» подвергаются и предшествующие философы, в т.ч. те, чей идеализм, казалось бы, не вызывает ни у кого сомнений:

«Диалектика для Гегеля — это прослеживание краха любых попыток покончить с антагонизмами, а вовсе не повествование об их постепенном отмирании; «абсолютное знание» означает такую субъективную позицию, которая полностью принимает «противоречие» как внутреннее условие любой идентичности. Другими словами, гегелевское «примирение» не есть некий «панлогизм», снятие всей действительности в Понятии, но окончательное принятие того факта, что Понятие — это «не всё» («le pas-tout»), если воспользоваться этим термином Лакана» [3, С. 8].

Характерным примером применения такой логики также является работа К. Мейясу «Дилемма призрака». В ней он проводит мысль о том, что реальность лишена принципа достаточного основания.

«Вопрос о причинной необходимости традиционно формулируется на основе рассуждения самого Юма, которое можно изложить так: предполагается, что мы верим в необходимость законов, но может ли эта вера быть обоснована рационально, чтобы гарантировать, что при прочих равных условиях в будущем законы будут теми же, что в настоящем? Апория, с которой столкнулся Юм, состоит в том, что ни логика, ни опыт не могут предоставить подобного обоснования. Действительно, с одной стороны, нет ничего противоречивого в том, чтобы наблюдаемые константы изменились в будущем, а с другой — опыт говорит нам о прошлом и настоящем, но никак не будущем. Следовательно, предполагаемая необходимость природных законов оказывается загадкой, ведь принцип достаточного основания, в сущности, не может быть к ней применён. Мы не можем рационально обнаружить какую-либо причину для того, чтобы законы были скорее одними, нежели другими, то есть чтобы они оставались в их текущем состоянии, а не менялись произвольно каждый момент» [5, С. 78].

Рассуждая таким образом, философ-материалист излагает своё видение «разрешения» проблемы теодицеи, а именно оправдания (и искупления) зла, неизбежно существующего в истории (как то невинные жертвы войн, эпидемий, геноцида, политических репрессий и др.). С его точки зрения бога нет, но он может появиться, «возникнуть» — во всяком случае просматривается логическая возможность этого:

«По сути, этот Бог должен полагаться исключительно контингентным в том смысле, что если он мыслим, поскольку ничто не запрещает его пришествие, нет, с другой стороны, никакого судьбоносного закона, гарантирующего его появление, поскольку подобное предположение в теоретическом отношении всегда будет оставаться непомерным. Он должен иметь возможность быть, но нет ничего мыслимого, что принуждало бы его к существованию. Такой Бог может быть помыслен лишь как ничем не управляемый в своём пришествии — в том смысле, что он должен превосходить все фантазматические желания человека добиться абсолютного управления природой» [5, С. 78].

Таким образом, можно подытожить, что материализм как философское мировоззрение, во-первых, претерпел длительную эволюцию, а, во-вторых, на современном этапе значительно отличается от той марксистско-ленинской «классики» с которой он (во всяком случае, в России) в первую очередь ассоциируется. Однако этого недостаточно. Необходимо вернуться к исходному тезису.

***

Не вызывает сомнения, что философия лежит в основании всякого мировоззрения, претендующего хоть на какую-то целостность и последовательность (а, стало быть, адекватное суждение о реальности: известно, что эмпирическое свидетельство становится научным фактом лишь в рамках теории). Иное дело — разрешение каких вопросов та или иная философия ставит (может ставить) своей целью.

Ключевой проблемой современного мира является отсутствие целостного мировоззрения. Эта проблема имеет много аспектов, однако наиболее ярко она проявляется в отсутствии целостного (притом — строго научного) языка описания реальности. Впрочем, на это можно возразить:

Во-первых, такого языка никогда не существовало (если, конечно, не иметь в виду весьма специфического опыта досократиков, натурфилософия которых — в любом случае — имеет мало общего с современной наукой);

А, во-вторых, как писал по этому поводу лауреат Нобелевской премии по химии И. Пригожин, мир слишком сложен, чтобы быть описанным в рамках понятийного аппарата одной науки. В этом смысле речь должна идти скорее о создании некоего «метаязыка», который был бы понятен как можно более широкому кругу (как минимум, специалистов).

Признавая данные пункты критики правомочными, мы, тем не менее, не считаем необходимым оставлять начинание, за реализацию которого на разных этапах — сообразно разумению, методам и историческим условиям — последовательно брались такие мыслители как Аристотель, Гегель и Богданов. Напротив, быть может, именно в современных условиях — когда даже отдельные направлениях в рамках одной науки (не говоря уже разных науках) расходятся друг от друга со скоростью разбегающихся галактик — эта задача актуальна как никогда прежде. Если угодно, «пафос» этого начинания — в том, что человек без знания слеп, но само знание невозможно без, вне системы.

Таким образом, «научной задачей нашего времени» признаётся создание целостной (научной) картины мира.

Однако и этого недостаточно. Человеческое существование не сводится только к знанию, науке и познанию, которые осуществляются посредством мышления, логики. В этом смысле создать научную картину мира не означает создать мировоззрение. Мировоззрение (равно как мироощущение) включает в себя — помимо знания — также измерение ценностей.

Мало иметь философские (материалистические) основания, «фундамент» деятельности. Мало иметь и цель — только, «просто» цель. Также необходимо ответить на вопрос о движущей силе — акторе, субъекте — способной осуществить действие. Иными словами, следом за ответами на вопросы онтологии (о том, как устроен мир) и гносеологии (о том, каким образом происходит/становится возможно познание) востребованными оказываются ответы на вопросы этики — и, что не менее важно — эстетики.

С нашей точки зрения, наиболее совершенным из всех идеалов человека, когда-либо существовавших в истории (во всяком случае, в пределах европейской культуры) является универсальная личность эпохи Возрождения. Её «универсальность» понимается при этом двояко:

— С одной стороны — как всесторонний характер знаний, кругозора, эрудиции такого человека (а, стало быть, и его умений);

— С другой стороны — как гармоничное (если не сказать «пропорциональное») развитие интеллектуальных, физических и нравственных свойств личности.

Одним из хрестоматийных примеров такого видения (а, стало быть, и самовосприятия) человека является «Речь о достоинстве человека» итальянского гуманиста Пико делла Мирандолы:

«Тогда принял Бог человека как творение неопределенного образа и, поставив его в центре мира, сказал: «Не даем мы тебе, о Адам, ни определенного места, ни собственного образа, ни особой обязанности, чтобы и место, и лицо и обязанность ты имел по собственному желанию, согласно твоей воле и твоему решению. Образ прочих творений определён в пределах установленных нами законов. Ты же, не стесненный никакими пределами, определишь свой образ по своему решению, во власть которого я тебя предоставляю. Я ставлю тебя в центре мира, чтобы оттуда тебе было удобнее обозревать всё, что есть в мире. Я не сделал тебя ни небесным, ни земным, ни смертным, ни бессмертным, чтобы ты сам, свободный и славный мастер, сформировал себя в образе, который ты предпочтёшь [выделено мной — И.В.]. Ты можешь переродиться в низшие, неразумные существа, но можешь переродиться по велению своей души и в высшие божественные». О, высшая щедрость Бога-отца! О высшее и восхитительное счастье человека, которому дано владеть тем, чем пожелает, и быть тем, чем хочет!» [6]

Разумеется, говорить — проще, чем делать, однако специфика материалистического подхода в том и состоит, что критерием истины признаётся, в первую очередь, практика. Более того, с нашей точки зрения, действенность тех или иных убеждений (во всяком случае, во всём, что касается измерения ценностей) может быть подтверждена только личным примером.

***

Таким образом, можно резюмировать кратко:

1. Философской основой мировоззрения XXI века признаётся современный материализм;

2. Научной задачей нашего времени является создание целостного мировоззрения, призванного дать когерентное (т.е. связное) и всеобъемлющее (насколько это вообще возможно) знание человека о самом себе, общественных отношениях и природе. Или, как писал по этому поводу («системе наук») Гегель:

«Истинной формой, в которой существует истина, может быть лишь научная система её» [2, С. 13].

3. Из всех трёх родов знания (о человеке, общественных отношениях и природе) приоритетным признаётся знание человека о самом себе (благо, что современный материализм уже содержит в себе базу — если не сказать конкретные «наработки» — по части неразрывной связи, диалектики отношений между «общественными отношениями» и «индивидуальным сознанием») [3, С. 9]. Идеальной (т.е. предельной) целью признаётся совершенное (насколько это только возможно) знание человеком самого себя (реализуемое на научной основе);

4. Человек — существо с потенциалом настолько большим, что не станет большим преувеличением сказать, что вполне его идеал, «предел» возможностей (одних только данных от природы) никогда ещё не был достигнут (развёрнут, «раскрепощён»). Стало быть, этическая задача нашего времени — показать «нового человека»: того, каким (насколько совершенным, развитым) человек — реальный, «практический» (а не выдуманный — будь то в научных или художественных работах) вообще только может стать (интеллектуально, физически и нравственно);

5. Действенными признаются лишь те убеждения, что находят подтверждение личным примером.

Пожалуй, не станет преувеличением сказать, что в рамках такой «гносеологической программы» само знание обретает характер, своего рода, «техногнозиса» (Э. Дэвис) — посюстороннего знания, претендующего не только на то, чтобы объяснять реальность, но и на то, чтобы избавить от страданий (в то время как источником, «исходной» причиной вского страдания, соответственно, признаётся незнание). В связи с этим нельзя не вспомнить не только буддийский канон, но и слова Христа из Евангелия от Иоанна:

«И познаете истину, и истина сделает вас свободными» [Ин: 8:32].

Библиография

1) Ветушинский А. Во имя материи: Критические и метафизические исследования. — Пермь: Гиле Пресс, 2018. — 158 с.

2) Гегель Г. Феноменология духа / Пер. с нем. Г.Г. Шпета. — 3-е изд. — М.: Академический проект, 2016. — 494 с.

3) Жижек С. Возвышенный объект идеологии URL: http://yanko.lib.ru/books/philosoph/jijek-vozv_o_ideologii-8l.pdf

4) Ильенков Э. Философия и культура / Э.В. Ильенков. — М.: Издательство Московского психолого-социального института; Воронеж: Издательство НПО «МОДЭК», 2010. — 808 с.

5) Мейясу К. Дилемма призрака URL: logosjournal.ru/arch/59/art_54.pdf

6) Пико делла Мирандола Дж. Речь о достоинстве человека URL: http://psylib.org.ua/books/_pikodel.htm