Резиденции — режим профессиональной работы, который поддерживает художественный процесс, его ценность и осуществление. Своей сутью они встраиваются в нормальность практики художника, помогают планировать. В то же время, арт-резиденции — довольно специфический формат, который, возможно, не занимает в портфолио художника такого важного места, как участие в выставке или фестивале. Однако резиденция, очевидно, занимает много времени, требует логистических усилий, чаще всего подразумевает перемещение. Резиденция — то, что невозможно предпринять без планирования, да и само наличие резиденций в календаре профессионалов сферы искусства — это признак того, что они выстраивают свой путь определенным образом.

Посмотрим на резиденции, имея в виду два уровня планирования, в которых они участвуют. Назовем первый уровень рутинным, а второй — исключительным.

Логистика резиденций — это не только ответ на вопрос: куда, на какой срок и на какие средства ехать. Очень часто, рассуждая об условиях резиденции, мы забываем о том, что, отправляясь туда, мы оставляем дом. И для каждого это происходит по-разному. Для кого-то это возможность пересдать жилье на период, а для кого-то — хлопоты, связанные с необходимостью организовать быт всех тех, кто в обычной ситуации от них зависит: будь то дети, родители, соседи, животные, растения — список обязательств заботы у каждого свой. Так вот: уезжая надолго (например, в резиденцию) мы должны подумать о том, насколько делегируемым оказывается наш личный список заботы, кому мы можем его передать.

Нельзя исключать и то, что многие из тех, кто ездит в резиденции, имеет постоянную работу или похожие на нее задачи. Возьмем пока в скобки всё из этого аспекта кроме того, что можно было бы добавить в условный список заботы. Например, уезжая, мы заботимся о том, чтобы кто-то на работе выполнял наши обязанности, пока нас нет. Или о том, чтобы завершить дела пораньше или вовсе сделать их «впрок» — чтобы наше отсутствие было технически незаметным для коллег.

Выезжая из дома, выбираясь из–под «колпака отшельничества» (1), который дом призван обеспечивать, мы, как будто бы, рискуем в прямом смысле оказаться «без-заботными», лишенными своего обычного графика заботы. «В самом общем смысле забота — как её определяют Джоан Тронто и Беренис Фишер — это вид деятельности, который включает всё, что мы делаем, чтобы содержать, продолжать и восстанавливать наш мир так, чтобы мы могли жить в нём так хорошо, как только возможно. Этот мир включает наши тела, нас самих и наше окружение — все элементы, которые мы стараемся сплести в сложную сеть, поддерживающую жизнь» (2).

Иными словами, на рутинном уровне планирования, художник — просто человек, выстраивающий свою регулярную сеть заботы по ячейкам, в которых, прямо ли, косвенно ли, соотносятся планы контроля и ответственности. Художник — тот человек, который заботится, даже если единственная цель этого усилия — сделать так, чтобы его собственный мир не треснул по швам.

Примечательно, что мир заботы — чрезвычайно предметен: в нём полно вещей, которые надо стирать, еды, которую надо готовить, посуды, которую надо мыть, дверей, которые надо закрывать, света, который надо гасить. Уже поэтому, пусть и любовно собранный, мир заботы довольно сложно взять с собой. Облеченный в списки, просьбы, поручения и прощания, он всегда остается в том месте, которое мы покидаем. Без него мы рискуем погрузиться в каникулярное настроение. Если только нормальность рутинного планирования ладно — как песок в сосуде песочных часов — не перетечет в нормальность планирования исключительного.

Переход в план исключительного может характеризоваться сменой приоритетов в списке заботы. Было бы слишком просто сказать, что в ситуации рутины художник — тот, кто заботится, а в ситуации исключительности он тот, о ком заботятся, тот, кто, как будто бы, «помещается в баночку с питательной средой» (3) или «отправляется в санаторий» (4).

Показывая, что забота всегда больше, чем конкретные действия или явления, Джоан Тронто отмечает: «Забота касается удовлетворения потребностей. И это всегда относительно: ободранное колено ребенка сообщает не только о царапинах и микробах, но и о том, как создаются условия, в которых ребенок чувствует себя безопасно в этом мире» (5). Забота складывается из множества элементов, они формируют среду, в которой доступно ощущение безопасности. Предположим, забота — именно то, через что возможно предъявление и проживание параметров безопасности (6).

Ощущение нормальности внутри — один из признаков «обезопасенности» пространства. Оно достигается, когда делаешь то, что запланировал делать, не задаваясь вопросом, «кому это сейчас нужно» (7); когда говоришь с людьми и «чувствуешь, что вы единомышленники» (8). Исключительный уровень планирования способствует тому, чтобы в буквальном смысле временно исключить те обязательства заботы, которые невозможно взять с собой и пересмотреть список заботы, поставив на первое место заботу о собственном художественном процессе.

В то же время, внутри художественной резиденции многое из мира рутинного планирования учтено по умолчанию: дан временный дом, наделенный параметрами, которые нам не вменено менять. В этих условиях художественный процесс, фактически, оказывается наиболее доступной точкой приложения силы заботы. Исключительное планирование — это конфигурация обязательств, которую можно было бы назвать привилегированной, но хочется назвать нормальной. Это фокус, который наполняет воздухом атмосферу забот.

Материал составлен по мотивам общения с художниками, которые поделились своим опытом подготовки, пребывания и переживания арт-резиденций в 2022 году.

Олеся Ильенок («Арткоммуналка. Ерофеев и другие», Коломна)

Андрей Чугунов (Polart, Норильск)

Михаил Добровольский (Vyksa AIR, Выкса)

Алина Десятниченко (Переделкино)

Владимир Селезнёв (Переделкино, Пиранези Lab)

Анастасия Богомолова (Crosspolinations research trip, Швеция)

Пол Антик (Paul Antick, Санкт-Петербургская арт-резиденция)

(1) Фраза, которой художник Михаил Добровольский описал свою обычную жизнь дома.

(2) Joan Tronto and Berenice Fisher, цитируется по Joan C. Tronto Who cares. How to reshape a democratic politics. Joan C. Tronto. COENELL SELECTS. An imprint of CORNELL UNIVERSITY PRESS. Ithaca and London. Из главы “When We Understand Care, We’ll Need to Redefine Democracy”. Defining care. Первая публикация 2015.

(3) Фраза, которой Алина Десятниченко описала свою эмоцию от пребывания в резиденции.

(4) Несколько раз художники в беседах сравнивали свой опыт резиденций этого года с санаторием.

(5) Tronto, там же.

(6) См. как Влад Струков развивает понятие securitization: https://link.springer.com/book/10.1057/978-1-349-95269-4

(7) Цитата со слов Олеси Ильенок.

(8) Цитата со слов Андрея Чугунова.

ОБ АВТОРЕ:

Женя Чайка — менеджер проектов в сфере культуры, куратор в области современного искусства, исследователь, автор текстов.

Изучает философию, эстетику, теорию и историю выставок, письмо на русском и некоторых европейских языках. Инициирует образовательные проекты альтернативных форматов, направленные на создание продуктивной коммуникационной среды между художниками (в широком смысле) и критиками.

С 2012 по 2018 год — куратор программы Арт-резиденций Уральской индустриальной биеннале. В 2017-2018 годы — художественный руководитель Уральского филиала Государственного центра современного искусства.

Текст впервые был опубликован на сайте проекта Reside/Sustain 27.12.2022.