«Чудо» в тандеме. Азбука в руках. Компас на Юг. Наставник и ученик ускользающий звук ловят. На пороге грядущее ищет свой щит и меч. Возлюбить ближнего, как самого себя. Занавес беспросветности надеждой застлать, в одежды чистые облачить страждущего. История, основанная на реальных событиях. Драма из–под пера Уильяма Гибсона слагается в спектакль СХТ «Сотворившая чудо», где всё понятно без слов.

В мрачном склепе своих умерших чувств, окружена ты неприступной тишиной, без права говорить. Без права даже самый слабый запах уловить… Не видеть ничего. Лишь только осязать! А значит ты жива и разума внутри тебя всё выше и сильнее огонёк. (Лора Бриджмен)

Жизнь наощупь. Вне света и теней тернистый путь, где длань поводырём послужит. Слепоглухонемая девочка Элен — сердце дома Келлеров. Болезнь сразила её в девятнадцать месяцев и отступив оставила свой прощальный «подарок».

Время скоротечно. Ребёнок растёт не по дням, а по часам. Элен шесть. Лёд сковал беспокойное море. Ладонью небо прикрыло окуляры души. Девочка смотрит во вне сквозь чёрное полотно. Вдоль и поперёк простирается нечеловеческое отчаяние. Беспомощность, как вторая кожа, составляющая, с которой Элен неразделима. Элементарный уход и воспитание для семейства — тяжкое бремя. Элен нечистоплотна, неуклюжа в движениях, капризна. Ей необходимо внимание и опека, её нельзя оставлять наедине с собой ни минуты.

Дитя, чью жизнь единожды спасло чудо, оправилось от болезни ценой собственного здоровья и благополучия. Кандалы судьбы сковали её, лишили речи и зрения. Поневоле глухая к чужим просьбам, она агрессивна, плаксива, несчастна и одинока в своём замкнутом мире. Колоссальное состояние, которым владеют Келлеры, одна из самых влиятельных семей Юга, не смогло поставить девочку на ноги. Некогда кроткая и способная Элен — загнанный зверь, запертый в герметичном боксе собственного непослушного тела. Гарнир горечи здесь подают на завтрак, обед и ужин. Тарелки превращаются в общий котёл, каша рваным ковром покрывает пол, слёзы, крики — исступление.

Доктор в Балтиморе, единственная надежда Келлеров, оказывается бессилен. Желая помочь, он уговаривает свою лучшую ученицу взять под опеку Элен. Юная Анни Салливан, для которой жизнь всегда была «трудной ирландской битвой за независимость», решается не сразу. Детство в приюте, гибель матери, слепота, младший брат, с которым пришлось навсегда проститься. Анни молода и строптива, но её лицо «исполнено какой-то стихийной жизненной силы». Самоотверженная в свои двадцать, она окунается в неизвестность, обещаясь во что бы то ни стало заботиться и обучать хрупкую Элен Келлер.

«Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мною». Мисс Салливан знакомится с семьёй Келлеров. Кейт Келлер взволнована. Юный учитель — дитя. «Я ожидала высохшую старую деву. Вы очень молоды». Бесконечные часы работы, слёз и так мало слов. «Чему вы попытаетесь научить её вначале?». «Вначале, в конце и в промежутках — речи». Необходимо взять тысячу и один барьер. Трудности перевода, издержки воспитания сердобольных родителей — шесть лет жалости, с влиянием которых справится только предстоит.

«Близко к тебе слово, в устах твоих и в сердце твоем. Будут дожди благословения и слово мое и проповедь моя в явлении духа и силы». Анни предпринимает все попытки выманить сознание Элен. Наживка — кексы, молоко, кукла, вязание. Сама среда тянется к девочке под слезливую песнь Салливан, которая невольно избрала путь, где миновать верёвочный мост над пропастью невозможно.

Анни творит новую землю и небо для девочки, она её глаза и уши, учёный кот на цепи, которой связала их будущность. «Будет день — и свершится великое, чую в будущем подвиг души. Ты — другая, немая, безликая, притаилась, колдуешь в тиши.»

Обособленный домик — теплица для сорняка, который пророс в Элен. Две недели до отъезда мисс Салливан. Келлеры уверены- она не сможет дать сверх. Сидеть и сохранять спокойствие в их присутствии девочка так и не научилась. Жалость и порочное потакание, капризы, свойственные детям, в жуткой пантомиме Элен принимают устрашающие формы. Агрессия, крики, вой и вопль, отчаянный и пронзительный — животный внутриутробный. В себя уходят зеркала, предметы ищут изнаночную часть свою дабы укрыться от рёва и горькой от слёз пищи, пищи не для глаз Элен.

«Взгляните внимательно и, если возможно — нежнее. И если возможно — подольше с неё не сводите очей. Она перед вами — дитя с ожерельем на шее и локонами до плечей». В свои двадцать Анни — ребёнок с юродивой душой и чистым сердцем, «ибо от избытка сердца говорят уста». Временами её касается отчаяние. Она дышит и её дыхание заполняет пространство комнаты горечью, которая плетётся за ней уставшей побитой собакой. Учителем она ратует за дисциплину. Жалеет Элен за то, что она никогда больше не увидит, как восходит и заходит солнце.

Без минуты покидая Келлеров, Анни неохотно собирает скарб. Пока стрелки часов не достигли апогея их общения с Элен, она надеется открыть ей книгу мира. Не надеется- жаждет. «Сокровище сие мы носим в глиняных сосудах» — сознание держит пьедестал духа. «Дано мне тело — что мне делать с ним, таким единым и таким моим? За радость тихую дышать и жить, кого, скажите, мне благодарить?».

Страшнее зрячим «слепцами» оставаться, не видеть, пропускать мимо ушей. В то время, как раковина хранит шум моря, бережёт как зеницу звук. Возможно, Элен Келлер благословила Вифлеемская звезда, Бог воздал за терпение и труды, но в этот вечер две судьбы в унисон складывали эквивалентную звукам мозаику. Вода омоет светлые лица. Жажду жизни утолит и восполнит, ведомый сердцем и внутренним голосом своим.

Театральное причастие. «Чудо» Социально — Художественного театра. Проникновенная история, основанная на реальных событиях. Трогательная осязаемая постановка открывает глаза и взывает к сознанию, склонному ко сну. Открывает мир, как некогда его открыла для Элен Мисс Салливан.

статья для Kulick.Magazine. Журнал про культуру и искусство

Социально -Художественный Театр

3.12.2016