21 апреля в Санкт-Петербурге была вручена премия Сергея Курёхина. К слову, единственная премия в области современного искусства в северной столице. Вручается в 9 номинациях, среди которых есть две музыкальные номинации, паблик-арт, медиа и перформанс. Курёхинская премия выделяет тех, кто готов экспериментировать, работать на стыке разных жанров, создавать синтетические произведения в стремлении найти новые формы и смыслы современного искусства. Как сформулировал один из участников попечительского совета Александр Кан, эту награду вручают «за дерзость и смелость, за ниспровержение и революционность, за роскошь замысла и мастерство его воплощения».

Стремление выйти за рамки традиционной художественной эстетики больше свойственно молодым художникам. «Зрелость», увы, в большинстве случаев означает, что художник нашел и освоил свой уникальный язык и научился его воспроизводить. Именно поэтому премия Курехина часто представляет арт-общественности имена молодых авторов.

Лауреаты премии Курёхина за 2018 год

Гран-При: Анна Абалихина, театральный перформанс «Страсти по Мартену»

Лучшее произведение визуального искусства: Александр Морозов, «Акчим.Координаты: 60°28′35″N 58°02′53″E»

Лучший медиа-объект: Текст-группа «Орбита» (Александр Заполь, Артур Пунте, Владимир Светлов, Сергей Тимофеев), мультимедийная поэтическая выставка «Откуда берутся стихи?»

Искусство в общественном пространстве: АБ Бродского (Александр Бродский и Антон Тимофеев), «ВИЛЛА ПО-2» и Паша Кас, «C Новым годом, товарищи»

Лучший кураторский проект: Владимир Селезнев, «Приручая пустоту»

Лучший фестиваль в области современного искусства: Анна Франц, Елена Губанова, «КИБЕРФЕСТ-11»

Лучший текст о современном искусстве: Виктор Вилисов, «Нас всех тошнит. Как театр стал современным, а мы этого не заметили»

Электро-Механика: Группа Shortparis

Этно-Механика: Группа ŠUMA (Shuma)

Приз Французского института: Ася Маракулина, «Комната отдыха»

Победители уже объявлены, а мы продолжаем изучать лонг-лист. Ведь здесь премия Курёхина представляет срез актуального, преимущественно российского искусства за последний год. Изучив его, можно составить собственное представление о том, какие темы интересуют художников, какие новые идеи и смыслы формулирует прогрессивная российская арт-общественность.

Наш небольшой путеводитель по премии Курёхина призван выявить основные тренды и направления художественной мысли. Впрочем, до 20 мая в Петербурге будет работать выставка номинантов, где можно наглядно изучить представленные в лонг-листе проекты и составить свое представление о том, какой же диагноз у современного искусства.

Разрушить четвертую стену

Гран-При премии Курёхина вручается за перформанс, но в этом году театр с перформативными практиками практически вытеснил перформанс из номинации. Тот самый экспериментальный, прогрессивный театр, который стремится изничтожить в себе театр, разрушить невидимую стену между актерами и зрителями. Безусловно, это не новая история. В 20-х годах прошлого века авангардисты уже активно подрывали классические театральные формы. Но именно этой тенденции современный театр следует.

Артисты сегодня переводят юридический документ на язык театра («Конституция» Сергея Морозова, Алены Папиной), говорят словами людей, подвергавшихся насилию (Театр. На Вынос, “Abuse Opera”), обращаются к историческим текстам (Театр post, «Художник извне и изнутри»). «Зарница» (Екатерина Троепольская, Андрей Родионов, Юрий Квятковский, Алексей Наджаров) — казалось бы, вот пьеса. Однако она берет структуру советского квеста и развивается в рамках этого жанра. Кстати, спектакль включен в репертуар театра, поэтому у зрителей будет возможность его увидеть. Этот сюрреалистический спектакль — история альтернативного будущего, где советский патриотический квест разворачивается в новой реальности. Спектакль ориентирован на подростков, но выбранная тема выглядит как актуальное историческое высказывание. Проекция будущего здесь — не стремление вернуться к старому и не утопическая трактовка. В постановке чувствуется совершенно явный подтекст, высказывание по поводу исторической ситуации, в которой мы сегодня оказались.

Трансформирующиеся декорации, высокотехнологические решения, эффектные световые инсталляции вкупе с модными музыкальными аранжировками делают этот проект современным и привлекательным. Увидев однажды, забыть невозможно.

Выбор нетеатральных текстов для постановок — это попытка найти новую форму через новое содержание. И через это найти новую форму театральности, переосмыслить театр в принципе.

Сайт-специфичность

Еще одна важная тенденция для проектов, которые попали в Гран-при. Например, проект Анны Абалихиной «Страсти по Мартену», признанный лучшим в этой номинации, основан на взаимодействии с тем местом, в котором он происходит. Перформанс проходил в историческом мартеновском цехе, прекратившем работу незадолго до. Это попытка найти и осмыслить genius loci пространства, через пространство осмыслить тему смены эпох и исчезающую красоту этого масштабного промышленного производства.

Стремление взаимодействовать с пространством также очевидно в номинации «Медиа». Например, проект Василия Сумина «Станция YE5», который рассказывает историю обсерватории в Нижнем Архызе и ученых, которые там работали. Егор Цветков делает проект, посвященный Лахта-центру, странному петербургскому феномену, огромной вертикали, которая выросла в городе. Проект посвящён тем людям, которые живут рядом с этим зданием. Художник ищет ответ на вопрос, как эта новая доминанта влияет на жизнь людей.

Проект «Кочевая поэзия» Анны Толкачевой посвящён вымирающим диалектом коренных северных народов. Она создает медиа-объект, в котором можно послушать поэзию этих народов.

Формы коммуникации

Современным медиа также свойственно стремление создать новые дигитальные формы коммуникации, понять, каким образом строится коммуникация в этом современном мире. Егор Крафт размышляет о коммуникации между машиной и человеком. Искусственный интеллект исследует античные каноны красоты, а потом постоянно ошибается, пытаясь воспроизвести эти каноны. И это очень важная, необходимая форма коммуникации. С точки зрения человеческой культуры, машина не способна воссоздать канон. Но с точки зрения машины, она создаёт объект. Ведь не случайно Крафт помещает объекты, созданные искусственным интеллектом, в галерею. Он как бы говорит, что машина не обязательно должна в точности воспроизводить каноны античной красоты, чтобы создавать художественные объекты. С точки зрения машины, получившиеся формы могут обладать художественной ценностью.

Анна Ротаенко в своей работе “Real weapon” создает проект в игровой среде, сравнивая механизмы капитализма с игровой механикой. Анна переносит записанные ею разные диалоги в игровую среду, говоря в том числе и о бессмысленности, неэффективности разговора. Акт разговора у неё насильственен настолько, что в конечном счёте коммуникация становится невозможной.

Взаимодействие с текстом

В отдельную категорию можно выделить проекты, которые взаимодействуют с текстом. Проект текст-группа «Орбита» из Латвии, которая через свои поэтические эксперименты, художественные работы взаимодействует с той языковой лингвистической идентичностью, в которой находится. Язык — это основа для самоидентификации, для осмысления. В работе художников из Латвии пересекаются три большие лингвистические группы, остылая к вопросу идентичности как таковой. Поэзия же вскрывает языковую структуру, показывает, как конструируется язык, обнажает ветхость и ригидность языковых форм.

Михаил Железников во время путешествия в Китай снимает небольшой травелог «Набор друзей» о странности китайского мира. Многое кажется необычным, непонятным. Закадровый голос говорит о случае на барахолке, где Михаил никак не мог договориться с продавщицей. Герой хочет купить у нее две ложки из двенадцати, которые были в наборе, а она через машинный переводчик объясняла, что ложки нельзя разлучать, потому что они очень хорошие друзья. По дороге домой Михаил понял, что те две ложки, которые он забрал из набора, оказались фрагментами китайского гороскопа. Невозможность коммуникации, невозможность преодолеть языковые границы становится одним из главных мотивов этой медиа работы.

Изменить философскую парадигму

Проекты, представленные в номинации «Лучшее произведение визуального искусства», показывают, что художники стремятся переосмыслить место человека в современной реальности, изменить философскую парадигму.

Вергазова Юлия в работе “flora.onion” выступает против антропоцентризма, против аксиомы, позиционирующей человека как венец эволюции. Художница создает «интернет растений», размышляет о том, что случится, если корни растений объединятся в некую сеть, создадут иную структуру коммуникации. В таком мире человек никак не является финальным звеном.

Софа Скидан в проекте “Transverse Hyperspace” пытается определить место человека в этом мире посредством телесных и художественных практик, создает совершенно иную, не иерархичную, горизонтальную историю, в которой человек не доминирует ни над кем и ни над чем.

Денис Патрекеев создает совершенно другие по форме объекты, но его внимание к материи, его метафизические поиски, которые проявляются в поэтических описаниях его проектов, — всё это так или иначе тоже является следствием рассуждений о месте человека в мире.

Переосмысление практики инсталляции

Еще одна очевидная тенденция. И художники, и кураторы через форму или содержание пытаются переосмыслить кураторскую практику, отказаться от классических форматов инсталляции.

Участники арт-группы Север-7, «ШАРППС-7» («Школа Активного Рисования и Перформативного Позирования Север-7») привносят свои перформативные практики в галерею, пытаются вовлечь зрителя, разрушая классическую концепцию, в которой зритель пассивным образом взирает на объект искусства.

Семён Мотолянец для организации своей персональной выставки приглашает 4 кураторов. Делит свои работы на четыре части и отдает каждому из кураторов одну четвертую от выставочного пространства. С одной стороны, он сохраняет главную роль в этом проекте, так как он этих кураторов пригласил и контролирует их работу. С другой, не дает им возможность осмыслить свои произведения целиком, настаивает на том, чтобы они работали вчетвером и на равных условиях. В конечном счёте Мотолянц остаётся постоянно ускользающим элементом на своей же экспозиции.

Александр Буренков ставит своей задачей сделать выставку перформанса. Кажется, что это невозможно. Ведь про состоявшийся перформанс может рассказать только документация. Крайне сложно экспонировать жанр, который не очень понятно, как выставлять. Смелость сделать выставку перформанса и концептуально осмыслить ее в пространстве отличает проект «Становясь Бессознательным / Дрожа / С Открытыми Глазами / Я Вижу Тебя / Сдайся».

Выставочный проект «Слепки» в музее Академии художеств — это попытка наладить диалог между классическим и современным искусством. Современное искусство — это не какая-то маргинальная субстанция, которая существует в отделах современного искусства и странных музеях. Пытаясь вывести его из этой ниши, кураторы проекта осмысляют преемственность классических форм и их современную репрезентацию.

На премии Курёхина представлено несколько проектов, где переосмысление кураторской практики происходит не посредством формы, а через обращение к современным философским течениям, к практикам дигитальности и истории постгуманизма. Выставка “Future Unhuman" — это попытка исследовать, как меняется наш мир после появления технологических гиперобъектов и нечеловеческих агентов. Проект “Новое состояние Живого" — попытка говорить о появлении технологического мира, о конвергенциях художественного и научного. Современный человек оказался в новой форме социального, которую очень важно осмыслять.

Исследовательские художественные проекты

За прошедший год появилось много ярких локальных проектов, посвященных региональной истории.

Выставка «Приручая пустоту» — это рассказ об истории искусства, которое никогда не являлось доминантным. Зрители знают вертикальную историю российского искусства, которая хранится в залах и фондах Пушкинского или Русского музея. Здесь куратор говорит о том, что Россия большая, и история искусства не исчерпывается только московским концептуализмом или ленинградским андеграундом — существует огромный пласт искусства Урала со своими художественными практиками и собственной историей. Из–за иерархичности и институциональности современного искусства, из–за отсутствия необходимых ресурсов они могут быть не столь известными, но от этого не становятся менее интересными.

Еще один интересный тренд — это обращение к истории и этнографии, исследовательская составляющая в художественных проектах. В своей работе «Значит нашего появления на земле ожидали» Хаим Сокол говорит о современных беженцах, обращаясь к текстам Вальтера Беньямина. Художник пытается переосмыслить современную ситуацию, проецируя на нее ощущение надвигающейся катастрофы, которым сочится текст Беньямина «О понятии итсории» 1940 года. Сокол говорит о том, что, несмотря на эту гуманитарную катастрофу 20 века, за последние 70-80 лет принципиально ничего не изменилось. Беженцы до сих пор существуют в ситуации «голой жизни».

Работа Александра Морозова «Акчим.Координаты» обращается к утраченному акчимскому диалекту. Маленькое село Акчим в 90-х годах прошлого века фактически перестало существовать. Жители этого села говорили на особом диалекте, советские ученые издали про этот диалект отдельный словарь. Морозов в своей работе посредством построения образной среды пытается восстановить акчимский диалект. Этот проект особенно важен для местного населения, это близкая, локальная история.

Искусство в общественном пространстве

Номинация «Искусство в общественном пространстве» объединяет проекты, которые используют общественное пространство как платформу для своего высказывания. Законы жанра таковы, что чаще всего это высказывание социальное или политическое. Эти проекты, прежде всего, пытаются взаимодействовать со средой, внутри которой они находятся.

АБ Бродского работает с бетонными плитами ПО-2, символом хтонической России, серой, застрявшей в каком-то даже не прошлом, а в безвременьи, где нет никакого будущего. Вспоминаются каменные джунгли, которые активно распространялись в поздние времена Советского Союза, обносились заборами из плит ПО-2. Огромные серые районы, в которых невозможно продохнуть. АБ Бродского пытается создать из этих плит виллу, использует этот материал, взаимодействует с ним посредством художественного жеста, чтобы построить что-то это комфортабельное, что-то, где можно жить.

Иван Тузов где-то в Перми на очень похожих плитах создал свой проект «В будущее». Он нарисовал вагон, в котором находится разные персонажи. Кто-то пытается добежать до этого вагона, кто-то в нём находится, кто-то не может до него добежать. Образ поезда весьма логичен, он отсылает нас к «локомотиву Революции». Это тот же поезд, устремленный куда-то вперёд, только он не может никуда уехать. И персонажи, которые находятся в этом вагоне, — это политические, культурные персонажи, хорошо нам знакомые. Это архетипы, общность символов, которые никуда на самом деле уехать не могут.

Проекты Миши Маркера, Паши Каса, Стаса Багса, группы 4Ж используют общественное пространство как платформу для социального высказывания.

В Нижнем Новгороде сегодня довольно сложная ситуация с сохранением исторической деревянной застройки в центре. Стас Багс создаёт из обломков снесенного деревянного дома постройку и размещает этот новый дом внутри центральной галереи города. Приглашает местных художников оформить стены нового здания. Эта акция и это произведение искусства становятся очень важным жестом в сторону того социального пространства, внутри которого Багс работал.

Участники группы 4Ж во Владивостоке, где пешеходам нельзя проходить по одному из центральных мостов города, прикидываются автобусом, чтобы перейти этот мост, заявляя таким образом о важной для региона социальной проблеме, обнажая абсурдные запреты, которые ущемляют права горожан.

Игорь Яновский расписывает галерею целиком, покрывая все поверхности странными графическими структурами, перенося стрит-арт в выставочное пространство. Художник ставит вопрос о том, как уличное искусство может существовать внутри галереи. Должно ли оно там существовать, если должно, то в каких формах.

Проект «ARTерия» в Морозовской больнице в Москве наглядно демонстрирует, как паблик-арт может принести пользу: 7 этажей в детской больнице были расписаны художниками.

До 16 мая в Центре Сергея Курёхина в Санкт-Петербурге (Лиговский пр., 73) открыта выставка номинантов. Билеты — 150 рублей.