Посвящаю Н. К.

царство мое огромно

и войско мое сильно

я сама бесправна

© Рибике

Слышу хрустальный звон

С неба слетает снег

Словно со всех сторон

Гости спешат ко мне

Но бесконечен путь

Полночь ударит в срок

Боже, хоть кто-нибудь

Переступи порог

© В.М.

И всему-то здесь есть воздаяние

Женщины и их меха — Захер-Мазоху

туманы, особняк, ворон, слабые мужчины и война за горизонтом — Викторианской эпохе и готическому роману, апофеозом которого стала не книга, но фильм “Другие”

железный кружочек на голове, наркотический газ и исправитель носа — стимпанку

разрушение да ветшание дворянских гнёзд — кому угодно от По и Тургенева до Чехова

Прекрасный Вишнёвый сад прорастает сквозь коридоры и двери, ибо рубить-нельзя-помиловать — что, не узнали, что ли?

Кстати, про Чехова

Фильм Литвиновой — это 100% театр, где даже муж и жена, скандаля, делают паузы между репликами, паузы как на репетиции, где каждый заботливо ждёт, пока другой отыграет свою сцену, отыграет, попадая в ноты, и это вычурно, это подчёркнуто, это так и должно быть, потому что этот театр, кажется, стремится вернуться к своим истокам: не показать историю, а рассказать о ней, и рассказать отстранённо

Ницше в своём “Рождении трагедии из Духа музыки” говорит, что Аполлон — это форма, форма, её триумф, это расстояние и порядок. Это видимое искусство, и если угодно, сама Красота в привычном визуальном её понимании

— Да, мне вот так красиво, — говорит Литвинова, и зрителю демонстрируют её профиль, этот холодный идеально-скульптурный профиль, от которого Пракситель пришёл бы в восторг

Спасибо, Рената, нам так тоже красиво

Вслед за профилем в кадре возникают ноги, с которых слетают туфли — фильм вообще фетишистский во всех смыслах этого слова. Он начинается с демонстрации девушек в форме — вроде ничего особенного, но это «ничего особенного» возникает то тут, то там на протяжении всей ленты

Театр Ренаты — это театр Расина, это абсолютно классицистическое умение скрывать Боль. Жан Мориак называл Расина “кристально жестоким” за то, как виртуозно он расправляется с героями (и, особенно, героинями), которые пустили в свою душу страсть и страдание. Ренате, ах, простите, Маргарите чуждо страдание и невестки, и сына, потому что греческим статуям (см. “Лаокоон” Лессинга) была понятна боль (к примеру, от удушения), а не страдание. Поэтому Рена…простите, Маргарита превращает одно в другое, на пару минут становясь (спасибо гримёрам и актёрской игре) горгонейоном Дома

То, что происходит в конце с её сыном — опять отсылка к Викторианской традиции, где мёртвые всегда (рука об руку) идут с любимыми живыми. Сам фамильный тост Дома — “Любить до гроба и после гроба” — туда же

Можно, вероятно, провести параллели с Андерсеном и его “Снежной Королевой” — Зимнее Царство, Белая Женщина, молодой человек, устремлённый к ней

Однако это настолько очевидно, что я, конечно же, воздержусь от этого сравнения

Как и от того, чтобы вспомнить Кибелу с её Аттисом, Венеру/Персефону с Адонисом, Иштар с Думузи и весь этот полк Великих Матерей с их красивыми, но такими невразумительными мальчиками, которые не вознеслись, как Бенедикт, а наоборот

Ну и провокация, конечно. Мне до сих пор непонятно, почему ленту не подняли на вилы феминистки: вот же, главная героиня — типичная мамамальчега, которая убивает невинную женщину (мать своего внука, алё!) за то, что этот самый мальчег своим эмоциональным абьюзом довёл последнюю до края и безумия. На самом деле, это мало того, что провокация, так ещё и добрым девушкам урок — лучше уходи от козла, а то убьёт, не он, так его мать

До финальных минут “Северный Ветер” кажется сказкой, созданной для глаз, не для чувств. Вот красивые женщины, вот их украшения, вот пейзажи, вот Кремль, наконец, смотри, наслаждайся, ни о чём не думай, главное — ни о чём не чувствуй и даже не складывай слово “Вечность”, тебе и так коньки подарят!

Но вот Рената, простите, Маргарита влетает в метро и видит Того, кто не успел к ней, Незрячей, к ней, Ждущей, кто не успел к двенадцатому удару

Поэтому-то её часы всегда били тринадцать

— Но они замирают глаза в глаза, и становится сказка вдруг не о том © А. Д.

P. S. Почему не показали Аду и Сарру? Я должен и дальше воображать этот голубой кошмарный цвет?!