ИГРА В ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИЮ ИГРЫ
Добрый день, то что вы сейчас читаете это краткое, насколько это вышло, описание процесса институционализации игры, как комплексного направления охватывающего и пересматривающего все сферы взаимоотношений человека с окружающим миром (для краткости, не будем их перечислять).
Нас удивляет «Как так вышло, что игра до сих пор не имеет своей объединяющей институции?». Скорее всего, то что после долгих поисков, само по себе нам открывается, не могло сформироваться в 20 м веке. Потому что проблематика хоть и была, но не были готовы элементы из которых состоит данное решение. Ведь решение рождается
Наш самозванный институт занимается прикладной теорией актёрского мастерства (отталкиваемся от экзистенциальной психологии). Мы пытаемся продолжить развитие, старой как мир, теории игр, но выходя за рамки математического и трансактного анализа. Ведём разработку «большой игры» со своей онтологией (как базовым мифом, подходящим для лёгкой смены игровых контекстов и образов мысли).
Если понимать под игрой — комплекс условных (мнимых, необязательных, пообещательных себе) реакций (в область которых входит анализ, распределение внимания, ассоциации, планирование и т.д.) то это ключевой механизм наших взаимоотношений с окружающим миром. И поэтому не назвать и не понять его, не научиться им пользоваться сознательно и целесообразно, значит поступить слишком беспечно и рискованно, просто отказав себе в контроле над качеством переживаемого опыта.
Нам кажется, что если человек совершенствуется или деградирует в результате игр, в которых принимает участие, а игровые инструкции в виде роли и контекста поставляются мифами, значит технология совершенствования человека заключена в сознательной игре (развёртывании целесообразных мифов, участии в них).
Принимая во внимание тот факт что люди одарены способностями и развиты не равно. А человеколюбие подразумевает что высокоразвитые будут подтягивать за собой малоодаренных и тёмных, помогать и проводить за ручку на свой уровень. То в двух словах можно описать суть проекта так: он направлен на то чтобы создавать игры, а значит и мифы, подходящие под разнообразные параметры людей. Чтобы пропуская их через эти условные, персонально адаптированные под них, системы, прокачать все параметры до уровня человека разумного или «предельного человека». Что вполне естественно, раз уж в нас есть этот потенциал. И звучит это не так уж и утопично, в сравнении с сверхзадачей.
А сверхзадача — подчинить бытие (как конечный результат двух бесконечных противоборствующих начал — духа и материи, субъекта и объекта), т.е. развить личностные способности до уровня когда событийность (переживаемый опыт) в жизни, будет больше зависеть от выбора субъекта, чем от каузальной динамики природы мира объектов. Хорошим средством для этого считаем сознательные игры (подробная классификация и развертывание понятия «сознательная» игра будет в другой главе).
Анализируя духовные, физические и особенно психофизические феномены, с точки зрения игровой модели, применяем выводы в разработке адаптивных механик аутотренинга, которые были бы простыми, эффективными и увлекательными для каждого типа личности (вне зависимости от развитости способностей, импринтов, комплексов, гештальтов и т.д.). Сейчас готовим большую статью на эту тему, с таким содержанием:
1. Введение
1.1 Предисловие
1.2 Объективные предпосылки
1.3 Субъективные предпосылки
1.4 Общий взгляд на перспективы
2. Парадигма «игровая модель мировосприятия» (диалектика духа и материи)
3. Препарирование игры
3.1 Определения
3.2 Типология
3.3 Механизмы
3.4 Разработки
4 Наши планы
5 Выводы
Материал и наработки уже готовы, но пока нет возможности их собрать,
Нам легче писать конкретно кому то и мы адресуем эти наработки, тем кто так же как и мы чувствует себя тесно в поношенных парадигмах, доставшихся нам в наследство, но голяком ходить не умеет и не хочет. Так мы сможем избежать недомолвок и искажений, которые неизбежны при создании «удобных» статей для любителей интеллектуального фастфуда. Но это не порно и в этом то и прикол. Те кому мы пишем, интересуются подробностями, того в чём видят резон. Если вы в их число не входите, можете подождать резюме и прочих ознакомительных материалов, которые тоже будут, но позже.
Теперь перейдём к предпосылкам. Какие проблемы и вопросы побудили нас к поиску и нахождению именно этого ответа? Какая тема самая важная? Если можно разбирать любой вопрос, какой вопрос первоочередной? По каким критериям оценивать важность и долговечность темы? Если можно говорить о чём угодно, с чего начать? И зачем вообще начинать о чём то говорить?
У наших побуждений есть несколько уровней, опишем их по наростющей — от узких до широких, от поверхностных до глубоких, от суетных до экзистенциальных.
Как уже было сказано, онтология игровой парадигмы базируется на противоположении субъекта и объекта. И поэтому мы поделили проблемы на объективные (естественные) и субъективные (экзистенциальные). Есть конечно и смежные, из сфер познания и воспитания. Они будут мостом между этими двумя группами и частично будут присутствовать в обоих.
Пожалуйста, обратите внимание, тем что будет сказано дальше мы не бракуем потребительский капитализм, но описываем историю нашего недовольства. Мы просто не знаем другого способа понятно описать решения, без предварительного прояснения проблемы. Другими словами, наш институт не ориентирован на то чтобы отказаться от чего то и навязать эти установки другим. Мы понимаем что кажущаяся дисгармония на низких уровнях организации систем оборачивается гармонией на более высоких. Поэтому для нас представляют интерес все виды игр, даже такие дегенеративные и узконаправленные как игра в свободный рынок.
Мы не реформаторы и кто как дрочит нам не важно, уговоры и договоры — считаем неэффективным средством. Наша задача — исследовать возможности, разработать методы и пригласить ими воспользоваться тех кто испытывает потребность в результатах которые они могут предоставить.
1я предпосылка — больная культура:
Очевидно что за спиной у масс, с культурой и человеком произошло что то нехорошее. Общество лицемерных пузырьков безумия, добровольных невольников рекламной власти, аферистов и спекулянтов, с позиции беспощадного цинизма оправдывающих воровство у самих себя, поют друг другу мозгопромывательные мантры и довольные единогласием лождаться спать. И как заметил Адам Парфрей ещё в дремучих 90х «всей этой атаке набивших оскомину шлягеров и джинглов, билбордов, топ-листов, рекламных видеороликов, логотипов корпораций и т.п. — свойственна террористическая динамика вторжения и принуждения…следовательно «Эстетический Терроризм» — это более реалистичный термин, используемый по отношению к безликому режиму потребительской культуры»
Это культура сбитого нюха с преувеличенной значимостью незначительного и пренебрежением к значительному, порождающая только бесплодно паразитирующих пустоцветов.
Люди в таком обществе в меру понимания мироустройства работают на себя, а в меру непонимания — на понимающих больше.
И поэтому, гордые, но смешные оказываются вынуждены совершенствовать себя как продукт, чтобы повыгоднее продать его (отчужденного себя) на рынке труда. Для чего нужно ограничивать возможности друг друга, т.к. понять кто кого в итоге будет эксплуатировать можно только в результате безжалостной конкуренции.
Эта культура синхронизирует человека с низкочастотными колебаниями новизны, что выражается в фокусировке на «сейчас» и беспечности к прошлому и будущему. И для многих это оборачивается столкновением с чем то неприемлемым, что они недальновидно посеяли в прошлом. Но зашореность инстинктами на краткосрочном и теперь ведёт к тому что они сеют то что будет неприемлемо для них в будущем.
И это условия в которых хочется очень много всего, но приходиться жить в невозможности получить желаемое. И что же это как не самая настоящая пытка?
Главный инструмент зла, или скажем ключевая процедурная задача — это завладеть нашим вниманием и направить его на искусственную проблему. И односторонность взглядов, честолюбие, мания величия, болезнь нервов, крики и лозунги демагогов, ребяческий хаос парламентской жизни, потеря чувства законности, это не симптомы, но отвлекающая и запутывающая почва, не важно кем подготовленная, не в том суть. Вопрос в том — «что с этим делать?», «Чем и как наполнить опустошенного человека?», «Когда и как его опустошили?», «Чем заболела культура?».
Не сомневаюсь что надежда есть и этими вопросами занимаются кто то кроме софистов и лизоблюдов. Ведь то что в черных лицах большинства прохожих не разглядеть ничего кроме упоротых взглядов, какими обычно обладают лишенные самосознания агенты чьего то влияния, а в институтах засели запуганные фундаменталисты от науки, ещё не значит что всё кончено и все наработки предшественников — вывернуты, выстираны и спущены в казино. Мы в нашем институте убеждены что гуманитарная мысль тоже имеет своих сподвижников. Но чесноковые гуманисты, по большей части, наверное засели в подполье, осознавая что сейчас идти на открытую конфронтацию глупо. Силы не равны, по всему видно что не обойтись без свежей мысли способной сравнять шансы в тотальной войне безликой империи соблазна против человека. И так тихо вокруг, в плане честных попыток организованного сопротивления, по видимому, именно поэтому. Мы просто трудимся над её поисками, ведь сознательно или бессознательно понимаем что точечные атаки будут иметь меньшее значение, чем позиция, с которой они будут исходить. Но рано или поздно кто то из нас всё таки её найдет, и так человечество перейдёт в активную фазу противостояния с собственной тенью.
Но отставим романтику и ясно подытожим культурную болезнь:
Живой организм реагирует на окружающую среду за счёт информационного обеспечения, которое разделяется на внутреннее (генетическое) и внешнее (импринтируемое).
И если до письменности, человек мог усваивать навыки и взгляды, только от современного ему поколения. Т.е. не генетически обусловленные реакции (определяющие жизнь индивида и общины) приобретались, по большей части, в условиях узкого потока культурной преемственности поколений и взаимного обучения новым открытиям. То после появления письменности, ситуация усложнилась, и каждое поколение оставляло после себя артефакты. По ходу времени, они накапливались, и появилась возможность получать информацию с разных источников. Что в силу ограниченного временного ресурса (как известно в сутках только 24 часа и в среднем только треть из них продуктивные) потребовало фильтра (дискурса, комплекса аргументов на что стоит обращать внимания, а чем можно было бы пренебречь).
Этот, определяющий культуру познания, фильтр — базовая, для любого общества, вещь. Потому что именно под её влиянием формируется ноосфера, которая как известно, переходит в техносферу. А т.к. техносфера, на ряду со стихийными явлениями природы, влияет на нашу жизнь непосредственно, бездумный подход к её формированию, запросто может нести фатальные последствия для всей цивилизации. Проще говоря, победить внешнюю природу не значит обезопасить себя от того кто «подкрался незаметно», потому что не подчинив внутреннюю природу, мы можем сами его себе устроить.
Вы только вдумайтесь насколько удивительная штука эта «парадигма». Если предпосылкой взять то что существует мир объектов, и мы как субъекты можем наблюдать их неполноценно, но за то по разному (и соответственно реагировать). То как посредник между субъектом и объектом она определяет какая именно комбинация переживаний и реакций из всего разнообразия потенциально возможных, проявиться в нашей жизни.
Мишель Фуко наверное сказал бы на это так «Зло проявляется в человеке которым руководит дискурс зла» (ведь мы воплощение, доминирующих в нас, идей).
Наверное следует прояснить что «зло» здесь понимается как причины чувства неладности, т.е. как то, что приводит к трагичной реакции на противоречивость, что влечёт за собой скорбь от ощущений конечности, раздельности и отчуждения. А добро — к комичной реакции на ту же самую противоречивость, влекущей радость от бесконечного многообразия и в то же время, единства.
Итак, если функция культуры — определять бытие через формирование парадигмы, то почему современная культура сломанная? А она и не сломанная, если дегенеративные тенденции в обществе, продуцирующие глухонемых, глубоко напуганных и поверхностно самодовольных монстров — это хорошо.
Сейчас уже понятнее, чем раньше, что удобнее — не значит лучше. Что мимолётное счастье «комфортной свободы» — это не блаженное состояние, а только избавление от страдания, но это избавление сопровождается новым страданием, скукой. Не зависимо от социального положения, нам всем почти одинаково плохо. Остальное пыль в свои же собственные глаза, за пеленой которой — призыв надежды и паническая жажда уверенного понимания «Как изменить всё к лучшему?». Мы были бы рады сказать что знаем, что означает это пространное «к лучшему», но мы не знаем.
Обойдёмся ориентирами если не хотим сдаваться на службу вещам. И поставить мир вещей на службу человеку — это уже один из ориентиров.
Ещё один в том, что здоровая культура — должна приумножать количество раскрепощающих и приближающих к личностному совершенству, прицедентов в жизни индивида. Хейзинга определил этот критерий как — способность создавать, «возвышающие» ум и сердце, игры. Т.е. в здоровой культуре расслабившись, не станешь деградировать, она всеми информационными стимулами и мотивами сама подхватит тебя и привлечёт к подходящим для твоего личностного роста, действиям. В нашей же культуре, как известно, всё приспособленно для того чтобы дезориентировать, а значит расслабившись ты не найдешь в ней опору чтобы не поддался лени и подобным пагубным влечениям. Другими словами, определить больную культуру можно так — в ней человеку для того чтобы подлинно расти над собой, нужно ей сопротивляться, т.е. она выступает не как помощник, а как помеха.
2я предпосылка — противоречивый миф о свободе личности:
Ограниченное множество привилегий (гражданских «прав» и «свобод») которые можно отнять, даже вместе с негласным общественным договором, если не уважать, то хотя бы считаться с позывами и переживаниями друг друга, даже с натяжкой нельзя назвать свободой. Но если опустить эту очень сложную, до невозможности, тему свободы, довольствуясь повседневным пониманием этой идеи. То всё равно не складывается, из того что происходит в современном обществе, основа для свободы личности. Ведь для того чтобы сделать возможным всю полноту личного счастья людей, сначала нужно помочь людям, в себе эту личность развить. Иначе это не свобода личности, а свобода внутреннего животного, возможность бездумного подчинения инстинктам.
На типы организации психики и «достаточную» развитость личности, можно смотреть по разному. Здесь это размусоливать не к чему. Да и хочется уделить этой теме достаточно внимания и выделить для этого отдельную главу.
Но хотим отметить иерархию «человеческого строя психики», т.к. её диапазон охватывает все сферы опыта, от быстрого реагирования в экстренных ситуациях, до трансперсональных состояний. Что делает такой строй психики очень удобным инструментом для ориентации в любом типе игр.
В нём базовые настройки тела (инстинкты), подчиняются разуму (аналитическому уровню), разум подчиняется интуиции (бессознательному), а бессознательное (и за ним вся психика) гармонирует, т.е. согласуется с надличностным (предвечным творческим принципом). Для чего с ним ещё нужно быть сонастроенным.
Сознание тоже можно понимать по разному, поэтому коротенько, минут на сорок, опишем местное значение.
Эволюционно, сознание — это высший адаптационный инструмент живой материи. Отличающаяся от неживой тем что она способна к временной компенсации своей неустойчивости. Существует яркая аналогия с бильярдным шаром в лузе (как пример неживой материи) и системой — из шара до поры до времени, балансирующий (путём решений компенсирующих неустойчивость) верхом на кие (как пример живой материи). И если генетически обусловленные стратегии это вероятностная (усредненная) модель «балансировки» на краю жизни. То сознание — это режим ручного пилотирования, так сказать. Потому и способный подавлять базовые настройки тела, что в этом его функция — разобраться на месте «Какая стратегия будет уместнее?».
Для чего весь это синергетический вау, как водится, непонятно. Если в силу естественной тяги природы к структурному совершенству (чем объясняется воля к власти как захват оптимальной формой всё большие зоны пространства-времени) то выходит очень печально и поднимает вопросы экзистенции.
Но отложим это до лучших времён и перейдём к 3й предпосылке — институт воспитания:
Как привести сознание в порядок, с тенденцией к развитию? Если поставить крест на взрослых и взять задачу попроще, сфокусироваться на детях (чего мы не предлагаем, мы ищем универсальный/адаптивный метод, который, в идеале, сможет послужить каждому). Но рассмотрим воспитание детей в качестве примера.
Как развить в них моральную стойкость и качества благонравного человека, научить жить не принося вреда себе и окружающим, но в то же самое время (как бы парадоксально это не звучало), воспитать вольнодумными и самовластными, свободными от внешнего принуждения? Как научить их (в первую очередь научиться самим) правильно пользоваться внутренней свободой? Развить адекватную природе жизни, совесть, не требующую сформулированных идеалов и программных императивов?
Достаточно самую малость стимулировать чуткий молодой инстинкт и вот весь его организм уже помчался через оживлённую проезжую часть. А тактика запугивания хоть и обезопасит, но закрепит в нём, в качестве доминанты (по Ухтомскому) эго состояние «подстраивающегося ребенка» (по Бёрну) или даже «калеки» (хронической жертвы), что помешает стать цельной личностью, сформированным взрослым, способным к рассудительности.
И это то с чем имеем дело, сейчас — детство как череда унижений которые ребёнку приходится терпеть от униженных взрослых, привыкших к неволе и воспринимающих её как норму жизни (в силу мифа о данности, о котором речь пойдёт в другой главе). Но человек не может быть воспитан в неволе, в неволе может быть воспитан только раб.
И проблема противоречия между взглядом на воспитание как на внешнее подавление позывов и невозможность воспитать «человека» (разумно самоограничевающуюся, но тоталитарную (признающую только внутренний закон) личность) открывает перед нами одну из тропинок ведущую к игре.
Детей самодостаточных, могут воспитать только они сами, т.е. выводы которые они самостоятельно делают в результате столкновения с жизнью. А значит задача воспитателей (трио — измышлятель, художник, педагог) создавать и поддерживать форматы и условные значения этих столкновений, т.е. игры.
Именно такое трио обусловлено тем — что первую очередь, контекст игры нужно узнать, а значит услышать историю в которой будут скрыто переданы правила, стороны, образы и задачи. Производство игр, нуждается не только в мастерах психодрамы, разрабатывающих контекст, но и в художниках, умеющих его привлекательно символизировать и преподнести. А так же в активных рассказчиках/ведущих, которые на местах приглашали бы, в ту или иную игру, а иногда и проводить её. Отсюда трио измышлятель (теоретик/технолог) — художник (нарядитель) — педагог (выводитель в люди).
Человеку, особенно ребёнку, легко привить образ мысли и поведения продиктованный игрой. Потому что игра (вернее, деятельная психика) имеет свойство интериоризации (формирование внутренних структур психики, посредством усвоения внешней деятельности) в игрока.
Но это свойство, палка о двух концах. В честных целях позитивного воспитания, это может быть полезно для развития и раскрепощения личности и общества. Но неумелое или злонамеренное использование этих свойств психики, может проявить себя негативно.
Так как это ведёт к антропоморфизации (перенос абстрактной идеи, в человеческий облик) самой игры. То непродуманная или злоумышленно сконструированная игра, плодит разномастных злодеев. А они уже, по воле своей почерневшей души, пытают себя и окружающих. Например, так, сфабрикованный миф о войне превращает людей в солдат, а жизнь в череду в кровопролитной ненависти. Точно так же доминирующая в современном обществе, игра в рыночную экономику и эксплуатационный потребительский капитализм (основанная на негласных законах господства и подчинения, подкрепленных оправдательными мифами) антропоморфизировала абстрактный капитал в конкретных представителей общества спектакля (по Ги Де Бору).
Но не беда, прелесть детерминированной вселенной в том и есть — что болезни в ней как приобретаются, так и лечатся, и глупость не исключение. Если программа подпорчена, нужен дебаг, а лучше разнообразие рабочих программ на выбор. То что мы в шутку назвали «институт бибубалогии», в идеале должно стать фабрикой терапевтических и развивающих игр.
И всего то, нужно вдумчиво задаться парой вопросов:
1. Есть ли проблема/мы?
2. Решаема ли она? (Каков её очаг и находится ли он в зоне твоих возможностей?)
3. Что нужно для того чтобы её решить (нейтрализовать очаг)?
4. Что, из того что нужно, не хватает и как это заполучить?
И разобраться в этом, как нам кажется, тоже может помочь игра.
Во первых потому что на элементарном уровне, она имеет дело с мотивационной и поощрительной системой. Возбуждая неподдельное любопытство, она обеспечивает себя «производственными мощностями». Большее количество точек зрения и внимательных глаз поможет быстро изобличать проблемы и находить множество путей решения.
Умение игры, заражать человека энтузиазмом, связанно с тем что человек как мотылек тянущийся к свету, тянется к тому что даст ему силу. А сила, вернее разрешение (самому себе) на мобилизацию внутренней силы, в аргументе к действию, в установке (внутреннем отношении к чему то). При помощи которой и задаются правила игры.
И если первый шаг к выполнению невыполнимой одним человеком задачи — это развить способность к кооперации. То наука игры это незаменимый базовый материал для любого активного человека.
Во вторых — многоядерность:
Т.к. игровая модель подразумевает отстранение от влияния игр и их контекста. Она даёт человеку возможность взглянуть, на все свои разновидности как на множества (множество идей игры в брак или освоение космоса), т.е. как бы со стороны. А это выравнивает значимость игр, между собой и освобождает человека от их гипнотического влияния.
Вот и выходит что игровой подход не требует однообразия ориентиров и протоколов (костности архитектуры). А подразумевает вытеснение противоречивых идей и множеств, друг другом, с течением времени.
Что само по себе, тоже увеличивает вероятность нахождения эффективных решений.
В третьих — универсальность игрового подхода:
Любая игра соответствует какойто потребности. Игра в шахматы — потребности в интеллектуальной схватке, в скандал «Если бы не ты, то я бы…» — потребности оправдать бездействие, в циничного мошенника — потребности заполучить «лёгкий» и большой куш, в калеку — получить компенсацию, в «большого и опасного» — нагнать страху на потенциальных противников, в раскаяние — соответствует потребности в чистоте, в прощение — потребности в переживании любви к ближнему. Следовательно, сколько существует потребностей, столько можно и разработать соответствующих им игр. А значит абсолютно любому она может быть полезна.
Такая уж у нас природа — обманываться, ограничивать себя установками и взглядами на себя и мир (игровым контекстом) чтобы удовлетворить потребности. Так почему бы вместо сопротивления иллюзиям и искажениям, просто не поставить их себе на службу? Если мы безумны по природе, то лучший вопрос — «В какое безумие себя вгонять, под каким впечатлением быть выгоднее всего?»
Смертельнобольным — это может помочь научиться умирать, современному обществу — вернуть человечность, святому — пережить мистический опыт, таким одержимым психопатам Как мы, в нашем институте — взять Объектуса за яйца (о нём пойдет речь в следующей части истории нашей болезни) и научиться думать самостоятельно.
Управление нашим сознанием, вкусом, воображением, поведением, т.е. тем что определяет проявления, это только первая линия наших ограничений. И очень интересно, там дальше что реально нет дна? Сколько на самом деле может выразить (содержать) один человек?
И попрошу заметить, дорогие циники и скептики, что ограничить возможности человека, значит ограничить возможности мира. Это всё равно что утверждать что желание (мысль) есть, но мир не способен этого желания удовлетворить. Т.е. что его (мира) возможности скуднее чем возможности воображения желающего.
Мы верим в безграничность потенциала бесконечного мироздания, и соответственно безграничный потенциал человека, которых стремимся развернуть.
Мешок забитый золотом только тогда ценнее пустого мешка, когда есть руки, могущие это золото извлечь. Можно быть сколь угодно наполненным, но не умея извлекать из этой полноты, необходимое, пользы от неё будет столько же сколько и от пустоты. И пока что толку с нашей бездонности, ну не ах.
Всё что мы (как человеческий род) делаем это пытаемся увеличить шансы на победу в непонятной до конца игре, и так как измеряем мы эти шансы через ощущения, то возможно что мы не меняем сами шансы, а только изменяем представления о них, а сами они равны со всех позиций и для всех состояний.
Выяснить это, определив найфундаментательнейшую игру, мы в своей одержимости совершенством искусства переживания несовершенства, и пытаемся. Ведь если всё можно решить заманчивым вопросом, то очень важно знать каким. Вот и выясняем «Что за игра здесь разыгрывается и кто её разыграл?», и конечно же «Какую игру разыграть, нам, чтобы всё таки выиграть жизнь?».
Мы осознаём свою демагогнутость и прочие слабости рассудка. Но ясность в нас ещё есть для того чтобы отдавать себе отчёт о том что игровая модель (о которой, позже) — это конечно не исчерпывающая модель мироустройства, но она простая и эффективная. А всё что просто (доступно без особых затрат), доходчиво и эффективно (без промедлений), будет опробованно и надеемся принесет свои плоды. Поэтому простота, доходчивость и эффективность — три эталона, которых мы стараемся придерживаться.
Нам повезло что у теории игр большое прошлое и в основном, работа заключалась в метаанализе. Теперь мы потихонечку переходим к практическому этапу, экспериментам и реализации проектов. Что невозможно без ебучих денег. Институт пока что состоит из 20 летней докторши и 26 летнего профессора бибубалогических наук, и подопытной собачки. Терпеть нищенство, трудясь за идею, мы привыкли, это даже поддерживало антураж нашей игры в борьбу за чеснок души. Но война уж совсем пустила нас по миру и вопрос стоит совсем иначе. Это конечно не значит что мы не справимся с кредиторами и выживанием, и не продолжим работу если никто не окажет нам поддержку. Слишком много сокровенного уже вложено в это дело, и мы его не бросим пока не доведём до конца, чего бы это нам не стоило. Но просто с хоть каким то капиталом, дело пойдёт куда быстрее и проще.
Вобщем спасибо за внимание, если дочитали до конца. В скором времени опубликуем продолжение. Если у вас есть идеи на эту тему, вы хотели бы вступить в наш НИИ, что то дать или получить, то можете с нами связаться по следующим контактам:
Телеграм @bibubaba666
Инстаграм @bibubaba666
Мыло bibubaba666@gmail.com
Номер карты 5375414143861218
Если у вас есть трудности с скидыванием денег на карту, но вы хотите помочь, то пишите и мы вместе придумаем как забрать у вас деньги.
