Манифест [1]

Субъект давно существует в мире, переполненном мусором, в том числе визуальным, что, к слову, не является для кого-то откровением. Совсем недавно объем материальной продукции, производимой человеком, впервые за свою историю превысил объем и биомассу планеты. Когда начинаешь рефлексировать на эту тему, хочется укрыться от подобных коллизий в трещинах мироздания. Что же делать с данной информацией? Можно, конечно, ее игнорировать и продолжать свое существование как и раньше, абстрагироваться от глобальных проблем этого мира и заниматься вещами каждодневными, личными и поэтому более насущными (как делает большинство). Можно предаться сладким утопичным мыслям и представить себя последователем манихейского течения, призывая не плодить подобных себе и мусор, заполоняющий пространство вокруг (надолго ли хватит подобной философии?) А можно попытаться как-то принять данные обстоятельства и попробовать извлечь из них концентрат соразмерности (на что способны осознанные демиурги). По большому счету, сложно себе представить, что объем отходов со временем как-то уменьшится, охотнее верится в обратную ситуацию: мусора станет еще больше.

Искусство является той сферой человеческой деятельности, которая парадоксальным образом сочетает в себе практическую бесполезность с силой, способной влиять на ход истории. Древнейшим направлением в этой сфере является живопись. Существуют разные формы и техники живописи. Все они в той или иной степени интересны и достойны внимания. Однако, при всем многообразии этих форм, живописный язык, кажется, давно находится в поисках обновления. При всей гибкости и полноте этого языка возникает чувство, что он сам порядком подустал себя «переизобретать». В последнее время присутствует ощущение постепенно назревающей проблемы, при которой форма традиционной живописи как художественного высказывания безнадежно устаревает. Особенно очевидно это стало относительно недавно, когда мировые катаклизмы и глобальные проблемы, связанные с экологическими катастрофами, не получается отразить достаточно точно и глубоко в формате стандартной картины, написанной маслом. Подобные продолжающиеся практики кажутся наивными и архаичными, но, тем не менее, сами по себе они не лишены очарования и красоты. Все это очень интересно по феномену своего бытования, ведь на самом деле живописи как таковой не существует.

Живописью мы, как правило, называем нечто, имеющее некую основу, вроде холста, деревянной доски или стены, а также красочный слой, состоящий из красок разного состава и консистенции. Но это лишь материалы для создания смыслов. Мы не видим суть живописи (своеобразный «третий смысл» [2]). Живописная картина как предмет искусства укоренилась в человеческом сознании как что-то само собой разумеющееся, ее вещественность достаточно универсальна, что подходит для удовлетворения эстетических потребностей, и при этом она облачена в наиболее удобную форму художественного продукта, который позволяет себя повесить на стену, украсив практически любой интерьер человеческого жилища. И тут уже сама картина вступает в связь с пространством и, внедряясь в него, начинает преображать. Картина становится одним из элементов пространства, теряя часть своей самодостаточности, становясь обслуживающим персоналом для стен. Лично я чувствую глубокую фрустрацию от осознания такого положения вещей. Назрела внутренняя потребность в изменении укоренившегося подхода.

Этимологически слово «живописать» означает изображать живо, жизнеподобно. Здесь предлагается воспринять данное понятие более буквально: не имитировать природу через плоское отображение, а стать частью живой природы. Подобная синергия иначе структурирует подход к созданию изображения на поверхности. Для того чтобы это осуществить, предлагается создавать Новые Картины, основываясь на трех тезисах:

1. Утилизировать и преобразовывать свои живописные работы, чтобы они послужили фундаментом, почвой для создания новых, более совершенных объектов [3].

2. Отказаться от красок фабричного производства, тем самым открыв возможности для широкого спектра экспериментов. При создании красок и основ для Новых Картин использовать только красильные растения и материалы с минимальным углеродным следом. Причем на данном этапе неважно, какие темы поднимает художник, предлагается изменить сам подход к созданию художественных произведений. Этика осознанного живописания.

Как это часто бывает, ключ к познаванию нового взгляда на предмет изучения кроется в его истоках. Применение соков растений и других органических красильных веществ в естественном их виде или с добавлением некоторого количества клея практиковалось с древнейших времен. Получаемый продукт известен как первобытная акварель, и, конечно, это является самым примитивным способом использования подобных материалов. Сначала процесс должен быть понят с самых азов, оснований, и лишь затем можно будет влиять на него. Данная стратегия потенциально открывает новые возможности, недоступные при обычном подходе к написанию живописного полотна, когда все материалы уже созданы кем-то для вашего комфорта. Комфорт — главное препятствие подлинному развитию. Простота — всеобъемлющее начало. Но просто не значит легко. Здесь потребуются знания в ботанике, растениеводстве и других областях. Понадобится целый спектр дополнительных уровней мироощущения.

3. Но мало создать просто картину, написанную с помощью краски из растений. Нужно идти еще дальше. Задействовать растения как компаньонов. Вращивать в живописную ткань растения-суккуленты. Не картина, а живописный живой объект. Живопись, которая будет сама себя создавать, у которой будет своя экосистема. И как все живое, она будет неизбежно приходить к своему умиранию. Можно наблюдать за ее развитием и ростом, а затем угасанием и, в конце концов, обращением в прах. Создать определенный жизненный цикл, самодостаточный, более высокого порядка, чем простое изображение на плоскости.

Итак, есть три фундаментальных тезиса создания Новой Картины:

I Утилизация и/или преобразование старых картин.

II Отказ от красок фабричного производства и создание их аналогов на основе красильных свойств растений.

III Выстраивание коммуникаций с растениями путем выращивания на живописной поверхности, создание самодостаточной экосистемы со своими жизненными циклами.

Безусловно, подобный подход требует большого количества времени и знаний не только в живописи, но и в биологии, а также труда и самоотверженности. Зато он открывает большой потенциал в развитии изобразительного искусства и позволяет добиться принципиально иного взгляда на живописный материал.

Примечание:

[1] Так уж сложилось, что нынешняя актуальная риторика экологической осознанности встретилась с моими личными соображениями относительно необходимости преобразования индивидуального живописного опыта. Однако, мне хотелось бы подчеркнуть, что это не очередная попытка спекулятивного прозрения, но искреннее движение потока мыслей в последние пару лет, неизбежно приведшее меня к водоему внутренних умозаключений. Данный текст задумывался самодостаточным манифестом, без явных аналогий с трудами экологических философов, с которыми я начал знакомиться уже после того, как сформировался корень описанных задач. Так или иначе, осознавая неизбежное сопоставление этого текста с современными позициями апологетов мхов и кустов, я рискнул высказаться на сквозные темы. Я не хочу кого-либо обвинять и призывать художников отказываться от более традиционной практики живописи, я предлагаю альтернативный подход к созданию картин, принципиально иной, чем тот, что есть сейчас.

[2] Сборник эссе Ролана Барта «Третий смысл», 2015.

[3]Призыв утилизировать свои картины обусловлен моим личным желанием обнулить свой живописный опыт. Прекрасно понимая, что никто в здравом уме не будет самолично уничтожать свои произведения, которые ко всему прочему, могут являться источником дохода мне хотелось подчеркнуть цикличность описываемого подхода, а также его последующую витальность.

Авторы рисунков Кирилл Гаршин и Крáспер Рýплин.