Оксана Фандера. Все виды «нет»
Оксана Фандера репетирует в спектакле Кирилла Серебренникова по фильму Ларса фон Триера. Хороший повод встретиться!
ТЕКСТ: МАРИНА ФЕДОРОВСКАЯ, ФОТО: JESSE FROHMAN
Серия публикаций из старых номеров журнала Numero. Данный материал был опубликован в журнале Numéro N 03 (май 2013)
Оксана Фандера редко дает интервью, протяжное «ннет» — любимое слово актрисы. Она не столько актриса, сколько человек, не столько звезда, сколько женщина, не столько персона, сколько личность. Оксана Фандера когда-то училась на курсе Анатолия Васильева, съемка для Numéro происходила в «Гоголь-центре», рядом с репетиционным процессом. Так что разговор так или иначе идет вокруг сцены.
После ГИТИСа у вас был еще театральный опыт?
Лет пять-шесть назад Эдуард Бояков ставил пьесу Сорокина «Свадебное путешествие» с Илзе Рудзите и позвал меня принять участие в постановке. Бояков тогда только задумывал театр «Практика», и это было очень интересно.
А почему вы приняли предложение Кирилла?
Он всегда мне был очень любопытен. Когда ты чувствуешь в человеке какое-то отрицание внутри всего того, что правильно и как нужно. Это очень привлекательная черта для меня. А когда она еще и помножена на талант!…
У вас это тоже есть: после первого конкурса «Мисс Москва» вам светила модельная карьера, но вы стали актрисой, при этом снимаетесь нечасто. Избегаете проложенных путей?
Может быть. Я над этим не размышляла. Нет такого, что сижу и думаю: «Надоело, хочу по-другому». Все само собой происходит, и ты вдруг оказываешься на новой территории.
А не пробовали петь? У вас такой красивый тембр…
Когда мне было лет 17 или 18, меня кто-то привел за руку на телевидение. И я познакомилась там с Володей Пресняковым, потрясающе талантливым человеком. Он предложил выступить на своем концерте в «Лужниках»: «Петь не нужно, будет фонограмма», и я согласилась. Никакого отношения к этому миру, только кураж и непосредственность. А организатором концерта был Сергей Лисовский, и он предложил мне контракт. Но я тогда прошла первые кинопробы в Одессе и сказала: «Если меня не утвердят, я попробую, а если меня утвердят, значит, другое пространство выбирает меня». Он посмотрел на меня как на умалишенную: «То есть это не вы выбираете?!» — «Похоже, что нет. Давайте подождем». И мне позвонили из Одессы и сказали, что я снимаюсь, это было «Утреннее шоссе» с Родионом Нахапетовым — моя первая большая роль в кино.
Мне про вас попалась смешная фраза: «Оксана Фандера — дочь Марины Нееловой». Это что было?
Да! Мне даже несколько человек позвонили. Странное дело… Я посмеялась, а потом вспомнила, что в фильме «Дураки умирают по пятницам» мою роль озвучивала Марина Мстиславовна Неелова. И ее голос поразительным образом лег на картинку, просто удивительно, как родной. Но больше родственных связей у нас нет.
У вас похожи голоса, и эта пронзительность в кадре. Может, глубина подхода к профессии мешает часто сниматься?
Мне моя пронзительность не говорит с утра: «Ты отдыхаешь». А на следующий день: «Время реализации». Просто должны совпасть накопленная энергия и качество предложения. Это момент совпадения одного с другим — ни позже, ни раньше. Мне случалось пропускать предложения, которые, как я по- нимала позже, были моими, — я была выключенная. Просто — нет. Чувствую интерес, но горит красный свет, даже не желтый. Нужно уметь наблюдать за собой, и тогда твое движение будет проще и любопытнее. Многие считают, что ты пробиваешься по жизни, но это не моя история. Нет, нет. Я точно знаю: мы гораздо больше и шире, чем сами себя ощущаем. Нас больше до и гораздо больше после. Это бесконечная дорога.
Что вас заводит в позитивном смысле, а что раздражает?
В самом хорошем смысле меня может завести, раскрутить талант. Наблюдение за талантом, причастность к
Даже пробки на дорогах? Что вы делаете в пробках?
Я? По-разному (выдохнув)… Иногда я включаю аварийку и еду, будто я скорая помощь. Важно делать это с правильным внутренним прицелом, как когда опаздываешь или что-то произошло… Да, мне сложно стоять, но в эти моменты я понимаю, что мы — один организм. Все люди — части одного целого. Когда вы в следующий раз встанете в пробку, вспомните об этом, это развлечет вас.
Вы из Одессы, города у моря. Что море значит для вас?
Есть такое понятие «имперское мышление» — когда людей было меньше, а пространства для них было больше. Усадьбы, гектары, лес, море — все твое. Ты себя чувствуешь не как человек, выросший в квартире с низким потолком.
Я недавно была на выставке Ле Корбюзье и узнала, что это он предложил стандарт высоты потолков 2,40, мотивируя тем, что при среднем росте человека 1,80, стоя на полу, нужно иметь возможность ввернуть лампочку. Во мне все кипело от возмущения — зачем он это придумал? В Одессе потолки — 4 метра в старых домах. Достаточно выйти на Приморский бульвар — и ты видишь горизонт и море. И такое состояние счастья… Там живут счастливые люди, хотя у них все вообще не очень. Но у них есть ощущение, что все тебе принадлежит. Что ты шире, чем твоя телесная оболочка.
В вас есть стремление к свободе?
Мое к этому отношение одной фразой идеально описывается: «Я не борюсь за свободу, я и так свободен». Все.
Вопрос свободы утыкается в вопрос семьи. Прожив долгую семейную жизнь, как сохранить эту свободу внутри?
Мне кажется, нужно осознавать, что этот человек не являет- ся твоим прямым родственником. Он — не продолжение тебя, а фактически чужой человек, с которым вы друг друга намагнитили. Нужно себе отдавать отчет, что в паре люди остаются каждый со своей самостью и со своей свободой. Если помнить, что это честный выбор чужих друг другу людей, все будет клево. Почему бы не получать от этого удовольствие? «Почему ты не сделал этого, а почему этого?» — это нечестно, по-моему. Но слово «должен» — хороший ошейник, в котором даже есть дырочки, которые можно затянуть потуже.
То есть вы так не делаете?
Ну да. Зачем так делать? У Ницше, кажется, есть мысль, которая проще всех психоанализов мира, — о том, что люди часто свой страх одиночества выдают за любовь.
Вы любите подбирать себе образы, стили?
Я сперва одеваюсь, а потом понимаю, что сегодня у меня вот так. Постфактум понимаю. А-а-а, вот так сегодня? Какой-то фрик… Ну ладно. Я в смысле нарядов о-очень ленивая… Если только надо пойти куда-то. Как правило, мы (с мужем Филиппом Янковским. — Прим. ред.) соскакиваем. Но если надо прям, то я тяну до последнего, и когда остается день-два и собирается энное количество предложений, что надеть, я делаю выбор.
А кто предлагает?
Ну, я очень люблю Терехова, Свету Тегин просто обожаю. Вардуи Назарян мне любопытна… Я не рассуждаю на тему, платье из какой коллекции будет выглядеть круче, а просто надеваю то, что комфортно и не стесняет. Я не получаю удовольствие от того, что я, эх, вышла и, эх, вот так развернулась. Жаль, нет такого сценариста, который мог бы описать, что творится в головах каждого из нас, когда нужно выйти на публику… Мы часто пробираемся в зал в темноте, когда уже все пришли. А если нас замечают и просят попозировать, то, конечно: «Да-да, пожалуйста». В этом смысле мы с Филиппом очень похожи… Улыбаться? Хорошо. Но мы себя гораздо лучше чувствуем, когда не надо ничего демонстрировать. И ходим куда-то не себя показать, а посмотреть что-то.
И что вы посмотрели последний раз с удовольствием?
«Идеальный муж» Константина Богомолова в МХАТе. Его можно обсуждать с какой угодно колокольни, но вот это раздвигание рамок (показывает руками перед собой, будто раздвигает тяжелый театральный занавес)… Я хочу посмотреть еще раз — мне интересно это состояние безумного счастья. Детей, которым разрешили побегать холодной осенью босиком по лужам. Все, что творили актеры, вызывало восхищение сочетанием того, что они делают и как они это делают.
А вы уже тогда знали, что будете играть у Серебренникова?
Нет, я еще не знала.
Ужасно любопытно, как Кирилл ставит кино…
Ну, он не повторяет кино.
А что делает?
В 95-м году Ларс фон Триер придумал манифест, где десять «нет», все пункты начинаются с отрицания. Исключаются все вспомогательные средства, существующие, чтобы сделать произведение привлекательным, музыкальным и так далее… Все, все убирается. Именно этот принцип, как я понимаю, интересен Кириллу, и это очень смело. Как можно не пойти, как гусь за Гансом, за такой смелостью? Это прекрасный и опас- ный материал для проявления такой свободы.
Это сложно описать?
Нет, можно. История про группу людей, которые пытаются достать из себя своего личного внутреннего идиота.
Чтобы смотреть на мир без социальных шор, то есть это про правду?
Скорее, про утопическую правду. Про воздействие не столько на социум, сколько на самих себя. Про одиночество, которое диктует какое-то движение, про желание вытащить из себя то, что скрыто воспитанием, социумом, моралью и т. д.
Своего рода терапия идиотизмом?
Не скажу. Я играю женщину, которая попала в эту компанию случайно, женщину, у которой существует своя довольно непростая драматическая линия. Она в группе «идиотов», но все же чуть-чуть со стороны.
Вы тоже немного со стороны по отношению к театру. И в этом может быть хорошее попадание.
Спасибо (смеется).
«Идиоты». «Гоголь-центр». Премьера 24 мая.
