Непрерывно качать среду. Полина Кардымон
Полина Кардымон известна в Новосибирске прежде всего как молодой режиссëр, выпускница Новосибирского государственного театрального института, поставившая, к примеру, спектакль «Фрагменты любовной речи» по Ролану Барту или квест-променад «Индивидуальные переживания» с текстами поэтов Андрея Жданова и Ерога Зайцве (Егора Зайцева). Однако деятельность Полины не ограничивается только театральной сферой: она в том числе курировала несколько проектов в сфере современного искусства и сама выступала в качестве художника — как отдельно, так и в составе арт-группы «МЫК». В 2019-2020 гг. Мастерская Крикливого и Панькова (или lab4dram) заявила о себе как о междисциплинарном пространстве, которое занимается не только театром: здесь прошла персональная выставка арт-группы «МЫК», фотолаборатория, коллективная выставка коллажистов и иммерсивная выставка / я н и г д е/, и во всех случаях Полина выступала в качестве куратора и\или участницы события. Я поговорила с Полиной Кардымон о еë творчестве, о новой площадке на художественной карте Новосибирска и о том, сложно ли создать вокруг себя междисциплинарное сообщество творческих людей.
— Расскажите про
«МЫК» — это Евгений Лемешонок, Владимир Бочаров, Полина Кардымон и Денис Франк. Мы объединились весной 2019 года, когда решили создать выставку / Р А З О М К Н У Т О Е /, до выставки мы работали над спектаклем «Фрагменты любовной речи» в «Глобусе», но тогда я выступала в качестве режиссëра, а Денис, Женя и Вова — как
Иммерсивная выставка / Р А З О М К Н У Т О Е / была для нас пробой пера, в которой мы пытались сформулировать своë направление, нас привлекал формат лаборатории, и в течение всего двух недель мы практически жили в пространстве lab4dram.
В процессе подготовки мы выделили основной тезис: не игнорировать пространство, в которое мы помещаем наши работы и объекты. Идеальная выставка для нас — заехать без готовых работ и создавать, отталкиваясь от контекста, как мы и сделали.
Мы вчетвером занимаемся театром, но объединились мы в том числе и потому, что нас не устраивали в театральной институции очень многие позиции, начиная от простой коммуникации и заканчивая системой в целом. Мы хотим создать среду горизонтальных связей, в которой будем делать междисциплинарные проекты. Все наши уже созданные проекты нацелены именно на это, и, хоть они несут с собой свои коннотации вроде выставок и спектаклей, мы сами так не считаем. Внутри команды мы придерживаемся общего названия «художник», а вот профессии у нас разные, и это даëт большую вариативность для создания.
Не так давно, кстати, нас стало пятеро, к нам присоединился режиссëр Сергей Чехов, и уже таким составом мы выпустили самый, кажется, резонирующий в городе проект «Предел» на станции метро «Площадь Гарина-Михайловского».
— Ряд ваших проектов выстроены как лаборатории или кураторские проекты, в которые вы приглашаете множество других художников. Почему вы считаете важным создавать вокруг себя подобную среду из художников? Что вам как художнику дают эти проекты?
Проекты проектами, а «вдолгую» среду собрать не получается. У нас как у команды была сверхидея: собрать художников всех мастей, с которыми мы могли бы творить, но для этого требуются большие ресурсы и, главное, очень точная тема.
— Можно ли сказать, что вокруг lab4dram уже образовалось определëнное устойчивое сообщество художников? Если да, то как бы вы его описали и кто в него входит кроме арт-группы «МЫК»? Если нет, то почему нет и стремитесь ли вы к этому?
Ни да ни нет. Расскажу, почему. Пространство lab4dram позиционирует себя не как пространство, в котором все могут поделить территорию и спокойно заниматься своими делами (художники там, артисты тут играют спектакли, музыканты репетируют в другой комнате). Изначальный костяк lab4dram — это актëры и режиссëры, которые учились вместе в Театральном институте и не захотели расставаться, продолжая дальше развиваться и учиться. Цели создать театр не было, была ясная позиция: мы лаборатория, в которой мы учимся, где у нас есть время проработать свои слабые профессиональные точки и т. д. И все мы были в этом согласны. Соответственно, чего я хочу? Я хочу развиваться, что подразумевает всевозможные новые опыты, то есть это буквально место, в котором я могу быть художником, исследовать новые практики и территории, но на деле всë случилось просто более прозаично. Мы поделились на группы, как раз и получилось, что там рисуют, там поют — и все довольны, взаимопроникновения не случилось. Изначально, когда мы как «МЫК» пришли к резидентам с этой идеей объединения и сотворчества вне позиций режиссëра, актëра, художника, мы так и думали, что сейчас начнëм качать новые проекты, каждый будет исследовать что-то своë, создавать новые понятия и категории и, конечно же, объединять это с другими в одно целое. Но и нам в том числе как
— Как вы оцениваете влияние ваших кураторских проектов на художественную среду города? Можете ли вы выделить из них какие-то как самые значимые и почему? Есть ли у вас какие-либо определенные цели как у куратора?
Сначала, когда я начала этим заниматься, мне казалось, что всë это резонирует и шевелится, я увидела множество людей, которых не видела ни в театральной среде, ни в художественной, обрадовалась. «Значит, — говорю себе, — запрос есть». Самое важное, что даëт кураторская деятельность, — это возможность поделиться с другими теми вещами, которые, как тебе кажется, должны происходить в городе. Помимо кураторской деятельности (которой, кстати, не так много), по профессии я режиссëр, что тоже близко к понятию «куратор», но ни то ни то не кажется мне точным определением. Артëм Томилов дал достаточно точное слово «концептмейкер», оно шире и внятнее, не обременено никакими коннотациями. Так вот, названия у моих действий могут быть разными, а цель одна: объединить художественную среду в одно поле, показать зрителю, что искусство — это про сейчас, а не про пыльные кулисы. У Центра им. Мейерхольда была серия плакатов, и на одном из них было написано: «МНЕ ОТ ОДНОГО СЛОВА „ТЕАТР“ СКУЧНО». Я готова была сделать себе такую татуировку, потому что это правда и касается не только, к сожалению, театра (я сейчас только о Новосибирске, почти). Моë огромное желание — чтобы люди ходили на выставки, перформансы и всевозможные проекты без чувства, что они будут там неуместны или что всë это создается для кого-то другого. Я думаю, что для любого человека, если работа по смыслу верная, вообще неважно, в какую форму она будет облечена. Мало того, я начала ответ с того, что запрос есть, а значит, не нужно даже никого убеждать в правильности своей позиции, нужно просто непрерывно качать среду. Одним из значимых именно кураторских проектов (вернулись к делению) была фотолаборатория «10 актов». Мы вместе с Данилом Сучковым и Олей Обрезановой создали, казалось бы, какой-то междусобойчик, но то, куда мы в конце вырулили (и по смыслу, и по фактуре, и по коммуникации), для меня лично было большим открытием. Люди, которые пришли туда, были сами все как произведения искусства, а это значит, что мы правильно сформулировали запрос в среде.
— Какую роль в ваших работах играют тексты? Что вам дают коллаборации с поэтами?
Кажется, нужно начать с того, что я не слушаю музыку. Если я
У меня есть даже ощущение, что я только сейчас поняла, что все проекты, в которых я участвовала, очень держатся на тексте. Самый хороший пример — это наша работа с Егором Зайцевым на выставке / я н и г д е / под названием /СВАЛ СЛОВ/. Все стены были расписаны текстом Егора, пол был в горах бумаги с текстами, пропущенной через шредер, и т. д. Я думаю, что именно поэтому мы с Егором так крепко дружим и создаëм совместные проекты. Он как раз тот человек, который мало того что слово слышит, но ещë и может с ним талантливо работать и переосмыслять.
Если говорить о театре, то у «МЫКа» есть спектакль «Грибы», который так и называется: «спектакль-текст». А в «Первом театре» прошлым летом мы создали проект «Индивидуальные переживания» совместно с поэтами Андреем Ждановым и Егором Зайцевым, в котором ты бродил по городу и отыскивал тексты авторов. Этим летом мы, кстати, хотим возобновить проект, поэтому следите за новостями. Подобные коллаборации дают осмыслить себя в пространстве города, идентифицировать и художников Новосибирска, и себя внутри среды.
— Как вы оцениваете художественную среду Новосибирска? За чьим искусством вы следите и почему? Практика каких художников кажется вам близкой и интересной?
О среде я, кажется, ответила: художники есть, все по одному, а среды нет (или, что вполне может быть, я о ней не знаю). Единственные, кто формирует сейчас среду в Новосибирске, — это арт-резиденция «Лень» Филиппа Крикунова, в которой можно налаживать связи и обмениваться опытом.
Мой топ художников в Новосибирске долгое время возглавлял Андрей Уханев (может, вы видели гипсовые буковки «любовь» по всему городу, так вот это он). Он уехал несколько лет назад в Москву, но я до сих пор считаю его новосибирским художником. Ира Бутковская — тоже мой топ, я обожаю и уважаю еë работы, как она взаимодействует с текстом, и, главное, что она сама является объектом искусства, не только еë работы. Из Новосибирска ещë добавлю Артëма Лоскутова, Лëшу Грищенко, Олега Циплакова (не так давно он с Никитой Лопатиным снял фильм «Масса нетто» и сейчас готовит мини-сериал в жанре imovie о своëм родном селе в пик пандемии) и, конечно, то, как работает с видео Данил Сучков (на моем Youtube-канале есть несколько его работ).
А вот если не из среды города, то мне, безусловно, нравится практика «Перфобуфета» в
— Насколько художественная среда Новосибирска развита в институциональном плане? Получаете ли вы как художник какую-либо поддержку?
Нет и нет. В сентябре 2019 года состоялся фестиваль современного искусства «48 часов. Новосибирск», мы получили поддержку, наш проект был одним из самых массивных и заметных на фестивале, но как только фестиваль закончился, было впечатление, что этого всего не было. Связи не были налажены, мы как большая команда / я н и г д е / (15 художников) все разошлись по домам.
Гëте-Институт, кажется, были единственными, кто помогал в дальнейших проектах и интересовался нашими делами. Есть вообще ощущение, что институциям в Новосибирске намного интереснее заниматься современным искусством, которое было современным десять лет назад. Приходишь на выставку — дань старикам совриска, приходишь в театр — смотришь на умирающее и скучное заигрывание с понятием «постмодерн». Приносишь в театр проект, но
— Расскажите о ваших дальнейших планах. Повлияла ли эпидемия коронавируса на дальнейшую судьбу пространства lab4dram? А на ваши личные планы?
Мы сейчас как
Конечно, пандемия сильно оторвала нас от работы, у меня отменились гастроли перформанса и поездка в