Оксана Куропаткина,

20 апреля 2015

Прошлый мониторинг церковной активности в связи с украинскими событиями охватывал сентябрь–декабрь 2014 года — время действия постоянно нарушаемого перемирия. За январь–март 2015 года т.н. антитеррористическая операция (АТО) киевских властей перешла в активную фазу, потом вновь было установлено весьма шаткое перемирие. На церковных же фронтах обстановка обострилась, но вместе с тем появилась усталость от войны и воинственной идеологии.

Украинское общество доверяет церкви, согласно данным недавнего опроса, больше, чем другим социальным институтам (64%) — то есть у нее сохраняется важный социальный потенциал. Рассмотрим, каким образом христианское сообщество его использовало.

Для начала напомним в общих чертах «карту» христианских церквей Украины. В стране действуют:

православные:

— Украинская православная церковь Московского патриархата (УПЦ МП);

— две «раскольнические», не признанные каноническими православными церквями — Украинская православная церковь Киевского патриархата (УПЦ КП) и Украинская автокефальная православная церковь (УАПЦ);

— немногочисленные альтернативные православные юрисдикции ;

— Армянская апостольская церковь ;

католики:

— Римско-католическая церковь;

— Украинская греко-католическая церковь (УГКЦ — католическая церковь восточного обряда; в обиходе ее члены называются униатами);

протестанты: все крупные деноминации, среди которых особенно активны баптисты и пятидесятники.

Заявления публичных религиозных деятелей

Всеукраинский совет церквей и религиозных организаций (ВСЦиРО) выступил только с одним заявлением (УПЦ МП, в ряде случаев дистанцировавшаяся от общих заявлений, к этому присоединилась). Суть его такова: церкви считают конфликт на Юго-Востоке агрессией тех, «кто, незаконно взяв в руки оружие, замышляет зло, сеет смерть, горе и слезы на украинской земле Донбасса» и заявляют, что признают право государства от такой агрессии защищаться. Верующие призываются принять в этом участие: «Ради общей победы пусть один идет в армию, другой посильно работает, помогая армии как капеллан, волонтер, в госпиталях, пусть помогает родным военнослужащих, мирным жителям Донбасса и вынужденным переселенцам». Политиков церкви призывают бороться «с главным внутренним злом — коррупцией» и провести «необходимые экономические и политические реформы на благо всего украинского народа». С похожим заявлением выступил и Совет церквей и религиозных организаций Закарпатья.

Предстоятель УПЦ МП митрополит Онуфрий (Березовский) призвал отменить все масленичные гуляния: «Теперь не время развлечений и веселья. Теперь время молитвы и поста, время искупления грехов ради будущего нашей Украины и ее потомков».

По сравнению с предшествующим периодом «примиренческие» высказывания стали звучать чаще, в том числе и от тех, кто занял четкую политическую позицию. Так, митрополит Александр (Драбинко), который считается лидером «автокефальной» партии в УПЦ МП, заявляя, что конфликт на Юго Востоке «искусственно спровоцирован извне», признает, что «ушедший год принес в наши души не только солидарность и патриотизм, но и ненависть». Признает он и то, что между восточными и западными украинцами есть культурные противоречия, называя их «ментальностью».

В проповеди на Прощеное воскресение митрополит, обличая российские СМИ в антиукраинской агрессии, указывает, что «дух нелюбви» присутствует и на Украине. Церковный иерарх считает войну между «украиноязычным Западом Украины» и «русскоязычным Востоком» и тем более между представителями разных христианских конфессий ложью российской пропаганды, однако предупреждает: «Но будем осмотрительны, помня, что сила ненависти может действительно спровоцировать в нашей стране уже внутренний конфликт, начать уже новую — гражданскую войну». «Поляризацию общества» как негативное следствие событий на Майдане отметил и протестант Алексей Гордеев, автор книги «Церковь на Майдане» — сборника интервью и статей, благосклонно освещающих эти события с точки зрения украинских христиан.

В греко-католической церкви, известной своей однозначной поддержкой Майдана и т.н. АТО, появились рекомендации о душепопечении во время войны. Там указано, в частности, что «недопустимо, чтобы пастырь, поддаваясь своим человеческим неупорядоченным и неочищенным чувствам, проповедовал нетерпимость, неверие, агрессию или ненависть к кому-то… Перед лицом агрессии и ненависти, которые сеют смерть и опустошение на нашей земле, мы не должны допускать, чтобы в наше сердце закрались такие негативные чувства, как ненависть и желание отомстить, даже по отношению к врагам».

УПЦ МП продолжает подчеркивать свой нейтралитет в гражданском конфликте. Митрополит Луганский Митрофан (Юрчук) заявил: «Мы оказываем духовную помощь всем, вне зависимости — ополченцы это или воины украинской армии. Раз обращаются, мы не можем одних поддержать, а других осудить».

Заместитель председателя Отдела внешних церковных связей УПЦ МП протоиерей Николай Данилевич, заявляя, что мы «ощущаем эти различные идентичности Украины — восточную и западную», указывает, что христианам нужно сохранять церковное единство, несмотря на разность политических взглядов.

Проблема в том, что полностью удержать нейтралитет не получается: УПЦ официально присоединяется к призывам о защите Родины, ее священники оказывают не только духовную, но и материальную помощь участникам т.н. АТО; с другой стороны, достаточно свидетельств идеологической (а не просто нейтральной духовной) поддержки рядом священнослужителей той же УПЦ МП ополченцев. На этом фоне заявления о нейтралитете кажутся недостаточно вескими, а попытки объяснить явную поддержку какой-либо из сторон тем, что это «не наши священники», «перегибами на местах» или просто умолчание только увеличивают недоверие к УПЦ.

В то же время очевидно желание священноначалия УПЦ сохранить единство церкви и слишком не приближаться ни к одной из сторон конфликта. Скорее всего, в реальных украинских условиях и при такой большой политизированности паствы недостаточно последовательная позиция УПЦ МП «над схваткой»— это максимум возможного.

По поводу украинских событий высказался и Папа Франциск, от которого украинские католики давно ждали какой-то реакции. Он назвал события на Юго Востоке «братоубийственным насилием» и «войной между христианами». Это вызвало возмущение радикально настроенных представителей украинского католичества. Так, вице ректор Украинского католического университета во Львове Мирослав Маринович выразил негодование по поводу того, что Римский престол не занял четкой позиции ни по присоединению Крыма, ни по событиям на Донбассе и, кроме того, «ни разу в публичных выступлениях или публикациях Ватикан не назвал Россию агрессором».

20 февраля Папа отдельно принял римско-католических и греко-католических епископов из Украины и дал им несколько наставлений. В них, в частности, сказано, что епископам, которые высказываются по поводу судеб страны, на что они имеют полное право как граждане, нужно не поддерживать какие-то политические действия, а указывать на общие ценности, «настойчиво продолжая неустанный поиск согласия и общего добра, даже и перед лицом тяжелых и сложных трудностей». Важно также, как Папа оценивает последствия кризиса на Украине — он, по мнению понтифика, «привел к обогащению узкой группы лиц за счет подавляющего большинства граждан».

Однозначно агрессивные призывы в поддержку киевских властей на данный период характерны только для Киевского патриархата, глава которой Филарет (Денисенко) призывал мир «осудить кремлевский терроризм на Донбассе», а США — начать поставки оружия на Украину.

Одно заявление патриарха КП вызвало скандал не только в российской прессе, но и в украинском религиозном сообществе. Филарет сказал, что сепаратисты — «это люди, которые приехали из России и других республик Советского Союза или Российской империи и поселились на украинских землях. И украинская земля радушно приняла их» и именно в них, как и в тех, кто находится в Москве, «корень зла». Это прозвучало явным диссонансом с общей для всех остальных церквей (включая тех, кто занял явно прокиевскую позицию) позицией: сочувствие жителям Донбасса, которые воспринимаются либо как объект внешней агрессии, либо как жертва гражданского противостояния.

Потом КП выпустил заявление, где было сказано, что СМИ исказили слова патриарха: он говорил не о жителях Донбасса в целом, а только о тех из них, кто стал ополченцем. Это действительно так; кроме того, патриарх Филарет не призывал убивать жителей Донбасса, как это было подано в СМИ, он озвучил традиционное оправдание убийства на войне — защиту своей земли. Проблема в другом: кто такие эти «сепаратисты» из местных жителей, которые оставшись на Украине, так и не стали своими, а жили, как мигранты, «ели украинский хлеб, а теперь хотят землю, которая им не принадлежит, отдать России»? Это те, кто приехал на Украину совсем недавно, не став гражданином, или те, кто приехал туда после распада СССР и имеет это гражданство, или те, кто в принципе когда-либо приехал из России? Речь идет о российских мигрантах или о тех, кто, будучи гражданином Украины, не считает себя украинцем? Толковать можно по-разному. Попытка совместить два дискурса — «жители Донбасса — украинцы, подвергшиеся внешней агрессии» и «среди местных есть те, кто поддерживает сепаратистов» — приводит к противоречивым высказываниям, из которых не очень ясно: кто же такие жители Юго Востока для Киевского патриархата и есть ли (и нужно ли?) между ними четкое изначальное деление на украинцев и «внутренних» (или внешних?) мигрантов?

Церковные деятели, жестко критикующие киевские власти, стали говорить больше и смелее. Руководитель пресс службы УПЦ МП Василий Анисимов всю ответственность за происходящее на Украине возложил на киевские власти, отметив непримиримую воинственность правящей элиты и ее нежелание наладить диалог с жителями Донбасса. Но самое главное — от представителя церкви прозвучал беспрецедентный призыв к срыву мобилизации. Иеромонах Десятинного монастыря в Киеве Мелхиседек (Гордиенко), вставший год назад с немногими единомышленниками между «Беркутом» и протестующими на Майдане, заявил, что украинцам необходимо уклоняться от мобилизации и писать заявление на альтернативную службу по религиозным убеждениям, чтобы не нарушать Божью заповедь о запрете убийства.

Министерство культуры Украины пригрозило, что обратится к правоохранительным органам по поводу заявлений о. Мелхиседека и резко критического обращения к пастве викария Черновицкой епархии епископа Лонгина (Жара), где тот еще осенью прошлого года призывал не участвовать в войне.

Внутрицерковные и межцерковные отношения в контексте конфликта на Юго Востоке

Вокруг УПЦ МП продолжаются медийные скандалы. Самый громкий из них произошел в начале марта — был опубликован якобы новый устав крымских епархий, по которому эти епархии вместе с их имуществом переходят в прямое подчинение РПЦ МП. Отметим, что РПЦ с момента присоединения Крыма заняла последовательную позицию: три епархии полуострова остаются в прямом подчинении УПЦ МП, как это было раньше (притом что УПЦ — часть РПЦ, обладающая правами широкой автономии). Устоявшиеся границы церквей, даже если одна — часть другой, не должны меняться из–за изменения государственных границ.

После публикации устава ряд экспертов и журналистов обвинили УПЦ МП фактически в государственной измене. Священноначалие разъяснило, что епархии остаются в подчинении УПЦ и никто их не будет передавать, что передача имущества невозможна хотя бы по той причине, что по украинским законам она находится в собственности у общин, а не у централизованных религиозных организаций. УПЦ высказала предположение, что в руки журналистов попала одна из рабочих версий устава, и выразила возмущение тем, что СМИ не останавливаются ни перед чем, чтобы только лишний раз обвинить церковь.

Как отмечалось выше, священноначалие УПЦ старается держать нейтралитет. Несмотря на ряд случаев, когда священники УПЦ МП отказывались отпевать участников т.н. АТО или «сепаратистов» (последних случаев меньше), все же это не типично для УПЦ. Так, по данным опроса в Запорожской епархии, более 90% духовенства готово отпевать погибших бойцов с обеих сторон конфликта.

Но разные позиции внутри УПЦ МП поляризуются все более явно. У «прокиевски» настроенных верующих с самого начала противостояния была трибуна; «антикиевские» православные тоже обретают свой голос — через упомянутых выше епископа Лонгина (Жара) и главы пресс службы УПЦ Василия Анисимова, а также через один из духовных центров Украины — Почаевскую лавру, где распространяется печатная продукция в поддержку «Новороссии». По свидетельству донецкого священника, занимающегося «сектами», к «антикиевскому» крылу УПЦ примыкают также псевдо- и околоправославные движения.

Намечается также раскол между священнослужителями и мирянами: из некоторых региональных опросов можно предположить, что обычные прихожане в гораздо большей степени, чем священники, готовы не поминать патриарха Кирилла за богослужением и уверены, что с амвона необходимо призывать паству к патриотизму.

Существенно расхождение и по важнейшему вопросу — автокефалия, то есть полная независимость украинской церкви. По данным опроса в Запорожской епархии, нынешний канонический статус УПЦ МП устраивает более 80% священников, а вот 71% прихожан хотели бы автокефалии для своей церкви. Три четверти православных УПЦ в Ровенской области поддерживают объединение украинских православных церквей.

Украинские общины, особенно сельские, все более открыто ропщут на священноначалие — при этом подчеркивают, что они не националисты и не раскольники, однако их возмущает позиция УПЦ. «Ваше молчание и негласная поддержка политического курса патриархии является основной причиной раскола, который происходит в УПЦ», пишет главе УПЦ МП священник и его община из Тернопольской области, сетуя, что верующим все труднее объясняться с приходящими в церковь людьми за скрытое, по их мнению, потворство церковной иерархии «сепаратистам». Священник из Днепропетровской области обратился напрямую к патриарху Кириллу. Во первых, он критикует концепцию «Русского мира», указывая, что она приобрела не культурное и духовное значение, как ожидалось, а сугубо политическое. Во вторых, заявляет, что православные Востока Украины не покорятся ни давящим на них прокиевским чиновникам, ни «диктатуре “братской любви» с кровавыми следами, ведущими до Кремля”. В третьих, священник говорит, что патриарха не хотят поминать не только на западе и в центре Украины, «но уже и у нас на Екатеринославщине и даже в Донбассе». (Отметим, что в том же регионе, где живет написавший письмо священник, видный общественный деятель, прихожанин и меценат УПЦ МП заявил, что не будет ходить в храмы, где поминают патриарха Московского). В заключение днепропетровский священнослужитель призывает патриарха дать автокефалию единой украинской православной церкви.

Позиция «над схваткой» иерархов УПЦ МП вызывает возмущение и другой стороны конфликта: так, лидер «Народного Собора Украины» Игорь Друзь, в прошлом — советник Игоря Стрелкова, обвинил митрополита Донецкого Илариона (Шукало) и часть украинского епископата в предательстве православного народа.

Межцерковные отношения на этом фоне складываются все более конфликтно для УПЦ МП, и без того раздираемой внутренними противоречиями.

Журналисты все более жестко обвиняют УПЦ в том, что это «филиал Кремля» и «пятая колонна». «Неканонические церкви», помимо обычных призывов к «канонической» занять более четкую политическую позицию, иногда переходят к прямым оскорблениям: так, в Волынской области митрополит КП назвал священников УПЦ МП «сепаратистами в рясах», а верующих — «холопами».

УПЦ старается отбиться от нападок: обратилась в прокуратуру по поводу оскорбившего ее епископа КП, а также выпустила брошюру «Украинская православная церковь: мифы и истина», где подробно разъясняет, что она была и есть церковь украинского народа, что она чтит выдающихся деятелей культуры и национальных героев», при этом не замыкаясь в этнических границах, занимает положенную церкви миротворческую позицию и помогает жертвам войны.

Захват храмов и переходы общин в Киевский патриархат, а также постоянные обвинения еще более обострили и без того непростые отношения Московского и Киевского патриархатов. Прекратились даже упоминания о диалоге между двумя юрисдикциями. УПЦ МП еще более пристально стала следить за тем, чтобы ее священники или священники иных канонических церквей не служили вместе с клиром КП, тем самым косвенно признавая его каноничность. Так, Польская православная церковь после выраженного УПЦ МП недоумения по поводу того, что в одном из ее монастырей польские священники и священники из КП служили вместе, закрыла этот монастырь и запретила ее наместника в служении.

Продолжается отчуждение УПЦ МП и от других христианских общин — мало где в регионах УПЦ МП участвует в совместных христианских мероприятиях, культурных или благотворительных.

К тревожным тенденциям относится и вмешательство вооруженных группировок националистов в межцерковные конфликты. Так, нападение на храм УПЦ МП в Тернопольской области, которое возглавили греко католики (такой случай — первый с 1990 х годов), поддерживали молодые люди в камуфляже и балаклавах, представившиеся как «Правый сектор». Храм РПЦЗ (а) в Житомирской области, который уже много лет пытается отобрать УПЦ МП, в январе 2015 года взяла под охрану Украинская национальная самооборона — радикальная националистическая партия.

Разговоры о единой украинской православной церкви, которые ведутся уже давно, приобрели новое звучание: 24 февраля скончался глава УАПЦ митрополит Мефодий (Кудряков) — и диалог об объединении УАПЦ с КП, невозможный из–за личных конфликтов предстоятелей, активно возобновился. Местоблюститель главы УАПЦ митрополит Макарий (Малетич) заявил, что после Пасхи будет Собор, на нем выберут нового предстоятеля, который вместе с архиереями будет рассматривать вопрос об объединении церквей, необходимое с точки зрения митрополита.

УАПЦ — небольшая церковь, насчитывающая всего 800 приходов (для сравнения — у КП 4,2 тысячи приходов), 95% которых находятся в трех областях: Львовской, Тернопольской и Ивано-Франковской. Она пережила раскол: от нее откололась активная и инициативная часть, назвавшая себя Украинской автономной православной церковью (обновленной). В ней нет жесткого централизованного управления, епархии существуют фактически сами по себе. Однако очень важно то, что УАПЦ, незаметная на фоне КП, является «истинно украинской» церковью с большим основанием, чем Киевский патриархат. УАПЦ возникла после Февральской революции 1917 года в результате движения за отделение православной церкви в ряде южных епархий России, была запрещена в 1944 году после установления на всей Украине советской власти, до конца перестройки находилась в гонимом положении. Киевский патриархат, появившийся только в 1992 году, недаром искал объединения с УАПЦ как с настоящей частью «самостийной» традиции.

«Неканонические» церкви открыто смотрят в сторону Константинопольского патриархата — чтобы войти туда на правах автономии, а со временем получить и автокефалию. Этот процесс происходит уже давно — и КП, и УАПЦ обращались с этой просьбой к патриарху Константинопольскому (он называется также «Вселенским» и считается среди православных патриархов «первым по чести»). Хотя Константинопольский патриархат и ранее, и сейчас заявляет, что иначе как раскольниками КП не считает, однако активизировалось «зарубежно-украинское» крыло Константинополя. Так, постоянная Конференция украинских православных епископов за пределами Украины, находящаяся в подчинении у Константинополя, готовит обращение к патриарху Варфоломею «об обстоятельствах церковного разделения в Украине и возможных путях решения этого конфликта». Представитель Константинопольского патриархата в Канаде митрополит Юрий (Калищук) заявил, что Константинополь никогда не забывал, что именно от нее была крещена Украина (как и Русь в целом) и «аннексия Киевской митрополии в 1686 году Москвой [хотя, согласно источникам, Константинополь дал свое официальное согласие на ее передачу Московскому патриарху — О.К.] является неканонической и недействительной, в результате чего на сегодняшний день сложилась неблагополучная ситуация».

О том, что Украина связана не только с русским православием, заявляют и католики. В цитированном выше обращении Папы Франциска к украинским епископам сказано, что «Украина по праву считается пограничной землей между потомками Владимира и Ольги и потомками Адальберта и великих каролингских миссий, равно как и миссий, связанных со святыми апостолами славян Кириллом и Мефодием».

Отношения церквей Украины и России

Отношения российских и украинских церквей остаются очень напряженными.

Патриарх периодически продолжает делать нейтральные заявления: церковь вне конфликта и молится за мир на Украине. На Архиерейском совещании РПЦ традиционно призвала украинское общество к диалогу между людьми разных культурных и политических предпочтений. Тысячелетие кончины князя Владимира, крестителя Руси, усилило традиционный акцент на том, что духовные связи восточных славян нерасторжимы: «…никакие временные треволнения и испытания, никакие внешние силы не смогут расторгнуть эти многовековые духовные и культурные связи наследников киевской крещальной купели». У украинских православных интеллектуалов, которые либо считают крещение Киева заслугой Константинополя, либо полагают, что на нынешних украинских землях и до крещения Руси Владимиром была своя христианская традиция (христианизация Скифии в середине I века, крещение князя Киевского Аскольда в 862 году), упоминание «общей крещальной купели» вызывает только раздражение. В частности потому, что эта риторика повторяется в России и на государственном уровне, и на уровне, например, активистов движения «Антимайдан», которые воспринимаются многими православными украинцами как откровенно враждебные структуры.

Противопоставить новой трактовке церковной истории, которая тесно вплетается в строительство новой нации на Украине, РПЦ пока нечего.

РПЦ также продолжает говорить о притеснениях православных на Украине. В коммюнике к обсуждению доклада ПАСЕ «Борьба с нетерпимостью и дискриминацией в Европе, в частности, в отношении христиан» представительство РПЦ предложило внести дополнение — о разрушении храмов и нападении на священников на Юго-Востоке. Такая позиция вполне совпадает с позицией УПЦ — глава Отдела внешних церковных связей УПЦ обратился к европейским международным и правозащитным о рганизациям с письмами, где содержались те же претензии.

Православные активисты, которые поддерживают «Новороссию», объединяются со светскими людьми, симпатизирующими «Русскому миру». Самый яркий пример такого рода — движение «Новороссия», созданное Игорем Стрелковым.

Религиозное и национальное в «украинском вопросе» в подаче официальных российских СМИ стало все чаще пересекаться.

Это видно по нескольким документальным фильмам, показанным по федеральным каналам за первый квартал 2015 года. Если в фильме «Крым. Путь на Родину» Андрея Кондрашова только сказано, что в Корсуни был крещен князь Владимир, и поэтому это священное место для русских (фактически это повторение слов Владимира Путина из послания Федеральному собранию 4 декабря 2014 года), то в фильме «Севастополь. Русская Троя» Алексея Денисова и Федора Бондарчука церковь показана как институт, который освящает память русских героев и является важной опорой российской государственности в Крыму. Другая лента — «Проект Украина» — показывает межконфессиональные распри на Украине, имевшие место в истории, как этнический геноцид. По мнению режиссера Андрея Медведева, все исповедующие православие украинцы — русские, и их угнетали «униаты». Все это воспринимается православными украинцами как еще один жест открытой вражды к ним (в том числе и со стороны РПЦ) и презрения к их государству и культуре.

Некоторые священнослужители продолжают благословлять добровольцев из России, которые собираются на Украину. Однако в российской православной среде начинают звучать голоса, критикующие восторженное отношение к «Новороссии».

Так, было опубликовано видеообращение группы православных Санкт-Петербурга к украинцам, где православные заявили, что они «против этой позорной и губительной войны», просят прощения за то, что ее допустили, уважают государственные границы Украины, ее культуру и язык. Критические суждения о «Русском мире» и действиях «народных республик» высказывает протодьякон Андрей Кураев, известный миссионер и популярный блогер. Подобная позиция вызывает резкое неприятие тех, кто активно сочувствует ополченцам: так, православные активисты неоднократно угрожали петербургскому священнику Николаю Савченко, осуждающему и войну на Юго-Востоке, и ажиотаж вокруг «Новороссии».

Критика «народных республик» начинает звучать и с другого фланга православных — от альтернативных юрисдикций. Отметим, что активно поддерживающая ополченцев РПЦЗ (в) в одной из своих епархий прекратила молитвенное поминание «властей Новороссии», поскольку «правители Донецкой и Луганской республик не свидетельствуют о своей приверженности православно-монархическим идеалам и традициям Российской империи».

В указанный период впервые стали видны попытки священноначалия РПЦ остудить горячие головы. Так, в Санкт-Петербурге был отправлен под запрет молодой дьякон Павел Шульженок — в том числе и за резкие высказывания в соцсетях в поддержку «Новороссии». Екатеринбургский священник Владимир Зайцев, призывавший добровольцев бить «фашистскую сволочь», был запрещен в служении как минимум до Пасхи — как сказано в указе его митрополита, «для раскаяния в том вреде, который был нанесен Вашими словами авторитету Христовой Церкви, несущей свое служение на святых Киевских горах и неустанно призывающей к миру и прекращению кровопролития». Упомянутый выше священник Николай Савченко получил распоряжение прекратить дискуссию на политические темы в социальных сетях и ЖЖ и, по его словам, воспринял это как стремление священноначалия усмирить страсти как сторонников священника, так и его противников.

Часть украинских православных, расценивая происходящее в России как освящение церковью «имперских амбиций», продолжают высказывать претензии российским единоверцам. Так, митрополит Александр (Драбинко) заявил, что творцы “русского мира”, претендующие на то, что их народ занимает особое место в истории по праву древности, обладают «законническим сознанием» и забывают слова Христа — «первые станут последними, а последние — первыми».

В отношениях украинских и российских протестантов продолжаются противоречия. С одной стороны, именно российские протестанты представляли христианскую Россию на встрече контактной двусторонней группы 20–22 января в Германии (с украинской стороны были и православные), на которой обсуждались практические вопросы — как продолжать сотрудничество в нынешней политической ситуации. Лидеры протестантских союзов в России не спешат брать крымские общины под свою юрисдикцию, чтобы сохранить братские отношения с украинскими единоверцами — хотя это самый простой путь, чтобы зарегистрировать протестантские общины полуострова согласно российскому законодательству.

С другой стороны, первый случай такой регистрации произошел — в Российском объединенном союзе христиан веры евангельской (пятидесятников) (РОСХВЕ) были зарегистрированы три крымские общины и создано епархиальное управление по Крыму и Севастополю. Как объяснил Константин Бендас, глава новой структуры, в РОСХВЕ были приняты только те общины, которые и так были тесно связаны с российскими пятидесятниками, а регистрация сделана для удобства церквей и не имеет отношения к политике. Тем не менее, такой шаг РОСХВЕ был воспринят украинскими единоверцами как откровенно недружественный.

Возмущение украинских протестантов вызвала также встреча в Пензе с главой ЛНР Игорем Плотницким двух пятидесятнических пасторов, которые известны своим резким осуждением Майдана и т.н. АТО и поддержкой «Новороссии».

Украинские церкви и власть

Украинские власти продолжают активно использовать религиозную символику и риторику в политических целях. 25 февраля Петр Порошенко подписал указ об общегосударственном чествовании памяти князя Владимира. 13 февраля более 70 депутатов Украины образовали межфракционное депутатское объединение «За духовность, нравственность и здоровье Украины», целью которого объявлено «формирование духовных ценностей в украинском обществе».

Многие христианские общины активно идут навстречу государству, считая, что без его помощи церковные вопросы не решить. Так, местоблюститель УАПЦ заявил, что он писал депутатам Рады из Львова, чтобы они начали сбор подписей к Вселенскому патриарху о признании Украинской церкви.

Киевские власти открыто показывают, как ценят поддержку христианских лидеров: и Петр Порошенко, и Арсений Яценюк неоднократно выражали благодарность главам УПЦ КП и УГКЦ за их четкую «прокиевскую» позицию.

Вместе с тем, киевские власти идут навстречу тем верующим, кто отказывается идти в армию во время мобилизации по религиозным мотивам — Минобороны Украины подтвердило право на альтернативную гражданскую службу.

При этом государство все яснее показывает, что не доверяет УПЦ МП, которая не выразила своей однозначной поддержки властям.

Заместитель главы Днепропетровской обладминистрации прямо обвинил УПЦ МП в проповедях «антигосударственного характера». Киевский городской совет предоставил налоговые льготы всем церквям, кроме УПЦ. Мэр Киева Владимир Кличко, несмотря на заявленный протест против такого решения, не воспользовался своим правом его приостановить. 20 марта в Сумах был запрещен крестный ход в честь праздника Феодоровской иконы Божьей Матери — поскольку этот образ считается одной из святынь Дома Романовых (и соответственно святыней монархистов и всех, кто поддерживает империю в целом и ее возрождение), то, по заявлению власти, это «может стать поводом для провокаций».

Надо сказать, что к любым святыням, как-то связанным с Россией, украинская власть относится подозрительно. Здесь масла в огонь подлило интервью с бывшим вице-премьером Крыма Рустамом Темиргалиевым, рассказавшем, что в конце января 2014 года, когда в Крым привезли христианскую реликвию — Дары волхвов, сопровождавшая ее российская делегация вела с крымскими властями переговоры о присоединении полуострова к России.

Тревожный инцидент — участие депутата, представителя государственной власти, в уже упомянутой вооруженной провокации против УПЦ МП в Тернопольской области

С другой стороны, на местах бывают случаи, когда чиновники защищают УПЦ. Так, судом был оштрафован деятель ВО «Свобода», который участвовал в провокации националистов у собора в Сумах. Милиция и СБУ ищут зачинщиков провокации против Почаевской лавры, которые распространяли слухи о вывозе из нее чудотворной иконы — это могло вызвать взрыв недовольства против монастыря, который и так считают «пятой колонной».

За указанный период высшее священноначалие УПЦ не обращалось к Президенту Украины, ограничившись обращениями к местным властям с просьбой защитить от нападений на храмы. А вот сотрудничество церковных структур с властями «народных республик» становится все более явным.

Так, в Донецке была проведена выставка «Святитель Лука Крымский», посвященная знаменитому врачу и епископу Луке Войно-Ясенецкому. Выставка представляла собой совместный проект нескольких искусствоведческих центров, ДНР и Донецкой епархии. И церковные иерархи стали открыто признавать, что взаимодействуют с новой властью. Это, в частности, признал явно оппозиционный «народным республикам» Луганский епископ КП Афанасий (Яворский), рассказавший, что ЛНР даже защищала их от не подчиняющихся никому казаков; иерарх КП, впрочем, замечает, что ЛНР, по его мнению, не контролирует ситуацию в регионе

Формирование новой гражданской религии

Гражданская религия нового украинского общества начала формироваться еще на Майдане, как мы уже писали, и с начала 2014 года стала строиться на прославлении Небесной сотни. Многие христианские организации Украины активно включились в этот культ. Еще в предшествующий период в риторике церквей было почитание героев «Небесной сотни» как новых мучеников. В первом квартале 2015 года ярким «церковным» вложением в новую гражданскую религию было не только участие представителей всех христианских церквей в Марше достоинства в память расстрелов на Майдане и панихид в КП и УГКЦ по погибшим, но и заявление главы УГКЦ о «пасхальной жертве» Небесной сотни.

Активно культивируются церковные деятели, ратовавшие за независимость Украины — священник Михаил Вербицкий, автор гимна Украины, епископ УГКЦ в 1900–1944 годах Андрей Шептицкий. Особое место в этой связи занимает канонизация Петра Калнышевского, последнего атамана Запорожской Сечи. Петр Калнышевский умер в ссылке в Соловецком монастыре, куда был заточен Екатериной II. В украинской историографии атаман почитается как патриот Украины, пострадавший от «имперской власти» во время уничтожения одного из атрибутов украинской самобытности — Запорожской Сечи. УПЦ МП, ранее причислившая атамана к лику местночтимых святых (КП канонизировала его еще в 2008 году), утвердила его иконописный образ. Скорее всего, атаман будет канонизирован в УПЦ в 2015 году для общецерковного почитания.

Есть попытки и руководства «народных республик» вписать религию в свое нациестроительство. В ДНР было создано общественное движение «Донецкая республика», одним из принципов которого названо «возрождение Русской Православной Церкви — как модератора уровня морали и нравственности общества». На уже упоминавшейся выставке «Святитель Лука Крымский», организованной при содействии Донецкой епархии, выступал и.о. культуры ДНР и говорил о том, как «стать по-настоящему православными в столь непростое время». В ЛНР 2015 год объявлен «годом духовности». «Православность» властей «народных республик» не стоит преувеличивать — к духовным пастырям они почти не прислушиваются. Так, когда митрополит Онуфрий призвал отменить все масленичные гуляния, в Донецке новая власть их провела, «не изменяя традициям».

Сакрализация войны

Т.н. АТО начинает вписываться в «священную историю» нации при поддержке церковных деятелей. Так, в обращении львовских епископов, включая епископа УПЦ МП, по поводу войны на Юго-Востоке сказано, что «на наших глазах рождается новая страна, новое поколение героев».

Церковные награды — тоже поддержка нового героического мифа. Так, патриарх Филарет наградил бойцов Национальной гвардии, «Правого сектора», батальона «Донбасс», добровольцев «Грузинского легиона», а также летчицу Надежду Савченко. Киевским патриархатом даже была учреждена новая награда — «За самопожертвование и любовь к Украине».

Появляются и новые «священные образы», которые пока не стали почитаемыми в данном лагере, но создаются именно с этой целью. Так, на иконописной выставке в Варшаве, посвященной событиям на Майдане и на Донбассе, были представлены и украинские иконы. Одна из них — «Богородица — Нерушимая стена, Хранительница Украины», на которой изображена Богоматерь, за, а Ней — украинский народ.

В «Новороссии» идет тот же процесс создания новых «священных образов» — при активном участии сочувствующего ополченцам духовенства из России.

На одной из икон, специально написанной для «Новороссии», Иоанн Кронштадтский изображен с образом Николая II. Объясняется это тем, что «та земля, которая ныне является предметом раздора, местом кровопролития, была единым неделимым наследием Российской империи в лице императора Николая Александровича. Именно при нем она была единой, пребывавшей в мире и благополучии. По сути, сражаясь за Новороссию, ополченцы сражаются за это наследие Царя-мученика Николая Александровича».

Как мы отмечали в предыдущем обзоре, для ополченцев и их командиров главное (судя по доступным интервью с ними) — это борьба за «свою землю» и идентичность против «укров» и (иногда) против Запада как цивилизации в целом, а также — борьба за социальную справедливость, как они ее понимают. Православие иногда упоминается ополченцами как один из многих естественных маркеров их идентичности — «русскости». Почти никогда не звучат более пространные рассуждения на религиозную тему; исключение — казаки: именно они чаще всего говорят о православии как о сердцевине русской идентичности и нового справедливого общества, которое они хотят построить.

Отметим, что, в отличие от ополченцев, бойцы и командиры «прокиевских» добровольческих батальонов в доступных интервью с ними вообще не говорят о религии — ни как о части своей мотивации, ни как о части своей идентичности. Это притом, что у них нет недостатка в опекающем их духовенстве.

Священнослужители по-прежнему принимают участие в боевых действиях. Положение о службе военного духовенства вступило в силу, однако официально утвержденных капелланов от всех христианских организаций немного — около тридцати, из них всего один — из УПЦ МП, остальные — из КП и УГКЦ. Протестанты совместно с властями активно готовят свои кадры — так, в Днепропетровской области на базе пятидесятнической церкви «Новое поколение» открылась первая на Украине Школа военных капелланов, где проходят обучение около двух десятков человек.

Священников, которые опекают военных на неофициальных началах и по собственной инициативе, гораздо больше. Так, священнослужители УГКЦ создали в «Правом секторе» свой отдел военных священников, куда вошли и представители других конфессий. Киевская пятидесятническая церковь «Скиния» создала еще в июле 2014 года т.н. Первый батальон военных капелланов, куда на конец января 2015 г. входило около сорока человек — представителей разных протестантских церквей. Военные священники в интервью обычно подчеркивают, что между конфессиями в армии существует взаимное уважение, а бойцы принимают любых христианских пастырей, лишь бы те были готовы выслушать их и по-человечески поддержать.

Особый случай — формирование «прокиевскими» священнослужителями своих ополчений. Еще в марте 2014 года митрополит КП Антоний (Махота) инициировал создание в Хмельницкой области отряда «Православная Подольская Сечь», который на данный момент насчитывает около тысячи человек. Отряд позиционирует себя как «общественное формирование по охране государственной границы и общественного порядка», обученных военных — несколько десятков.

В обучении будущих военных священников принимают активное участие американские протестанты. Так, еще в конце прошлого года капеллан и «кризисный интервент при ФБР» Наоми Пейджет прочитала на Украине несколько лекций о помощи пострадавшим на войне, а также приняла участие в тренинге для будущих военных священников из упомянутой выше церкви «Скиния».

Духовная поддержка украинских военных осуществляется среди прочего и с помощью американских ресурсов: так, волонтеры организации Global Christian Support во время битвы за донецкий аэропорт возили «киборгам» не только еду, но и плееры с проповедями американского пастора Чарльза Стенли, где солдаты призывались «довериться Богу и не бояться смерти».

Батальоны ополченцев тоже опекают священнослужители — в данный период более открыто, хотя священноначалие УПЦ и запрещает это делать.

Трудно сказать, насколько священнослужители, опекающие украинских военных или ополченцев, выполняют функцию идейных вдохновителей, условных «политруков». Несомненно, что «идейные» есть по обе стороны баррикад, и это ставит церковь в довольно уязвимое положение; но, судя по интервью с рядом священников, служащих в зоне конфликта, среди них достаточно и тех, для кого первична поддержка боящихся смерти людей, а не победа в гражданском противостоянии.

Гонения на церкви и сложности взаимодействия с новыми властями

Гонения на церкви по политическим причинам продолжаются. С одной стороны, ополченцы жестко ограничивают «неканонические» церкви и католиков, продолжают отнимать молитвенные дома у протестантов. Правда, в указанный период, во первых, появились свидетельства о налаживании отношений гонимых верующих с ЛНР, а во вторых — был первый случай возврата молитвенного здания: отнятый у баптистов в Антраците молитвенный дом был им возвращен представителями ЛНР в полной сохранности.

С другой стороны, у верующих УПЦ МП продолжают отнимать храмы, причем, как указано выше, в этом иногда принимают участие не только военизированные группировки, но и представители местной власти. Появились случаи похищения украинскими военными или военизированными группировками священников УПЦ МП — ранее священнослужителей «подозрительных» церквей похищала только другая сторона.

Верующие, не относящиеся к УПЦ МП, по-прежнему испытывают трудности в Крыму. Трудности связаны и с резко повысившейся арендной платой, и с сохранностью своей собственности (Киевский патриархат), и с гражданством священников. Так, большая часть католических священников — граждане Украины и Польши, то есть, по российскому законодательству, иностранные граждане, которые могут остаться в Крыму не более трех месяцев. Приглашать иностранных граждан имеет право только зарегистрированная община — а таких в Крыму на данный момент (то есть прошедших перерегистрацию) — не более 1%.

Сама перерегистрация — серьезная проблема для крымских христианских общин, в том числе и для УПЦ МП — потому что они все находились ранее в составе украинских централизованных организаций. Верующие по-разному находят выход из этого положения: три крымские епархии остаются в прямом подчинении у УПЦ; у римо-католиков будет отдельная епархия в Крыму, напрямую подчиняющаяся Папе; скорее всего, так же поступят и греко-католики; большая часть протестантов, видимо, будет регистрироваться как самостоятельные организации.

Молитвенная и социальная миссия церкви

За указанный период главы всех христианских конфессий публично молились два раза, при участии киевских властей: на Марше достоинства и на Марше солидарности против терроризма (в память о трагедии под Волновахой). В первом случае это была молитва на светском мероприятии, во втором — само мероприятие проходило как молитва.

Проходили совместные молитвы и при участии представителей церквей рангом ниже. В каких-то молитвах УПЦ МП не участвовала — например, в молитве «за здоровье Надежды Савченко и скорейшее наступление мира в Украине» в Киеве, а какие-то сама инициировала — например, молебен за мир в Мариуполе 25 января, через день после массированных обстрелов.

Были попытки и наладить международные молитвенные связи: одна из лютеранских организаций в России призвала единоверцев в нашей стране, на Украине и во всем мире молиться за мир; в Польше польские и украинские католические священнослужители совместно молились за Украину.

УГКЦ настоятельно рекомендовала практику непрестанной молитвы за Украину (верующие договариваются, кто в какие часы будет каждый день молиться), предписала после каждой литургии молиться гимном-молитвой «Боже великий, единый» и особый пост для усиления молитвы — один день в неделю.

К усилению и без того строгого Великого поста для молитвы за страну призвал свою паству глава УПЦ МП. В соответствии с протестантской традицией поста (когда не едят целый день), две протестантские организации, пятидесятническая и евангельских христиан, призвали своих членов к такому посту за Украину.

Все христианские конфессии на Украине оказывают помощь нуждающимся, как это было и в предшествующие периоды. Стартовала совместная программа Синодального отдела УПЦ по социально-гуманитарным вопросам и благотворительного фонда «Фавор» по оказанию адресной помощи жителям Донецкой и Луганской областей через общины православных храмов. В помощь жителям Донбасса включилась ранее незаметная на бурном украинском фоне Армянская апостольская церковь, собравшая со всей Украины гуманитарный груз. Раненым или вернувшимся из плена бойцам т.н. АТО монахи УГКЦ предлагают пожить несколько дней в монастыре для духовной реабилитации.

Беженцам с Донбасса активно помогают многие украинские христианские церкви, крымские епархии УПЦ МП, РПЦ и российские протестанты (особенно в южных регионах).

Предпринимаются попытки христианского и рационального осмысления происходящего конфликта на Юго-Востоке и его последствий.

К ним можно отнести последние проповеди и статьи упомянутого выше митрополита Александра (Драбинко), где он настойчиво указывает на ненависть, охватившую украинское общество, и на опасность дезинтеграции страны. Греко-католический священник Тихон Кульбака, побывавший в плену у ополченцев, отмечает, что негативный образ «донецких» — это «“заслуга” власти и тех политических сил, которые сделали все, чтобы разъединить украинцев».

Архимандрит УПЦ МП Кирилл (Говорун), яркий апологет Майдана, в одной из статей указывает, что конфликт на Юго Востоке, который он признает гражданским, — это не конфликт между Западом и Востоком Украины, между западной и восточной цивилизацией в целом, между православными и «раскольниками», а «конфликт внутри “русского мира”» — между православными УПЦ МП, говорящими на русском языке.

******

Какие можно сделать общие выводы? Сохраняется и даже укрепляется печальная тенденция: рост вражды, в том числе и в межцерковных отношениях, освящение насилия, давление государства на верующих и их стремление «вложиться» в новые гражданские религии — «единой Украины» и «Новороссии». Политизация христиан остается большой проблемой для украинских церквей, в том числе для самой крупной — УПЦ МП. Но постепенно намечается и противоположный тренд — стремление даже со стороны тех церковных деятелей, которые заняли четкую политическую позицию, рационально осмыслить происходящее и погасить агрессию, уйти из враждующего политического поля на церковную «территорию», где легче найти общий язык. Пока непонятно, останется ли рост вражды доминирующей тенденцией, или будет набирать силу стремление к национальному примирению.