Вопрошаю об ауре фотографий в эпоху «новой искренности»
Беньямин считал, что аура свойственна лишь фотографиям «примитивной» эпохи, предшествовавшей коммерциализации фотографии, начавшейся во второй половине XIX в. О людях, запечатленных на ранних фотографиях он писал: «Их окружала аура, среда, которая придавала их взгляду, проходящему сквозь нее, полноту и уверенность». Эта аура, по мнению Беньямина, возникала благодаря двум вещам: долгой выдержке, за время которой фотографируемые модели словно превращались в изображения, и уникальным неопосредованным отношениям между фотографом «техником своего дела» и его моделью «представителем восходящего социального класса со свойственной ему аурой, которая проглядывалась даже в складках сюртука и шейном платке». Далее философ радуется скорой утрате ауры в фотографиях всвязи с их коммерциализацией, предрекает собственно мир постмодернисткой фотографии, мир «множества копий». Но, живя в культурной ситуации метамодерна (пост-постмодерна), хочется поспорить с Беньямином: он не увидел телефонов с мобильной камерой и Instagram, которым человечество очаровалось, ведь получается нет «множества копий». Есть копия-оригинал, потому что «я в жизни» не равно «я в социальных сетях»: я-реальная и я-виртуальная — вариации одного и того же человека, но копии. Инстаграм перед загрузкой фотографии предлагает выбрать фильтр, призму, через которую я хочу себя показать, которая исказит цвет моего мира в угоду собственному самолюбию. Это отличает меня от фотографа, который использует встроенный фильтр в камере, искажающий не мир вокруг него, а его собственный взгляд на мир. Черно-белый фильтр, установленный по умолчанию, считается автором фотографии нейтральным, лишенным какого-либо дополнительного смысла и исключающим нежелательный. Другими словами, черно-белая цветовая гамма естественна для фотографа. Однако, как известно, в дисперсии света, открытой Ньютоном, луч раскладывается на 7 цветов радуги, которые считают «естественными» цветами, чьи смеси встречаются в природе. Цвет зависит от света. Нет света — нет цвета. Белый — свет (следовательно, он суть все цвета). Черный — отсутствие света (следовательно, отсутствие цвета). Городская культура — это постоянная гонка за цветом: огни витрин, свет фонарей, теплый свет окон, — город не должен быть без цвета, поэтому город не может быть без света. Последнее, тем не менее, физически недостижимо, нельзя покрыть сетью фонарей все парки, а на всех домах закрепить подсветку. Таким образом, город является единством белого и черного цветов, они составляют его суть, они для него естественны. Мы не можем представить природу без леса, а город без серого асфальта. Серый — смесь черного и белого, поэтому впечатление от черно-белой фотографии будет серым, смешанным. Черно-белые урбанистические фотографии не вызывают тоску или грусть. Похожее чувство возникает при просмотре фотографий с сафари в саванне: антилопы у водопоя, лев лежит, солнце светит, — интересно, конечно, но я это уже где-то видела, а именно на обложках открыток, на картинках в интернете, на обоях в зоомагазине. Технический прогресс обесценил опыт пребывания на сафари в Африке. Однако чтобы сделать эту фотографию не обязательно даже ехать в Ереван, достаточно спуститься в метро на малолюдной станции и вы увидите на эскалаторе старика, окруженного средой его поглощающей, заставляющей его опустить голову, сообщая проходящему сквозь эти дикие каменные джунгли, что за разочарованием обязательно наступит очарование, за «множеством копий» наступит их «плюрализм». Аура фотографии сейчас не оживает как чудовище Франкенштейна, она правильно ткется мойрами. А правильно это актуально времени.
