XX век оставил после себя горькое послевкусие несбывшихся надежд и огромного прогрессивного разочарования. Все, на что надеялись мечтатели-просветители, оказалось жалкой пародией на их тексты и визуальные работы. Капитализм приказал «долго жить» любой попытке заглянуть за горизонт, превратив жанр антиутопии в самый актуальный продукт повседневности. Мы уже перестали даже замечать, насколько антиутопизм, нигилизм и цинизм проникли в нашу обыденную жизнь. Культурный код, репродуцируемый в СМИ, к которым присоединился интернет, несет в себе только одну повторяющуюся мысль: «Вы ни на что не способны, вы ни к чему не годны.» Любые попытки заглянуть за угол происходящих событий воспринимаются как нечто ненормальное и сверхъестественное. С этим согласились уже все, начиная от самых радикальных философов и кончая религиозными фанатиками. Мы все в одной лодке. Часть мирового шоу, где осознанный взгляд на вещи окончательно перестал быть чем то важным, утонув в непрерывной череде пародий на самого себя.

Антиутопия, бывшая когда-то предупреждением о проблемах, скрытых в динамичном развитии общественных формаций, стала обычным маркером, который клеят на любой пессимистичный продукт массовой культуры.

Вся классика жанра оказалась прекрасным пособием для политиков и экономистов по воплощению авторских фантазий в реальность. Критики ловко обвели вокруг пальца общество, отправив в утиль тревожность, которыми переполнены работы литературных мастодонтов прошлого. «Мы» Замятина — реакция на ранний большевизм, «1984» и «Скотный двор» Оруэлла — реакция на сталинизм, «Дивный новый мир» Хаксли, в принципе непонятно, то ли антиутопия, то ли либеральная утопия. Кафка же оказался загнан в угол филологического маразма, из которого ему уже никогда не выбраться. Особняком в ряду коллег по цеху стоит Карел Чапек со своей самой знаменитой работой «Война с саламандрами». На произведение чешского классика давно наклеили бирку с надписью «предупреждение о наступающей Второй Мировой». И действительно, живя в паре сотен километров от бурлящего расистского котла очередного имперского проекта, писатель болезненно реагировал на поползновение коричневой гидры в сторону его родины. Но спустя десятилетия становится понятно, что этот текст не так прост, как это кажется на первый взгляд.

«Война с саламандрами» — это роман, по-настоящему опередивший время, и остающийся актуальным до сих пор. Стареющий чех, являвшийся свидетелем становления модернистских государственных проектов по всей Европе, дал мастер-класс по созданию многослойного пост-модернистского романа-симулякра всем еще не родившимся на тот момент подражателям. Смешав псевдоцитаты, научную фантастику и национальный колорит чешской сатиры, Карел Чапек выдал тончайший непревзойденный шедевр, который переливается всеми гранями литературного вкуса. Роман динамичен настолько, что при чтении иногда теряется связь с историческим подтекстом 30-х годов XX века, хотя Чапек настойчиво возвращает нас в свое время с помощью рефрена общеевропейской угрозы для континентальной стабильности и порядка. Кому-то текст может горчить и разъедать мозг зловещей самоиронией, пугающей холодной усмешкой над надвигающимся фашизмом. Кто-то лопнет от смеха уже к 30-й странице, узнавая в аккуратно подобранных деталях текста пародию на все человечество, которое так и не выросло из коротких штанишек примитивного национализма даже к 2018 году.

Саламандры, в которых мы сразу видим зеркальное отражение людей, переживают в течение всего романа становление своей расы, проходя все стадии исторического процесса в предельно сжатые временные сроки. Карел Чапек, разделявший идеи своего друга, первого президента Чехословакии Томаша Масарика, не был коммунистом, но он очень тонко обрисовал те черты, за которыми гонка за новыми идентичностями превращается для социума в бесконечную игру на выбывание, когда каждая следующая стадия процесса становится все более угрожающей для всего общества. Дорога от патриотизма до Освенцима короче, чем кажется. Желание очертить мелом новые границы на карте ведет к неизбежным жертвам. Язык, цвет кожи, культурное наследие — это всего лишь оправдание для очередной попытки разжечь костер войны и начать говорить на языке всеобщей ненависти.

Параллельно в романе поступательными шагами развивается мысль о неизбежном тупике, к которому ведет идеология сверхэксплуатации капитализма. Получив миллионы рабов в виде послушных саламандр, воротилы финансового мира окончательно потеряли рассудок в погоне за сверхприбылями, не считаясь с потерями среди безмолвных существ, для которых нужно совсем немного. Колониальная структура современного Чапеку мира высмеяна по-полной. Но горечь проступает даже у такого самоироничного человека. Историческая необходимость задавливает голос человеческого рассудка. В этом писатель непреклонен. Единственное, что он смог сделать — это превратить трагедию в фарс, что чеху безусловно удалось. Текст настолько легок и невесом, что предвосхищает современную новостную ленту со всей ее концентрацией на низменном и ничтожном в человеке. Карел Чапек смеется из могилы над тупым человечеством.

В 2018 году он был бы королем соцсетей с миллионами подписчиков, но его аудиторией стали бесконечные жертвы всемирной бойни, бенефициары которой продолжают управлять планетой до сих пор.

Комический учебник человеческих ошибок, в котором выписаны абсолютно все шаги по превращению социума в контролируемую агрессивную послушную толпу, готовую на все ради несуществующего лучшего будущего. Это ядовитый смех из недавнего прошлого, на который можно реагировать только тихой печальной усмешкой. Трагедия стала оплотом нового мирового порядка, а фарс и не думал прекращаться, набирая все больше лайков в социальной сети под названием Человечество. В 1968 году парижское студенчество запустило в массы знаменитый лозунг: «Мы все — немецкие евреи». Чапек же делает более изящный ход, напоминая своей работой людям, что «все мы — саламандры». Безмолвные, работающие за еду существа, обреченные на медленную гибель в жерновах машины капитализма, либо идущие на смерть за придуманную на коленке историю расы под бодрые лозунги Верховного Саламандра. С этим ничего не поделать, таков приговор знаменитого чешского писателя. И после прочтения его антиутопии понимаешь, что весь твой смех тонет в угрожающем шуме человеческой цивилизации, которая не учится на своих ошибках, а с мазохистским удовольствием готова воспроизводить их вновь и вновь, не считаясь с количеством потерь среди салама… обычных людей.