ВАКАС АХМЕД

Предисловие переводчика

Вакас Ахмед — автор фундаментального исследования «Полимат», мировой авторитет в области междисциплинарного мышления. Основатель DaVinci Network — глобального движения, призванного раскрыть многогранный потенциал людей во всем мире. Художественный руководитель The Khalili Collections — одной из самых масштабных частных коллекций произведений искусства в мире. Его деятельность включает в себя сотрудничество с такими компаниями, как Google и Wikipedia (проекты в области демократизации искусства посредством цифрового сопровождения, визуальной оптимизации и передовых технологий). Был куратором и организатором официального открытия празднования 500-летия Леонардо да Винчи в Национальной галерее в Лондоне в 2019 году. Кроме того, Вакас Ахмед является художником, чьи картины находятся в известных учреждениях по всему миру. Вакас заканчивает аспирантуру в области неврологии в Королевском Колледже Лондона, где он изучает междисциплинарные подходы к лечению хронической боли. Другая часть его исследований сосредоточена на когнитивной гибкости. Вакас разрабатывает учебную программу по полиматике для старшеклассников и автодидактов.

В книге «Полимат» Вакас Ахмед доказывает тезис, что полиматы, универсальные личности, были самыми влиятельными людьми в истории человечества. Он потратил 5 лет и 10 000 часов на исторические исследования, чтобы найти доказательства своей гипотезы. Согласно Вакасу Ахмеду, «полимат» — это состояние бытия, состояние нашей максимальной самореализации. Он убежден в том, что каких бы успехов вы ни достигли в одной конкретной области, это не приведет вас к подлинной самореализации, к раскрытию своего глубинного потенциала. Все мы изначально рождается полиматами, многогранными личностями, однако, оказываясь под давлением общества, настаивающего на получении одной специализации, мы закрываем себе возможность обрести холистическое, целостное мышление.

ВАКАС АХМЕД

НЕРАССКАЗАННАЯ ИСТОРИЯ ПОЛИМАТОВ

Похоже, что один тип человека оказал на формирование истории куда большее влияние, чем любой другой. Полиматов, порой (хоть и ошибочно) называемых «людьми эпохи Возрождения», лучше именовать «людьми исключительной кросс-дисциплинарной универсальности, выраженной посредством мысли и/или действия». Иными словами, они являются многомерными умами, которые стремятся к самореализации в наиболее полном и совершенном смысле.

Обладая таким мышлением, они отвергают доминирующую систему пожизненной «специализации» и вместо этого стремятся преуспеть в нескольких, казалось бы, не связанных областях — одновременно или же последовательно. Непревзойденная сложность их умов и жизней делает их уникальными людьми. Несмотря на то, что можно было бы обнаружить определенное нейробиологическое различие со стандартным Homo sapiens (поскольку мы знаем, что значительные изменения в активности мозга могут физически изменить его размер, форму и структуру), упоминание «типа», «вида» или «породы» в этом контексте во многом метафорично. Тем не менее, полиматы нередко ассоциируются с некой трансцендентальной мудростью, которая позволяет им уникальным образом вносить существенный вклад в историю человечества.

Вечные люди

Полимат столь же древний, как и сам Homo sapiens. Капризная природа на ранней стадии жизни человечества, в которой материальные знания были ограничены, а проблемы и возможности, напротив, велики, требовала исключительной многогранности и творческого подхода. Зоолог и этнолог Десмонд Моррис в своей популярной книге «Голая обезьяна» подтвердил, что человек, естественно, является самым неспециализированным, адаптивным, оппортунистическим животным из всех. Поэтому неудивительно, что ведущий мировой историк Фелипе Фернандес-Арместо постулировал, что «чем дальше вы продвигаетесь, тем больше встречаете полиматов, потому что до недавнего времени sub specie eternitatis (лат. с точки зрения вечности) области деятельности были весьма неопределенными, а опыт в одной области не ослаблял интереса к другой».

В таких ранних обществах большинство людей явно поставили бы перед собой задачу стать «практическими универсалами», то есть приобрести широкий спектр знаний и навыков, которые имели бы практическую ценность для их выживания. Часто это означало, что один человек будет обладать знаниями ботаника или врача (чтобы понимать, какие растения приносят вред, какие излечивают или пригодны в пищу), навыками охотника (чтобы обеспечить себя и свою семью), творческими способностями архитектора или инженера (строительство безопасного жилища или укрытия в правильной местности с использованием подходящих материалов) и умом художника (чтобы развлекать и просвещать свою семью или общество при помощи игр, шоу и визуального творчества). Разделения труда не существовало — каждый был всем, чем мог стать. Конечно, у любого человека имелись сильные стороны и склонности, которые получали признание, поощрялись и принимались в семье, общине или племени. Но невозможно найти никакие свидетельства микроспециализации на протяжении всей жизни.

Архитекторы истории

При переходе от традиционных обществ Полимат был неотъемлемой частью создания ранних цивилизаций и результантом «высокой культуры», ответственной за великие художественные и научные достижения древней истории. Учитывая такие грандиозные древние сооружения, как пирамиды в Египте и Центральной Америке, зиккураты (культовые ярусные башни) в Ираке, Кносский дворец на Крите, микенская крепость в материковой Греции и строгая планировка городов Хараппа на Раве и Мохенджо-Даро на Инде, Грэм Хэнкок считает, что великие архитектурные памятники, созданные в это время, сами по себе служат свидетельством того, что архитекторы были полиматами:

«Если вы посмотрите на достижения древних, то обнаружите, что их могли создать только полиматы. Даже если у нас нет биографий этих людей, мы можем прийти к этому выводу благодаря их мастерству. Это была не команда узких специалистов, а группа людей, овладевших разными дисциплинами».

Нет лучшего примера, чем Имхотеп, архитектор ступенчатой пирамиды в Саккаре и первый из вошедших в историю полиматов. Большинство историков сходятся во мнении, что Имхотеп был современником легендарного царя Джосера (вероятно, наиболее известного фараона из III династии Древнего Египта). Имхотеп был простолюдином, получившим относительно либеральное образование и, по мнению его биографа, он «вырос полиматом, разносторонним человеком, своего рода аристотелевским гением, который вобрал все знания из своей провинции». Похоже, его гений быстро получил признание, когда он поднялся по служебной лестнице и, в конце концов, привлек внимание самого царя Джосера. Именно тесные отношения с царем позволили Имхотепу найти возможности проявить разнообразие своих интересов и множество талантов.

Впечатленный его потенциалом, Джосер назначил Имхотепа своим доверенным министром, или визирем. Именно в этой роли он достиг наивысшего успеха, получив возможность раскрыть свои междисциплинарные способности. Его юрисдикция «распространялась на разные государственные департаменты», включая «судебную систему, казначейство, войну (армию и флот), сельское хозяйство и исполнительную власть». Это была своего рода роль премьер-министра или главы исполнительной власти (если мы будем искать ее аналоги в 21 веке); историки приводят немало примеров умелого государственного управления Имхотепа в области экономики, международных отношений и общественной деятельности.

Новообретенные статус и полномочия Имхотепа позволили ему заниматься деятельностью, выходящей за рамки его обычных государственных обязанностей. Полиматическое стремление подтолкнуло его к раскрытию своих талантов в таких сферах, как архитектура, медицина, духовность, наука, поэзия и философия. Будучи инженером и архитектором, Имхотеп совершил несколько феноменальных открытий. Благодаря своей деятельности, распределенной по всему региону, Имхотеп стал известен как один из первых архитекторов, использовавших колонны в своих постройках. Его поразительная способность к проектированию, творчеству и работе с камнем (он построил множество зданий вокруг региона Саккара) принесла ему амбициозный проект по созданию Ступенчатой пирамиды в Саккаре для царя Джосера. Это дало Имхотепу возможность проявить свои способности не только как архитектору, но и как скульптору, астроному и изобретателю. Он спроектировал пирамиду Джосера как первое в мире полностью созданное из камня сооружение такого масштаба. В результате получилась грандиозная каменная пирамида высотой 200 футов, которая произвела революцию в архитектурном мире того времени и создала прецедент для сменявших друг друга египетских династий. Кроме того, такие эксперты, как Роберт Боваль, рассматривают ее как «астрономическое руководство в камне».

Медицинские достижения Джосера признаны в равной мере (если не более) новаторскими. Известно, что он выявил и вылечил более 200 болезней и написал многочисленные трактаты по медицине. Ему принадлежит заслуга изобретения папирусного свитка. Более того, он был идентифицирован как автор папируса Эдвина Смита — медицинского трактата, отличающегося нехарактерным отсутствием магического мышления и содержащего ряд фундаментальных анатомических наблюдений, описания болезней и способов их лечения, включая использование меда при ранениях и сырого мяса для остановки кровотечения. Репутация Имхотепа как опытного и новаторского врача сыграла важную роль в получении им статуса полубога, который сохранялся на протяжении веков после его смерти. Доктор сэр Уильям Ослер сказал, что именно Имхотеп был подлинным «отцом медицины… первой фигурой врача, четко выделяющейся на фоне туманов древности». Отпечаток наследия Имхотепа в медицинской профессии проявляется в происхождении клятвы Гиппократа (клятвы, которую дают все практикующие доктора), где имеется упоминание Асклепия — бога, которого греки обычно связывали с Имхотепом, как божеством, которому нужно приносить клятву.

Кроме того, Имхотеп играл важную роль в качестве Главного Жреца, имеющего постоянные обязанности и духовные обязательства: жертвоприношения и похоронные ритуалы мумификации. Он нередко представлял царя (высшего жреца в государстве), должность которого можно было получить лишь в том случае, если человек обладал соответствующими способностями и снискал уважение. Имхотеп также создавал философские и поэтические произведения. Его идеи были упомянуты в таких стихах, как: «Я слышал рассуждения Имхотепа и Хордедефа, Словами которых так часто говорят люди». Ему приписывают разные пословицы, включая знаменитую: «Ешьте, пейте и веселитесь, ибо завтра вас уже не будет в живых». Его столь разнообразный сверхуспех, кажется, ошеломлял людей того времени (которые, возможно, считали его свидетельством божественности) — Имхотеп стал единственным простолюдином, возведенным в божественный статус и изображенным как часть статуи фараона.

Будучи практикующим врачом, архитектором и астрономом, который также внес огромный вклад в египетское общество и культуру как жрец, изобретатель, поэт, философ и государственный деятель, Имхотеп был одним из первых вошедших в историю полиматов. Его официальные титулы, в соответствии с надписью на его могиле, включают в себя:

Канцлер царя Египта, врач, Первый после царя в Верхнем Египте, распорядитель великого дворца, потомственный дворянин, главный жрец Гелиополя, строитель, главный архитектор, главный скульптор и ваятель каменных ваз.

Полимат как мистик

Тот факт, что Имхотеп был полиматом и мистиком, не может быть простым совпадением. Если мы примем тезис Джонатана Блэка, представленный в его революционной «Тайной истории мира», то определенное эзотерическое знание есть то, что объединяет многие величайшие умы в истории. Интересно, что те, кого он выделяет как мистиков — пророк Мухаммед, да Винчи, Бернини, Кэрролл, Цицерон, Вольтер, Коперник, Франклин, Эдисон, Бэкон, Гете, Имхотеп, Лейбниц, Ньютон, Пифагор и Толстой — преуспели в нескольких (на первый взгляд, не связанных) областях и при этом оказали влияние на историю. То есть все они были полиматами.

Кроме того, некоторые из величайших метафизиков и духовных лидеров, вдохновленных необходимостью приобретать знание, синтезировать, задавать вопросы о различных его формах, — чтобы лучше понять божественную реальность, — имели, как правило, самые полиматические умы. В конце концов, люди одновременно и рациональные, и духовные существа; какими бы ни были их основные наклонности, знание (будь то мирское или эзотерическое), так или иначе, является их постоянным стремлением. В действительности для достижения цели нередко одновременно использовались как рациональные, так и мистические средства.

Древнегреческие философы искали ответы на ряд вопросов, прибегая и к logos (логика), и к gnosis (мистицизм), причем сократические диалоги были ярким примером рационального исследования, которое приводило к изменению сознания. Буддизм, традиционно известный своей мистической и нравственной сущностью, также поощряет стремление к истине посредством критического мышления, с использованием Kālāma Sutta или «Хартии Будды о Свободном Изучении». Ислам выделяет и сердце (kalb) и ум (akl) как средства для обретения мудрости. Одно из главных положений философии индуизма — мы желаем знания. На самом деле знание — это один из четырех основных путей к Богу (джняна-йога), другие пути — любовь, работа и психофизическая подготовка.

Поэтому неудивительно, что во времени и пространстве можно обнаружить влиятельных мистиков-полиматов, представителей разных традиций. Действительно некоторые из наиболее известных в мировой истории мистиков одинаковым образом ценили важность понимания как физического мира, так и метафизического. В «Средние века» у нас были такие фигуры, как индийский мистик Абхинавагупта (который создавал пьесы, гимны и стихи, сочинял музыку и писал об эстетике, йоге и теологии), персидский мистик Аль-Газали (его многогранные знания и синтез естественных наук, теологии, мистицизма, западной философии, грамматики и права, изложены в его magnum opus «Ихйа улум ад-дин»), немецкая монахиня Хильдегарда Бингенская (выдающийся поэт, философ и композитор, которая также написала ряд важных ботанических и медицинских трактатов) и иудейский духовный философ Моисей Маймонид (врач Саладина, эрудированный ученый и поэт).

В более поздний исторический период мистик-полимат предстал перед нами как русский священник Павел Флоренский (христианский философ, написавший математические и биохимические трактаты), американский буддист Генри Стил Олкотт (после необычайно разнообразной карьеры солдата, государственного чиновника, юриста и земледельца он стал сооснователем Теософского Движения), австрийского философа Рудольфа Штайнера (в равной степени ученого, художника и спиритуалиста), цейлонского писателя Ананды Кумарасвами (геолог, лингвист и теоретик искусства, ставший одним из лидеров движения Perennial Philosophy). А как насчет таких художников-провидцев, как Уильям Блейк (также поэт, издатель, каллиграф и политический деятель) и Николай Рерих (кроме того, сценограф, художник по костюмам, поэт, архитектор и археолог)?

Мозг и единство космоса

Как мы можем объснить эту очевидную корреляцию между полиматией и духовностью? Ответ может заключаться в форме холистского мышления, которое не только способно к многомерному исследованию, но, в результате такого исследования, к достижению более высокой перспективы, а в некоторых случаях — измененных состояний сознания (что очень похоже на то, что психолог Михай Чиксентмихайи называет «состоянием потока»). Мистики, как правило, придерживаются целостного подхода к жизни и мышлению, рассматривая многообразие мира как взаимосвязанное и исходящее из одного и того же источника. Это означает, что их трансгрессивные выходы за пределы одной области не рассматривались как трансгрессия. Они видели во всем единство.

Это понятие космической взаимосвязанности всегда было главной характерной чертой мировых философских и метафизических традиций: для аборигенных племен это была arungquiltha, для полинейзийских — mana, для мезоамериканских — waken. Исламская концепция Таухид вдохновила цивилизационную культуру полиматии, примером которой являются Ибн Сина, Ибн Рушд и Ибн Хальдун. Сейид Хоссейн Наср, уважаемый полимат, философ и ученый в области сравнительного религиоведения, идет еще дальше:

«Можно сказать, что цель всех исламских наук — и, в более широком смысле, всех средневековых и древних космологических наук, — показать единство и взаимосвязанность всего, что существует, так, чтобы, созерцая единство космоса, человек мог бы прийти к единству Божественного Принципа, образом которого является единство Природы».

Но этот целостный взгляд ни в коем случае не является присущим исключительно античной и премодернистской метафизике. Он появляется снова и снова в современном западном научном и философском дискурсе. Здесь вновь лидируют полиматы. Гете рассматривал природу как «гармоническое Единое», а у Гумбольдта была «привычка рассматривать Глобус как великое Единство». Фактически «холизм» как философский термин был придуман и популяризирован полиматом Яном Смэтсом в его книге «Холизм и эволюция» (1927). Даже сегодня полиматический философ Роджер Скрутон настаивает на более комплексном подходе к интеллектуальному исследованию: «Я вижу все как единое целое…и у меня есть мотивация искать всеединство, во многом потому, что находящееся в изоляции не имеет для меня никакого смысла». Эколог и научный философ Э.О. Уилсон согласен с тем, что это наилучший метод для раскрытия реальности: «Сбалансированная перспектива может быть достигнута не посредством фрагментарного изучения дисциплин, а путем их целостного восприятия».

Тем не менее, идея «целостного мышления» не может не удивлять многих современных ученых-материалистов, которые тут же ассоциируют ее с «философским мумбо-юмбо» в стиле нью-эйджевского спиритуализма. Но, по иронии судьбы, именно современная неврология дает, пожалуй, лучшее объяснение этому образу мышления. Именно понимание роли правого полушария мозга по отношению к его аналогу, левому полушарию, позволяет в полной мере оценить важность целостного, контекстуального мышления. Диспозиция правого полушария — «рассматривать вещи как единое целое и во всей их сложной взаимосвязи», а левого — «рассматривать их узко и изолированно». Психиатр Иэн МакГилкрист говорит, что «левое полушарие дает знание о частях, в то время как правое постигает мудрость целого».

Более того, согласно многочисленным нейропсихологическим исследованиям, было выявлено, что правое полушарие отвечает за все виды внимания (бдительность, осторожность, устойчивое внимание и разделенное внимание), кроме «сфокусированного внимания», которое относится к области левого полушария. Это означает, что правое полушарие отвечает за «широкое, глобальное и гибкое внимание», в то время как левое доминирует в плане «локального, узконаправленного внимания».

МакГилкрист утверждает (в своем фундаментальном и популярном исследовании «Мастер и его эмиссар»), что наша способность к целостному мышлению на разных этапах истории западной цивилизации была наиболее высокой в те периоды, которые считались самыми творческими и интеллектуально продуктивными. Например, в классической Греции и в эпоху Возрождения в Европе. Он приписывает изобретательность и проницательность, — позволившие, к примеру, целостному мышлению открыть в начале этих эпох перспективу в искусстве и нюансы в языке, — господству правого полушария. Однако всякий раз левое полушарие становилось доминирующим, подчиняя более духовные «почему» и «как» более приземленному и редукционистскому «что». Это, настаивает МакГилкрист, и обусловило то, где мы сейчас находимся. В этом причина, почему знания и общество так разделены на «опасные бункеры» под прикрытием «специализации». И все же он признает, что в целом, в незападных цивилизациях оба полушария имели лучший симбиоз, чем на Западе, что позволило им создавать более сбалансированную культурную траекторию на протяжении целых столетий.

Системное мышление

Со времен Ренессанса — возможно, как причина или следствие господства левого полушария, — западные мыслители в значительной степени приняли редукционистский подход к науке и философии, впервые предложенный французским философом Рене Декартом. Картезианский путь рассматривал мир с точки зрения отдельных основ, определенных строительных блоков, которые лучше всего постигать посредством редукционистского анализа. В течение 300 лет этот подход проделал значительный путь в изучении и объяснении различных природных явлений.

Но к началу XX века группа ученых поняла, что знания в науках становятся все более фрагментарными, в результате чего люди теряют из виду внутренние связи и единство всех природных явлений. Эти научные мыслители стремились вернуться к традиционному, до-просвещенческому способу холистского мышления, который получил научную основу и был назван «системным мышлением» (разработанным советским полиматом Александром Богдановым и популяризованным австрийско-американским биологом Людвигом фон Берталанфи). Эта новая научная парадигма вдохновила новое экологическое движение (мировоззрение которого было охарактеризовано как «глубокая экология»), наиболее известным проявлением которого является новаторская «Теория Гайи» Джеймса Лавлока. На самом деле одним из пионеров экологического движения в США был Барри Коммонер, настаивавший на том, что «все связано со всем».

Системное мышление, по словам одного из ведущих современных сторонников движения Фритьофа Капры, по сути, относится к «связанности, взаимоотношениям и контексту». Его предпосылка заключается в том, что природа целого всегда отличается от суммы его частей и что отношения между объектами являются первичными, в то время как сами объекты — вторичны (поскольку объекты сами по себе являются ничем иным, как сетями, встроенными в более крупные сети). Таким образом, по мнению системных мыслителей, знание — это не «здание», а скорее «сеть». Капра внес свой вклад в развитие системного мышления, импортировав элементы восточной философии для лучшего понимания современной западной науки — через свой бестселлер «Дао физики» (1975). Его исследование мышления Леонардо да Винчи, которого он представил как оригинального системного мыслителя, подтвердило его связь с полиматией.

Многомерные умы для многомерного мира

Тот факт, что огромное число самых влиятельных личностей в истории были полиматами, трудно проигнорировать. Однако, несмотря на историческую связь полиматии с эзотерикой, полиматы не являются эксклюзивным клубом, орденом или сообществом — каждый человек имеет потенциал стать полиматом.

На самом деле «стать», «становление», возможно, менее точное слово, чем «возвращение». Каждый из нас по своей сути многогранное существо и ясно демонстрирует это в детстве; останемся ли мы такими, повзрослев, определит рог изобилия культурных, образовательных, политических, философских и экономических влияний. Таким образом, для человека быть полиматом — это быть верным нашему изначальному «я» и раскрыть многогранный потенциал нашего непробужденного ума.

Полиматическое мышление сегодня необходимо как никогда. Сама сложность вызовов XXI века требует многоаспектного подхода. В своем нынешнем виде гиперспециализация — доминирующая культура «полевой сегрегации», что определяет сегодня нашу систему образования и рабочие места, — заставляет людей упускать из виду общую картину, что приводит к серьезной интеллектуальной и духовной инерции.

Кроме того, sapiens подвергается серьезной опасности исчезновения, если мы не будем развивать свой ум таким образом, чтобы сделать нас незаменимыми для Проекта «Земля». Принимая во внимание надвигающиеся на нас машинный интеллект и так называемую технологическую сингулярность (не говоря уже о ядерных, экологических и экономических катастрофах, которые более имманентны), у мира нет иного выбора, кроме как увидеть возрождение полиматов, ибо только этот тип многогранного, сложного, творческого, разностороннего, неповторимого — и, следовательно, духовного, — человека будет иметь непреходящую ценность и значимость в очень сложном, автоматизированном, сверхразумном будущем.

Так что же делать? Во-первых, мы все должны восстановить наши умы, чтобы иметь возможность думать и действовать как полиматы, взращивая вневременные черты и способности (такие, как любознательность и универсальнсть), демонстрируемые бесчисленными полиматами на протяжении всей истории. Это включает в себя не только приобретение знаний, но также и разработку и развитие забытых когнитивных инструментов — творческого, критического и системного мышления, непредубежденности, перспективного видения, самоанализа и индукции в состоянии потока. Наконец, мы должны стремиться изменить саму систему — ее доминирующую культуру, учебные программы, социальные структуры, институты, рабочую среду и общее мировоззрение — и заменить ее системой, поощряющей и порождающей многомерное мышление. Нужен радикальный поворот в сознании как для нас самих, так и для порядка в обществе. Готовы ли мы к культурной революции?

Перевод с английского

Натэллы Сперанской