«Новая подружка» Франсуа Озона, режиссера творческой судьбой доказавшего, что любовь не терпит не только суеты, но и гендерных ограничений, — пожалуй, главная его неудача. Скажем, на фоне его вольных, чувственных, нравственно радикальных фильмов 90-х, дивного, яркого, изысканного кино 2000-х, прибавившего истории кинематографа запоминающихся женских образов и «пропевшего» пьедестальной славы талантам и красоте западноевропейских актрис, «Новая подружка» — легкая передышка мастера.

Поклонников и последователей режиссера в этом фильме вряд ли что смутит. Разве что удивительная незамысловатость высказывания и сильно притянутая за уши сюжетная логика, этого от Франсуа Озона ожидаешь меньше всего. Хотя главные художественные пристрастия режиссера — секс, смерть, ядовитая магия клубной музыки, любовное безумие и притягательная телесность гей-культуры — неизменно присутствуют, правда, как-то уж без былого задора. Хочется больше Озона, упереться, как обычно, в эту внеапелляционную логику чувственности и позволить себе все. Но нет, «новая подружка», она не такая.

Сюжет фильма позволил Озону пуститься в новое художественное приключение — исследование такой формы человеческих взаимоотношений как любовный квадрат. После смерти близкой подруги Лауры (Изильд де Беско) горюющая Клер (Анаис Демустье) неожиданно обретает новую подружку Вирджинию, которая, на самом деле, Давид (Ромен Дюрис), муж покойной, который переодевается в одежду усопшей возлюбленной, депрессивно переживая свою утрату и манифестируя свою любовь и восхищение ей. В это время Жиль, муж Клер, (Рафаэль Персонас) забавляется размышлениями о бисексуальности своей супруги. Каждый участник этого квадрата ищет себя в любовных предпочтениях, самоопределяется. Клер носит преимущественно брюки, Давид наслаждается Вирджинией, вечной женственностью в себе, а Жиль задумывается о ребенке. Забавно наблюдать за этой историей, оформленной декорациями цветистой французской осени и припудренной тоннами тональника и губной помады на лице брутального романтика Ромена Дюриса…

И тут как в бородатом анекдоте про слона и блоху — рассказать надо про слона, а знаешь про блоху, которая живет на теле слона. Травестийная трагикомедия, коей и является «Новая подружка» — довольно распространенный и любимый зрителем жанр. Переодевание — символ карнавала, переворачивающего время, позволяющего избежать догму, преодолеть социальные различия и общепринятую нормативность бытовой жизни, открывая таким образом свои подлинные стремления и желания.

Травестийная игра, пример которой демонстрирует в «Новой подружке» Дюрис, — исключительно непростое занятие. Удержаться на тонкой грани, не соскользнуть в кривляние и пошлость, в масочную манерность, обезличивающую роль, убивающую в ней драматичность, актеру удалось. По сути, самое интересное для сегодняшнего времени, что есть в новом фильме Озона, — эта актерская работа Дюриса.

Актрисы травести для русской культуры не новость, но любая попытка вспомнить какую-то выдающуюся роль женщины, играющей мужчину, скорым успехом не увенчается. Даже если расширить территорию поиска и рассматривать контекст мировой культуры. Амплуа актера травести для нас как раз новость, однако несколько ролей вспомнятся сразу — мисс Эндрю Олега Табакова из «Мери Поппинс, до свиданья», непревзойденная Баба-Яга Георгия Милляра; чуть шире — удивительная Дороти Майклс Дастина Хоффмана. В японском традиционном театре женские роли играют мужчины, в Кабуки есть специальное амплуа — оннагата (с яп.: «как женщина», «женский стиль»). Выдающиеся мужчины играют женщин, потому что им виднее, потому что они отмечают и выражают в игре самые узнаваемые черты. В мужественности проявляется хрупкое, нежное, волевое, стервозное, истеричное, изящное. Поди, сыграй! Чем тоньше актерское наблюдение, сенсоры, тем сложнее и интереснее образ.

У Дюриса, конечно, задача была попроще — мужчина, переодевающийся женщиной. В его роли мужского столько, сколько и женского, но все его женское — это мечта о женщине, некой идеальной модели, которую его герой, как и любой другой гетеросексуальный трансвестит возводит в культ. Множества актеров брутальных и мужественных играют в комедиях с переодеваниями, где герои самоопределяются в любовных предпочтениях. Все это, как правило, проходные роли, веселящие душу фильмы и спектакли, ибо Дюрису далеко даже до Дэвида Духовны в роли агента Дениса Брайсона из нелинчевского «Твин Пикса», переодевавшегося в красотку Дэниз, загадочную и томную. А уж о гомерических «подружках» Мерлин Монро Тони Кертисе и Джеке Леммоне в этом контексте и упоминать неловко. «В джазе только девушки» Уайлдера — образец травестийной комедии. Вы помните этот финал: «У каждого свои недостатки!»?! Вот и «Новая подружка» — образчик, не образец. Непозволительная для Озона банальность.