(пьеса-очерк в двух действиях от коллектива авторов)

Действующие лица:

Л е о н и д Л ь в о в и ч А р о н з о н, учитель русского языка, литературы и истории, поэт

М, а р и н а, коллега поэта, муза, жена, дочь и сестра

Б о р и с П е т р о в, ученик школы, профессорский сын

Д м и т р и й и Ф ё д о р Ю с у п о в ы, друзья поэта

А н я, ученица школы

Д е т и (они же ш к о л ь н и к и и у ч е н и к и)

П р о х о ж и е

Д Е Й С Т В И Е П Е Р В О Е

I

Наше время. Школьный кабинет. Без деталей. Дети стоят, парт и стульев нет. Настроение — май. В классе около четырнадцати человек. Входит учитель, Аронзон. Одет в чёрное, в руке портфель. Звенит звонок. Аронзон подходит к доске (единственный предмет в классе).

А р о н з о н. Сколько время? (Молчание). Сколько время? (Вопрос звучит громче). Дети, вы большие молодцы. Нет у нас ничего. Мы будем друг на друга смотреть. Помолчим. (Пишет на доске большими буквами — «СТИХИ»).

Б о р и с П е т р о в. Чьи это стихи, Леонид Львович? Вы — снова?

А р о н з о н. Нет, совсем нет. (Молчание). Вот, посмотрите. Такие слова у Пастернака: и висок пульсирующий, спи, царица Спарты, рано ещё, сыро ещё. Вы слышите? (Подходит ближе к ученикам). Вы только посмотрите: тут же «пульсирующий» и «сыро ещё». Где вы такое ещё найдёте?

А н я. А зачем нам находить? (Улыбается). Нам бы другое, Леонид Львович. Ну пожалуйста. Мы же знаем, вам пора обратно. Вы нас учите не тем вещам. Может, почитаете?

А р о н з о н. Аня, не понимаю вас. Нет, нет. Давайте закончим. Так, посмотрите. Пастернак родился в 1890 году. (Быстро записывает на доске дату). Теперь…

Б о р и с П е т р о в. А вы когда родились? (Перебивает учителя).

А р о н з о н. Что «вы»? Родиться? Погодите, Борис, мы же с вами хотели почитать. Дети, вы хотите почитать? Нет-нет, не Пастернака, конечно. (Чувство радости). Посмотрите, слушайте (начинает читать наизусть): Каждый легок и мал, кто взошел на вершину холма, как и легок, и мал он, венчая вершину лесного холма! Чей там взмах, чья душа или это молитва сама? Нас в детей обращает вершина лесного холма!

Здесь А р о н з о н, а перебивают д е т и. Они начинают хлопать в ритм стихотворения. А р о н з о н повторяет те же самые строчки уже громче. Д е т и начинают тоже громче хлопать. А р о н з о н умолкает и опускается на колени. Д е т и хлопают в том же ритме. А р о н з о н падает на пол. Хлопки резко обрываются.

II

Кухня. Стоит один стол и два стула. На одном из стульев сидит Аронзон. Правая его рука подпирает щёку. Он одет в домашнюю одежду. Больше в комнате нет никаких предметов. Напротив него садиться Марина. Она одета в летнее платье.

М, а р и н а. Ну Лёня, ну что ты, мой хороший. Мы же уже тут, вот тут, вдвоём, ты уже отдохнул. (Пытается взять Аронзона за руку). Ты сейчас сядешь спокойно и будешь сочинять. Я сейчас пойду в магазин. Будешь один. (Молчание). Скоро лето, мы поедем в Зеленогорск. Ты же очень хотел, Лёня…

А р о н з о н. Марина, Марина. Мне бы обратно, Марина. Я бы и рад, но… Я бы и время отринул.

М, а р и н а. Ну Лёнечка, ну подожди сочинять. Я с тобой, знаешь, я с тобой. (Начинает читать наизусть шёпотом). Несчастно как-то в Петербурге. Посмотришь в небо — где оно? Лишь лета нежилой каркас гостит в пустом моем лорнете.

А р о н з о н. Спасибо, Марина. Хочешь, я тебе похлопаю?

М, а р и н а. Ладно, я пошла. Лёня, не скучай здесь. Я быстро. Твои тетрадки у меня в комнате. Я проверила все работы. (Вздыхает). Сколько там ошибок, Лёня. Ну ничего. Скоро лето, Зеленогорск. Ты только представь! (Уходит).

А р о н з о н. Я представлю. Помолчу. (Встаёт, обходит вокруг стола, затем опирается на него). Марина? Ты здесь? Понимаешь, я очень хочу уехать. Но уехать обратно. А это невозможно. Мне не нравится здешний Петербург. Этот Петербург. Ты же знаешь о нём всё: вот здесь ходил князь Мышкин, вот здесь дом Рогожина на Гороховой улице. А теперь как? Я ещё не написал ни одной хорошей строчки. Может быть, попробовать сценарии? (Возвращается Марина).

М, а р и н а. Ты меня звал?

А р о н з о н. Да, всё хорошо. Можем идти. (Вдвоём уходят).

Д Е Й С Т В И Е В Т О Р О Е

I

На улице стоят Дмитрий и Фёдор Юсуповы. Дмитрий держит над головой раскрытый зонт. Оба одеты в плащи. Дождя нет. Нет и никаких свидетельств улицы. Только верхняя одежда Юсуповых и раскрытый зонт. Они разговаривают, но друг на друга не смотрят.

Д м и т р и й. Ты, конечно, не читал Гронаса.

Ф ё д о р. Того, который Михаил?

Д м и т р и й. Да.

Ф ё д о р. Почему? Читал. Не очень люблю, но читал. Мне больше нравится наш Аронзон. Нет больше поэтов.

Д м и т р и й. Ну! А поэтичность? Ты же знаешь, как говорил Кибиров? Какой антоним у поэзии? Как раз поэтичность.

Ф ё д о р. А если её не хватает? (Здесь входит Аронзон).

Д м и т р и й. О, Лёня, здравствуй! (Жмут руки, затем Аронзон жмёт руку Фёдору).

А р о н з о н. Так. (Встаёт рядом с Юсуповыми, теперь все трое смотрят в одну сторону — как бы на зал). Мы, оказывается, крайне много платим за воду. Это что же, приходится экономить? А дети…

Ф ё д о р. Что с ними?

А р о н з о н. Да, я им просто решил почитать. Я так читал гостям недавно. Никто и ничего. Всё! Понимаете? Вот вам повторю: в двух шагах за тобою рассвет, ты стоишь вдоль прекрасного сада, я смотрю — но прекрасного нет, только тихо и радостно рядом.

Д м и т р и й. Это о Марине?

А р о н з о н. Да. (Здесь сзади троицы начинают скапливаться п р о х о ж и е). Но ты, то есть вы, послушайте, как дальше: только осень разбросила сеть, ловит души для райской альковни, дай нам Бог в этот миг умереть, и, дай Бог, ничего не запомнив. (Аронзон читает медленно, во время чтения п р о х о ж и е за его спиной начинают хлопать). Смотрите, Дима, Федя, как хлопают, это опять! (Тут из толпы выходит Марина и берёт Аронзона за руку).

М, а р и н а. Лёня, будь спокоен! Мы тебя скоро вернём. Я попросила, я договорилась со всем твоим классом.

Ф ё д о р. Да, уже скоро. Мы завтра тоже придём. Ты главное сделай всё, как обычно.

II

Все участники спектакля вновь стоят в классе. Нет никаких предметов кроме доски и стола. Все одеты примерно одинаково — в одежду тёмных оттенков. Появляется Аронзон.

А р о н з о н. Здравствуйте! Всех приветствую! Сколько уже время? Молчите? Давайте сразу к делу. Сегодня будем говорить о переписке Цветаевой и Пастернака. Вас сегодня что-то много.

Здесь все хором начинают наизусть читать стихотворение А р о н з о н а:

Каждый легок и мал, кто взошел на вершину холма,

как и легок, и мал он, венчая вершину лесного холма!

Чей там взмах, чья душа или это молитва сама?

Нас в детей обращает вершина лесного холма!

Листья дальних деревьев, как мелкая рыба в сетях,

и вершину холма украшает нагое дитя!

Если это дитя, кто вознес его так высоко?

Детской кровью испачканы стебли песчаных осок.

Собирая цветы, называй их: вот мальва! вот мак!

Это память о рае венчает вершину холма!

Во время чтения А р о н з о н сначала не обращает внимания, пишет на доске фамилию: Цветаева. Затем А р о н з о н оборачивается. Подходит к столу. Забирается на него. Потом ложится. После чтения к А р о н з о н у подходит А н я. А р о н з о н по-прежнему лежит.

А н я. Получилось?