Мусор как парадигма
Что ни говори, а эстетика, в том или ином виде, всегда сопутствует человеку — вот, к примеру, на это размышление меня натолкнуло одно повторяющееся впечатление. Я часто обращаю внимание на буйство цветов, форм и красок, которые можно увидеть в городском мусоре. Порой кажется, что по сравнению с обычным мусорным баком на остановке, полным всевозможных оберток, природа — жалкое блеклое творение, уже неспособное привлечь взгляд само собой (только a contrary, чтобы снять усталость от культурного). Конечно, разные юннаты не согласятся с этим, но люди не прозомбированные мифами натуральности, согласятся, что в этом что-то есть.
Мы живем в мире, в котором мусор едва ли не важнейшая компонента, которую обычно осмысливают как глобальную проблему. В связи с этим вопрос о мусоре постепенно стал частью всякой антропологии: человек как существо, производящее мусор, нуждается в объяснении.
Обычно, когда говорят о вещах, что извека сопутствуют человеку, то вряд ли упомянут любовь или дружбу, не войдут в список ни религия, ни искусство, ни технологии (эти затасканные колесо и каменный топор) — в общем, никаких позитивных изобретений культуры мы среди таковых не находим. Напротив, есть три «негативных» вещи, которые нередко именуются «извечными спутниками человечества». Они суть главные признаки цивилизации — это война, наркотики и крысы. С первыми двумя понятно, но при чем же тут крысы? — они указывают на нечто более существенное: на человеческие отбросы, мусор и отходы, с необходимостью порождаемые всяким людским сообществом. Благодаря этому пояснению можно сказать, что в этом «списке» мы имеем три фундаментальных вида избытка, порождаемых человеком (уже выделившимся из природы) — насилие, наркотики и мусор. Не трудно заметить, что эти три позиции напоминают три лакановских инстанции: война — как избыток в Символическом, наркотики — избыток в Воображаемом и мусор — Реальный остаток. Иначе говоря, война есть избыточная трата людей ради символических целей; наркотики — порождение и поддержка избыточных фантазий и переживаний; мусор — неустранимый остаток от избыточной материальной деятельности человека.
Следуя этому разделению, в
Несколько иную версию отстаивает Жерар Бертолини, который считает, что, хотя экскременты и являются архетипом любых отбросов, но в обществе парадигма обращения с мусором наиболее явно проявляется в том, как оно поступает с трупами. Бертолини уверен, что мощные психические инвестиции в тему мусора объясняются тесной связью с темами болезни и смерти. Основная граница пролегает в сознании, поскольку без системы социальных ценностей сложно представить сходства в реакции людей на отходы. В этом смысле личная гигиена — это всегда следствие культурной разметки и моральной профилактики.
И действительно само представление о мусоре возникает у человечества не сразу, причем по-видимому в тесной связи с сакральным. Мусор — не просто нечто использованное и брошенное, но и специфически табуированное (как то, что неприемлемо для использования, уже «отвергнуто» и природой, и социальной средой). Мусор человека не может быть вписан обратно в природу в отличие от отходов животных — он фатально «социализован». Такое троякое разделение на природу, сферу жизни человека (жилье, поселок, стоянка) и мусор, которому нет естественного места ни там, ни здесь — могло появиться лишь при существовании иной плоскости деления, помимо «природа — социум», а именно, «сакральное — профанное». В своих работах Роже Кайюа показал, что сакральное связано с двоичным понятием маны-скверны. Мусор, как то, что несет на себе память человеческих действий (а значит, имеет связь с этими людьми) вытесняется в сферу запретного. Для обычного человека соприкосновение/ сосуществование с ним чревато порчей (скверна в действии), а для шамана — напротив, это то, что может быть использовано в магических целях. В развитых религиозных культах сохранились подобные мотивы: обращение к низшему, скверному, больному, отброшенному нередко рассматривалось как форма причащения к божественному (напр., ряд гностических и христианских сект). Этим также в гораздо большей мере объясняется, почему уже неандертальцы отводили мусору особое место, подальше от пространства обитания (господствовавшая в советское время «гигиеническая гипотеза» не представляется убедительной).
Но вернемся к нашим дням. Что же такое мусор теперь и как он вписан в нашу реальность?
В современном мире граница между сферой обитания и мусором — зыбкая. Мусор — это наш мир. В связи с процессами глобализации он все больше похож на свалку всевозможных вещей, а не цельное и осмысленно структурированное единство. Подобного рода процесс происходит на разных уровнях: «говорящим» примером можно назвать интернет, все больше превращающийся в глобальную свалку мнений и бесполезной информации. То же можно сказать и об устройстве большинства городов: любой стройный план с самого начала обрастает перманентной стройкой, достройкой, ремонтом и нелогичными включениями, которым неизменно сопутствует мусор. И даже современный дизайн — словно гимн мусору, случайному нагромождению недолговечных, лишних и отброшенных деталей.
Мусор — это идеальный товар. Как ни странно, при всех проблемах с экологией и ресурсами ощутимая часть производств ориентированы на создание мусора. Это производство упаковок, товаров-посредников и некачественных, недолговечных товаров (технологии уже позволяют делать «вечные» машины, бытовую технику и пр., но в условиях капитализма выгоднее делать часто заменяемые товары). Однако, помимо этого, мусор — это всегда еще и инертный остаток, не вписывающийся в обмен. И последнее обстоятельство делает мусор еще более ценным товаром: на отходах, их утилизации или захоронении делаются огромные деньги (напр., ядерные отходы, обычные городские свалки или даже торговля киотскими квотами). В связи с этим мусор — это и наше достояние, это наше завещание, наш данайский дар потомкам.
Особо хотелось бы остановиться на упаковках, которые неминуемо становятся мусором. Лет сорок назад кто-то пошутил, что две системы (капиталистическая и социалистическая) находят два разных способа непрактично использовать равное количество бумаги: в одном случае — это несколько упаковок, в другом — куча справок и бланков. Теперь мы все живем в мире упаковок, где продаются не товары, а их публичные образы. При общей унификации и стандартизации товаров естественно, что основная борьба за спрос разворачивается между разного рода упаковками. В широком смысле: всякая реклама или PR-кампания — это попытка нужным образом упаковать представления о товаре у реципиента; при этом никто не заботится о том, куда девать этот мусор-упаковку из головы после употребления. В самом деле, задумался ли кто о том, как сосуществовать человеку со всей это грудой рекламных образов, не имеющих никакого отношения к его существованию, к его селф-потребностям и желаниям? Словом, наше общество давно уже превращает нас самих в свалки сиюминутных образов и концептов.
Как заметил Федор Гиренок: «Человек — это удобная корзина для мусора». Да и до него многие философы сравнивали с мусорным баком то повседневное мышление, то подсознание, то культурный код, то коллективное бессознательное человека. Избыток лишнего и ненужного порождает усталость. Наши головы забиты брендами и чужеродными мотивациями почти так же, как города — пробками, билбордами, несогласованностью и бытовым мусором. Избыток отходов в
Мусор плавно становится современной парадигмой мышления. Наиболее явно это можно видеть в искусстве, но и во всей культуре, даже в философии происходит что-то подобное. Искусство с начала ХХ века увлечено мусором, различными отбросами и останками. И философия не отстает, ведь обсуждаемые в последние десятилетия темы (эклектика, конец истории, случайность, человек, как пересечение мировых линий и т.д.) — тоже несут отпечаток отброшенности. Если отходы и мусор в качестве объектов искусства набили оскомину, то нелишне отметить, что неолиберальный постмодернизм давно уже мыслит и человека как набор случайных показателей, потенций и скрещений сил. Философы и психологи наперебой пророчат современному человеку шизофреническое сознание — сознание не просто расколотое, но мозаичное, пост-структурное.
Я не хотел бы размышлять о мусоре в оценочных суждениях, важнее понять, что в нем реализуется от человека. Кроме того, я убежден, что как не бывает нейтральных явлений, так не бывает и строго отрицательных или положительных. Как это ни парадоксально прозвучит, но порой мне кажется, что мусор выступает для сегодняшнего человека необходимым средством в поддержании шаткой гармонии с миром. Сколь ни пагубен такой способ, мы вынуждены признать, что имеем то, что имеем. Говоря о гармонии, я имею в виду следующее. Гармония — стремление уравновесить все силы в нашей жизни, найти баланс, но современный мир требует от нас и через нас все большего комфорта. Комфорт же — это не только конкретное удобство, но и недумание о
Мы не можем вообще отказаться от создания мусора — такова вторая природа человека. Мы не можем вернуться к природе. Мы даже не можем серьезно умерить наши запросы. Человечество обречено на производство мусора, и оно будет продолжать расти. В связи с этим было бы легкомысленно делать прогнозы, не только потому, что будущее туманно, но скорее в силу того, что истинная природа человека еще более призрачна и неясна. Впрочем, в качестве легкомысленной футурологической гипотезы я бы предложил следующую: преобразование естественной среды обитания в свалку — есть уникальный способ эволюции человечества; когда такое превращение завершится, человек будет вынужден радикально измениться, шагнуть на иную ступень эволюции — а вот вниз или вверх судить не берусь.