Как бы то ни было, мысли, которые приходили в голову Такаси, всегда были совершенно бесполезными — и, в силу бесполезности, он никак не мог выбросить их из головы. Например, его беспокоила форма букв в момент, когда к только что написанному тексту прикладывают лист промокательной бумаги. Когда бумагу отрывают от страницы, буквы переворачиваются, словно акробаты на трапеции, не так ли? Такаси жаждал увидеть эти акробатические трюки в пространстве менее одного микрона. Может быть, буквы в этот момент оттягивают веко и высовывают язык?

Или же, возьмем колоду карт. Что думает тройка пик о двойке пик? И, когда он задумывался об этом, ему в голову приходила незаметная мысль, что первые игнорируют вторых, как игнорируют и его. Даже если он не хотел бы быть разукрашенным королем или валетом, но самой простой двойкой, окружающие все равно скользили бы по блестящей поверхности карты взглядом и отворачивались.

――Pseudomonas desmolytica

――Pseudomonas desmolytica

Латинское название бактерии, поедающей нефть, звучало как заклинание, и перед глазами Такаси, будто тот смотрел в микроскоп, появилось дрожащее пятно и живые существа, которые его поедали.

 — Если я не окажусь на Сатурне… — внезапно подумалось Такаси, когда тот бродил по городу. Ветер был пыльный — значит, весна была близко. Для Такаси весна всегда была пыльной. Цветы сакуры были белыми и фальшивыми.

 — Нельзя мешкать. Надо лететь на Сатурн. Пусть говорят, что ночью кольца Сатурна все отливают разным цветом и представляют собой величественное зрелище, а днем они лишь грязные обломки.

　 Момент настал. Он случайно коснулся головы и нащупал у себя рога. Что это, подумал он, не шишка, а два непонятной формы выступа, которые высились надо лбом. В то же время по всему телу, в особенности по нижней половине, вдруг быстро стали расти волосы, да так, что, казалось, они шумят. В весеннем городе случилась какая-то странная метаморфоза. Длинные усы и волосы на голове уже не привлекали ничего внимания, но Такаси все–таки остановился перед магазином мужской одежды и заглянул в затемненную витрину.

В зеркале отразился совершенно обычный молодой человек. Однако, приглядевшись, он вдруг понял, что волосы его и брови куда длинней, чем были, когда он вышел из дома, а на лбу выросли два рога. Лицо стало напоминать козлиную морду. Что там со мной, под индийским пальто, белым денимом и мокасинами? Отчего на мне растут рога, и почему они растут, и я уверен, что они должны расти? — с удивлением подумал Такаси.

За черной тенью в окне, как обычно, суетился светлый город, спешили автомобили, ходили туда-сюда люди, но никто не обращал внимания. Такаси неподвижно ждал, когда завершится превращение. Слава богу, рога не росли дальше. Но возникло странное ощущение, когда ступни в мокасинах затвердели, и копыта разделились. Между ягодицами вырос маленький хвостик, и это место невыносимо чесалось. Хорошо хоть, что я в плаще, без него в голову приходили бы постыдные мысли. Такаси думал забежать в первое попавшееся кафе и оглядеть себя в туалете, но не чувствуя, что с ним все–таки случилось что-то непотребное, смирился.

Кажется, превращение было закончено. Он испытал странное чувство, смесь радости и обиды оттого, что еще никто не понимал, как он превратился в существо с козлиными копытами и рогами, то ли сатира, то ли фавна — покрытого шерстью Пана. Интересно, почему так случилось — уж не думал ли я слишком много, словно козел, который объелся люцерной? Странное заклинание Pseudomonas desmolytica, может быть, лучше было его не говорить? Но, как бы то ни было, в городе в таком виде существовать как-то не очень, подумал Такаси. Пану естественней всего быть в лесу или на берегу болота, в отдаленном пространстве, где свободно. Вдобавок, может, из–за того, что череп изменился, хотелось сбросить одежду и вволю прыгать и резвиться. Такаси волновался, сможет ли он умело ходить на копытах в обуви. Он сделал несколько шагов и, когда не почувствовал боли, сразу обрадовался и помчался к станции.

　　　　　　　∴

　…… Дуэль ・золотой волк ・празднество любви ・ дальтонизм ・паргелии ・тупики ・аметисты・кривые зеркала ・антипапа ・собрание элегий ・голова ангела ・латинский парус ・шкатулка с драгоценностями ・солдат в увольнении ・ жар-птица ・пиротехник ・водные змеи ・вентиляционная труба ・термос ・яблоня Зибольда・дезертир ・кариатиды ・водопой ・Святой Четверг ・ амфора ・ божественный гнев ・список узников・акробатка・рыба-солея・бродячие музыканты・ночной церемонимейстер ・цветочница・скамейка для двоих・онемение лицевых мышц・карточный домик・египетская танцовщица・испанский судья・бонбоньерка・противники аристократии・турецкие тапочки・французские слитки・русская четверка коней и т. п.……

В ушах шумели ряды вырванных из контекста слов, и, хотя они, вместе с обрывками французской и русской речи, уносились куда-то ветром, Такаси был совершенно поражен. Теперь как Сатир, дух леса и гор, он тщательно прислушивался и улавливал носимые ветром слова. Он спрятал заостренные уши, которые выпячивались из прически.

Он думал, куда бы пойти, и сначала захотел к морю. Даже в такой день, когда дул теплый ветерок, море будет лежать мягкой голубизной между холмами. Наверное, как только я приеду на пляж, то разденусь и начну бегать. Не шутка. Пока надо притвориться человеком. Он вспомнил, что на реке Т*** есть сафари-парк. Между большими холмами там наверняка найдется пещера. Да и давным-давно, когда я был маленьким, я там был один раз, и мне понравилось, что вместе с козлами в вольере на заднем дворе жил японский тукан, который остановился у дерева посередине и моргал.

Он вспомнил чрезмерно большой желтый клюв птицы и как она тогда была убийственно серьезна. Так, что это такое? Нет, нет, не подойдет. И это не так, и то не так. Ну-ка, посмотри, что это, что это? Он постоянно моргает, но это оттого, что я забыл придумать хорошую ложь, верно. Японского тукана, в отличие от европейского, называют вруном, и если я окажусь там, то обязательно посмотрю на него еще раз. С этими мыслями Такаси успокоился и, стоя в углу поезда, снова задумался. Если встать на вершину холма в сафари-парке Т***, то наверняка оттуда можно увидеть море и холмы.

-- Холмы кажутся такими одинокими.

Такаси представил себе пейзаж.

-- Он словно ладонь, которая вытащена из моря, ладонь сильного мужчины. А его возлюбленная обогнула его и скрылась за морем. Он держит старый телескоп и смотрит, но видит только бесцельно шатающиеся неясные фигурки.

К нему подошла молодая девушка.

 — Простите, от вас пахнет сыром.

 — Что? — ответил Такаси, стеснительно глядя на девушку, с которой он говорил.

 — От вас пахнет. Сыром с плесенью.

Такаси подошел к двери, за которой никого не было, и, наклонившись, вдохнул.

 — Не заметил запаха. Это от тела пахнет свернувшимся козлиным молоком. Неудивительно. Однако, это правда? Пахнет так, что я не могу общаться с другими?

Незнакомая печаль поразила Такаси. Печаль была мягкая, как воздушный шарик, и все равно тяжелая.

　　　　　　　∴

Зайдя в ворота сафари-парка Т***, Такаси, избегая людей, свернул направо по холмистой дороге. Он зашел в бетонное здание инсектариума, в глубине которого в клетке с красными фонарями летали летучие мыши, и опоссумы бегали, смотрели страшными глазами. Несмотря на то, что снаружи было ярко, внутри она походила на комнату пыток, и Такаси быстро выбежал оттуда. Неужели ночью животные ложатся спать, и там включают белый свет? Кажется, за мной уже следят. Я уже слышу мягкие шаги охотников, как упрямо бегут ищейки, как они приближаются ко мне.

У львиной клетки девушка лет семнадцати лет невинно подняла руку.

 — Хай.

 — Хай.

Широкую рубашку с рисунком стягивал ремень, на ней были белые штаны. Волосы окрашены в каштановый, неумелый макияж. Бродяга, подумал Такаси.

 — Видела львов?

 — Неа.

 — Пойдем посмотрим?

 — Не хочу смотреть.

 — Почему?

Девушка молча указала вниз. Наклонившись, отсюда можно было увидеть, как в лучах апрельского солнца дремлют львы. Мимо проехал автобус с клеткой, и один поднял голову, но и не было никакого ощущения, что он может на тебя напрыгнуть или наброситься.

 — Внизу есть фотографии львов. У всех царапины на носу, они будто хулиганы, и его жертвы, такие странные лица у них.

Взяв девушку, Такаси поднялся по дороге вглубь горы. Чуть подальше была клетка с орлами. Раньше, кажется, тут были красивые белохвостые орлы. Орлы не обращали внимания на людей внизу. Они отдыхали на самых высоких ветках в просторной клетке, высматривая небо. В их острых, преисполненных доверия взглядах не было сомнения в том, что скоро товарищи явятся к ним на помощь.

Глядевший на орлов Такаси вместе с жующей жвачку девочкой казались братом и сестрой. У задних ворот не было клетки с козлами, лишь бегали маленькие валлаби. Не было и тукана. Такаси подумалось, что он упрыгал в леса Южной Америки и там они с друзьями придумывают небылицы и смотрят, кто первый моргнет. На пути он увидел пещеру, где уже не было людей, пещеру, и его охватило сильное желание раздеться. Но надо было как-то сказать об этом девушке.

 — А сюда люди не приходят, кажется, — и Такаси горько вздохнул.

 — Почему? — не услышав ответа, он продолжил. — Ты знаешь, кто такие нимфы?

 — Знаю. В школе играла в пьесе.

 — Голая?

 — Скажешь тоже. В неглиже.

 — А кто такой Пан, знаешь?

 — Пан? А, это дед сатиров.

 — Ну не совсем дед….

Пройдя немного, они остановились, и, взяв девушку за руку, Такаси провел ее по узенькой дорожке в кусты. Спрятавшись в рощице, он прошел чуть подальше и, наконец, услышал свой голос.

 — Я на самом деле Пан.

Девушка молчала, и Такаси оглянулся и добавил.

 — Подойди-ка. От меня пахнет сыром?

 — Да окей.

Девушка все жевала жвачку и произнесла:

 — Я сама черт знает сколько не мылась.

 — Да ладно? — раздраженно сказал Такаси. — Потрогай. Настоящие рога.

Он присел на корточки и выпятил голову, и девушка, как слепая, похватала воздух вокруг его лба. Затем она нащупала два рога.

 — Ого! Правда растут?

 — Да. Сейчас покажу.

Тропинка вела под ветки, где была круглая лужайка. Голоса и шаги были далеко, и никто не волновался, что их увидят.

 — Закрой глаза. И, пока я не скажу, не открывай.

Он сбросил плащ, быстро, будто перед купанием, сорвал рубашку и оказался голым. Когда он увидел, что под носками копыта, ему стало немного грустно, но под голубым небом это все переносилась радостно и легко. Нижняя половина тела была покрыта волосами, которые скрывали все важные места, это было спасением.

 — Так, можешь открыть глаза.

Он не понимал, закрыла ли девушка глаза на самом деле или нет, и из–за спины раздался грустный смех.

 — Что такое, плохо?

 — Нет, очень красиво.

Девушка подошла к нему и, протянув руку, пощупала.

 — Это хвост?

 — Да, но я его не вижу.

Девушка некоторое время гладила его выступающий хвост, а затем сказала.

 — Можно, я тоже разденусь?

 — Да, нимфы все голые.

 — Не смотри, окей?

 — Не буду.

На самом деле смотреть было невозможно. Ее голос раздавался из–за спины, и, когда он понял, что она разделась, то быстро повернулся. Такаси даже не испытывал особого недовольства.……

Некоторое время они свободно и радостно резвились. Они узнали, что к лужайке ведет еще одна дорожка, и там был источник, и пеньки. Они нашли и хижину для отдыха, двери в которую были не заперты.

 — Нельзя! До вечера нельзя! — сказала девушка, будто все знала изначально. Но удивительным было то, что, когда они хотели уйти, невидимые силы будто преграждали их путь. И, более того, когда они вернулись, они больше не могли найти свою одежду. Вмиг Такаси показалось, что он попал в ловушку, и у него появилось недовольство, что его упекли в клетку, но лучи солнца, вода и зелень все это развеяли. Он смеялся и бегал за нимфой, которая хватала его за хвост, и все было весело.

Вскоре стало известно, что в сафари-парке Т*** есть и Пан, и нимфа, но не все могли их видеть. Только те, кто придет туда и скажет Pseudomonas desmolytica………………