Александр и Константин недавно купили квартиру в этом доме и рассказывают, как им там живется.

Мы не так давно переехали в Басманный район, купили квартиру в апреле прошлого года. Нашли почти случайно — после долгих поисков в «сталинках» неожиданно оказалось, что цены на квартиру здесь доступные, соизмеримые с районами Сокол и Аэропорт, например. По совпадению, впервые гуляли в нём за несколько месяцев до этого, были очарованы, настолько это приятный и человеческий район, хорошо сохранившийся, зеленый. Настоящий Басманный за Садовым кольцом, это Москва 1980-х, на фотографиях как есть, так и законсервировалась.

Район для нас был душевным с самого начала, а когда мы увидели дом, то поняли, что он очень необычный и мало известный, это оригинальная архитектура конструктивизма, которую мы так любим. Дом со двора обычный, а с фасада интересный, очень выразительный. Квартира сначала показалась скучной и темной, бывшая коммуналка, где жили в основном съемные жильцы, но там кое-что старое сохранилось — окна, двери, простые лепные карнизы на потолке. По современным меркам не то чтобы престижно, но мы увидели, что дом крепкий и сохранившийся и его просто нужно отремонтировать. Отреставрировали окна и карниз, двери, вернули первоначальную покраску окон (снаружи суриком). Про дом ничего не было известно, только то, что он был в путеводителе “Архитектура авангарда” Васильева и Овсянниковой, — и там написано, что это один из самых высоких конструктивистских домов — девять этажей, а выше восьми в то время не разрешалось строить.

Мы заказали архивные справки, узнали имя архитектора — Кильдишев, нашли планы, всякие интересные детали выяснили. Дом оказался кооперативным: РЖСКТ “Обрабстрой”, рабочее жилищно-строительное кооперативное товарищество, то есть люди платили деньги, чтобы получить долю в квартире, а государство субсидировало — современная длительная ипотека. Поэтому такие дома более высокого качества и архитектуры — это были оригинальные проекты, с удобствами, лифтами и высокими потолками. Люди более бережно относились к ним, поэтому они сейчас в хорошем состоянии.

Пока мы делали ремонт, собирали информацию — о материалах, покраске стен в комнатах: хотелось сохранить дух советского авангарда. Стали искать образцы мебели и света, интерьеров того периода — какая была кухня, плитка, сантехника, стали все изучать, поняли, что, все это слабо задокументировано. Мы нашли проект, но надо было сверить, как все было реализовано, поэтому стали встречаться с соседями-старожилами. Пытались у соседей собрать анкеты, фокусируясь на истории дома. В это же время узнали о проекте “Последний адрес” — памятные таблички на домах с именами репрессированных. Так познакомились с Сергеем Пархоменко, который его ведёт. Мы еще не жили в доме, но уже выбрали двух жителей, чтобы установить таблички, — одного из Вологды (потому что Саша из Вологды), а другого — сторожа домуправления, потому что никто бы не повесил, наверно, ему табличку. Старший по дому сориентировал нас на семью, где жил сын одного из репрессированных. Мы буквально в день установки табличек им позвонили в дверь, они оказались милыми людьми, рассказали историю своего отца: и его сын, Владимир Гаврилович Неверович, установил третью табличку. Они там живут с 30-х годов, рассказали кучу фантастических подробностей, про детский сад на крыше и прочие вещи. Мы поняли, что начинает накапливаться необычная информация, что хочется все это свести, чтобы было что рассказать людям. Хотим сделать газету и издать маленькую брошюру про этот дом, вместе с издательством “Татлин”. Почти уже написали все.

Найти старых жителей было непросто — никто не гуляет во дворе с собаками, все мало общаются. Мы нашли телефонный справочник 1935 года, выписали фамилии и сравнили с современным списком из нового справочника. По совпавшим звонили, люди удивлялись, но отвечали на вопросы, так что мы выяснили еще кое-что для брошюры. Разбрасывали листовки по ящикам, но только один человек ответил. Например, в доме живет 90-летняя Эдита Адольфовна Рабинович, которая родилась в другом доме и ребенком переехала в наш дом. Она все время говорит, что плохо себя чувствует, выглядит при этом получше многих, поэтому иногда что-то по телефону рассказывает, а к себе не зовет. Рассказала, например, что они не вешали занавески на окна — это считалось мещанством в среде старых большевиков. Наша квартира строгая и минималистичная, у нас тоже занавесок нет, и мы поняли, что это правильно. Дом сделан со сквозным проветриванием, как раз внедрялись санитарные нормы в строительство. У нас много света и воздуха получилось, и мало вещей — и это важно, чтобы передать дух. Тогда они были повернуты на строительстве будущего, все вещи, которые они могли туда принести, им мешали, старались избавиться от потребления, от материального, от прошлого. И, в принципе, в таких моментах эта идеология пересекается с современным образом жизни — сейчас люди мало готовят дома, не нужна большая кухня, человек должен был есть в столовых, на фабрике или заводе. Мало вещей сейчас, потому что все в компьютере и планшете, не нужно много оборудования на рабочем столе: просто чистый стол, никакой бумаги, все аскетичное и простое.

До этого мы жили в полусталинском-полухрущевском доме, атмосфера схожая — алкоголиков нет, обычные люди среднего класса. В нашем доме сейчас чувствуется, что это кооперативный дом, люди осознанно туда въезжали, средний класс, который вкладывался в квартиры, и стандарт качество строительства был не низким.

Личными фотографиями люди не делятся, но мы в архиве нашли старые снимки дома. Узнали, что в подвалах запланированы были клуб, физкультурный зал, прачечная. Можно открыть там сейчас музей, например. У нас очень классные дворники — жильцы этого дома, очень активные, каждое утром слышим их: колоритный мужик с усами и его жена шумят, обмениваются проблемами во дворе с соседями. Жители не очень общительные, потому что часто менялись люди, дом очень большой. Дом рассчитан на 850 человек, это очень много. Старые жильцы друг друга тоже не знают, а активный совет дома, новые жильцы, поддерживают отношения.

Наша газета будет посвящена истории дома и актуальным проблемам. Еще мы освоили систему жалоб — например, добились, чтобы вымыли стеклянные пролеты в подъезде полностью, а то они едва протирались на уровне лица человека. Самая длительная проблема была — избавиться от открытого мусорного бункера-контейнера, который стоял прямо перед домом. Мы выяснили, что это незаконно и воевали с «Жилищником» год. В итоге мы победили, теперь стоят аккуратные контейнеры в положенном месте. Теперь Саша лидер мнения в доме по части решения жилищных проблем, дворники и активные соседи просят его пожаловаться как авторитета. Думаем над тем, чтобы создать ТСЖ.

Часть газеты будет посвящена ЖКХ, часть истории архитектуры дома, чтобы люди обратили внимание на то, что видят каждый день. И, например, будет капитальный ремонт подъезда, и остекление скорее всего заменят на пластик, и мы хотим, чтобы хотя бы старый рисунок оставили, бетонный пол как исторический элемент здания, покраску стен, цвет окон. Будем такие оригинальные вещи там публиковать.