2010-е — одно из самых насыщенных десятилетий в культурной среде Томска. К тому же, именно в эти годы я активно включилась в художественный процесс как критик и как куратор. В этой подборке собраны выставки и фестивали, которые повлияли на художественную жизнь Томска и помогли сформировать картину, которую мы видим сегодня.

Изначально я хотела включить всего один проект, к организации которого имела отношение, т.к. довольно сложно оценить степень влияния собственных проектов. Но когда я дописала текст, поняла, что картина будет неполной без моих проектов, и добавила ещё несколько — раз уж я сама себе художник, куратор и критик.

В целом, это годы перемен, метаний и миграций художников, годы адаптации новых форм и форматов на региональную почву. В этот период появились первые молодые кураторы — смелые, амбициозные, наивные, удачливые и не очень. В 2010-е параллельно существовали в одном пространстве и практически никогда не пересекались стандартные областные и неформальные квартирные выставки, кураторские и персональные проекты. Но в то же время это и период противостояния художников старых порядков современному искусству, и время привыкания зрителя к новому искусству.

В последние годы десятилетия многие художники испытали чувство причастности к территории и, как следствие, произошел выход единичных художников на региональную и столичную арт-сцены. Изменения сопровождались периодическими появлениями и исчезновениями выставочных площадок, а также десятками пока неудачных попыток создания в Томске арт-кластера.

В тексте я довольно часто употребляю слова «первый» и «уникальный» — это, конечно, относится именно к томской ситуации.

Форум актуального искусства Artmuseum Project. 2011

Идея проведения форума принадлежала томской художнице Наташе Юдиной, тогда еще не такой известной в российском арт-сообществе так, как сегодня. Наташа была первым куратором выставки современного, а если угодно, актуального искусства в Томске. Она нашла единомышленника в лице директора художественного музея Ирины Ярославцевой, поэтому сам Artmuseum Project проходил в залах музея. Наташа пригласила в Томск Александра Дашевского, Ростана Тавасиева, Андрея Рудьева и Веронику Рудьеву-Рязанцеву. В форуме также принимали участие томские художники, чьи взгляды наиболее соответствовали концепции, сутью которой был показ настоящего современного искусства в провинции. Открытие форума было событием масштабным, если не сказать фееричным. Объекты типа огромного розового дивана, комнаты в горох или картин, написанных с помощью мягких игрушек, вызывали шок и восторг у провинциальной публики. Хоть экспозиция и не была цельной, и ощущался значительный разрыв между художниками столичными и провинциальными, этот форум стал поводом для зарождения сомнений: оказалось, что искусство может быть другим, а не только таким, какое показывают на отчетных выставках союза художников. Конечно, это была провокация, рассчитанная на расшатывание стереотипов. К сожалению, Форум актуального искусства оказался единичной акцией. И после того как сменился начальник департамента по культуре (который, кстати, был одним из инициаторов создания филиала ГЦСИ в Томске), переменился и культурный курс — в сторону художественной самодеятельности. Да и после переезда директора художественного музея в Санкт-Петербург все попытки внедрить современное искусство в музей прекратились. Но эффект от форума все же остался и витает над Томском как призрак современного искусства. Но что парадоксально: в интернете практически не осталось следов от этого проекта.

Сжечь нельзя сохранить. 2011

Сохранение исторической архитектуры — не теряющая актуальности для томских художников тема. К 2000-м годам ситуация с сохранением наследия более или менее стабилизировалась, в основном благодаря активистам и градозащитникам, но не попала в поле современного искусства. В 2011 году мы с Николаем Исаевым придумали выставку-акцию «Сжечь нельзя сохранить», и с группой художников (Мария и Владимир Маковенко, Галина Березкина, Юлия Рыжова, Анастасия Базарова и др.) захватили заброшенный памятник регионального значения в центре города, известный как «Гоголевский дом», построенный архитектором Петром Федоровским в 1905 году. Заброшенный объект на несколько часов превратился в выставочную площадку. Произведения демонстрировали, в основном, эстетику старого города, что не отменяло критического посыла акции. Ключевым фактором было само место проведения выставки — состоялся контакт не только между зрителем и произведением, но и между зрителем и местом, в которое он попал. Этой рискованной на тот мент акцией мы пытались привлечь внимание к ситуации, в которой власть безразлична к архитектурному наследию. Выставка имела широкий общественный резонанс. Восемь лет спустя «Гоголевский дом» открылся после капитального ремонта. Кроме обнажения проблемы эта акция запустила тренд на выставки в «заброшках», которые в последующие годы стали явлением довольно частым.

Street vision. 2012-2018

Фестиваль уличной культуры и искусства впервые прошел в 2012 году, а затем еще пять раз. Каждый год Street vision менял площадку — преимущественно это были производственные ангары на окраинах города. За годы фестиваль превратился в бренд и медиа проект, который притягивал участников, желающих получить как большую аудиторию для своих проектов, так и коммерческую выгоду. В основе фестиваля граффити, лекции, фуд-корт и музыка. Это одно из самых посещаемых событий в Томске. И тем более досадно, что, сколько бы ни было попыток встроить в фестиваль современное искусство, все они заканчивались провалами. Либо само искусство было настолько низкого качества, что вызывало отторжение, либо неплохие вещи терялись во всеобщем хаосе из товаров и дилетантски расписанных стен. У организаторов и кураторов не получилось вписать в формат улично-музыкальной тусовки искусство. Хотя интенции в сторону того чтобы современное искусство заняло лидирующие позиции на фестивале не прекращаются до сих пор. А бывшая поначалу интересной образовательная программа с годами превратилась в ненужный придаток.

В 2014 году я написала текст о третьем фестивале Street vision, и до сих пор считаю его актуальным: формат Street vision породил множество подобных проектов, в которых современное искусство приравнивается к модной тусовке, во время которой как будто происходит приобщение к искусству.

Открытие сибирского филиала Государственного центра современного искусства. 2013

Открытие ГЦСИ было долгожданным, но лишь среди весьма ограниченного круга людей. Казалось, что художники из других сибирских городов ждали открытия сильнее и возлагали большие надежды на новый филиал. Поначалу только и слышалось: «круто, у вас же будет ГЦСИ!». Первые годы деятельность CФ ГЦСИ критиковали за отсутствие интереса к локальным художникам. Региональное искусство, в основном, было представлено произведениями представителей (ново)сибирского иронического концептуализма. Наташа Юдина регулярно показывала свои камерные проекты; и этим ограничивалась работа с томскими авторами. Лишь на третий год работы ГЦСИ можно было увидеть проекты с включением томских художников. Аудитория увеличивалась за счет активной лекционной деятельности, которую потом пресекло поглотившее ГЦСИ РОСИЗО. Из–за очень скромных выставочных площадей не было в ГЦСИ крупных проектов «биеннального формата», а те, что помасштабнее, обычно проходили на территории областных музеев.

Дальнейшая судьба центра современного искусства туманна. Что даст очередное присоединение ГЦСИ к ГМИИ им. Пушкина — это большой вопрос. Марина Лошак в одном из интервью делилась тем, как устанавливает контакты с губернаторами областей присутствия ГЦСИ и ректорами ВУЗов. Тут два момента: во-первых, нашему губернатору безразлично современное искусство; во-вторых, у нашего Университета теперь есть своя галерея, где трудится бывшая команда центра современного искусства. А полуразрушенное здание Гороховских складов, которое обещали отремонтировать шесть лет назад для филиала — всё так же стоит и осыпается.

Но всё же в предыдущие годы само наличие ГЦСИ было дверью в мир российского современного искусства. К нам приезжали известные лекторы; кураторы ведущих российский институций в поисках провинциальных талантов (тут нужно оговориться, что не вполне успешно). ГЦСИ был стартовой площадкой для молодых томских художников, когда не было ничего подобного. Здесь позволялось экспериментировать, говорить о современном региональном искусстве… но он не стал новым «Арсеналом».

Выставка Наташи Юдиной «Мой кремль». 2014

Наташа Юдина сейчас один из самых успешных и известных сибирских художников. Эта выставка была первым шагом к её планомерному развитию как художника и формированию её собственной мифологии «Страшных сибирских снов». Проект «Мой кремль» — это о том, как мы, находясь в Сибири, в 3500 километрах от Москвы, воспринимаем кремль и президента. Камерная и тёплая выставка проходила в ГЦСИ. В экспозиции был игрушечный кремль и монументальные вязаные полотна на стенах, а сопровождалось это видеодокументацией создания проекта.

На открытии Наташа кормила всех борщом из «столовской» кастрюли с надписью «борщ» и поила компотом. Это была сакральная тайная вечеря для узкого круга людей среди вязаных полотен-свитеров. Немногим позже вязаные произведения стали одним из основных медиа Наташи и появился скандальный триипостасный свитер (см. ниже). «Мой кремль» был на тот момент новым для Томска подходом к демонстрации персональных проектов.

Лаборатория Три П «Перформансы в публичных пространствах». 2015

Лаборатория «Три П» была создана профессиональным перформером и хореографом Ксенией Масловой (Беленковой). Состав группы сильно поменялся за эти годы — участники разъехались по столицам. Для меня изначально было удивительно, что в Томске можно найти единомышленников, готовых глубоко погрузиться в перформативные практики. По большей части перформансы «Три П» site-specific и направлены на осмысление окружающего пространства и раскрытие его уникальности. С того самого момента, когда появилась лаборатория, и её участники начали лежать, стоять и перемещаться в публичных пространствах, деятельность «Три П» вызывает одновременно недоумение и интерес со стороны как зрителей, так и арт-сообщества.

Работы Лаборатории тяжело приживались как в Томске, так и в других сибирских городах. Например, перформансом «Остановка» они приучали простых людей к непростому искусству в Новосибирске, Барнауле и Кемерово. Перформанс заключался в том, что участники перемещались между тремя автобусными остановками в центре города, а структура перформанса рождалась на месте из движений людей, ожидающих транспорт. Вообще, на протяжении всей своей деятельности «Три П» использовали любые возможности, чтобы достучаться до зрителя — участвовали в многочисленных проектах, фестивалях современного искусства Томска и Сибири. В основе работ «Три П» никогда не было провокации, но были случаи, когда их перформансы запрещали. Один из таких site-specific — «На поверхности» (лестница художественного музея, 2015). Исследование пространства главной лестницы музея легло в основу перформанса, а тело художника было главным инструментом. Участники медленно перемещались по лестнице, образовывали сложные визуально привлекательные телесные композиции. Причина же, по которой он мог не состояться, звучала примерно так: «перформанс, как спектакль, перед премьерой должна отсмотреть комиссия департамента по культуре, а то «как бы чего не вышло».

В целом деятельность Лаборатории «Перформансы в публичных пространствах» и образовательно-просветительская работа Ксении Масловой стала поворотным моментом в восприятии и понимании перформативного искусства в Томске. Сегодня Ксения ведет занятия по контактной импровизации и курирует проект «Пространство диалога в перформансе».

Перцептивные сессии. 2015

Перцептивная сессия — это продукт «Лаборатории нового искусства» (куратор Герман Преображенский). Собственно, принцип сессии заключался в публичном создании произведения или произведений искусства, находящимися в одном пространстве музыкантами, танцорами, художниками и поэтами.

В «Перцептивной сессии», как и в перформансе, публичный процесс создания заменяет само произведение искусства и не предполагает возможности сохранения результата (за исключением видео-документации, которая даёт весьма условное представление). В целом, все происходящее развивалось согласно принципам автоматического письма (художественный прием свойственный сюрреализму): всеобщий психический автоматизм, выраженный в словесной, изобразительной, музыкальной и пластической форме. Основной метод заключался как раз в бессознательном потоке творческой энергии, что в этом случае и есть язык искусства. В данной практике именно синтетический подход и объединение различных видов искусства являлся новым опытом для Томска. Это напоминало огромный полиэкран, на котором визуально все обретало структуру одного произведения. Именно сочетание транслирующего на экран процесса создания живописных и графических работ, периодически появляющихся в пространстве проекции чтецов и танцовщика было основой полиэкрана, что в следствии стало основой для побочных произведений — фотографии и видео.

За период существования через этот проект прошло много разных творческих людей, состав участников постоянно менялся, поэтому уровень сессий был разным и в целом неровным. Первые публичные опыты были масштабны и зрелищны. Но в итоге эти экспериментальные и новые для Томска практики, стирающие грани между видами и жанрами искусств, превратились в достаточно однообразный поток, и смотреть это более двух-трёх раз совершенно не было никакой необходимости.

Но благодаря этим сессиям произошла долгожданная коллаборация художников, музыкантов и перформеров.

ХХI областная молодёжная художественная выставка «Регион 70». 2015

Это выставка, к которой я имела непосредственное отношение как организатор. Почему я пишу о ней? Казалось бы, из названия уже ясно, что это «союзовская» выставка. Но это только на первый взгляд. На самом деле — это история про то, как мы с Николаем Исаевым пытались превратить стандартную молодёжную выставку, история которой началась ещё в 1970-х годах, в современный выставочный проект. Мы хотели показать наиболее полно и цельно художников — их стиль, метод, то, чем они живут в данный момент. Поэтому в одной экспозиции оказались и иронично-поп-артовские монументальные вязаные полотна Наташи Юдиной, и линогравюры с явным оммажем советской печатной графике. И это был практически полный срез современного молодого искусства на 2015 год. Выставка показала, кто из художников в каком направлении движется, кто «актуальщик», а кто «традиционщик». Как и до этой выставки, так и после неё многие художники не пересекались в одном выставочном пространстве. Специально к выставке «Томский обзор» выпустил серию интервью с художниками-участниками выставки. Эти интервью до сих пор остаются лучшим материалом о молодых томских художниках.

Выставка несколько раз была под угрозой закрытия: сначала проект попал между двух огней — сложных взаимоотношений между разными «союзами художников», потом в бюрократическую машину, а в довершение слово «перформанс» так напугало сотрудников департамента по культуре, что site-specific «На поверхности» Лаборатории «Три П» пытались запретить. Нам пришлось убрать из каталога изображение произведения Наташи Юдиной «Триипостасный свитер» так как одной из частей триптиха был вязаный портрет Путина — его печать по мнению старейших членов союза художников грозила страшными последствиями в связи с нестабильной политической ситуацией.

Этот проект вскрыл важные на тот момент проблемы: нежелание «Союза художников» поддерживать инициативу молодых художников; страх чиновников перед словосочетанием «современное искусство»; косность, сопровождающаяся агрессией, работников департамента по культуре и маститых членов союза художников.

В 2019 открылась ХХII областная молодёжная выставка «Регион 70». Снова по старой схеме: без провокаций и поисков новых смыслов, не вызывающая ни у кого страха. Но 2015 год показал, что не нужно менять старое, необходимо создавать новое.

«Вещь». Аксинья Сарычева. 2016

Первая персональная выставка графика и перформера Аксиньи Сарычевой (куратор Герман Преображенский) относилась к тем удачным примерам демонстрации художником своего метода, когда можно полностью погрузиться в мир автора. В экспозиции было несколько десятков живописных произведений за три года и 691 рисунок за период чуть больше года. Выставка занимала два зала и представляла собой пространство большой инсталляции, в которой предметы и произведения подчинены логике художника. В первом зале экспозиция строилась на миметической концепции отражения пространства — в серии графических работ художник изображала окружение, в котором находились произведения. Во втором зале — графические зарисовки, которые Аксинья делала на модных андерграундных вечеринках, концертах и выставках, живописные мрачные пейзажи и блокноты с перцептивных сессий.

Выставка «Вещь» — была одновременно открытием Аксиньи как художника и демонстрацией одного из лучших периодов её творчества. Мне была близка не только концепция автора, но и эстетика. Сегодня этот период можно отнести к архиву Аксиньи Сарычевой. Теперь Аксинья с неведомой скоростью несется в сторону маргинально-экспериментального формата, раскрывая свои идеи через акции, в основе которых эстетика отвратительного.

Но в своё время Аксинья перевернула представление о современном художнике — простые «почеркушки», которые профессиональные художники не воспринимают серьезно, она возвела в ранг искусства.

Индустриальная реальность. Маленькие виды большой страны. 2016

Это был мой первый проект, созданный в сотрудничестве с ГЦСИ. Идея сделать «индустриальную выставку» появилась задолго до этого, мне давно хотелось показать, что развитие индустриальной темы в России не закончилось в 80-х годах ХХ века, и продемонстрировать современное прочтение темы. Многие из участников создали произведения специально для проекта. Таким образом, каждый художник совершил свое исследование, которое стало частью выставки. Концепция «маленьких видов» родилась из–за небольшой площади выставочного пространства ГЦСИ, но пригласила я к участию отнюдь не маленьких художников: Алёна Шаповалова, Анастасия Гурова, Александр Дашевский, арт-группа «ЧРево», Николай Исаев, Александр Кабин, Никита Поздняков, Илья Храбрый, Иван быков и др. Эта выставка продолжила тенденцию, заложенную проектом Artmuseum Project в 2011 году — соединение в одном проекте «столичных» и «региональных» художников.

«Теплица». Екатерина Балакина. Екатерина Петроченко. 2017

Это выставка, на которую я часто ссылаюсь как на пример удачного сочетания места, времени и содержания. В пространстве мастерской были представлены гравюры на картоне двух молодых художниц. Это был первый для них опыт публичного показа произведений, которые были созданы специально для этой выставки за несколько месяцев. На небольшой дебютной выставке было около 30 произведений, основные герои которых — предметы из непосредственного окружения художниц. На первый взгляд трудно определить, где чьи работы — стилистически схожий язык, приправленный женским драматизмом, объединяет произведения.

Учитывая, что мы живем во времени, когда искусство во многом становится лишь поводом для социального взаимодействия, а атмосфера ценнее содержания — выставка в таком формате уместна. Но лишь с одним уточнением — тогда не произошла столь свойственная современности подмена искусства тусовкой. На выставке было приятно находиться, рассматривать произведения, думать, общаться, слушать мнения. В этом событии было нечто новое, свежее, без подражательства. Это новое заключалось в универсальности языка и образов, в попытке изобразить метафору предмета, а не стараться излишне натуралистично нарисовать предмет.

Обе художницы уехали в Москву, но именно эта выставка запустила волну выставок в мастерских, квартирах, комнатах.

«Страшные сибирские сны». Наташа Юдина. 2017

«Страшные сибирские сны» — это проект, над которым Наташа Юдина работает уже более двух лет и использует сновидение как художественный мотив. «Сновидением замещается вся драма Сибири, связанная с брутальным климатом, Сибирской ссылкой и мертвой художественной средой» — пишет художница. В своих произведениях Наташа обыгрывает ситуацию жизни и быта современного художника в Сибири, акцентируя внимание на том, что в Сибири люди живут простыми радостями и им не до искусства. В качестве основного материала художница использует шкуры животных. Оборачивая в мех всем известный торс Венеры или голову Ленина, она словно адаптирует их к жизни в суровом климате Сибири. Этим проектом Наташа Юдина отчаянно пытается доказать, что современное искусство в Сибири есть, несмотря на неблагоприятные погодные условия.

За 2017 год Наташа показала две выставки: «Страшные сказки» и «Таёжные сны». Обе выставки состояли из нескольких объектов с метафоричными названиями «Ленин в зимнем уборе», «Тёплое письмо», «Медвежья земля». В 2019 году состоялась выставка «Нимфа у фонтана ушла», в основе неё одноимённая вышивка, в которой обыгрывалась история «Нимфа у фонтана» Лукаса Кранаха Старшего.

Художественный язык Юдиной универсален, а образы персонажей таковы, что любой зритель отметит в них что-то типично сибирское. Наташа одновременно укрепляет и рвет шаблоны восприятия Сибири. Работая с клише из разряда «холод, снег, белый цвет, медведи», она нашла точные и нетривиальные образы Сибири и импортирует нашу «таёжную» идентичность за границы региона и страны.

100 лет без Академии. 2018

Ещё один мой проект в ГЦСИ. Это историко-художественный и одновременно экспериментальный проект о том, как при помощи современного искусства, имея только один артефакт эпохи, рассказать историю. Случай, когда реальный исторический факт (история создания и закрытия Сибирской народной художественной Академии в Томске в 1918 году) стал основой для выставочного проекта. Метод был выбран экспериментальный: история Академии была рассказана через личность и творчество художника Казимира Зеленевского, одного из организаторов Сибирской народной художественной академии. Обладая европейским образованием (учился в Краковской и Венской Академиях художеств) и достаточным упорством, чтобы организовать первую в Сибири художественную Академию, Зеленевский стал ключевой фигурой для развития искусства в Томске. Сегодня специалисты причисляют его к «Парижской школе», а его произведения находятся во многих государственных и частных собраниях мира. К сожалению, история Академии оказалась очень коротка. Она была открыта при советской власти и закрыта после того, как 31 мая 1918 года советская власть пала. В следующий раз вопрос о художественном образовании в Томске возник только в 1995 году, тогда было открыто отделение «Живописи» в колледже культуры.

Для того, чтобы рассказать историю Академии, художники Аксинья Сарычева и Николай Исаев создали графические произведения на основе живописи и графики Казимира Зеленевского, а также фотографий и обложек каталогов того периода. Экспериментальность проекта состояла в методе, который выбрали художники: создание переосмысленных произведений, «парафраз». В экспозиции были представлены рисунки Аксиньи Сарычевой, сделанные на основе графики Зеленевского в свойственной ей манере легкого линейного рисунка, и рисунки Николая Исаева с живописных произведений Зеленевского, сделанные цветным карандашом, создающие иллюзию живописи. Экспозиция строилась вокруг единственного артефакта «Курс анатомии для художников» 1908 года, который находился в библиотеке Академии. Аудиовизуальная инсталляция, созданная на основе газетных вырезок того времени, дополняла и расширяла хронику жизни Академии.

Этот проект ценен тем, что история, известная лишь в узком кругу исследователей, зазвучала в поле современного искусства. Это был первый опыт соединения исторического контекста и современного искусства.

Арт-фестиваль «мУкА. Склады искусства». 2019

Уличный арт-фестиваль (куратор Анастасия Куклина), объединяющий современное искусство и культурное наследие, состоялся летом 2019 на территории перед разрушающимся памятником федерального значения «Гороховские склады». Выбор места был не случаен, именно здание «Гороховских складов» должно было стать полноценным филиалом СФ ГЦСИ. «мУкА. Склады искусства» — это выставка произведений томских художников, акции, лекции и дискуссии, посвященные сохранению культурного наследия, и определению места памятников архитектуры в современном городе. Это не первый томский проект, в котором произведения современного искусства используются для того, чтобы говорить о проблемах сохранения наследия. Но своеобразие «Складов искусства» в том, что внушительная публичная образовательно-дискуссионная программа переформатировала фестиваль в собрание «сообщества охраны памятников», собрав вокруг себя активистов, при этом современное искусство сдвинулось на второй план. Проект получился злободневным и вскрыл одновременно две главные проблемы — судьбу филиала ГЦСИ и здания «Гороховских складов».

Это были важные 10 лет, за которые очень многое изменилось, но что-то осталось непоколебимым. Безусловно, это не все проекты десятилетия — было множество небольших выставок, акций, которые поддерживали впечатление того, что в Томске всё время что-то происходит. Своеобразие нашей художественной жизни состоит в бессистемном и автономном развитии, горизонтальном сотрудничестве, без протестного движения характерного для столиц, уставших от институциональной зависимости — всё естественным образом независимо, потому что зависеть здесь не от кого. И если биеннале, то квартирная; если галерея, то университетская.

У нас есть молодые кураторы, пишущие арт-критики, ни к чему не обязывающие арт-тусовки, проекты, выходящие за рамки территории и художники, о которых знают за пределами Томска и Сибири.

Фото:Сергей Горбачев, Павел Рыскаленко, Ярослав Бушов, Саша Обычный, Павел Стариков, Мария Аникина, Юлия Рыжова, Владимир Дударев, Полина Чубарь.