Английская версия текста/English version of the text

С первых дней полномасштабной войны на территории Украины стали появляться сравнения и проводиться параллели с другой войной — Второй Чеченской. Так, Джонатан Литтелл, писатель и журналист-исследователь, работавший в составе гуманитарной миссии в Чечне, прямо называет ее войной, 22 года назад приведшей Путина к власти. Сегодня нам кажется важным обращаться к истории чеченских войн — чтобы лучше понимать основания режима, который использует войну вместо политики — как это случилось в кризисный 1999-й.

1999-й — год стремительного взлета путинской карьеры. Начало этого года он встретил в должности директора ФСБ, в августе был назначен исполняющим обязанности председателя правительства, 31 декабря Ельцин в новогоднем обращении объявил его и. о. Президента. В марте следующего года Путин был избран Президентом.

В 1999-м, когда Чечня фактически была независимой от России несколько лет, «нестабильность на Северном Кавказе», захватившая также Дагестан, взрывы в подъездах нескольких российских городов и последовавшие за ними действия Путина — усиление ФСБ, введение войск в Чечню, авиаудары по Грозному, знаменитое «мочить в сортире» — стали началом становления путинского режима.

Этот материал — попытка сопоставить методы, терминологию и логику второй чеченской войны и войны в Украине, проследить, как война постепенно стала для Путина универсальным способом набора политических очков. В этом смысле одна война отражается в другой.

Хроника событий

Первая Чеченская закончилась в 1996-м году подписанием Хасавюртовских соглашений. Война, или как она фигурирует в официальных российских источниках — кампания — превратилась в затяжную, и перед очередными президентскими выборами Ельцину было важно создать видимость ее окончания, пусть и на невыгодных условиях. Согласно соглашению, российские войска выводились из Чечни, а вопрос о её статусе откладывался до 31 декабря 2001 года.

Фактически боевые действия между различными группировками чеченских сепаратистов, между оппозиционными сепаратистами и слабеющим режимом Аслана Масхадова, избранного президентом в 1997-м, теракты и захваты заложников не прекращались на протяжении всех 1990-х.

Кризис на Северном Кавказе в результате первой чеченской войны и неспособность Ельцина ни признать суверенитет Чеченской республики как независимого государства, ни урегулировать мирным путем ситуацию в регионе привели к ситуации, когда силовые методы решения конфликтов стали казаться меньшим злом большинству россиян_ок. Вместо того, чтобы разбираться в истоках чеченских войн и конфликтов, взять на себя историческую ответственность за более чем полуторавековую военную агрессию и завоевание Кавказа, репрессии в отношении местных культур и народов в советское время, российское правительство к концу 1990-х уже было готово «продавать» необходимость второй чеченской войны, используя всю ту же колониальную риторику: дикие народы, требующие усмирения, радикальные исламисты, террористы, вести переговоры с которыми бессмысленно.

Путин оказывался в ситуации, когда силовые методы решения проблемы гарантировали ему — на контрасте со стареющим Ельциным, явно «уставшим от Чечни» — образ решительного и сильного лидера. В этот момент, в августе-сентябре 1999 года, происходит серия терактов.

В Буйнаксе, Москве, Волгодонске в сентябре 1999 года взрываются многоэтажные дома, количество погибших достигает десятков и сотен человек. 109 человек погибло в результате взрыва дома на проспекте Гурьянова в Москве 9 сентября. 118 человек погибло в результате взрыва дома на Каширском шоссе в Москве 13 сентября.

Кто стоит за этими преступлениями? Есть две версии: официальная (чеченские террористы под руководством арабских исламистов Эмира аль-Хаттаба и Абу Умара) и альтернативная (заказчик — ФСБ). Один из авторов второй версии, бывший работник ФСБ Александр Литвиненко, был убит в 2004 году в Лондоне, где запросил политическое убежище. Он был отравлен редким радиоактивным веществом — полонием-210. Британский суд пришёл к выводу, что Литвиненко был убит в результате спецоперации ФСБ, одобренной, вероятно, лично директором ФСБ Николаем Патрушевым и президентом Владимиром Путиным.

Какой была начавшаяся после серии терактов война? Ниже мы приводим (неполную) фактологию событий нулевых годов. Активные боевые действия в Чечне продолжались в 1999 и 2000 годах, однако официально режим КТО — контр-террористической операции, как называют эту войну власти — был отменен лишь в апреле 2009-го.

Бомбардировки городов и убийства мирного населения

В конце 1999 года федеральные военные объявили чеченское село Катыр-Юрт «зоной безопасности». Там скопились беженцы из Грозного — за их счёт население Катыр-Юрта удвоилось. В начале февраля 2000-го года через село отходили в горы боевики. Военные сообщали потом, что организовали боевикам ловушку, дав им войти в Катыр-Юрт, а потом замкнули кольцо, уничтожая их артиллерией и авиацией. Жертвами стали прежде всего мирные жители и беженцы.

Правозащитник, член Общества «Мемориал» Александр Черкасов: «То, что сделали федеральные военные в Катыр-Юрте, подавали как блестящую победу российской армии, разгром чеченских боевиков, которых выманили из Грозного. А при ближайшем рассмотрении выяснилось, что это тяжкие преступления и большая человеческая трагедия. То, что произошло в Чечне 20 лет назад, — это не история, а продолжающееся настоящее. Всё, что тогда произошло, до сих пор с нами и, в первую очередь, с жертвами. Страница не закрыта. Соблюдение правовых норм не является для российских военных важным фактором, который они принимают во внимание при планировании и проведении операций​​​».

5 февраля 2000 года сотрудники ОМОНа ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области, «зачищавшие» поселок Новые Алды на окраине Грозного, убили 56 мирных жителей. 4–7 февраля того же года российские войска подвергли обстрелу и авиационной бомбардировке с использованием фугасных бомб село Катыр-Юрт, в результате чего погибли 167 человек.

Власти ни публично, ни в официальных документах так и не признали произошедшее хоть сколько-нибудь противоправным. В результате потерпевшие не получили никакой помощи.

Фильтрационные лагеря («пункты фильтрации»)

Фильтрационные лагеря появились еще во время Первой чеченской войны. В ходе Второй чеченской войны некоторые лагеря получили статус следственных изоляторов, подчинённых Министерству юстиции, но с неясным правовым статусом и без видимых оснований в Уголовном кодексе. Задачей «системы фильтрации» было содержание задержанных по подозрению в участии в незаконных вооруженных формированиях, и проведение дознания. По его результатам задержанные должны быть либо отпущены, либо переведены в иные пенитенциарные учреждения.

По данным российской правозащитной организации «Мемориал», по самым скромным подсчетам, общее число прошедших через «фильтрационные пункты» достигает не менее 200 тысяч человек (из населения Чечни на момент начала боевых действий менее одного миллиона), из которых «практически все» подверглись избиениям и пыткам, а некоторые были казнены без суда и следствия. По данным «Мемориала», цель системы «фильтрации» в Чечне, помимо того, что она является частью общей системы государственного террора по подавлению и запугиванию населения, заключалась в создании сети информаторов путем насильственной вербовки, и характеризовалась её неизбирательностью, то есть произвольными арестами и массовыми задержаниями невинных людей.

В октябре 2000 года организация Human Rights Watch (HRW) опубликовала свой 99-страничный доклад «Добро пожаловать в ад», о том, как российскими войсками были задержаны тысячи чеченцев, при этом многие без каких бы то ни было доказательств правонарушений. Охранники центров содержания под стражей систематически избивали чеченских заключённых, некоторые из которых также подвергались изнасилованиям или другим формам пыток.

Одним из основных и наиболее известных фильтрационных лагерей в Чечне был чернокозовский СИЗО, созданный в бывшей тюрьме в 1999 году. В 2000 году организацией Amnesty International были выявлены следующие фильтрационные лагеря: следственный изолятор в Кади-Юрте, импровизированный следственный изолятор в школе Урус-Мартана, другие импровизированные лагеря в различных местах Чечни, среди которых фруктовый склад в Толстой-Юрте, на птицефабрике и в подвале кафе «Чекер» в Чири-Юрте, а также в Грозном. Объекты за пределами Чечни включали тюремную больницу и СИЗО в Пятигорске.

Сокрытие количества потерь среди военного состава

Согласно официальным данным, с 1 октября 1999 года по 23 декабря 2002 года общие потери федеральных сил (всех силовых структур) в Чечне составили 4572 человека убитыми и 15 549 ранеными. В 2010 году была озвучена другая цифра: более 6 тысяч человек. По данным Союза комитетов солдатских матерей России — 11,5 тысяч военнослужащих (информацию они собирали по количеству обращений от семей военнослужащих). Многие по-прежнему числятся «пропавшими без вести».

Пытки и «пропавшие без вести»

«Без вести» пропадали и мирные жители, прошедшие через фильтрационные лагеря. Общество «Мемориал» на протяжении двадцати лет ведет работу по сбору и публикации информации о людях, подвергшихся насильственному исчезновению в ходе Второй чеченской войны. Всего, по разным оценкам, в годы войны пропали от трех до пяти тысяч человек.

Массовые захоронения мирных граждан с целью сокрытия количества погибших

Потери среди мирного населения, по официальной информации на февраль 2001 года, составляли тысячу человек, однако, по информации правозащитной организации Amnesty International, в войне погибли до 25 тысяч мирных жителей.

В марте 2001 года Human Rights Watch в своём докладе указала восемь не обозначенных захоронений в Чечне, которые были обнаружены в 2000—2001 годах. Также организацией были отмечены восемь случаев, когда тела бросались по обочинам дорог, на территории госпиталей и других местах. Общество «Мемориал» также зафиксировало подобные случаи. Большинство этих тел имело следы выстрелов с близкого расстояния, характерные для внесудебных расправ, и увечья. Врачебные осмотры некоторых жертв показали, что часть увечий была нанесена ещё живым людям, что указывает на факты применения жестоких пыток по отношению к жертвам.

Сокрытие виновных в военных преступлениях

История чеченских войн и военных преступлений — история тотальной безнаказанности. В случае, если доходило до возбуждения уголовных дел, они, как правило, были приостановлены «в связи с невозможностью обнаружения лиц, подлежащих привлечению к ответственности». Несмотря на обращения пострадавших в Европейский суд по правам человека и Страсбургский суд, признание фактов военных преступлений судами, правозащитными организациями, международными наблюдателями (Human Rights Watch, Amnesty International, Международный и Российский Мемориал), виновные не понесли наказаний.

Войны в Чечне закончились установлением в регионе пропутинского режима Кадырова. Республика получает дотации из федерального бюджета (бюджет Чечни более чем на 90 процентов — дотационный), в ответ демонстрируя рекордные показатели явки и голосов в поддержку действующей власти на федеральных выборах. Несогласные с режимами Путина и Кадырова чеченцы выехали за пределы республики или страны. По разным данным, количество людей, вынужденных покинуть свои дома в результате двух войн и последующих зачисток несогласных, составляет сотни тысяч: от 70 до 130 тысяч бежало в Евросоюз, данные по количеству уехавших в разные регионы России получить сложнее. В докладе Комитета «Гражданское содействие» приводится цифра в 81 тысячу людей, получивших статус вынужденного переселенца после Первой Чеченской войны — когда из республики уезжали русской, украинской, армянской и другой этничности. Данные о получивших статус ВП после Второй Чеченской — сотни и десятки людей. Тогда уезжали чеченцы, и количество их было не меньшим, а вероятно, намного большим — но признавать их статус вынужденного переселенца и выдавать соответствующие льготы власти не хотели. Можно осторожно говорить о цифре в 300 тысяч человек, покинувших регион по итогам двух войн.

С началом войны в Украине стали появляться и сообщения об отрядах чеченцев, воюющих вместе с украинцами против российской военной агрессии. Многие из них прямо говорят о том, что для них война не заканчивалась: говорят о том, что война идет все 30 лет (с первой чеченской), 200 лет — с начала военной экспансии на Кавказ Российской империи, 400 лет — с начала первых «военных экспедиций» царской России. Фактически чеченцы продолжают освободительную войну там, где она сейчас возможна, в ожидании и надежде на освобождение своих земель.

Архивы, журналистские расследования, доклады правозащитных организаций о военных преступлениях в Чечне должны быть приданы огласке снова, должны быть оплаканы жертвы и наказаны виновные. Это тоже часть борьбы — за память, достоинство, признание.