— Налей пожалуйста шампанское. — попросила я бармена. Пятая ночь подряд, я в тихом ахуе. Ноги воют как копыта поврежденного животного. Могут ли копыта выть? — Ага. По девочкам все также как вчера и позавчера. Вагон и два дополнительных состава. Сижу с краешку, попиваю. Вижу в клуб заходит Миша (см. 18, 30 ноября). — Привет. — Привет. — он чмокнул меня в щечку, я приобняла. — Заехал поздравить тебя с наступающим. — Спасибо. — Миша достал часы в коробочке и я почти описалась от восторга. Я очень давно хотела себе мужские большие часы, без всяких дибильных камешков и украшательств. Такие чтобы настоящие и тяжелые. — Ого! Спасибо! — мы присели за стол и повалили девочки. Они стали приставать, предлагать секс — все как обычно. Миша в ответ шутил и принимал танцы. Я не была против конечно. После нашей последней здесь встречи тридцатого ноября, я поняла, что глубина рефлексии и, как следствие, понимания, у всех работает по-разному. Но это не повод уважать или не уважать человека. Совсем другая категория. Эту рефлексию и желание копать, то есть потребность видеть ситуацию со всех возможных сторон, а не только с той, которая тебе ближе, я назвала достоевщиной. Сейчас для меня, это одно из первых и важных качеств в человеке. Только на подобных условиях возможен Диалог. Поэтому после сцены я уже не думала, танцевать Мише или нет. Просто подошла к нему и стала делать это. И теперь танец не был для меня моментом близости. Я танцевала ему также как и всем остальным гостям. Ничего личного, ничего пошлого. Ни поцелуев, ни обид. Четыре года — это не одна ночь. Я знаю этого человека и не смотря на наши разные оттенки, он мне нравится. Уважение, интерес как к личности остался и я не против с ним дружить. Здорово же когда до тебя есть дело кому-то кроме тебя самого. Когда ему танцевали другие девочки и он их ласкал, мне было очень интересно наблюдать за этим процессом. Очень странное возникло ощущение. Я же была на их месте, я знаю как это, помню. Но теперь будто я умерла, вышла из мертвого тела и наблюдала за собой со стороны. Крутое ощущение принятия и свободы. К сожалению, нормально пообщаться у нас не получилось. Все время отвлекали девочки, но с ними было весело. Потом Миша ушел и я вернулась к бару. Подошли другие гости. Надо стараться, а сил нет. Эта ночь для меня разделилась на две части. Первая, как я сижу, страдаю, оплакивая свои копыта, встречаю Мишу с часами, поднимаюсь над своим мертвым телом свободная и красивая, и вторая часть — это толпа веселых англичан. Их было семь человек, лет по шестьдесят плюс минус. Очень милые веселые пенсионеры. Мы затусили у бара. Они вели себя хорошо. Не приставали, про секс не говорили, приват танцы не брали. Мы пили шампанское, танцевали, общались. Они отплясывали так, как ни один мой двадцатитрехлетний знакомый не умеет. Англичане угощали девочек всем, что те желали. Короче у бара тусила толпа пьяных и счастливых людей. Помимо них были и другие гости, но я к ним не ходила. Часов в пять веселые пенсионеры ушли, оставив нам по сто, двести евро на чай.

Когда они ушли, останавливаться не хотелось никому. Мы брали себе шампанское за сто рублей еще и еще. Пили и пили, пока шампанское в баре не закончилось. У меня в голове это не укладывалось. Бар — это такое волшебное место, где ничего никогда не должно заканчиваться. — Ну вот так, — ответила бармен. -Все. Нет. Завозить надо. — я отвернулась от бара в сторону зала и пригорюнилась. — А ведь у Яны (см. 13 окт, 11,22 ноября, 21,22,23 декабря) сегодня день рождения, — сказала грустно Наташа (см. 16,17,18,21,25,30 ноября). — О, с днем рождения Яна. — поздравила я. — Не грусти. — Да уж, — ответила она. — Не заработала сегодня ничего и выпить даже нечего. — тут подошла Саша (см. 11,12,15,18,21,24,25,30 ноября, 7,8,21,22,23 декабря) и громко сказала, — Так! Надо пить! — Шампанское закончилось! — ответила Наташа. — Че блять?! — крикнула пьяная Саша. — Сейчас будет! — и ушла. Все застыли в ожидании. Через некоторое время вернулась. — Ща будет! — и действительно, лысый (см. 2,3,28,30 августа, 13 окт, 18,23,24 ноября) отправил кого-то из охранников в магазин и он принес шесть бутылок вина, бармен разлил. — С днем рождения, Яна! — заорали все. — Так! — громче всех орала Саша. — Значит слушаем все сюда. Яна — самая молоденькая и сладенькая тут девочка! И пусть у нее все будет заебись! Ура! — заорала она. Все подхватили. — Ура! — Яна счастливая улыбалась стояла. — Так, а где Марвин? — спросила вдруг Саша. Дело в том, что я была там, пила, но как бы во втором ряду этого круга, а она с именинницей в центре. — Я здесь. — ответила с улыбкой я, — Иди сюда ближе. У тебя есть что выпить? — спросила Саша, — Да, вот. — Отлично! С Днем рождения Яна! Ура! — все, — Ура! — и я тоже — Ура! — потом Саша откуда-то достала пирожное со свечкой и вышла в зал, напевая ту самую песенку. Яна задула свечу, загадав свое желание. — Ура! — снова кричала Саша. — И все следом повторяли, — Ура! — потом все начали фотографироваться. Я не стала. — Вот я раньше смотрела на Марвина, — громко продолжила Саша, — И думала, что мужики в ней нашли? Вот что блять?! И думала…, они что., слепые что ли?! А потом поняла. — все слушали, молчали. — А потом я поняла, — голосила Саша. — Мужики-то не слепые! Марвин — не-о-быч-ный! — сказала она по слогам. — Необычный! — все повернули головы в мою сторону и закивали головами. Отовсюду послышалось, — Да-да. Марвин необычный. Необычный. Да. — Саша снова заорала Ура и потянулась ко мне. Мы обнялись. — Сука. — сказала она с нежностью мне на ушко.

Когда рабочее время закончилось и мы стали собираться домой, Саша предложила всем пойти в караоке. Я хотела, но очень устала, поэтому поехала домой. А пока ехала, с каждой станцией, росло чувство ошибки. Надо было остаться.