ВОРОНЕЖСКАЯ АРТ-СЦЕНА С 2019 ГОДА

Что было после закрытия ВЦСИ

В 2019 году, когда Воронежский центр современного искусства объявил о своём закрытии, Татьяна Данилевская, его куратор, отметила, что ситуация с ВЦСИ показала: художники уходят от вклада в какое-то общественное пространство к созданию собственной мастерской и её развитию. «Художники понимают, что им нужно заниматься личной карьерой, а не развитием места. И легче сделать свою мастерскую, где можно организовать выставку, когда взбредёт в голову» [1].

Казалось, что Татьяна смогла отчасти предугадать развитие ситуации в Воронеже. «Скорее всего это будет именно так: возвращение к сфере частного интереса и закрытие публичных пространств, где была хоть какая-то попытка представить картину современного искусства» [2].

Действительно, в 2019 году, в собственной квартире, художник Ян Посадский и его друг Миша Гудвин открывают новое место притяжения для всех художников и деятелей искусства — мастерскую «Дай пять». Открытие прошло 5 мая. Мастерская разместилась в доме по адресу Пятницкого, 52, в квартире «обкомовского» дома (разновидность домов-«сталинок») в большом зале трёхкомнатной квартиры. В своём интервью для «РИА Воронеж» один из основателей говорил: «“Дай пять”– это культурный центр на дому. Перманентный квартирник. Это и мастерская, и квартира. Я здесь живу, здесь устраиваю вернисажи, выставки, мастер-классы, кинопоказы и культурные тусовки. […] А ещё “Дай пять” — это такой универсальный жест, ассоциирующийся с юным и амбициозным поколением, отсюда и название» [3].

«Дай пять» начал свою работу с коллективной выставки «Апельсин со вкусом граната» воронежских художников: Кати Квасовой, Надежды Синозерской, Олега Даутова, Ильи Половины, самих Миши Гудвина и Яна Посадского, а также художника предыдущей волны — Ивана Горшкова. Последний, как мы писали в предыдущих главах, был активным участником группы «Пограничные исследования» и одним из основателей Воронежского центра современного искусства.

Иван Горшков особенно отмечал открытие мастерской и видел в новой самоорганизации следующий этап для воронежского искусства. «На мой взгляд, выставка в мастерской «Дай пять» является важным и парадоксальным событием для Воронежа. Она маркирует новый этап в художественной жизни города. Основатели мастерской, недавние студенты, буквально на коленке, без долгой подготовки и финансирования, открыли свое выставочное пространство, а теперь сделали там выставку неплохого уровня. С одной стороны, это просто квартирник, с другой — полноценный выставочный зал и настоящее общественно значимое событие. […] Изменилась среда в Воронеже — появился ряд новых художников, выросло количество заинтересованной публики. Появился общий язык для обсуждения искусства, и тотальная разобщенность как будто стала преодолимой. Стало возможным то, что было немыслимо десять лет назад. Пока неизвестно, какое будущее ожидает мастерскую «Дай пять», но её открытие знаменует новую эпоху. Стало ясно: теперь так можно» [4].

Интересно, что Ян Посадский и Миша Гудвин были учениками предыдущей волны воронежского искусства. Миша учился в школе ВЦСИ и отмечает, что «она дала мне возможность наладить какие-то коммуникации, влиться в среду, найти контакты, которые в дальнейшем помогли в реализации творческих проектов» [5]. А Ян был подмастерьем у Ивана Горшкова и говорит, что это работа дала ему «понимание того, какие художники есть в Воронеже, чем они занимаются, кто есть кто. Я открыл для себя, что оказывается Воронеж — это город, в котором есть современное искусство, есть какая-то «движуха». Этот опыт дал мне понимание того, как вообще работает состоявшийся художник. Как организовываются галереи, как художник выстраивает отношения с владельцами галерей» [6].

С первых месяцев работы пространство начало свою «движуху». В его стенах стали проходить не только выставки, но и поэтические вечера, квартирники, кинопоказы, театральные читки, мероприятия «зинотеки», презентации музыкальных проектов, и даже тату-сессии, которые носили название «Тоту-сессии “Борщевик”».

После первой выставки «Апельсин со вкусом граната» в мастерской выставлялись многие молодые художники из Воронежа и других городов: Аня Афонина, Михаил Добровольский, Полина Лесовик, Вальтрон, Илья Половина. А 5 октября, спустя пять месяцев работы, «Дай пять» отметили вечеринкой свой первый юбилей. Однако закончилось мероприятие довольно интересно. В честь дня рождения мастерской было решено провести групповую выставку «Без названия». Две работы воронежского художника Михаила Добровольского были нетипично размещены прямо в подъезде дома на Пятницкого 52. Однако картины были украдены неизвестными и в последствии так и не возвращены художнику.

Это происшествие не только не опечалило художников, но и спровоцировало на создание новой акции: #belongstothestreetsnow или «Теперь это принадлежит улицам». Художник Максимилиан Фомичев, в поддержку Михаила Добровольского, запустил флешмоб, суть которого заключалась в том, что художники оставляли на улицах свои работы, фотографировали их, отмечали локацию с хештегом #belongstothestreetsnow и призывали кого угодно приходить, смотреть и даже забирать искусство себе домой. Во время этой акции более 50 художников оставили свои работы в разных частях города.

24 ноября 2019 года Ян Посадский, Миша Гудвин и Максимилиан Фомичев решили закрепить эффект от флешмоба и провести выставку бесплатного уличного искусства. Идея состояла в том, что выставленные художниками произведения искусства могут забрать себе посетители абсолютно бесплатно. Главное условие: одно произведение в одни руки. В выставке приняло участие около ста живописных работ, графики, фотографий и арт-объектов. Среди участников были уже известные художники и авторы проекта — Иван Горшков, Миша Гудвин, Максимилиан Фомичев, Михаил Добровольский — а также менее известные, молодые художники Воронежа. Предполагалось, что выставка продлится около суток, пока все арт-объекты не найдут своих хозяев. Однако уже за полчаса до открытия начали собираться люди. Как только было объявлено, что экспозиция открыта, работы были буквально за считанные минуты разобраны.

Михаил Добровольский представил на выставку картину с ироничным названием «Илья Геннадьевич толкается за картину на выставке “Дай пять” с Петром Владимировичем». Эта работа оказалась пророческой. Драк, к счастью, не было, но за некоторые работы зрителям пришлось побороться. Как пишут в местных СМИ, большинство заинтересованных унести работы домой были люди старшего поколения, а также — сами художники. Например, художница Кристина Рамли охотилась за арт-объектом Ивана Горшкова и смогла его забрать.

Позже мастерская «Дай пять» назовут это событие проявлением акционизма, сопровождая свой рассказ об этом репортажами с местных тв-каналов. «Контент провинциальных тв-каналов как изысканный сорт визуального извращенства, вот есть некая эстетика в этом определенно! На самом деле было очень приятно, что абсолютно все тв, газеты, радио, журналы говорили об этой акции. Благодаря чему пришли люди совершенно не нашей ЦА. Поток людей был нескончаемый, выставка закончилась уже в 12:10, а посетители, в надежде забрать картинку, шли вплоть до 18:00. В свою очередь мы предлагали альтернативу в виде выставки Полины Лесовик в «Дай пять», которую в тот день посетило около 300 человек минимум! По лицам пришедших считывалось легкое разочарование, что для них не осталось картинки. Но цель была не сколько в насыщении картинками горожан, столько в мотивации для артистов создавать больше и смелее» [7].

В начале 2020 года в мастерской проходили и творческие вечера, и квартирники, и театральные читки, и выставки разных художников, и кинопоказы. Место набирало популярность среди воронежцев и продолжало развиваться, неся культуру и образованность в массы. Стоит отметить, что при этом «Дай пять» подхватывали и общероссийские тренды. Так, например, в пространстве проходили мероприятия фестиваля «Не виновата» (благотворительная акция, которая организуется в поддержку женщин, переживших домашнее насилие). А также мастерская много раз становилась площадкой для кинофестиваля Beat, проводя у себя лекции и кинопоказы.

В начале марта организаторы «Дай пять» анонсировали выставку, которая окончательно превратила это арт-пространство в место с мировым уровнем. Групповая выставка «Улыбнись, ягненок гневный» проходила под кураторством Ильи Смирнова — выпускника Венской Академии Изобразительных Искусств. За его плечами большой опыт на международной арене, вплоть до основания собственных галерей в Нью-Йорке и в Москве. Проект был посвящен аберрации памяти в контексте тоски по культуре.

На выставке были представлены работы восьми художников из нескольких городов и стран. В их числе группа «Коллективные действия», стоящая у истоков «московского концептуализма», Виталий Безпалов — художник и со-основатель проекта TZVETNIK, а также скульптора из Вашингтона Женевьевы Хоффман [8].

Строчка-название к выставке «Улыбнись, ягнёнок гневный» принадлежала поэту Осипу Мандельштаму и была написана в период ссылки поэта в Воронеж, где он жил по адресу Пятницкого 50, то есть практически в соседнем доме от мастерской «Дай пять». Сохранившая «Воронежские тетради» (рукописи стихотворений 1935–1937 годов) соратница поэта Наталья Штемпель предполагает, что по какой-то ассоциации Мандельштам вспомнил картину Рафаэля «Мадонна с ягненком». Его жена Надежда Мандельштам в своих воспоминаниях высказала мнение, что таким образом опальный поэт выражал тоску по Эрмитажу [9].

Вскоре карантинные меры начали доходить и до Воронежа. Постепенно вход на выставку «Улыбнись, ягнёнок гневный» стал доступен только посетителям в масках, организаторы просили соблюдать дистанцию, а также удержаться от рукопожатий и не давать «пять» другим посетителям.

В период локдауна в «Дай пять» проводилась онлайн-выставка Михаила Добровольского «Небольшая свободная выставка в захламлённой квартире», онлайн-неделя Тарковского с обсуждением фильмов культового режиссёра, марафон соврисска со знакомством аудитории с самыми интересными мировыми художниками современности. День рождения «Дай пять», один год, также проходил в онлайн-режиме: прямые эфиры в инстаграме и ютубе, лекции и презентация собственного сайта, и даже онлайн-выставка «Лёжа на диване», на которой было показано 6 произведений видео-арта от художников из Москвы и Воронежа.

К осени деятельность мастерской вернулась в прежний оффлайн режим. Всё чаще в пространстве «Дай пять» стали выставляться художники из других городов. Сами организаторы, Ян Посадский и Миша Гудвин, много сотрудничают с институциями из Москвы и Санкт-Петербурга.

Деятельность самоорганизации «Дай пять» во многом продолжила традиции Воронежского центра современного искусства. Понятие «искусства-как-деятельности», которое оккупирует полностью всю деятельность и существование художников и организаторов, при этом не обеспечивая стабильный доход и не давая никаких гарантий, развилось в ещё более глубокую идею. Искусство полностью заняло квартиру Яна Посадского и Миши Гудвина в доме на Пятницкого 52 и заполнило собой всё жизненное пространство художников. Можно даже сказать, что искусство понемногу стало вытеснять жителей квартиры номер 5, ведь один из организаторов, Миша Гудвин, уехал в Москву, хотя продолжает участвовать в деятельности мастерской «Дай пять».

Несмотря на то, что прошло практически 20 лет с появления «Пограничных исследований», вокрум «Дай пять» продолжает развиваться в экономике расточительства, без чётко определённого пространства и времени. И, кажется, что в этой свободной системе нет ничего отрицательного, однако деятельности ВЦСИ, придерживающаяся понятия occupation, была прекращена. Отсюда возникает вопрос: не является ли это причиной, по которой вновь возникающим самоорганизациям стоило бы придумать или придерживаться иной системы организации? И можем ли мы утверждать, что мастерская «Дай пять» движется по тому же плану, что и ВЦСИ или всё-таки это иной путь? Мы попробуем в этом разобраться в следующей главе с помощью интервью с молодыми участниками воронежской арт-сцены.

Интервью с представителями Воронежской арт-сцены

Чтобы лучше разобраться в деятельности новых представителей Воронежской арт-сцены, мы решили обратиться к её активным участникам и поговорить про нестабильность, экономическую ситуацию и актуальные проблемы.

Первое интервью было проведено с воронежским художником Михаилом Добровольским. Мы поговорили про то, как он совмещает деятельность художника с работой на фрилансе, думает ли он о переезде в Москву или Питер и каково было влияние ВЦСИ на его деятельность.

Настя Лобачёва: Миша, расскажи о своей деятельности. Ты только художник или же совмещаешь с какой-нибудь другой работой?

Михаил Добровольский: Вообще, конечно, я совмещаю свою художественную деятельность с фрилансом. Изначально у меня архитектурное образование, и два года я проработал архитектором, совмещая это с занятием искусством. После продолжительного периода я понял, что совмещать я не могу. И сделал выбор в пользу искусства.

Сейчас я совмещаю художественную деятельность с фрилансом: делаю сайты, логотипы, графический дизайн. Это позволяет мне содержать себя.

Н.Л.: А художественная деятельность приносит тебе какой-нибудь доход? Или же это редкая ситуация?

М.Д.: После недавней выставки в галерее Х.Л.А.М (прим. — галерея современного искусства в Воронеже) я вышел на более серьёзный рынок. До этой выставки я продавал свои работы за совсем несущественные деньги. Сейчас это другой порядок цен и вот уже несколько моих работ было продано. Поэтому сейчас я могу сказать, что, да, художественная деятельность начала приносить мне какие-то средства к существованию.

Н.Л.: Это очень здорово! Я видела, что ты выставлялся недавно также в Москве…

М.Д.: Да, на Электрозаводе. И сейчас ещё идёт выставка в Железногорске, в «Цикории» (прим. — Железногорский Центр Современного Искусства). Это всё коллективные выставки: для Электрозавода я делал новую работу специально под эту выставку, в Железногорске выставлены мои старые работы.

Н.Л.: А как часто получается сотрудничать с Москвой или Питером? Я помню, что вроде бы в прошлом году у тебя была также выставка с петербургским объединением «Циклон».

М.Д.: Да, было. Эти ребята ­– мои знакомые, молодые, интересные и деятельные, поэтому я поддерживаю с ними связь. Тем более, мне также интересно выйти на Питер. С Москвой всё попроще, там я уже могу более менее ориентироваться по институциям и галереям. А с Питером я пока что не так знаком.

Н.Л.: Я так понимаю, что с нестабильностью в своей художественной деятельности ты справляешься с помощью фрилансерской работы.

М.Д.: Да, это так.

Н.Л.: А как ты справляешься с этим ощущением нестабильности психологически? Чувствуешь ли ты вообще тяжесть от таких состояний?

М.Д.: Даже не знаю… Возможно, потому, что у меня всегда был какой-то параллельный заработок. Возможно, из–за того, что я живу в своём родном городе, и здесь как-то помогают родные стены. Да и, в общем-то, у меня не было, например, никогда проблем с жильём. Сначала я жил с родителями, сейчас вот с девушкой. И это во многом облегчает задачу. Если я переберусь в Москву, то там, конечно, будет тяжелее в плане квартирного вопроса, хотя предложений по работе там для меня достаточно.

Меня скорее волнует не вопрос стабильности или нестабильности в своей художественной деятельноти, а переживания из–за творческих кризисов, взлётов, удач или падений.

Н.Л.: Рассматривал ли ты когда-нибудь для себя перспективу переезда в Москву или Питер?

М.Д.: Нет, я не хотел бы переезжать и, если честно, я хотел бы быть именно воронежским художником. По крайней мере, пока что так. Да, в Москве у меня уже есть какие-то связи и контакты, но, тем не менее, хотелось бы остаться здесь, в Воронеже. К тому же, я домосед и долго привыкаю к новой среде. Но, может быть, я просто прикрываюсь этой отговоркой, а, на самом деле, мне просто хочется остаться дома!

Н.Л.: Мне кажется, это совсем не плохо. И здорово, когда твой родной город даёт возможность развиваться! Миша, расскажи про свой распорядок дня. Устанавливаешь ли ты границы между работой и личными делами? Или эти границы очень размыты?

М.Д.: У меня есть распорядок дня, я стараюсь его придерживаться, но не всегда это получается. Например, бывают форс-мажоры, связанные с фрилансом. Когда надо сделать срочно и нужно было сделать ещё вчера. Или с картинами — бывает, что слишком засиживаюсь с ними. Но, в основном, до обеда я следую своему железному плану, а дальше я уже стараюсь чередовать свои виды деятельности: то поработаю, то рисую. Иногда это может комбинироваться друг с другом, а иногда я могу и просидеть весь день с картинами, например.

Н.Л.: Интересно поговорить о том инциденте с украденной картиной и последующим флешмобом (прим. — подробно описывается в главе 2.1). Почему вы решили превратить эту, казалось бы неприятную ситуацию, в столь ироничную акцию?

М.Д.: Мы повесили картины в подъезде. И это изначально, можно сказать, была глупость, но также и провокация. Я и не надеялся, что они провисят до конца мероприятия. Было очевидно, что одна из этих картин пропадёт, ведь на мероприятии было много людей, около трёхсот человек, все толпились, кружились. Мы решили, что надо использовать эту ситуацию и с ребятами придумали эту идею — отчасти просто похаипиться. В этой идеи не было злого умысла или что-то такое, это была просто ситуативная штука, за которую мы ухватились!

Но, на самом деле, я удивился, что эти картинки были кому-то нужны. С одной стороны, да, они свободно висят и почему бы их не взять. С другой стороны, кому они нужны? В них ведь ничего особенного!

В последствии, мы решили раскрутить эту ситуацию. Один художник размещал работы просто на улице. А потом мы решили сделать большую раздачу картин. Было 70 художников, и в определённый час любой желающий мог прийти и забрать то, что ему понравилось просто так, что увидит. Естественно, к нам пришло множество пожилых женщин, которые пришли пораньше, захотели взять себе получше, побольше. Нам приходилось с ними разговаривать и объяснять, что это не очень красиво, но они всё равно прибегали раньше времени и хватали всё подряд.

Н.Л.: Интересно, а эти женщины как-то объясняли, зачем им современное искусство?

М.Д.: А среди этих работ были и классические работы. Всякие пейзажи, натюрморты… То есть, приходили вообще все художники, кто захотел. И, соответственно, чаще всего такие женщины забирали классические работы.

Н.Л.: Если честно, я думала, что здесь сработал эффект «халявы». Но, получается, всё-таки эти женщины выбирали что-то конкретное из всех работ.

М.Д.: Да, они выбирали! Например, там были такие, кто подходил к современному искусству и критиковал, говорили: «Ну вот это вот что такое?! Кому оно нужно?». И забирали, например, свой водопадик. В общем, зрелище было очень интересное и даже вдохновляющее.

Н.Л.: А ты знаешь, кому достались твои картины?

М.Д.: Да, я знаю одну девочку, которой досталась моя работа. Она выкладывала её в Инстаграм. Это был сюжет с мужчиной, который вытаскивает картину из мусорки. Собственно, это был сюжет к данному событию. А кому досталась вторая работа — не знаю. Она была, вроде бы, с сюжетом, где мужичок висит на турничке и пинает другого мужичка.

Н.Л.: Когда я смотрела репортажи с местных новостей об этой акции, создавалось ощущение, что они все будто бы подыгрывают вашей иронии. Очень забавный стиль новостей у них!

М.Д.: Да-да! Но это специфика местных СМИ. Не знаю, как это объяснить. Но есть в этом своя ламповость. С этими камерами из 90-х или странной инфографикой… Мне кажется, это создаёт какую-то свою атмсоферу и даже ругать их не хочется.

Н.Л.: Миша, твоё искусство в целом очень иронично. Почему ты выбрал именно такой язык для своих работ?

М.Д.: На самом деле, сначала я делал достаточно серьёзные работы. Когда я искал свой язык, это были мрачные и местами даже жестокие вещи. Но, в конце концов, выяснилось, что для меня в иронии гораздо бОльший простор для движения.

Ирония для меня гораздо шире, чем какая-то серьёзность, мрачность или брутальность. За ней часто может скрываться и что-то глубокое, и социальное, и серьёзное, и жуткое, и неприятное — всё, что угодно. И с этим можно лавировать. Кроме того, это доступно практически каждому человеку, ведь это достаточно понятный и простой язык. По крайней мере, я стараюсь быть понятным.

Но, при этом, не исключаю второе дно и не забываю про глубину. Не хочется, чтобы это было просто нагромождение бессвязных смыслов, поэтому я стараюсь делать что-то чёткое и видимое. Простую и понятную историю.

Н.Л.: А каков был отклик на твои вот те, первые, жуткие и серьёзные работы? Как реагировали зрители?

М.Д.: Наверное, это нельзя сравнивать. Тогда это было не так зрело, как сейчас. Если бы я развивал то видение, то, думаю, оно бы пришло к какому-то признанию… Но, может быть, и нет. Сейчас мне кажется, что у меня получилась достаточно логичная связь между этапами. И как раз-таки эта мрачность перешла в грустную или весёлую иронию.

Н.Л.: Миша, расскажи о своём опыте слушателя ВЦСИ. И, вообще, был ли ты действительно слушателем ВЦСИ?

М.Д.: На самом деле, я был очень посредственным слушателем. Ведь я был всего на паре лекций. В ВЦСИ была программа для молодых художников, и я не был в этой программе. Я посещал их лекции просто свободным слушателем. Но, хочу отметить, что уже даже это дало мне мощный толчок.

Н.Л.: А к кому на лекции ты ходил?

М.Д.: Я ходил к Тане Данилевской, и это была лекция про экзотизм и про Мишеля Уэльбека. Это было очень интересно и тогда очень возбудило меня! Пожалуй, именно это мероприятие мне больше всех врезалось в память.

Мой товарищ обучался в этой программе. Помню, они делали задания, создавали произведения искусства… А я как-то это пропустил. Не могу сказать, что я жалею о том, что не присоединился к ним. Тем не менее, на меня это тоже возымело свой эффект и стало своего рода катализатором. Я как бы шёл по этому пути, и причастность и знание о том, что ВЦСИ существует, туда всегда можно прийти и поговорить с классными ребятами, меня подтолкнуло окончательно к занятию искусством.

Н.Л: Ты сказал, что в ВЦСИ всегда можно было прийти и пообщаться с его организаторами. Получается, что это действительно было такое открытое место, где ты мог проконсультироваться и попросить совета?

М.Д.: Я думаю, что да. Я общался с организаторами в неформальной обстановке. Но стоит отметить, что общение со мной обычно происходит по схеме «кто-то говорит, а я слушаю в сторонке». И я считаю это за общение. Но всё равно для меня это имело эффект. Кроме того, там были мастерские, я туда проходил и видел, например, работы Николая Алексеева. Это было красиво.

Н.Л.: Интересно, что в Воронеже возникла в какой-то момент концентрация интересных художников, исследователей, деятелей. И произошла даже некая преемственность. Ты там был вольным слушателей, знаю, что Миша Гудвин (прим. — соучредитель «Дай пять») учился в «Школе для художников». Получается, что появлялось одно и давало толчок чему-то другому.

М.Д…: Да-да! Кстати, в ВЦСИ даже была выставка, вроде бы выпускных работ, но там были и мои произведения. Как-то я туда попал. Была одна моя персональная работа и ещё одна, которую мы делали вместе с товарищем. Это был мой первый опыт выставок. И хоть это и были работы не в том стиле, в каком я работаю сейчас, но тем не менее. Кстати, первая моя выставка в том стиле, в котором я работаю сейчас, была в мастерской «Дай пять».

Н.Л.: А как тебе кажется, в чём разница этих двух площадок?

М.Д.: Мне кажется, что в ВЦСИ было задействовано больше разных людей. Была также серьёзная школа. Но, тем не менее, в «Дай пять» сейчас также есть и киноклуб, и разные встречи, и серьёзные обсуждения.

Я думаю, что судить о деятельности «Дай пять» еще рано. Пока что не прошло достаточное количество времени. Но это очень классная инициатива в совсем другом формате! Вот они уже вошли в книгу о российских самоорганизациях.

В общем, интересно будет посмотреть, что будет через некоторое время.

Н.Л.: Когда ты узнал о закрытии ВЦСИ, ты что-то почувствовал? Расстроился или это не сильно повлияло на тебя?

М.Д.: Когда закрылся ВЦСИ, я был дома, как и всегда (смеётся). Конечно, было обидно, ведь в Воронеже не так уж много хороших площадок. И ведь суть ВЦСИ в том, что он очень отличался от «Дай пять». Это были совсем разные форматы, разные люди, разные визуальности.

Сейчас периодически прохожу мимо места, где находился ВЦСИ, и грустно смотреть на пустующее помещение.

Второе интервью мы решили провести с со-организатором мастерской «Дай пять», современным художником — Яном Посадским. Чтобы понять, как воронежские самоорганизации существуют сейчас в ситуации экономической нестабильности и в статусе прекариата или близкому к этому статусу, помогают ли им в финансировании государственные службы или меценаты, и где молодой самоорганизации искать средства к существованию.

Настя Лобачёва: Ян, в самом начале я бы хотела узнать, как вам с Мишей пришла идея создать мастерскую «Дай пять»? Что послужило толчком для создания этого места?

Ян Посадский: Лично для меня интерес к современному искусству возник после череды знакомств: с Мишей Гудвиным, с которым мы делаем «Дай пять», с художником Ваней Горшковым, у которого я был ассистентом. И вся эта новая тусовка, новые знакомства, какие-то новые знания сподвигли к тому, чтобы я не просто делал иллюстрации и складывал их в стол, но и начал создавать какие-то более социально-значимые вещи. Стрит-арт был мне интересен, и поэтому я начал развиваться в этом направлении. И галерея, то есть открытие самоорганизации, было вполне себе приятным бонусом для личной карьеры.

Тогда я заканчивал университет, жил в общежитии и уже начинал искать себе квартиру для того, чтобы продолжить жить в Воронеже, так как сам я приехал сюда из другого города. Так сложилось, что Миша Гудвин тоже искал себе жильё, он жил далеко от центра, на периферии города. В итоге, мы вместе нашли эту квартиру, в удобном доме в центре, где изначально было множество мастерских, поэтому у этого пространства был потенциал стать самоорганизованным сквотом, местом, где собираются разные инициативы, креативным кластером, где все люди находятся в синергии.

Изначально в комнате, где сейчас находится галерея, мы собирались сделать мастерскую для работы. Но, в итоге, мы провели одну выставку, затем встречу киноклуба, мероприятия, затем вторую и третью выставки. И, таким образом, мы решили, что это не будет мастерской, а станет галереей. Но название — мастерская «Дай пять» — так и осталось, хоть оно и не совсем корректное, ведь мы стали квартирной галереей.

Сначала мы с Мишей жили здесь вдвоём, затем он уехал в Москву, а в его комнате мы открыли тату-студию. И, по итогу, у нас получилась такая арт-коммуна.

Н.Л.: А не мешает искусство, выставки и мероприятия твоему личному пространству? Насколько хорошо сочетается работа и жизнь в одном помещении?

Я.П.: Наверное, в какой-то момент, в начале, это было немного тягостно, но затем стало гораздо легче, я привык и стал, наоборот, получать от этого удовольствие. Сейчас, кажется, как раз такой период, когда я начал уставать, хочется больше личного пространства. Например, мне хочется закрыть тату-студию, освободить пространство и оставить его только для себя и для мероприятий.

Н.Л.: В книге «Гаража» о самоорганизациях в России сказано, что «Дай пять» существует на самофинансировании. Можешь поделиться, как мастерская существует с экономической точки зрения?

Я.П.: В основном, мы вкладываем свои средства. Но, стоит отметить, что изначально в этот проект не было больших вливаний. Сейчас мы выходим плюс-минус в ноль. Кроме того, это покрывает мой съём жилья за счёт того, что у нас снимают тату-студию. Получается, что я очень бюджетно, пополам с студией, снимаю жильё в центре города. Плюс, нет рисков потерять пространство из–за отсутствия денег.

Сейчас я думаю, что вместо тату-студии стоит сделать ещё одно пространство для галереи или мастерскую. Тату-студия всё-таки выбивается из общего контекста современного искусства.

Кстати, «Дай пять» дал толчок для создания в нашем доме и других пространств. Сейчас напротив нас есть фотостудия в квартире, есть ещё мастерские. Тем самым, мы пытаемся расширять пространство, хотя и остаёмся ограниченными. Например, хотелось бы организовать ритейл, кафе, магазин сувенирной продукции, чтобы более обширно монетизировать проект. Сейчас мы упускаем множество возможностей.

Н.Л.: Расскажи, а помогает ли такой вид экономического существования вашей деятельности? Ведь, можно сказать, это даёт больше свободы и меньше цензуры.

Я.П.: Да, на самом деле, так оно и есть.

Мы свободны в своих решениях и действиях. И это несомненный плюс. Нет какого-то дяди, который будет диктовать, что тебе делать.

Но, с другой стороны, нет этого самого дяди, которые будет платить тебе зарплату. Поэтому здесь есть и плюсы, и минусы.

Н.Л.: А вы больше воспринимаете это в положительном ключе?

Я.П.: Я думаю, да.

Н.Л.: По своему опыту могу сказать, что, например, в галереях обычно нет чётких обязанностей у менеджеров. Как правило, действует правило — «все делают всё». Как у вас устроено управление в «Дай пять»? Есть ли чёткие разграничения обязанностей или это зависит от обстоятельств?

Я.П.: Иногда бывает так, что действуем по обстоятельствам. Но, чаще всего, обязанности распределены. Например, Миша делает дизайн, я пишу тексты к публикациям. Также я всё же живу непосредственно в этом пространстве, поэтому обслуживаю его. Что-то подкрашиваю, обновляю, делаю ремонт. А Миша живёт в Москве, у него есть возможность оперативно договариваться о каких-то проектах, я же выступаю принимающей стороной в Воронеже.

Н.Л.: Ты сказал, что Миша занимается дизайном. На фрилансе? И занимаетесь ли вы ещё какой-нибудь деятельностью помимо художественной и развития «Дай пять»?

Я.П.: Да, Миша зарабатывает, как графический дизайнер и продаёт своё искусство. Я для себя решил, что не буду подсаживаться на эту иглу фриланса и пытаться усидеть на двух стульях. Я зарабатываю на стрит-арте, муралах, уличных объектах искусства, участвую в фестивалях, делаю коммерческие заказы. Но не что-то утилитарное или декоративные росписи, а именно то, что я делал бы сам, но делаю для заказчика, и могу добавить себе в портфолио.

Н.Л.: Насколько это для тебя стабильно?

Я.П.: Конечно, это нестабильно. Приходится создавать для себя подушку безопасности, чтобы не остаться без средств к существованию. К тому же, это сезонная история. Обычно летом, весной и осенью гораздо больше работы. А уже зимой я занимаюсь мастерской, галереей и делаю тиражную графику, зарабатываю на ней.

Это нестабильно, но, тем не менее, на это можно жить. Тем более, я живу в Воронеже, здесь не надо тратить огромные деньги за различные сервисы и есть возможность экономить средства.

Н.Л.: А ты когда-нибудь думал о переезде в Москву? В предыдущем разговоре с художником Мишей Добровольским мы осуждали эту тему. Он говорил, что не хотел бы уезжать из Воронежа.

Я.П.: Миша местный и, видимо, он чувствует некую гордость за свой город, что это его малая родина, хочет её развивать. Я же не местный, я приехал из другого города, но пока что продолжаю здесь жить. Если бы я решил куда-то переезжать, то поехал бы, наверное, в Нижний Новгород или какой-нибудь другой периферийный город. Хочется развивать децентрализацию. У меня нет желания переезжать в Москву и там вариться в этом котле урбанизации и ютиться. Это мне совсем не близко. Тем более, я нахожусь в такой близости к Федеральным городам, что не чувствую оторванности. Можно добраться самолётом за пару часов.

Сейчас я чувствую, что надо довести до логического завершения проект «Дай пять», а затем уже думать о переезде. Но пока что задумываться об этом рано.

Н.Л.: Как создатель одной из интереснейших самоорганизаций в России, как ты можешь оценить влияние подобного явления на современную арт-сцену? И как ты думаешь, почему художники и кураторы всё чаще выбирают подобную систему и уходят от классических институций вроде музея?

Я.П.: Во-первых, это, конечно, самостоятельность и история, которую ты вдохновляешь и создаёшь полностью сам и, плюс, вещь такая непостоянная, игривая и весёлая!

Влияние на Воронеж, наверное, мне сложно оценить, потому что я нахожусь внутри процесса и склонен приукрашивать и думать, что всё становится только лучше. Наверное, большое влияние на массы должна оказывать большая институция, с огромным траффиком, большим количеством посетителей и тогда, спустя 5-10 лет, можно будет оценивать влияние на зрителя или на развитие местного коллекционирования. Такие проекты, как «Дай пять», скорее влияют на саму креативную сцену. Сюда приходят художники, друзья художников, люди, которые интересуются современным искусством и культурой, им это интересно, и поэтому они тянутся и хотят развивать такие места или делать что-то подобное.

Н.Л.: А как тебе кажется, зрителям нужны подобные места?

Я.П.: Да, потребитель явно есть, но это небольшое количество людей. Тем не менее, нужно снимать барьеры и ложные представления о современном искусстве и о галереях современного искусства, как о чём-то, во-первых, что дискредитирует классическое искусство. Ведь многие думают, что современное искусство — это что-то опошленное и ужасающее. Второе, это снять вуаль элитарности, когда люди чувствуют, что это что-то для высших слоёв. Хотя, на самом деле, это вполне себе доступная сфера, которая развивает человека всесторонне и такие места, как «Дай пять», нужно обязательно посещать. К сожалению, таких локаций в Воронеже очень мало, и для их создания не хватает новых людей. Впрочем, как и во многих городах.

Н.Л.: Как ты оцениваешь влияние ВЦСИ на Воронеж? И был ли ты сам постоянным зрителем этой институции?

Я.П.: Я застал ВЦСИ только в последние годы их деятельности и стал ходить туда только в последние полгода. Для меня это было поводом задуматься о том, что реализация проекта в сфере современного искусства возможна, что есть зритель для подобных мест. Большое влияние я уже получил во время работы с Иваном Горшковым.

В какой-то степени мы переняли знамя от ВЦСИ, ведь мы даже открылись практически в тот же момент, как они закрылись. Поэтому на нас есть некая степень ответственности, чтобы не посрамить честь Воронежа и вести деятельность на таком же высоком уровне, делать действительно интересные проекты, а не вторичное с декоративными или салонными работами. Мы даже взяли совсем противоположный вектор развития от галереи Х.Л.А.М. У них совсем другой вкус, более консервативный, мы же с Мишей стараемся показывать молодое искусство и ориентироваться на мировую арт-сцену.

Н.Л.: Ян, расскажи о своей работе с Иваном Горшковым. Чем ты занимался? Как долго вы вместе работали?

Я.П.: Я работал с ним почти два года, с осени 2018 по 2020 год и занимался многими видами деятельности: ваял скульптуры, делал живопись, готовил монтаж, выставку. Мы были на монтаже скульптуры на «Архстоянии» и многих других проектах. Конечно, на меня это сильно повлияло в том плане, как вообще существовать художнику, как продавать свои работы. Иван — это отличный пример художника, который научился зарабатывать на своём искусстве.

Кстати, многие ученики Вани стали в последствии делать что-то очень похожее на его работы, а я же обошёл это влияние и смог найти свою нишу, хотя сам Ваня и его работы очень эпатажные, и он может сильно влиять.

Н.Л.: Вернёмся немножко к «Дай пять». Можешь ли ты назвать вашу организацию стабильной? Или же вы не строите далёких перспектив для этой площадки?

Я.П.: По поводу расписания: обычно мы составляем его за 3-4 месяца. Планируем мероприятия, ивенты, но бывает, что организовываем всё и за неделю. Раньше это было что-то более сформированное. Сейчас у нас активнее развиваются наши личные карьеры, поэтому график событий в «Дай пять» стал более вальяжным. Нам приходится находить дополнительное свободное время.

Есть план на масштабирование до полноценного центра современного искусства. Нам хотят дать дом на безвозмездную аренду в центре города. Мы сможем сделать там полноценную выставочную площадку с мастерскими, кафе, сувенирным магазином и магазином современного искусства. В общем, есть возможность создать полноценный арт-центр, где можно будет зарабатывать деньги, собрать некий патронаж местных попечителей и выживать уже за счёт этой деятельности, а не за счёт продажи своего искусства. Но пока неясны перспективы. Например, не придётся ли мне уехать из Воронежа, хватит ли нам на это всё время, кто будет этим всем заниматься, когда это всё появится, и сможем ли мы найти приемников.

Н.Л.: Получается, что всё-таки власти видят вашу деятельность и отклик на неё есть.

Я.П.: Да-да, но это также происходит за счёт того, что я сам активно начал заниматься стрит-артом в Воронеже. И чиновники, и бизнес обратили на меня своё внимание, а уже через мою деятельность обратились и к галерее, в том числе.

Н.Л.: Сейчас вы приглашаете много художников, кураторов и деятелей из других городов. Это делается для обновления? Вы не просто так делаете акцент на этом?

Я.П.: Мы показываем также местных художников. Но, к сожалению, их не так много. Плюс, наши вкусы и интересы выросли, и поэтому кого-то, кого мы бы показали в начале деятельности, сейчас мы уже не хотим показывать. Сейчас мы ждём, когда местные ребята созреют и начнём показывать их работы.

Поэтому мы стимулируем локальную арт-сцену привозами художников из других городов, тем самым развивая её.

Н.Л.: И последний вопрос: каким ты видишь мастерскую «Дай пять» через 5 лет?

Я.П.: Мы пока что в раздумьях, и пока что, думаю, мы будем просто продолжать заниматься различными самоорганизованными проектами с Мишей. Возможно, в Воронеже, возможно в других местах. Может быть, проект «Дай пять» закроется через полгода-год, а может быть — будет существовать ещё пять лет. Пока что это всё неясно.

В любом случае, открывая новый проект, ты получаешь дополнительное внимание. Если заниматься одним проектом много лет, то это рискует стать чем-то уставшим, старым и немолодым. Поэтому всегда лучше заниматься ребрендингом, обновлениями, делать проект другим, это становится дополнительным стимулом для людей изучать и вновь открывать для себя эти места.

Источники:

[1]. http://umbra.media/news/vtssi-zakrylsya-v-chyom-prichiny-i-v-kakom-formate-on-budet-rabotat-dalshe/ [Электронный ресурс] — воронежский портал об искусстве «Умбра Медиа»

[2]. http://umbra.media/news/vtssi-zakrylsya-v-chyom-prichiny-i-v-kakom-formate-on-budet-rabotat-dalshe/ [Электронный ресурс] — воронежский портал об искусстве «Умбра Медиа»

[3]. https://riavrn.ru/news/pervootkryvatel-khudozhnik-yan-posadskiy-o-strit-arte-khaype-i-lyubvi-k-voronezhu-/ [Электронный ресурс] — РИА Воронеж

[4]. https://riavrn.ru/news/pervootkryvatel-khudozhnik-yan-posadskiy-o-strit-arte-khaype-i-lyubvi-k-voronezhu-/ [Электронный ресурс] — РИА Воронеж

[5]. https://afishaplus.ru/daipyat-workroom-misha-gudwin-yan-posadsky-interview [Электронный ресурс] — Афишаплюс, городской проект о современной культуре

[6]. https://afishaplus.ru/daipyat-workroom-misha-gudwin-yan-posadsky-interview [Электронный ресурс] — Афишаплюс, городской проект о современной культуре

[7]. https://www.instagram.com/p/B9NIw1lnWwi/ [Электронный ресурс] — Инстаграм-страница workroom «Дай пять»

[8]. https://vk.com/workroom.daipyat [Электронный ресурс] –Страница в Вконтакте workroom «Дай пять»

[9]. https://riavrn.ru/news/v-voronezhe-otkroetsya-vernisazh-ulybnis-yagnenok-gnevnyy/ [Электронный ресурс] — РИА Воронеж