Случайное погружение в тему “Поколения Z” обнаружило удивительные перелинковки некоторых положений теории поколений с моделями киберпространства, идеями Хайдеггера и Делеза об индивидуации и экзистенциализмом. Что если на примере поколения Z мы наблюдаем новый виток феномена отчуждения? Текст основан на междисциплинарных гипотезах и допущениях. Предположения о поколении Z в чуть меньшей степени касаются и всех обитателей современного медийного пространства.

Поколение Z характеризуется специально организованным восприятием, способом взаимодействия с окружающими и особенностью мыслить себя. Последние две темы связаны между собой очень тесно, поскольку идентичность формируется в контакте и зависит от его качества. Психоанализ отлично объясняет каким образом формируется психика в ходе взаимодействия, социальная философия описывает факторы, которые на это влияют. Социальное поле формирует поле отношений, из которых в последствии складывается социум, который влияет на то, что его создает.

Одна из базовых сущностей поколения Z заключается в том, что они создают и активно пользуются дигитальными объектами — цифровыми версиями реальных объектов. Таковыми версиями становятся представительства нашей персональной активности в матрице социально-медийного поля — профили в разнообразных социальных сетях. Цифровая копия характеризуется специфическим способом акцентуации, при котором часть присущего объекту континуума признаков остается в тени, тогда как другая выходит на передний план. Эта информация является подготовленной для восприятия, в ней уже содержится упакованный смысл, который достаточно просто поглотить, не совершая усилий для его извлечения из руды неопределенности и хаоса. Таким образом, многообразие и разноплановость собеседника сжимается в небольшой объем внешне непротиворечивой информации. И как показывает практика, этого достаточно для того, чтобы формировать отношения. Таким образом, одна функция начинает взаимодействовать с другой.

Такая констелляция является ответом на вызовы современного общества, которое предлагает для обработки и усвоения огромные объемы информации. Для того, чтобы не быть поглощенным аналоговым потоком, необходимо формировать жесткие фреймы, ограничивающие глубину погружения. Контакты друг с другом осуществляются в пределах социальных ролей или иных устойчивых идентичностей. Клиповое мышление формирует структурированные семанические системы, которые синхронизируют отдельно взятых индивидов и организуют опознание друг друга по принципу “свой-чужой”.

Поколение Z, как люди живущие в потоке, перемещающиеся от одной темы к другой, ограничены пребыванием в здесь-и-сейчас и отчуждены от своей индивидуальной истории — поскольку к любой информации можно получить мгновенный доступ, значение памяти снижается. Более того, память становится частью дигитального объекта. Профиль в социальной сети или ячейка облачного сервиса становится отчужденным от индивида воспоминанием. Пребывание в настоящем превалирует над заботой о прошлом, для представителей этого поколения нет смысла удерживать, когда им практически безгранично гарантирована возможность обладать.

Мышление становится не только клиповым, но и ссылочным, когда интерес становится полевой функцией и направляется в большей степени внешними маркерами, чем внутренними ощущениями. Идентичность становится ориентированной на формирующий ее дискурс, выхолащивается внутренняя противоречивость, прокачивается способность избегать конфликтов, поскольку последние увеличивают хаос и вынуждают к новым приспособлениям. Альтернативным концепциям будет предпочитаться более удобная и привычная схема. Существует предположение, что вследствие этих особенностей поколение Z будет обладать повышенной уязвимостью к манипулированию.

Эта особенность может быть объяснена параллельными процессами отчуждения — с одной стороны, пользователь технического объекта имеет доступ только к его управляющей периферии, не вникая в то, что происходит внутри; индивид, как пользователь самого себя, имеет представление о своей идентичности, но мало понимает о том, как она формируется и что является ее фундаментом. Личность становится консолью управления, но это не значит, что через периферию можно управлять глубинной идентичность. Скорее она никому не нужна, являясь противоядием для манипулирования; управление довольствуется поверхностным образом, который скользит, теряя сцепку с субъективностью и тем самым становясь податливым.

С другой стороны, возможным становится и такое положение дел, при котором глубинная идентичность будет открыта для настройки и модификации в обход сознанию, которое лишь пользуется собой (являясь результатом развертывания более фундаментальных процессов психического аппарата), а не задает вопросов о своей природе. Отчуждение приводит к захваченности бытием и невозможности об этом бытие вопрошать. Субъективность, являясь бэкграундом любой деятельности, несводима к ее результатам, однако в настоящее время мы можем наблюдать процесс уравнивания этих категорий.

Таким образом, рассматривая особенности нового поколения, можно прийти к выводу о том, что вечные темы свободы и ответственности личности перед собой требуют нового прочтения с учетом изменившегося контекста грядущей цифровой эпохи.