Ксения Правкина живет в Москве, закончила Литературный институт им. Горького (мастерская Василевского), публиковалась на портале «Полутона», в сетевых журналах «Артикуляция», «Ф-письмо», «Грёза», «Русский пионер». В оформлении публикации использованы иллюстрации художницы Марии Лапиной.

ЭВРИДИКА НАОБОРОТ

Где цветут иные цветы, внутри больных тел.

Я открываю рот и чувствую, как в него дует ветер.

Малин Кивеля

1

за два дня до своего двадцатьседьмого дня рождения

я поехала к отцу в психиатрическую лечебницу

я не покупаю продукты животного происхождения практически никогда

но тут

собрала три сумки сырной колбасной нарезки

маффинов шоколадок молочных

соков в тетрапаке спрятала салат Цезарь на самое дно пакета

чтобы не отобрали на проходной

я очень хорошо знаю что такое лежать в больнице так долго

я очень хорошо знаю как становится важна любая еда домашняя

как важно наполнить этот мир ледяной стерильный

вещным миром чего-то привычного

сверху салата я положила виноград нектарины и 

связку моих любимых бананов зеленых

коренастая медсестра лет пятидесяти не обнаружила

мою маленькую контрабанду

я радовалась пару минут как ребенок

не помню когда вообще радовалась в последний раз до

2

пересматривала кадры с последней фотосессии

чтобы снова почувствовать себя в своём теле

почувствовать что у меня есть тело

в эссе «Campo santo» Зебальд пишет что фотография это материализация

призрачных явлений посредством сомнительной магии

вообще его текст об умирании и фраза скорее относится к фотографиям

мертвецов

но глядя на свои снимки я почти всегда ощущаю это в своём живом теле

призрачность пограничность

чье-то чужое дыхание холодное в моих ресницах паучьих

это как моргание тревожное быстрый сон короткая ласка с изнанки мира

или с изнанки меня самой

я вошла туда в это подземное царство четвертого отделения

посмотреть на своего отца измученного голосами и детскими травмами

я вспомнила под этим психиатрическим небом

как он пел мне «Под небом голубым»

3

мне нужно было как-то прийти в себя

я не знала куда засунуть свое тело

ставшее какими-то сплошными аффектами невозможными

я снова поехала на последние деньги в центр

медленно пить воронку на Кении перечитывать Зебальда

писать этот текст про который я даже не знаю

стихотворение ли это

что это вообще такое опять

4

в плохие дни чтобы как-то собраться

заново сложиться в слова в привычные части тела

я обычно выбираю какую-нибудь аскезу

например питаюсь только зелеными овощами или одними яблоками

или совсем не ем ничего

много медитирую не захожу ни в какие соцсети

ни с кем не разговариваю вообще ни с кем

я все еще здесь я пустота

5

я стараюсь не думать я расслабляю мышцы плеч

я читаю о корсиканских плакальщицах

об их компульсивной страстности слившейся с 

манипулированием

я думаю что это можно назвать перформатизацией горя

это то чем я занимаюсь в последние полгода

письмо сейчас единственный доступный способ преодоления

6

на свой двадцатьседьмой день рождения я снова поехала в клинику

отвезти отцу чёрного чая с горячей пиццей-ассорти из «Додо»

в автобусе я сняла шарф и пальто чтобы укутать

как-то сберечь теплое тело мучное

я держала его на руках всю дорогу как младенца из плоти и крови

держала его как младенца неумело спеленутого

это лучшее из того что я могла сделать в тот день

может быть это вообще лучшее что я делала

на обратном пути вспомнила как свое двадцать какое-то рождение

отмечала с

платоническим партнёром и лучшим другом в государственной психушке

жареным кешью и мультифруктовым соком из пакета

мы были почти счастливы

насколько вообще можно быть счастливыми в этом психиатрическом мире

7

помнишь я тогда приехала с «Риттер спорт» альпийское молоко виноградом

Изабелла и мягкой игрушечной улиткой

раньше в соседнем помещении бара «Все твои друзья» в Малом

Гнездниковском

был такой крошечный магазинчик где продавали всякие классные штуки

вроде авторских игрушечных животных

они всегда были очень странные и выглядели очень брошенными

их всегда хотелось взять на руки и как-нибудь пожалеть

когда я увидела там улитку я поняла что это идеальная компания для

существа в твоем состоянии

я принесла ее в комнату свиданий поцеловала тебя в невыносимо острую

ключицу

ты был настолько худой что казалось если обниму разрежешь напополам

казалось сквозь тебя просвечивают все другие миры

все диагнозы существующие

о твое бедро тощее при ходьбе бился мешочек с желтой прозрачной

жидкостью

я сначала не поняла что это моча подумала лекарство какое-то

оказалось ночью тебя так сильно накачали Галоперидолом

что случилась атония мочевого пузыря

тебя так накачали что тело и сознание будто выключались во 

время разговора

или включались просто в каком-то не этом мире

я слушала как ты рассказываешь что тебя привязали жесткими ремнями

к кровати

так крепко что нельзя было пошевелиться

я слушала и несуществовала как я

будто меня во мне становилось всё меньше

будто я становилась этой самой кроватью этими ремнями выцветшими

сегодня отец написал в вотсап что его привязали к кровати

8

мне стыдно такое говорить

мне стыдно такое думать

поэтому я такое пишу

когда я поняла что наша коммуникация с папой через стекло

единственный доступный способ общения сейчас

когда я поняла что не нужно почти ничего ему говорить

я смогла дышать чуть свободнее

с другой стороны эта зрительная коммуникация

эта коммуникация зрений давалась еще невыносимее чем речевая

это было как «опыт, лежащий за пределами речи»

это было таким опытом

9

мне по-прежнему сложно называть отца папой

на слоге п-а артикуляция взрывается каким-то мясным

фейерверком в моей гортани

и все наполняется немного железистым привкусом крови

будто очень долго бежала и теперь стоишь перекатываешь

сердце мясистое в ротовой полости

10

когда меня спрашивают почему у нас с тобой

такие отношения странные

я всегда теряюсь и совсем не понимаю что отвечать

мне не кажутся странными отношения состоящие из

свежего воздуха личного пространства принятия

в конце концов только то место

где мы можем дышать свободно важно

только то насколько свободно может дышать

другое существо рядом с тобой важно

это все что я знаю про отношения

мне бы очень хотелось быть таким местом

для каждого в меня приходящего

но мне всегда кажется

что я место пустое пустующее

оставленное пустым для социальной дистанции

11

ты поехал со мной туда

потому что знал что мне страшно смотреть отцу в глаза

страшно оставаться с ним один на один

иногда мне кажется ты бы поехал со мной в ад

я бы не стала просить просить бы и не пришлось

это очень страшное знание это очень нежное знание

иногда я думаю что ты был моей матерью братом сестрой

в одном из прошлых своих воплощений

но никогда не был отцом

потому что отец это все самые холодные вещи всех миров одновременно

когда я говорю об отце я говорю о холоде

когда я говорю о холоде то вспоминаю сорокаградусную жару 2010-го

и смертную мерзлоту внутри меня лежащей без сознания

меня умирающей пятнадцатилетней

в государственной больнице Добринского района

не знаю почему в этом тексте отец сплелся с моей травмой

наверное потому что именно тогда его психика непрочная дала первую

трещину

наверное потому что моя психика непрочная дала трещину в день моего

рождения

отец перестал писать стихи с того дня

отец почти перестал разговаривать с того дня

мать практически перестала выходить из дома с того дня

бабушка повторяла и повторяла что потеряла «свою доченьку свою

малышку»

с того блядского дня

в романе Ингеборг Бахман «Малина» ее героиня говорит что не смогла

найти

того кто позволил себе оплошность начать свою жизнь в один день с ней

говорит что связывает свое начало с чьим-то концом

это то самое чувство это именно оно

я помню очень четко это ощущение

я помню очень четко это пространство

внутри моего черепа раскроенного

думаю поэтому я влюбляюсь в тех кто отталкивает меня

думаю в мое солнечное сплетение встроен какой-то ледяной циферблат

медленный механизм саморазрушения

12

если бы я была текстом то сейчас это был бы роман Ингеборг

Бахман о травме ментальных расстройствах и перверсивной влюбленности

или это уже о любви

где начинается граница кто проводит ее

еще это были бы две северные книжки Малин Кивеля о снеге больницах теле

и одиночестве

в своих дереализованных снах я всегда прикасаюсь к себе как ко льду

в своих снах я возвращаюсь к этому льду снова и снова

ну типа как убийцы которые всегда возвращаются на место преступления

все было бы проще если бы местом преступления не была я сама

если бы местом преступления не была моя семья

все было бы проще