Реч#порт продолжает рассказывать об интересных событиях в области искусства, в том числе происходящих в соседних с Новосибирском городах. Сегодня мы публикуем текст Лидии Рыжовой, культуролога и сотрудника галереи «Республика ИЗО», посвящëнный недавно открывшейся в Барнауле выставке «Я всегда хотела жить у моря» (Иван Дмитриев, Ирина Рудниченко, Лидия Рыжова, Маяна Насыбуллова, Алексей Грищенко, Катя Теплица, Мила Молоко, Олеся Ходакова, Михаил Маковеев).

14 января 2017 года в барнаульской галерее «Республика ИЗО» открылась выставка «Я всегда хотела жить у моря». Это коллективный проект, авторами концепции которого стали художники Иван Дмитриев и Ирина Рудниченко (группа «Разные сады»). Иван родом из Барнаула, Ирина — из Омска, объединила их учëба в ИПСИ. За последнее время они уже сделали две совместные работы на экологическую тему: соорудили действующую мельницу и попытались построить рядом с Культурным Центром ЗИЛ действующий электрогенератор из найденных объектов.

Всем известно, что на планете происходят некие климатические изменения, а СМИ сообщают нам об опасности глобального потепления. Для художников не так важно, что стало причиной этих изменений. Их интересует быт человека, оказавшегося в ситуации постапокалипсиса. Выставка предназначена для показа в сибирских городах, что обусловлено экологической ситуацией. Пока повышение температуры и уровня моря будет уничтожать многомиллионные города по всему миру и инфраструктуру целых стран, жители Центральной и Южной Сибири будут наблюдать, как берег моря приближается к их дому, а зимы становятся мягче. Мир схлопнется, сожмëтся — и вот уже небольшой провинциальный город вроде Барнаула и его пустынные окрестности заселяются экологическими беженцами со всей планеты.

Жители Барнаула давно не скрывают своего желания стать центром чего-нибудь более крупного, чем Алтайский край. В 2012 году была утверждена Концепция «Барнаул — культурная столица юга Сибири». Местные чиновники надеялись, что сотня мероприятий для библиотекарей, музейщиков и других работников культурного тыла сможет привлечь внимание к городу. В конце 80-х годов представители местного андеграунда прямо называли Барнаул столицей Мира, выпускали книги и песни с таким названием. Знали бы они, к чему могут привести их мечты.

Если чиновники и неформалы смотрели в будущее с надеждой, то художники пытаются быть реалистами. Выставка «Я всегда хотела жить у моря» представляет собой тотальную инсталляцию, которая объединяет в себе работы девяти художников. «Разные сады» сделали из выставочного зала мрачную комнату, где протекающий потолок затянут старыми баннерами, а лампочки еле освещают засохшие растения в деревянных ящиках. Иван Дмитриев не раз говорил, что для него выставка выглядит завершëнной уже в таком виде. Вода с потолка нерационально льëтся неподалëку от засохших растений. Стоило немного передвинуть ящики, приложить усилие — и зелень бы цвела. Собирать мусор раздельно и сберегать энергию тоже, к слову, не отнимает много времени. В итоге человеческая иррациональность оборачивается таким же странным поведением природы, засухами и ливнями. Низкий потолок в зале создаëт ощущение то ли тесноты и того самого «схлопнувшегося мира», то ли детского укрытия, сооружëнного под столом. Опасности, которые начинаются по ту сторону одеяла, лишь дразнят воображение: что будет, если везде войны и голод, ресурсный кризис, постапокалипсис? Чем страшнее там, тем уютнее здесь, тем сильнее иллюзия защищëнности.

Выставка начинается ещë за дверью зала. Постер Олеси Ходаковой и Михаила Маковеева расположен с внешней стороны двери. Реальность там изображена условно, схематично. Ясно только, что мир затоплен, а старая маршрутка наспех переоборудована в плавательное средство. К нашему времени очарование будущим давно изжило себя: быстро перенестись в него невозможно, а постепенное погружение не производит впечатления. Футуристические фантазии остались приметой прошлого, а мы уже знаем, что в будущем нет ничего особенного.

В самом зале на атмосферу работают и свет, и звук. Тусклые лампы и экран небольшого монитора не позволяют рассмотреть все объекты. С потолка капает вода, изредка глухой голос предупреждает уважаемых пассажиров, что случаи укусов неизвестных насекомых участились, а о несанкционированных свалках просит уведомлять экологическую полицию. Тем самым он продолжает начатое с постера путешествие зрителя в будущее.

Видео Екатерины Теплицы идëт на упомянутом небольшом экране. Повреждëнные, замедленные кадры из поездки на море — это приятные воспоминания как ещë один способ спрятаться от мира, который разрушается прямо сейчас, вокруг нас. Под экраном лежат промокшие фотокарточки 9×12, на которых совсем нет людей. В противоположность им на стене хаотично висят снимки Милы Молоко, где людей, наоборот, с помощью мультиэкспозиции запечатлено больше, чем их было перед объективом. Что отсутствие людей, что перенаселение планеты как сценарии нашего будущего одинаково уместны.

Почти все работы сделаны авторами специально к данной выставке, кроме «актуального янтаря» Маяны Насыбулловой. В зале довольно темно, а большие смоляные камни нуждаются в хорошем освещении: внутри каждого из них нужно разглядеть замурованный артефакт. У Маяны это простые, не особо ценные объекты: сломанный iPhone, бюст Ленина, пивные крышки. Янтарь с содержимым — это тоже про будущее, где высокую ценность может получить любая мелочь, особенно если на Земле произошло что-то ужасное. С другой стороны, работы Маяны можно рассматривать с точки зрения инфантильного восприятия будущего, словно закопанные в саду «секретики». Фантики от конфет приобретают несвойственную им ценность благодаря оформлению, стëклышку, которое лежит поверх.

Алексей Грищенко, художник, работающий с технологиями, для выставки подготовил лоу-тек проект. Из перегоревшей энергосберегающей лампочки он соорудил рабочую лампу, а светодиоды подключил к использованным батарейкам. Простейшее оружие для охоты — лук со стрелой — Грищенко сделал из стеклопластиковой арматуры. Не совсем понятно, чего больше в экологичных изобретениях, моды или необходимости. Поэтому работа Грищенко может, с одной стороны, выглядеть, как вариант спасения, извлечение пользы из мусора. С другой стороны, батарейка всë равно разрядится, а для лампы необходимо электричество, которое нужно ещë каким-то образом выработать. Поэтому любое экологичное изобретение — это лишь полумера. Сам художник не разделяет веры в глобальное потепление, и его работа, в конце концов, показывает, что преобразовательная деятельность человека, скорее всего, справится с любой надвигающейся катастрофой.

Реальна ли эта катастрофа? Для меня вопрос о последствиях изменения климата, поднятый художниками, вызвал только желание найти на него более-менее точный ответ. В искусстве, которое говорит о других сферах человеческой жизни (политике, экономике или экологии), легко удариться в пропаганду сомнительных идей. Глобальное потепление сегодня обсуждается не на том уровне, на котором должен обсуждаться подобный вопрос, и уходит в область политики, покидая научную сферу. Поэтому я разослала письма ведущим исследователям климата, которые могли помочь мне хоть немного прояснить ситуацию. Итоги переписки с учëными, выписки из доклада РОСГИДРОМЕТа, таблицы и другие документы об изменении климата собраны в подобие стены детектива. Располагаясь в импровизированнной комнате человека из будущего, расследование превращается в поиск этим персонажем ответов на вопрос о том, кто довëл его жизнь до такого удручающего состояния.

Нельзя сказать, что объекты на выставке выглядят хорошо сделанными. Везде видны «швы»: замотаны скотчем батарейки у Грищенко, ящики для растений сколочены грубо, баннеры провисают. Но у зрителей, привыкших за пять лет посещения галереи «Республика ИЗО» к выставкам красивых картинок, это не вызывает отторжения. Небрежность легко трактуется ими как художественный ход. Однако посетители иногда отказываются смотреть выставку, узнав, что она поднимает экологическую тему. Она давно затëрта, что не отменяет еë важности, так что участие художников в обсуждении изменения климата необходимо, это попытка реанимировать восприятие темы обывателем. Пока где-то далеко умирают коралловые рифы, мы не реагируем. Но учëные в переписке обратили внимание на возможное таяние вечной мерзлоты, что приведëт к высвобождению пузырей метана. Огромные территории Сибири превратятся в болота, разведëтся гнус. Вряд ли это похоже на мечты о блаженной жизни на берегу моря.

__________________________

Лидия Рыжова