В начале декабря в ММСИ прошел фестиваль самоорганизаций «Формы художественной жизни», организованный при поддержке Гете-Института. Его программа оставила за скобками демонстрацию результатов художественного производства, вместо этого сосредоточившись на исследовании производительных средств: общения, связей, отношений, аффектов, эмоционального труда и прочего. Фестиваль можно было бы назвать съездом друзей-коллег, важной целью которого было собрать всех вместе, за счет изящного перераспределения институциональных ресурсов предоставить пространство для встреч и знакомств. Любопытно, что в этом смысле фестиваль не был спектакулярным, излишне гостеприимным для внешнего человека — он стал одним из немногих институциональных событий, предназначенных для профессионального сообщества и не эксплуатирующих его исключительно для производства контента.

Этот материал посвящен одному из событий фестиваля, перформансу «Терапевтическая группа», инициированному Наталией Протасеней совместно с Катей Шадковской и участницами объединения ШШШ. Этот перформанс показался мне стратегически важным: он предложил повестку о необходимости прицельной работы с отношениями, которые связывают участников внутри художественной самоорганизации, рабочей группы, активистского объединения. Почему я говорю о нем как о стратегически важном? Во многом потому, что «Терапевтическая группа» поставила важный политический вопрос: как не ломаться? И этот вопрос созвучен с несколькими любопытными линиями рефлексии:

— какая возможна работа с отношениями, которые лежат в основе производства и воспроизводства сообщества, то есть труда по поддержанию его существования, его связей, его повседневности;

— как не ломаться под давлением извне;

— и как удерживать вместе первое и второе.

Мне показалось интересным развить предложенную повестку. Материал структурирован следующим образом: чтобы проговорить контекст и предысторию возникновения «Терапевтической группы», я проинтервьюировала организаторок, а затем беседовала с тремя объединениями, которые принимали участие в фестивале — РБ!ОБ!, ШШШ и alfa nova & galerie futura — о техниках работы с отношениями.

Текст подготовлен в партнерстве с Гете-Институтом в Москве.

Интервью с организаторками «Терапевтической группы»

Настя Дмитриевская: Как появилась необходимость затронуть вопрос терапии внутри художественных самоорганизаций и объединений?

Наташа Протасеня: Эта довольно чувствительная тема. Но сначала надо сказать о предыстории: меня пригласили участвовать в фестивале самоорганизаций, и мне хотелось сделать что-то на тему тех трудностей, с которыми сталкиваются участники низовых инициатив. Из моего опыта участия в самоорганизации (Наташа была со-кураторкой галереи Red Square — прим. ред.) и наблюдений о том, как это все происходит, я знаю, что за красивым фасадом тотальной солидарности часто скрывается много сложностей личного характера. Мы объединяемся, потому что разделяем ценности друг друга, а еще потому что вместе проще, чем в одиночку. Нам нравится ощущать себя в кругу единомышленников. Но в какой-то момент ценности и амбиции одного наталкиваются на ценности и амбиции другого, и становится сложно разобраться, что же именно мы называли солидарностью.

Мне хотелось поговорить на эту тему, и я позвала девочек из ШШШ. Это сравнительно молодая самоорганизация художниц, которая пытается противопоставить себя существующему контексту через призыв к некой альтернативной чувственности и экспериментам с формой организации. Незадолго до фестиваля мы встречались с участницами ШШШ и пытались говорить о том, что для них значат женская солидарность, женская мобилизация и женское искусство. Разговор получился интересным и противоречивым. Нам захотелось сделать его публичным и расширить состав участниц, пригласив не только художниц, но и исследовательниц и фем-активисток — так возникла идея круглого стола «ЖЕНСОВЕТ». А после этого появилась мысль сделать терапевтическую группу для художниц и участниц самоорганизованных низовых инициатив, которые часто находятся либо в ситуации двойной нагрузки, либо в ситуации финансовой зависимости от своей семьи или своих партнеров. Но, на самом деле, подобная созависимость актуальна не только для женщин-художниц, но в целом является симптомом нашей художественной среды, в которой процветают конкурентная борьба за признание, ограниченный доступ к ресурсам и зависимость от немногочисленных художественных институций. Собственно через все эти размышления мы пришли к идее «Терапевтической группы» для художественных объединений и самоорганизаций.

В качестве со-ведущей группы я пригласила художницу и кураторку Катю Шадковскую, с которой мы ранее много говорили про терапию созависимости в отношениях и созависимость в арт-сообществе как некий симптом. Но, говоря о созависимости в контексте «Терапевтической группы», я предлагаю использовать этот концепт как метафору, а не как термин из психотерапевтической практики или диагноз. В контексте самоорганизованных групп созависимость — это ситуация, где ты в какой-то момент начинаешь сильно зависеть от своего окружения, которое часто является одновременно и дружеским и профессиональным.

Катя Шадковская: Не могу не отметить, что зависимый компонент в отношениях, на самом деле, это норма. Мы все друг от друга по-разному зависим. Но когда мы говорим про созависимость как психологическое понятие — здесь уже мы имеем дело с деструкцией, а значит, можно говорить о патологии, вплоть до разных личностных расстройств. Например, есть такой термин в терапии патологического нарциссизма, как security attachment – когда человек с нарциссическим расстройством личности не может позволить себе зависеть от кого-либо, открыться, довериться. Но это, безусловно, уже совсем крайний пример. Созависимые отношения бывают на очень разных уровнях патологии, от незначительного до глубокого.

Ключевое слово в Наташином подходе к созависимости в контексте «Терапевтической группы» — доверие, а значит, так или иначе, имеется в виду система общественного устройства, препятствующая ему, нацеленная на минимизацию, а зачастую и элиминацию человеческого фактора. Мы это как раз и обсуждали перед началом работы.

Когда мы с кем-то начинаем что-то делать вместе, мы оказываемся так очарованы совместной деятельностью, друг другом, общей идеей, что иногда забываем, что все мы вообще-то очень разные люди, и наши мнения могут не сходиться

Н.Д.: Если вы так или иначе заостряете внимание на терминах, нужно сказать, что «Терапевтическая группа» своей повесткой подчеркнула, будь она прямая или метафорическая, важную вещь по поводу художественного сообщества, а именно то, что художественные самоорганизации нуждаются в некотором внутреннем механизме отлаживания собственных связей. Давайте тогда попробуем сформулировать ответ на такой вопрос: ощущаете ли вы, что художники, художницы, активисты и активистки мало заботятся об отношениях внутри своих групп? Развита ли, на ваш взгляд, эта повестка?

Н.П.: Мне кажется, что заботятся много, но это не помогает. Не помогает потому, что враг находится не внутри, а снаружи. И этот враг — конкуренция, борьба за символическую власть, за место в иерархии, за институциональное признание. И именно это как раз и делает отношения очень уязвимыми, потому что получается двойная нагрузка — ты работаешь внутри некоего сообщества, но одновременно вынужден выживать финансово и заниматься своей индивидуальной художественной стратегией.

К.Ш.: Если мы возьмем большинство низовых инициатив, там никто никакой групповой терапией в строгом смысле обычно не занимается. И это понятно. Никогда не слышала, чтобы какая-то самоорганизация дружно бы пошла на сеанс. Здесь все зависит от сознательности каждого отдельного человека. Если люди входят в такой коллектив, желая бороться только за личностную выгоду, то нужно соответственно либо договор составлять, либо заранее обговаривать этот вопрос, потому что потом могут наступить проблемы с общими проектами. Если же ты входишь в группу, совершенно уверенно зная, что люди нацелены на работу для общей цели, для другого человека, иногда даже на отказ от своих прав на так называемый продукт, который позже появится — это совершенно другой подход. Просто нужно изначально это понимать.

Н.Д.: Кажется, Катя сейчас затронула важную тему некоей превентивной политики конфликтов и поломок в отношениях, с которой напрямую связана идея «Терапевтической группы». Какие советы по предупреждению странных моментов, конфликтов, бытовых поломок, исходя из своего опыта, вы могли бы дать самоорганизациям и объединениям?

Н.П.: Я бы посоветовала не попадать в ловушку слияния. Потому что когда мы с кем-то начинаем что-то делать вместе, мы оказываемся так очарованы совместной деятельностью, друг другом, общей идеей, что иногда забываем, что все мы вообще-то очень разные люди, и наши мнения могут не сходиться. Особенно это важно, если вы занимаетесь активизмом.

К.Ш.: Я думаю, что не нужно бояться конфликтов. Конфликты всегда будут, и я бы вообще никакого совета не давала. И если уже начались какие-то конфликты, то нужно помнить, что их всегда можно решить. Главное — понимать, нацелены вы на его решение или нет. И конечно знание, знание, знание. Нужно иметь информацию, нужно искать ее, хотеть ее находить. И если вас интересует, как решить конфликт, всегда есть возможность даже самому получить хоть какую-либо психотерапевтическую информацию. Мне нравится, что сейчас появляется все больше той же самой поп-психологии, например, различные каналы в ютубе. Чем больше люди хотят в этом разобраться, чем больше будет квалифицированных специалистов, которые будут объяснять все это в простом ключе, тем проще будет себя защищать.

Н.П.: Важно понять, что очень сложно в одиночку бороться за психологическое благополучие, нам нужно делать это вместе.

Опросник для участников и участниц художественных самоорганизаций

Как вы устраняете поломки, кризисы или напряженность в отношениях внутри группы? Расскажите об этом как о терапевтической технологии.

Оля Сосновская (РБ!ОБ!): Я не замечала, чтобы у нас были какие-то кризисы в отношениях, если честно. Возможно, отчасти, на это влияет сложившаяся интенсивность: мы живем в разных местах и встречаемся не очень часто, а когда встречаемся, то, во-первых, очень рады наконец-то друг друга видеть, а во-вторых, стараемся успеть как можно более продуктивно поработать. Получается такой хакатон-марафон, когда времени на ссоры нет :) Мне кажется, еще помогает отношение к РБ!ОБ! не как к проекту или работе, от которой зависит твой доход и карьера, а как к чему-то, что существует помимо обычной профессиональной деятельности. Я стараюсь не забывать, что мы делаем РБ!ОБ! для удовольствия. В целом, мне кажется, все относятся друг к другу с пониманием и заботой, мы стараемся распределять нагрузку и ответственности, чередовать их, если наши компетенции позволяют.

Лёша Борисёнок (РБ!ОБ!): На данный момент мы находимся в специфической ситуации — мы делаем трудоемкую неделю мероприятий в городе, где никто из нас сейчас не живет (Минск — прим.ред.). Специфичность заключается в том, что, наверное, это не самый обычный способ функционирования самоорганизации. Мы планируем одну-две-три-четыре встречи в течение года разными способами: через резиденции, визиты, совместные поездки. Возможность встретиться не означает постоянную загрузку и работу, самое важное — отдыхать вместе: прогулка, поход, сауна, дискотека.

Но вообще элемент поломки заложен в работу РБ!ОБ!. И, возможно, отказ от перфекционизма и рассмотрение ошибки как продуктивной силы помогает РБ!ОБ! функционировать. Так, например, в 2017 году мы много думали (в контексте темы для РБ!ОБ! — прим. ред.) о воображаемом устройстве — трансмиссии, которая работает между разными темпоральностями, но постоянно ломается.

Дина Жук (РБ!ОБ!): Я сторонница окружений и сред, дружелюбных к ошибкам. В них ты работаешь коллективно, чтобы быть-вместе, а не находишься в одном пространстве, чтобы профессионально, быстро и безошибочно все решать и производить. Поэтому поломки, страхи, сбои и помехи — часть нашего общего приключения.

Мне кажется, мы как рабочая группа изначально пускаем «неправильность» в свою сеть дружеских связей, поэтому не относимся ко всем маргинальностям и мутациям идей и практик как к чему-то чрезвычайному. Не возводим их в статус «катастрофы». Скорее, наша дружба — это уже катастрофическое (в положительном смысле слова) событие, из которого рождается все остальное.

Мы стараемся друг друга выслушивать и слышать, идти друг другу навстречу. Наверное, потому что нам важно друг друга удивлять — делать что-то, что еще не поддается формулировке

Коля Спесивцев (РБ!ОБ!): Мне кажется важным развивать чувствительность к тому, чем живут все члены группы не только внутри общего коллективного производства. Поэтому внутри РБ!ОБ! для меня имеют значение не только рабочие встречи, но и то, что происходит между, то, как мы проводим время вместе и по-отдельности, какие еще практики цепляются за наш коллективный комок, в какие инициативы мы еще ввязываемся, из каких, наоборот, бежим.

Можно сказать, что у нашей рабочей группы есть фасад, обращенный вовне, а есть нежная аффективная связь, из которой и рождается желание работать вместе. Мы стараемся друг друга выслушивать и слышать, идти друг другу навстречу. Наверное, потому что нам важно друг друга удивлять — делать что-то, что еще не поддается формулировке.

Важно помогать друг другу избежать рутины коллективно. Порой это можно сделать, навалившись всем вместе на работу или поделив ее на части, можно организовать дежурства и меняться, чтобы не выгорать и/или учиться новому, а порой можно что-то автоматизировать. Я стараюсь применять свои навыки в области информатики. Летом вот написал автоматический генератор расписания из заявок. А сейчас мы тестируем master-of-ceremony — компьютерную программу, которая управляет процессом сборки архива и не дает рассинхронизироваться нашим усилиям. Ах да! Ну и, конечно же, важно устраивать пиры-праздники-кутежи, из которых появляются новые идеи.

Вика Чупахина (ШШШ): Были ли у нас поломки, это вопрос. Мне кажется, у нас в принципе вся история состоит из маленьких осколков, поломок, и мы их пытаемся собрать.

Ира Цыханская (ШШШ): Да, согласна, никаких взрывных вещей и кардинальных поломок у нас не было, потому что мы не так тесно связаны между собой, чтобы сильно ломаться. У нас очень тонкие гибкие связи с большой дистанцией, они не предполагают драматических, травматичных опытов.

Мари-Анне Коль (alfa nova & galerie futura): Для меня одна из самых важных вещей — разговаривать друг с другом, давая понять, что никто не останется с проблемами в одиночестве, так как это помогает сохранить эмоциональную безопасность. И уже потом можно прорабатывать возможные решения.

Катарина Кох (alfa nova & galerie futura): Очень важно открыто говорить друг с другом о различных потребностях, переживаниях и о том, как с ними взаимодействовать. Необходимое условие для этого — доверие между членами группы. Тогда решения могут быть найдены. Но также мне кажется необходимым умение принять чье-то решение (временно) покинуть группу — не нужно давить на человека. Единственное, что тут важно — четко дать понять, что он/она может вернуться в любой момент, если возникнет необходимость проработать конфликтную ситуацию.

Что бы вы могли посоветовать художественным самоорганизованным группировкам, если мы говорим об отношениях и совместном труде?

Лёша Борисёнок (РБ!ОБ!): Банальное, но сложное и проблемное: проговаривание объемов работы, зон ответственностей и интенсивностей на входе. Когда работа становится большим недифференцированным комом, иногда (на самом деле всегда, если педалирование коллективности работы — не ваша главная задача) может быть полезным четкое публичное обозначение, что кто сделал: документация — эта, разработка сайта — та.

Оптимизация: оказывается, что большое количество работы может быть оптимизировано с помощью аналоговых и цифровых помощников и процедур: эксель, альфред, сайз-ап, дежурства, зотеро, шоу-энд-телл. Это уменьшает количество рутины и оставляет больше времени на общение, воображение и спекуляцию внутри группы. И не забывайте, что прежде всего вы делаете все это из–за удовольствия — своего и других!

Дина Жук (РБ!ОБ!): Приведу конкретный пример. Наш способ не довлеющей коммуникации происходит, как правило, через имейлы — с темами и ветками. В какой-то момент нашего совместного делания-вместе мы поняли, что чатики с бесконечным переплетением-скрещиванием тем, задач и просьб о помощи не помогают нам, но, напротив, разрушают нервные системы: чтобы найти что-то, нужно бесконечно скролить, и не факт, что найдешь. Поэтому у нас существует такое разделение коммуникации: чат РБ!ОБ! мы используем лишь для срочных вопросов, остальное обсуждаем по почте. И еще у нас есть чат ОБ!ОБ! — он только для «отдыхай больше! отдыхай больше!», обсуждений всего-на-свете вне рабочих вопросов, ссылок друг другу, слухов, обмена страстями и фоточками «где кто». Такой вот распределенный быт потоков общения.

Коля Спесивцев (РБ!ОБ!): Для меня дружеские отношения гораздо важнее тех, что можно назвать рабочими. Мое мнение, если вы чувствуете, что та инициатива, в которую вы ввязались, больше не делает ваш коллектив счастливым, то лучше остановиться. Часто кажется, что рождение коллектива — это праздник, а смерть — большое горе. Но если давать коллективам уставать, замедляться и засыхать также легко, как рождаться, расцветать и разгоняться, то это позволит использовать коллектив как инструмент для рождения новых смыслов, без фетишизации и фиксации на организации-ради-организации. И тогда мы будем говорить не про смерть коллектива, а про его перерождение, мутирование, трансплантацию и иное возможное.

Заботьтесь друг о друге. Уважайте друг друга. Стойте друг за друга, будьте друг для друга прикрытием. Оставляйте пространство для маневра

Ира Цыханская (ШШШ): Кажется важным не перекладывать ответственность и не накладывать свои ожидания на другого. Нужно брать на себя то, что можешь взять: если ты можешь это вытянуть сейчас — окей, ты делаешь это. Так как у нас в группе много людей, то происходят переменные вспышки: кто-то одна вспыхивает и что-то делает, а другие отмалчиваются, а потом вспыхивает иная и подключается к процессу, который ей интересен. Да, нужно не ожидать от всех тотального участия и погружения в совместный проект, потому что будут разочарования, ты будешь расстраиваться, требовать, и появится диктатура.

Вика Чупахина (ШШШ): С точки зрения выбора рабочей модели для группы мы не пытались педалировать события. В процессе совместной работы объединение выработало определенные структуры, режим встреч, тип связей и зафиксировалось на позициях и рабочих моделях, которые были удобны для него. Например, многим оказалось важно сохранять свою индивидуальность, отвечать за себя, не уплотнять связи внутри объединения, позволяя им оставаться на некоторой дистанции. И пока мы зафиксировались в этом положении.

Мари-Анне Коль (alpha nova & galerie futura): Постарайтесь понять, в чем нуждаются другие участни_цы группы и чего они хотят. Ясно сообщите то, в чем нуждаешься ты сам_а и чего ты хочешь. В вопросах распределения обязанностей — от приготовления кофе до составления программы событий — нужна прозрачность, и пусть одно сменяет другое. Заботьтесь друг о друге. Уважайте друг друга. Стойте друг за друга, будьте друг для друга прикрытием. Оставляйте пространство для маневра. Делайте передышки — не обязательно постоянно работать вместе. Расскажите о том, что вы видели, слышали, пережили, что вас поразило, что вам наскучило, а что испугало вчера, на прошлой неделе, за последнее десятилетие. Не думайте, что у вас всегда должно быть одно и то же мнение по поводу разных вопросов — принимайте другие подходы, соображения, идеи — позвольте другим убеждать себя, а сами убеждайте других, только когда вы действительно чувствуете, что должны это сделать. Отдыхайте вместе!

Текст подготовила Настя Дмитриевская
Помощь с редактурой Кирилл Роженцов