В прошлой книге, о которой я писала («Бардо иль не Бардо» Антуана Володина), у персонажей было сорок девять адских дней между смертью и перерождением. Роман, о котором я хочу рассказать сегодня, — вот это да! о-ля-ля! — написан за семь недель — однако это самое далёкое от всех преисподних, самоё легкое, джазовое и солнечное произведение на моей памяти.

У меня есть теория, что французам в последнее время вроде как не о чем писать — кроме Уэльбека, естественно, — и они пишут об универсальном: о смерти, о времени, о любви или о чём-то неопределённом — будто места себе не находят. Возьмём последние переводы на русский: Леклезио, Модиано, Жан-Луи Байи с романом «В прах», упомянутый Володин… Или откроем, например, livreshebdo.fr — кто там? — Гийом Мюссо, Амели Нотомб, Аньес Ледиг… Несерьёзно! У испанцев — другое дело: наследие гражданской войны, ЭТА, сепаратизм. Что в новинках? Фернандо Арамбуру с «Patria» — наконец-то о Стране Басков, — Альмудена Грандес с «Los pacientes del doctor García» и неиссякаемой темой франкизма. У них есть источник литературной энергии, и французы тянутся к местам силы, а ещё к мифу об Испании, как стране солнца, фиесты, эскапады — французам нужна Коста-Брава с розмарином и тимьяном, оливковыми деревьями и морем.

Вот и Оливье Бурдо, автор «В ожидании Божанглза», только что вышедшего в «Фантом Пресс», сбежал в Испанию за вдохновением: слушал джаз, погода была чудесной, ветер тёплым, пахло апельсиновыми деревьями, жасмином — я не сочиняю! это из его интервью «El País»! Включайте, включайте уже Нину Симоне, добавляйте в плей-лист «Mr. Bojangles» и слушайте вместе с автором и героями!

Я когда-то училась в Испании и только там — ни во Франции, ни в Венесуэле, нигде это не повторялось — было странное ощущение полного слияния с воздухом, растворения границы между кожей и окружающим пространством — настоящий слоу, что-то невероятное. Короче, que viva España!

Бурдо нашёл на Иберийском полуострове источник света, порцию оптимизма и безумие Дон Кихота. Он дал этой изящной маргинальности, этому упрямому противостоянию реальности ласковое определение «пути по тысячам направлений, к миллионам горизонтов», и показал, как из любви можно разделить с кем-то безумие, принять его с распростёртыми объятиями, а потом сомкнуть их, чтобы надёжнее удержать.

Да, Оливье Бурдо тоже пишет о любви: о правде, вывернутой наизнанку ради неё, о лучшем антивоспитании — скакать на диване, устраивать каникулы посреди учебного года, чтобы не пропустить цветение миндаля, или вообще бросить школу, — о вечном танце, о том, что можно «ходить на работу попозже, чтобы вернуться пораньше», о ней, вечной любви, все песни только о ней. Сегодня рассказываю без спойлеров!

При этом французу (и его переводчику) — браво! — удаётся избежать сладости и банальности языка, что не получилось, например, у Кристофа Оно-ди-Био в «Бездне», о которой я писала почти два года назад. Кстати, переводчик у обоих романов один, так что дело в авторах. Наконец, соглашусь, — раз уж я подвизалась выводить формулы — что в этом романе есть и «Пена дней», и «Великий Гэтсби», добавлю «Ранние всходы» Колетт и «Belle Époque» Фернандо Труэбы. Хороший коктейль, да с мистером Божанглзом!